Жёлтая кирпичная дорога Глва 9, 10

   ... Штирлиц шёл по коридору… Коридор был очень узким, и для того, чтобы разойтись с идущим навстречу человеком, приходилось прижиматься к стене. «Практически - вставать плашмя», - подумал Штирлиц и вдруг, поймал себя на мысли, что такого выражения в русском языке нет. «Лежат, кажется плашмя?..» - Он стал мысленно перебирать варианты. «Ползают?.. Нет! Ползают – по-пластунски.  А - а!.. Чёрт! Падают! Падают - плашмя! Во, как достала эта грёбаная работа в стане врага!!! Уже на родном языке говорить разучился!..» - внезапно разозлился он. 
    «Всё! Сегодня же напишу заяву на отгулы! На неделю! Нет! Дней на семнадцать! И на рыбалку, или на охоту! Нет - только на рыбалку! Хватит стрельбы, запахов пороха и крови! Только на рыбалку! Приглашу пастора Шлага и Плейшнера!.. Хотя!.. Они пить не умеют! Возьму провокатора Клауса. Ящика водки на двоих хватит. Поджарим на костре картошечку в мундире, нарежем тоненькими ломтиками сало, немного чесночка, красного лука, солёные огурчики… Можно, конечно, взять и фашистские свиные сосиски. С горчицей – это то, что доктор прописал! И пару ящиков пива не помешает! А то вся рыбалка пойдёт на … Кстати, там Клауса и грохну! Мюллер спросит - скажу по пьянке и за то, что он не хотел пить за нашу победу! Ха, ха!!! Нашу - значит Советского Союза!
    «Оп-паа!» - чуть не вскрикнул Штирлиц от неожиданности. «Какие люди в Голливуде?!.» Прижав обеими руками к животу бумажный пакет, с торчащими из него: французской булкой, армянским коньяком, советским шампанским и палкой сырокопчёной колбасы, прямо на него шёл Гитлер. В голубых шортах, белых гетрах, выглядывавших из смятых в гармошку сапог и белой майке с надписью «Секс, шнапс, победа». Настроение у вождя третьего рейха, видимо, было праздничное. Гитлер шёл, негромко насвистывая, «как упоительны в России вечера…»
    «Во попадалово!..» - Штирлиц замер, не зная, что делать. «Будь, что будет!» - решил он и, вскинув руку в партийном приветствии, как можно плотнее прижался спиной к стене. Она оказалась не твёрдой и слегка пружинила. «Ну, блин, воооще!..» - испугался Штирлиц. «Сейчас долбаная стенка отбросит меня на этого «жлоба», он уронит кулёк, разобьёт «конину» и «шампунь», и тогда приснится мне полный «акаунт!» Не видать мне тогда ни отгулов, ни рыбалки! Какая на хрен, рыбалка?!» – неимоверным усилием воли, Штирлиц остановил лавину панических мыслей.
    «А вдруг этот отморозок спросит: «Что это вы здесь после работы делаете, а?.. И как вы сюда прошли, а?.. И как ваша фамилия? Что ему отвечать?.. Я артист Тихонов, полковник Исаев, или штандартенфюрер СС Штирлиц? Что говорить, что говорить!..» - упрямым дятлом барабанила в висок паническая мысль.
 - «Хайль!» - сиплым от волнения голосом, выдохнул Штирлиц.
- Прикалываетесь, штандартенфюрер? - понимающе улыбнулся Гитлер. – А на вас, кстати, жалоб много поступает! Геббельс говорит, что вы на политинформацию не ходите! Гимлер - что вы у него военные тайны коммуниздиете! Партайгеноссе Бормана постоянно дезинформируете! А ваш шеф - Мюллер, вообще считает русским шпионом! Ну, что вы на это скажете, а?..
    - Ну, вы совсем ку-ку, мой фюрер!!! Это же всё клевета и злые происки врагов нашего тысячелетнего рейха! - очень убедительно возмутился Штирлиц.
- Вы думаете, - это они?! - подозрительно уставился на него Гитлер.
- Они, они! Помните, как пел Высоцкий: «Если в кране нет воды - значит, выпили...» ** 
- Да! Владимир Семёнович не мог ошибаться! – согласился Гитлер.
