Кузьмич

               
                «И мы, как дураки, смеялись в небо
                В ответ не слыша смех из-под земли!»
                «Агата Кристи», 2004




1.
Как-то вечером я зашла к Вовану в гости. В комнате в кресле сидел парень с длинными чёрными волосами. Волосы спускались по плечам и были такими длинными, что я просто замерла в восхищении. «Ого!», - сказала я. «Это Кузьмич», - гордо представил мне парня Вован, заметив мою реакцию. Кузьмич глянул на меня и едва заметно улыбнулся. «Можно, я заплету тебе косички?», - спросила я его. Тот молча кивнул. Так я познакомилась с Кузьмичём.
………………………………………………………………………………………………………………………………………

Возможно, вы смотрели когда-то фильм «Джей и Молчаливый Боб наносят ответный удар»? Один из персонажей – Молчаливый Боб - за весь фильм, кажется, только один раз что-то сказал. В конце. При этом он всё равно был довольно харизматичным. Так вот, Кузьмич был в точности как Молчаливый Боб – невероятно молчалив и харизматичен! Разве что мог сказать что-нибудь такое в самом конце. Пока мы сидели, и я заплетала из длинных волос косички, Вован, бросая ревнивые взгляды, рассказал, что Кузьмич – студент. Поступил в университет на факультет теологии, но ходит туда строго раз в месяц – за стипендией.

Потом мы не раз с Вованом заходили к Кузьмичу в гости, где пили чай со сгущёнкой – ведь он жил совсем рядом. Около его дивана всегда стояли стопки книг – Кузьмич постоянно что-то читал. А когда не читал, то слушал музыку – блэк-металл. Вот такой он был интеллектуал. С одной стороны. С другой стороны Кузя, как его ласково называли в тусовке, был большим любителем покурить траву и других подобных приключений.

После первой же наступившей сессии Кузьмича отчислили из универа. Он как-то не особо обратил на это внимание, разве что расстроился, что стипендию больше не платят. Целыми днями он лежал на своём диване и читал книги – ему очень нравился Харуки Мураками и всякое фэнтези. Иногда к нему заходил Юран – ещё один большой любитель травы. Тогда Кузьмич откладывал в сторону книги и вместе с Юрой отправлялся на встречу приключениям!

2.
Сейчас мне уже не вспомнить, из-за чего мы тем летом поссорились с Вованом. Мне его очень не хватало, и целыми неделями мы тусовались втроём – я, Юра и Кузьмич. Кузьмич всё время молчал, Юра же напротив – говорил за троих. Я всё вздыхала, скучая по Вовану. Иногда мы втроём проводили время у Фила – слушали музыку или просто сидели на крыльце. Бывало, что пацаны рвали в округе подзаборку и варили манагу. Это была распространенная русская забава в те годы.

Когда ж всё надоедало, то мы уже вчетвером, вместе с Филом, отправлялись к Владу. В бараке у Влада как обычно сидела толпа за столиком – все выпивали, что-то празднуя, то ли чей-то день рождения, а то ли просто. Так однажды, выпив по паре стопок с этой компанией, Юра предложил: «А поехали в Заринск?».

Мне в Заринск не хотелось – что там делать-то? Мама не будет рада меня видеть, тем более в компании двух обкурышей. Но Юра уже придумал, что ночевать мы будем у Мэнсонихи, и начал торопить нас с Кузьмичём: «Шевелитесь быстрее – до электрички полчаса осталось». Мы сели на трамвай, и уже через полчаса ехали в электричке мимо полей в сторону Заринска.

Надо сказать, что ещё в начале лета Кузьмич обстриг свои длиннющие хайры и побрил голову налысо. Поэтому в Заринск можно было ехать спокойно – иначе не думаю, что это приключение закончилось бы хорошо. Но теперь, когда не было этой гривы, стало заметно, что Кузя не просто очень худой – он поразительно худой! «Кузьмич, - говорю ему я, - пока мы шагали по Заринску с вокзала, - тебе надо носить значок «Хочешь похудеть? Спроси меня как». «Всё просто, - улыбнулся Кузя, - бухаешь две недели, ничем не закусывая, при этом ползаешь по полу». У Кузьмича был красивый бас, поэтому, когда он говорил – слушать его было очень приятно. Тем более, что говорил он редко.

Мимо прошла компашка гопников. Они дико заржали над Кузьмичём: «Смотри какой качок! Ты где так подкачался?». Мы втроём сделали вид, что не расслышали, и ускорили шаг. Я думала, как хорошо, что Кузьмич подстригся. Об этом же думали и Юран с Кузьмичём.

