Судьба-гл. 1-ая

     Начинался обычный летний день. Солнце ещё не взошло. Птичий "базар" мог поднять с постели даже самого заядлого любителя поспать на зорьке. Стайка воробьёв устроила свои птичьи разборки, шустро снуя с ветки на ветку, прямо перед открытыми окнами одной из квартир второго этажа двухэтажного дома.

     Чтобы закрыть окно, девушке вставать не хотелось. Она натянула на голову одеяло, но долго находиться под ним не смогла.
 
     -- Ах, вы, птахи, и что вы там не поделите? - Ольга встала с постели и подошла к окну.
 
     -- Разбойники! Вы, что, не могли облюбовать      другое дерево?!

    Воробьи умолкли, словно поняли, что это к ним обращается их светловолосая соседка. Но уже через несколько секунд они снова продолжили свои весёлые игры, не обращая на неё внимания.

    Девушка вздохнула, закрыла окно, взбила подушку и  снова легла в постель. Но спать ей уже не хотелось. Она внимательно наблюдала за солнечным лучиком. Он пробился через густую крону дерева и теперь плясал на ярком ковре, что висел над кроватью. Затем луч медленно опустился на подушку и нежно коснулся волос девушки. И, словно смутившись, быстро соскочил с кровати на пол и направился к окошку. Он с трудом забрался на подоконник, отразился в оконном стекле сотней маленьких лучиков и, озарив на мгновение лицо девушки, исчез.

     Дверь тихонько оттворилась. В спальню вошла женщина. Она  тихо подошла к кровати и склонилась над дочерью.

       -- А-а, Олюшка, ты уже проснулась? Вставай, моя радость. Как тебе спалось?

Женщина осторожно присела на край кровати и ласково погладила волосы дочери.

       -- Ты не забыла, что мы сегодня ждём гостей?

Оля открыла глаза и с раздражением сказала:
 
      -- Мама, это вы с папой ждёте гостей. Я не жду.

      -- Оленька, - женщина некоторое время молча смотрела на дочь, подбирая в уме нужные слова.
      -- Доченька, так нельзя. Олег - приятный, молодой человек. Тебе бы к нему приглядеться.

     Девушка молча смотрела на мать. "Мама, как я тебя понимаю. Но ты же знаешь, я не могу быть счастливой."   

Оля коснулась руки матери и тихо произнесла:

       -- Не могу, мамочка, не могу.

     Мать покачала головой, медленно вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь.
     На вопросительный взгляд мужа, она только безнадёжно махнула рукой.

        - Оля!- крикнул отец, - доча, иди пить чай! Мама испекла твой любимый пирог! Иди, солнышко, мы тебя ждём!

     Ольга не заставила себя долго ждать. Мамины пироги она любила.

    Чай пили молча. Девушка чувствовала на себе внимательный взгляд родителей и понимала, что ей первой надо начать этот серьёзный разговор. Допив чай, Оля обняла мать и поцеловала в щеку.

       -- Мамочка, спасибо, родная, за вкусный пирог!
 
    Она подошла к окну и не оборачиваясь, начала говорить, выверяя каждое слово, чтобы, не дай Бог, чем-то обидеть родителей.

       -- Мои родные, я всё понимаю. Вы желаете мне счастья. Олег замечательный парень. И я не хочу его обманывать, и огорчать его родителей. Я не люблю Олега и никогда не смогу полюбить.

     Отец и мать молча смотрели на дочь. На кухне воцарилась тишина и только часы равномерно отсчитывали время. Мать тяжело вздохнула и подошла к дочери.

       -- Оля, пойми, годы-то идут. А нам с отцом так хочется иметь внуков. Всё мы понимаем, лапонька, но сколько бы ты его не ждала, он не вернётся.

     От последней фразы матери девушка почувствовала неприятную дрожь в груди.  Она знала, что за дрожью последуют слёзы. И тогда, запланированная со вчерашнего вечера поездка к бабушке в деревню,  отложится. Да и день сегодня особенный.

 "Успокойся, Ольга!" - мысленно приказала себе девушка.
   Повернувшись к родителям, она попыталась изобразить на своём миловидном личике подобие улыбки.

      --  Всё нормально. Сегодня такой чудесный день! А твои пироги, мама, просто прелесть! Они очень понравятся гостям.
    И уже совсем серьёзно, добавила:

       -- От меня дяде Саше, Олегу и тёте Ире большой привет! А я еду в деревню к бабушке, хочется с ней повидаться.

    Ольга  чмокнула отца в лысину, крепко обняла за плечи мать и выбежала из кухни:

         -- Всё, я собираюсь!