- Ладно! Пакетик подержите, будь ласка! * - Фюрер впихнул в руки Штирлица свою вкусную ношу и не успел тот опомниться, как он быстро и ловко начал обыскивать его карманы и прощупывать одежду, от погон до носков. Найдя в правом носке пачку презервативов, Гитлер повертел их у него под носом и укоризненно погрозил пальцем.
- Ай, яй, яй, штандартенфюрер!.. У нас солдат на фронте не хватает, а вы рождаемость уменьшаете! Вредительствуете?!
- Нет, нет! Что вы, мой фюрер! Я не уменьшаю! Я в неделю три раза! Обязательно! Как штык! А «презики» у меня для других нужд! Использую на допросах!
- Интересно, как?! – заинтересовался Гитлер.
- Натягиваю!.. 
- Н - н – ни - не надо! Не рассказывайте! Будет не интересно! – схватил его за руку вождь арийской нации.
- Я к вам на днях забегу, посмотрю «он лайн!..». - Забрав у Штирлица пакет, фюрер небрежно бросил вверх правую руку в партийном приветствии.
- Привет коллегам! -  Не оборачиваясь, он сделал в корявом прыжке что – то похожее на балетное «па» и пошёл дальше, теперь уже фальшиво напевая Высоцкого: «Я вышел ростом и лицом, спасибо матери с отцом…» **
    «Только в это мгновенье Штирлиц понял, как близок он был к провалу!..» * В пачках с презервативами разведчик спрятал фотоплёнку с секретными планами о сепаратных переговорах Гимлера с америкосами. Во рту штандартенфюрера пересохло! По телу разлилась нехорошая слабость! На лбу выступил холодный пот!.. Штирлиц прижался спиной к стенке коридора…

    … Вздрогнув, я открыл глаза. По ящику в очередной раз крутили сериал «Семнадцать мгновений весны». Штирлиц шёл по коридору рейх канцелярии... После вчерашней встречи с Генкой и его подружкой во рту было, как в пустыне – нестерпимо сухо и жарко, лоб и шея - мокрые от пота, а сам я судорожно вжимался в спинку дивана. Пальцы играли могучее тремоло. «Всё! Прекращаю пить!» - в который раз дал я себе крепкое мужское слово. А то уже сниться хренотень всякая...

                10

     … - Вам говорили, что вы похожи на Чапаева? - уже находясь в состоянии после тоста «За тех, кто в море!» - повис я на ушах моего заграничного хозяина.
- Местные - нет! А вот наши, из бывшего СССР - те часто! - Василий Иванович подкрутил свои шедевральные усы и картинно откинул назад голову. Вылитый Чапаев! Я аж, икнул от удивления!
- Я тебе больше скажу! - Петька помахал перед моим носом указательным пальцем.
- Он и есть тот самый - настоящий Чапаев!
- Так он же утонул!.. - возразил я, но Пётр упрямо мотнул головой.
- Это в кино Чапаев утонул! На самом деле - всё было по-другому! По - другому!.. – и он заговорщицки подмигнул мне.
- Не верь киношникам! Герои - не умирают!..
 - О - о - о!.. - Я высоко поднял рюмку с водкой.
- Это очень, очень хороший тост! За это надо выпить! Обязательно - стоя! И за Аню, и за Петю! Я попытался встать...
- Сиди, уже! - приобнял меня за плечи Василий Иванович. - Мы выпьем, обязательно!
- Вась - Ваныч! - снова полез я к нему.
- Это именно тот Петька? Ну, который у вас был ординарцем? А Анка, - извиняюсь, Аня - пулемётчицей?
- Не верь киношникам! - выпив и смачно крякнув, повторил слова Петьки, Чапай.
    - И давай - ка, меньше болтай - больше закусывай! - подвигая ко мне тарелки с печёной картошкой, малосольными огурчиками и солёным салом, расплылся он в хлебосольной улыбке.
- Хотите, я вам анекдот про Чапаева расскажу? - не отставал я от него.
- Анекдоты - люблю! Давай! - Он снова заботливо поправил свои удивительные усы.
     - Значит, так! Чапаев с Петькой, после боя с белогвардейцев, переплыли речку, - пьяно хихикая, начал я.
- Выходят на берег. Вдруг Чапаев хлопает себе рукой по лбу и говорит: «Блин, Петруха! Я штабные карты забыл!..»