Был уже поздний вечер, и Мэнсониха, которая вовсе нас не ждала, нам не обрадовалась. Мэнсонихой её звали за любовь к американскому музыканту Мэрлину Мэнсону. Все стены в её комнате были увешаны плакатами с этим очень некрасивым, на мой взгляд, человеком. Она ушла недовольная нами в свою комнату - смотреть на Мэрлина, оставив нашу троицу в зале на диване, и сказала, что рано утром нам надо будет уйти – придёт её мама с суток. Это был очень прохладный приём, да…  Но больше идти нам было некуда.

Очень рано, часов в шесть утра, Мэнсониха велела нам уходить. Мы стояли в утреннем подъезде и глядели через окно, как просыпается маленький городок Заринск. «Скоро мама на работу уйдёт, в восьмом часу – пойдём ко мне», - подбодрила я пацанов. Мы покурили одну сигарету на троих, отчего у меня закружилась голова, и пошли смотреть, когда уйдёт мама.

Солнце уже светило ярко – когда моя беспощадно красивая мама, в изящных босоножках на каблуках, подошла к автобусной остановке. Мы проводили автобус взглядами и поспешили ко мне домой. Вернее, домой к моей маме – я не чувствовала это место своим домом, но раз уж у меня были от него ключи, то почему бы и нет.
Мы перекусили тем, что нашли в холодильнике, и уселись на диване перед теликом. Юра начал болтать про пирсинг, и что хочет проколоть второе ухо. Я вспомнила, что недавно подруга проколола мне пупок и продемонстрировала пацанам. Они были в восторге.

Уже через десять минут в моих руках была игла, ватные диски и лосьон на спирту. И я прокалывала правое ухо Юрану. У меня даже нашлась серебряная серьга, которую я вставила ему в свежий прокол. Юра был доволен. А у меня вдруг нашлась ещё одна серьга.

Мы с Юраном посмотрели на Кузьмича. «Ты, кажется, хотел пирсинг в пупке?», - поинтересовалась я. Кузьмич почему-то не смог мне отказать.
Я оттянула кожу над пупком Кузьмича и ткнула туда иглой. Кузьмич побледнел так сильно, что мы с Юраном начали причитать: «Артём, что с тобой? Артём!». «Какого хрена вы меня по имени называете?!», - хрипло возмутился Кузьмич. Я успокоилась, быстро проколола кожу и вставила серьгу.

Потом мы посмотрели какой-то неинтересный фильм на DVD, и я проводила пацанов до вокзала. Сама решила пока остаться в Заринске, отдохнуть от тусовок и разгильдяйства. Позже я узнала, что Юран с Кузьмичём не доехали до Барнаула, вышли на Алтайке и поехали автостопом в Новосиб к Юльке. Юлькины родители встретили их очень радушно – не так как в Заринске. Тусовались они там четыре дня, а после - Юлькины родители дали им деньги на билеты – и те, наконец, вернулись домой, в Барнаул. Даже не представляю, как переживала мама Кузьмича, ведь она его очень любила!


3.
Время шло, а может, летело. Вышел новый альбом «Агаты Кристи» - «Триллер». Осенним вечером мы втроём сидели на маленькой хрущёвской кухне у Юрана – жарили картошку и слушали новые песни «Агаты». Юран иногда долбил по столу в такт музыке. Кто-то позвонил в дверь – пришёл Вован. Он позвал меня на разговор в комнату. Мы стояли друг перед другом в темноте. Из окна нас освещал фонарь. «Скажи, я тебе нужен вообще?», - спросил Вован. Я ничего не сказала и просто обняла его. И снова на душе стало тепло. Этот странный человек никак не мог понять, как он мне нужен – ведь только рядом с ним мне было спокойно, и уходили все тревоги. Мы посидели ещё немного с Юрой и Кузьмичём, а потом пошли к Вовану спать.


4.
Прошли осень, потом зима. Я училась выживать в этом холодном мире, между двумя городами. Мы в очередной раз расстались с Вованом, и я проводила время в Заринске, читая книги или рассматривая серое небо в окно. Но всё равно наступила тёплая и солнечная весна, а вместе с ней – сессия. Мне снова предстояло ехать в Барнаул. Я дала себе честное слово, что буду посвящать всё время только учёбе, и сняла комнату в общежитии, в центре, поближе к библиотеке и универу. Первые два дня я действительно просидела в библиотеке, но на третий – не выдержала, села на автобус и поехала к Филу.

У Фила сидели Юра и Кузьмич. Все мне, конечно же, обрадовались, и мы торжественно вышли на крыльцо покурить. Тут мне сообщили, что у Кузи через два дня будет праздноваться день рождения, куда я и была почётно приглашена. «А салатики будут?», - спросила я Кузю.