         -- Горемыка ты наша, - тяжко вздохнула мать.

         -- Да-а, что тут скажешь, - тихо пробормотал отец, - Знаешь, мать, наша дочь уже взрослая. Пусть поступает так, как ей подсказывает сердце.

     Как только за спиною со скрипом закрылась железная дверь подъезда, девушка вздохнула с облегчением, словно тяжкий груз свалился с её плеч."Как хорошо, что я решила поехать к бабушке, -подумала Оля,  - Надеюсь, Олег меня поймёт."

И девушка поспешила к троллейбусной остановке.
    
     До отправления поезда было достаточно времени. Ольга ещё вчера решила  перед отъездом на несколько минут заглянуть к Наталье Ивановне. Она купила в киоске небольшой букетик цветов, дождалась нужный троллейбус и отправилась на другой конец города.

     Последняя встреча с Натальей Ивановной не выходила из головы. Болезненный вид женщины не давал покоя уже несколько дней и сейчас Оле очень хотелось повидать её. Да и день сегодня особенный - день рождения её сына.

      -- Оленька! Как я рада тебя видеть, девочка моя! - прослезилась женщина, обняв Олю,
      -- проходи, солнышко, проходи.
 
      Наталья Ивановна прижимала к груди букет цветов и с нежностью смотрела на гостью. И когда Оля достала из пакета пирог, женщина поторопилась на кухню.

       -- Сейчас поставим чайник и попьём с тобой чайку с пирогом. Как пахнет вкусно! Умничка твоя мама. Дай Бог ей здоровья.

     -- Наталья Ивановна, не беспокойтесь, я сама всё приготолю, а вы присядьте и расскажите, как поживаете.

Оля поставила чайник на газовую плиту, достала из шкафа кружки, тарелочки, порезала пирог и уселась на табурет напротив Натальи Ивановны.

     - Как поживаю? Ой, Оленька, как я могу поживать, в моём-то возрасте. На улицу выхожу редко, ноги отказывают, да и сердце с давлением покоя не дают. День и ночь одна. Если бы Женя был и горя бы не было.
 
     Женщина с тоской посмотрела на портрет сына, что висел на стене в багетной рамке над кухонным столом.

      Несколько минут они обе молча глядели на весёлого парня, что смотрел на них с портрета, чуть прищурив в улыбке синие глаза. Смотрел с теплом и нежностью, казалось, вот сейчас он коснётся руки матери и скажет: " Мама, ты устала, отдохни, родная." А невесте своей шепнёт: " Любимая, как я по тебе скучаю". И было очень больно сознавать, что этих слов им никогда не услышать и не почувствовать тепло его рук.

       -- Знаешь, Оленька, хоть и говорят, что день рождения умерших не празднуют, но я не могу не праздновать, да и ты тоже. Достань из холодильника торт и бутылочку вина. Выпьем мы за то, что он был у нас с тобой. И за упокой его души.

     Они уже не могли сдерживать слёз. Оля обнимала Наталью Ивановну, целовала ей руки и плакала, как маленький ребёнок.
     Немного успокоившись, Наталья Ивановна стала расспрашивать Олю о её успехах в работе, о планах на будущее.

        -- А личные дела, Оля?- она вопросительно взглянула на девушку.
        -- Девочка моя, шесть лет прошло. Тебе надо устраивать свою жизнь, иметь семью, родить детей.
 
   Женщина на мгновение задумалась и, опомнившись, внимательно поглядела на Ольгу:

      -- Почему вы с Женей не родили ребёнка?

     Девушка ничего не ответила, она и сама сожалеет о том, что Женя не оставил своей кровиночки. Но перед тем, как уйти в Чечню, Оля настаивала на их близости. А он тогда просто отшутился: "Ах, ты разбойница, ах, ты развратница! Нет, нет, Олька, вернусь, отгуляем свадьбу, тогда я буду весь твой. А если серьёзно, любовь моя, мне так будет спокойнее там. Я же солдат, Оля."
         Конечно же, она не могла об этом сказать Наталье Ивановне, было разумнее просто промолчать.

     Время не стояло на месте и Оле надо было уже уходить. Наталья Ивановна проводила её до порога, обняла, трижды перекрестила, пожелав ей счастья и доброго пути:

       -- Спасибо, что не забываешь. Я тебе всегда рада, Оленька. И я тебя всегда жду. Ты же знаешь, кроме тебя, у меня никого нет.

       -- Я приеду, Наталья Ивановна, обязательно. Берегите себя.

   Оля обняла женщину, поцеловала и быстро побежала по порожкам вниз.