«Не волнуйтесь, Василий Иванович!» - успокаивает его Петька.  «У меня есть с собой две колоды!» - Василий Иванович и Пётр заулыбались, а Аня, всплеснув руками, звонко рассмеялась.
- Надо же, что теперь о Чапаеве придумывают! - Она взглянула сначала на Василия Ивановича, потом на своего мужа. Мы ещё раз выпили - теперь уже за штабные карты!
- Ты закусывай, закусывай! - Хозяин подложил на мою тарелку солёных грибочков, большую порцию холодца и ещё чего - то домашнего приготовления, по виду и запаху очень вкусного.
- Мы в магазины не ходим! У нас всё своё! Да, я смотрю - тебя уже совсем развезло!..
- Я ещё не в салате!.. - попытался я шутить, но тёмная волна слабости смыла моё намерение и унесла в мистическое сновидение.
 
     … Небо было звёздным и безоблачным. Лаковую гладь озера, сверкающим ртутным скальпелем на две равные части резала узкая лунная дорожка.
- Ну, что, поплаваем? - Я повернулся к сидевшей рядом собаке.
- Можно! - неожиданно ответил пёс и широко зевнул.
- Ты что? По русски говорить умеешь?! - искренне удивился я.
- А ты зачем спрашиваешь? - встав и потянувшись так, что у него внутри, что - то громко хрустнуло, - недовольно поинтересовался пёс.
- Ну!.. Первый раз говорю с собакой!
- Понятно! - Пёс присел рядом, снова зевнул и почесал задней лапой за ухом.
- Ты вот, к примеру: знаешь английский там, немецкий, украинский?.. – немного помолчав, обратился он ко мне.
- Знаю. Украинский со словарём. А ты раньше с кем - нибудь разговаривал?..
- Да о чём с вами говорить?! – На мгновенье я потерял дар речи, обалдев от собачьего хамства. Пёс подошёл к воде, осторожно попробовала её лапой и начал жадно лакать.
- Ну, как водичка? Свежая? – придя в себя, с издёвкой спросил я.
- Купаться можно! - не обратила внимания на мой тон собака, и предложила, - ты бы водички испил, пока мы её не замутили! После вчерашнего, трубы - то горят? Я снова на миг потерял дар речи.
- И в кого это ты у нас весь такой умный? - не придумав ничего другого, огрызнулся я.
- В папу! - буркнул пёс. - А кто у нас папа?..
- Папа у нас Сфинкс - хранитель великих пирамид! - голосом телевизионного диктора, надменно произнесла собака.
- Да, ладно!.. Может, ты и все его загадки знаешь? - не выдержал, и опять съязвил я.
- Загадки - знаю! Отгадки нет! Так мы будем сегодня купаться или нет?! - оборвав меня, раздражённо прорычал пёс.
- Чего же ты первым в воду не идёшь? - Я начал раздеваться, краем глаза наблюдая за говорящей собакой.
- Нормальные герои всегда идут потом! * - бросаясь за мной в воду, переврал старую советскую кино - классику сфинкс - младший.
     Отплыв метров на десять от берега, я перевернулся на спину. Лунный свет, прохладным серебром стекал с моих рук, плеч и лица. В чёрном бархате ночного неба, среди мириады созвездий, таинственно мерцал серебряный пояс небесного охотника Ориона. В метре от меня, сопел и фыркал от попадавшей в нос воды удивительный, говорящий пёс. Три стоящие в ряд звезды Ориона напомнили мне о земных пирамидах, охраняемых дальним родственником плывущей рядом собаки.
- Слушай! Ты мог бы помочь очень хорошему человеку? - неожиданно спросил пёс.
- Хорошему?  Почему бы и не помочь?..
- Тогда помоги Чапаеву речку переплыть!..
- Да как я ему помогу, если он лет сто назад утонул!
- Да, не верь ты киношникам! Не утонул он!
- Не утонул, говоришь?!
- Я перевернулся со спины на живот и уставился на собаку.
- Ну, и где он?..
- Где, где?! Здесь! Плывёт рядом с нами!
- Я оглянулся. На лиловой, идеально полированной глади озера, кроме нас и отражавшейся в ней луны, никого не было.
- Нет же никого!..
- Так ты готов помочь? - уже раздражённо гавкнула собака.
- Да, как я ему помогу? Невозможно вернуться на сто лет назад!