5.
 Кузьмич ждал нас всех к часу дня. Мы бодро шагали с Юрой и Филом в сторону его дома, собирая по пути недавно распустившиеся одуванчики. Погода была великолепная! Всё ж начало мая. Хотя Юра и выговаривал мне за то, что с утра я пообщалась по телефону с Зёмой и позвала его к Кузьмичу. Зёму не любили в этой компании – он был вечно с обесцвеченными волосами, в пирсинге, разговаривал на странные темы. Но он спросил меня про мои планы на день, и я честно рассказала, что приглашена на день рожденья. На что он сказал, что тоже придёт. Что я могла поделать?

6.
У Кузьмича была целая куча разных салатиков и полторашка чистого спирта – вот это да! Весенние солнечные зайчики падали на пол сквозь шторы, мы же, не теряя времени, начали праздновать.

Время от времени заходили гости.

Зашёл Вован. Посмотрел на меня с раздражением, посидел десять минут на кузьмичёвском диване и ушёл.

Зашёл Зёма. Сел на полу, да так и остался.

Зашёл Наив. От Кузьмича я много слышала о Наиве, но видела его в первый раз. Он казался очень большим и добрым. Об этом я и говорила ему, когда мы курили на балконе. «А я думала, что ты злой», - рассказывала я Наиву. В этот момент на балкон ввалился абсолютно бухой Фил. «Фил, я разве злой?», - печально спросил у него Наив. «Даааа, развезло, развезло…», - только и сказал Фил.

Потом заходили ещё какие-то люди. В какой-то момент их стало так много, что Наив предложил перебраться праздновать в заброшенный парк «Юбилейный».



7.
Как мы дошли до парка, я не помню. Зато отчётливо помню момент, когда я очнулась. Да, я очнулась и сама не могла поверить в то, что со мной происходит. Вокруг костра нас сидело довольно много народу, всё больше незнакомых. Из знакомых только и были, что Наив, Кузьмич да Зёма. Фил с Юрой предусмотрительно не пошли с нами – про «Юбилейный» много нехороших слухов ходило. Но самое страшное, что передо мной стоял какой-то гопник, а я ему доказывала, что он – олень. На лице гопника было удивление, да я и сама удивилась – зачем это я оскорбляю местного жителя? Я срочно попробовала замять эту тему, и вроде бы мне удалось. Но тут ко мне подошла  девушка – возможно, это была девушка того гопника-оленя. Она предложила мне сходить с ней за компанию в кусты по женским делам. Там она мне очень доходчиво и искренне сказала: «Или ты сейчас же сваливаешь отсюда, или живой ты отсюда не уйдёшь». «Как здорово, что предупредили хоть», - пронеслось в мигом протрезвевшей голове. «Я подошла к сидевшему на бревне Зёме и передала, что мне рассказала девушка – мне нужен был провожатый, одна бы я дорогу из парка не нашла. Зёма же посмеялся и коротко бросил: «Забей».

Я вновь оглядела толпу вокруг костра, взгляд мой встретился с холодным взглядом девушки-убийцы. Я не могла позволить себе рисковать и забивать. Усевшись между Кузьмичём и Наивом, я запричитала, что если не покину парк в ближайшие 24 минуты, меня похоронят прямо здесь, среди кустов, и труп мой никто уже не найдёт никогда. Да и кто его будет тут искать – в этом проклятом месте, куда даже менты боятся сунуться? Моя речь произвела на них впечатление. Наив с Кузьмичём начали что-то бурно обсуждать с местными гопниками, затем я услышала бас Кузьмича: «Она со мной пришла, со мной и уйдёт». На этот раз впечатление произвела речь Кузьмича. По крайней мере, на меня. Хотя на него самого наверно тоже, потому что он повторил ещё раз и гораздо громче эту же фразу. И мы с ним встали и ушли. Это было очень эффектно – как в кино.
 
Гораздо менее эффектно мы шли в темноте через парк, а затем и по улицам ночного города. Усталые, мы добрели до его квартиры и сразу уснули. Перед тем, как уснуть, Кузьмич снял майку и отвернулся к стене. На ужасно худой спине с торчащими костями я увидела неумелый партак: знак анархии и надпись «Punk not dead». Засыпая, я думала о том, что Кузьмич – не смотря на свою нелепую щуплость, наивный партак и кучу вредных привычек - поступил сегодня очень благородно. Как настоящий рыцарь.


8.
Двенадцать лет спустя мы с Вованом списались в соцсети и встретились в кафе за чаем. «Недавно с Юраном  у Кузьмича были, - рассказывал Вован, - он квартиру себе снял. Wi-fi подключил. А из мебели у него только матрас – лежит на матрасе, с телефона в интернет выходит. cтопки книг вокруг стоят».

Мы посмеялись над тем, что Кузьмич ничуть не изменился. Несколько дней спустя мне пришла в голову мысль заглянуть к Кузьмичу в гости, проведать. Я решила предложить Вовану вместе зайти к Кузьмичу, зашла на его страничку, но – упс – кажется, мы снова поссорились – Вован меня заблокировал.