Первый поцелуй. Товарищи

          Фикшн. Фрагмент из повести «Первый поцелуй»
          Повесть – номинант Международной литературной премии
литературного института им. А.М. Горького «Антоновка. 40+» за 2019 год

          ...Неспешно махнув платочком, мамочка повернулась спиной и пошла вслед за уходящими бойцами из группы прикрытия. Владимира, словно магнитом, следом потянуло, не говоря ни слова, пошёл за ней по пятам. Когда взгляд к земле опустил, ба… Чудеса… А мамочки-то уже и нет вовсе поблизости. Простыл след. Не видать никаких отпечатков, не слыхать родного отголоска, нет последствий неожиданной встречи. Как будто растворился образ среди ребят, спешивших на подмогу. Что делать-то? Пошёл Владимир по заливному лугу в сторону болота, вроде бы там знакомая тень промелькнула. Смотрит, а вместо матушки его погибшая разведгруппа сидит на топляках возле прибрежного окаёма. Мужики разговаривают не спеша, курят, пускают дымок «козьими ножками». Васька Колупаев беседу ведёт,
          Серафим Понеделин к слову поддакивает. Витька Токарев и Никифор Смагин пытаются разжечь огниво. Не получается у пацанов. Сыро. Анатолий Кожеватов, сапёр, недалече примостился на пенёчке. Молчал, молчал, смотрел на бескрайний небосклон и вдруг спрашивает у ребят:
          – Друзья-товарищи, что-то я лейтенанта не угляжу. Куда подевался у нас Владимир? Где он? Жив-здоров или помер уже командир?
Серафим повернулся корпусом к Толику и как-то уж очень невесело, даже с грустью в голосе, с сожалением молвил боевому товарищу:
          – Ты чего, парень? Неужто не видел? Его же убило в бою только что вместе с нами. Вон он недалече, возле чапыжника у болота, неподвижно лежит.  Грудь до сих пор кровоточит, правда сворачивается уже кровушка. Собственно говоря, зачем ему рану латать-перевязывать, пускай вытекает душа вся без остатка. Налегке в дорожку дальнюю тронется начальник. Тем более что и головушка разбита вдребезги.
          Тут уж сам лейтенант Екимов Вовка взъелся:
          – Чего вы тут расшумелись, без дела базарите? Как так? Неужто разговор идёт по мою плоть и кровь? Брешете, не подавитесь. Глядите. Как можно меня убить, если я живой стою перед вами?
          Однако червячок сомнения появился у командира в голове. Захотел осмотреть место боя ещё раз, лично удостовериться в праведности излагаемых предположений сотоварищей. Ужас как захотелось ему опровергнуть бестолковый трёп сослуживцев. Голову-то повернул в сторону бойцов, глядь, а там живёхоньких-то и нету вовсе. Трупы одни валяются в кровавых лужах. И он тоже рапластался среди них то ли живой, то ли мёртвый. Не понять. Разве что пульс проверить на шейной сонной артерии. Только кто это сделает, если все убитыми лежат.   
          – Как же так, братцы? Вот же я стою перед товарищами живой. И вы тоже, поднимайтесь поскорее, шевелитесь. Негоже косить под сонное царство. В строю солдат обязан быть готовым к выполнению боевой задачи. А то, что лицо бледное, как у покойника, кровь отхлынула со щёк, не обращайте внимания, это от волнения и физической натуги. 
          Ну а потом меня, словно за ниточки, кто-то потянул, толкнул головой вниз. В грудь словно шпиль какой воткнули. Однако не больно, скорее противно. Веки приподнял, краем глаза приметил, что какие-то две тени с накинутыми чёрными капюшонами плащ-палаток волоком тащат за руки по траве. И так ловко у них получается, быстро всё проделывают. Вёрткие создания. Я им заорал от обиды с гневом:
          – Сволочи, паскуды бессовестные, куда меня уносите? Остановитесь. Я же пока ещё живой, только раненный немного. Чуточку. Царапина с краешку организма. Но я сильный, выдюжу, на поправку пойду. Не сомневайтесь.
          То ли от испуга, то ли от стыда, то ли от греха подальше одетые в чёрные накидки пацаны развернулись и от вырытой уже могилы меня подальше в медсанбат потащили. Молодцы, сообразили ребята. Я обрадовался. Уверенность в праведном деле появилась. Однако рано весельем тешился. Видимо, не срослось у них что-то. Бросили поклажу возле ямы. Сидят вон напротив оба, набычились, смотрят с неприязнью. Неужто не довольны моим здравием? Странно. Лично я точно рад. Неужто живы будем, не помрём? Или всё же...