- Возвращаться никуда не надо! - рассвирепел пёс.
- Здесь вода, там вода! Какая разница где плыть, тонуть и спасать!..
- Так ты готов?!
- Да! - теперь уже разозлился и я.
- Ну, где тут наш раненый герой?
      В тот же миг страшная усталость сковала мышцы рук и ног, и меня сильно потянуло на дно! Левую руку я не чувствовал вовсе! Одежда и сапоги - словно двухпудовые гири! Невероятным усилием похожим на судорогу, из последних сил работая руками и ногами, я рванулся вверх! Тёмная вода, мелкими осколками разбившегося стекла, брызнула с лица!..
    - Держись за меня! - услышал я далёкий не - то лай, не - то хрип! Широко открыв пасть и отчаянно хлопая лапами по воде, ко мне плыла собака, очень похожая на большого игрушечного льва.
    - Держись за ошейник! - тяжело дыша, приказал пёс.
- И расслабься! А - то оба утонем!..
- Ну, спасибо, друг человека! - благодарно пробормотал я, отдышавшись.
    Разбрасывая отражённые в воде осколки луны, мы медленно плыли к берегу. На ошейнике пса, в который я судорожно вцепился, ярко сверкали три серебряные звёздочки. Они царапали ладонь, вызывая странное, зудящее ощущение.
 
   .. «Солнце светит прямо в глаз - ничего себе жара!» - громко продекламировал я старый, студенческий афоризм, выходя на веранду и с удовольствием потягиваясь. Погода стояла великолепная! Тепло и тихо. Ярко светило августовское солнце. Утренний воздух струился и переливался, слегка искажая перспективу, вид на озеро и рощу за ним. На веранде, около входной двери, лежала большая чёрная собака неизвестной породы. Искоса глянув на меня, она несколько раз нервно стукнула хвостом по полу.
    - Ну, что, идём купаться? - Я присел около неё и протянул руку, собираясь погладить. Не поднимая голову, пёс скосил на меня глаза и угрожающе зарычал!
   - Формэн не любит фамильярностей, - услышал я за спиной. В дверях стояла дочь Василия Ивановича. На ней был тонкий, ситцевый халатик в мелкий цветочек, соблазнительно подчёркивающий её божественную фигуру. Призывно поднимались, маня и волнуя, два арбузика средних размеров. Прекрасный, тёмный волос, собранный на голове, обнажал длинную, лебединую шею с идеально чистой, белоснежной кожей. Заметив мой взгляд, она улыбнулась, вздохнула и добавила,
- И купаться с ним я вам не советую!
- Это почему? - Я снова протянул руку к собаке, но пёс зарычал громче, встал, бросил на меня недобрый взгляд, отошёл на несколько шагов и снова прилёг. От дальнейшего диалога с Анной и неприветливой собакой, меня отвлёк шум подъехавшего автомобиля.
  - Принимай свою красавицу! - крикнул Василий Иванович.
- Не знаю, как до Америки, но до Москвы или там Киева и Одессы, она тебя точно довезёт! Оплаты не надо! Ты помог мне – я тебе! – Старик бросил быстрый взгляд на собаку. Я рассыпался в благодарностях, пытаясь вспомнить, когда и чем я ему смог помочь.
- Наверно во время застолья что – то произошло! – решил я. Оставив моему спасителю весь запас дарительных папирос и, помахав на прощание Анне, я, по указанной Чапаем дороге, поехал в сторону трассы.
    «О такой женщине, как Анна, мечтает любой мужчина!.. Королева!..» - думал я. «Но чаще всего такие женщины достаются Петькам из анекдотов, ворам всех мастей или бизнесменам - бандитам. Ладно. Проехали.» - Мне сильно повезло! Очень сильно, что я встретил автомеханика, русского, да ещё хозяина свалки автомобилей. Иначе, пришлось бы мне возвращаться домой пешком - с поникшей головой и дыркой от бублика в кармане.
     - Тьфу, тьфу, тьфу! - Символически сплюнув три раза через левое плечо, я воткнул первый попавшейся диск в аппарат и прибавил звук.
    «It the road, Jack!» - выдали динамики старый американский шлягер. Я закурил и внутренне успокоился. Всё хорошо! Не надо печалиться! Жизнь - это дорога!  «It the road, Шурик! It the road! ».