Как мы с Наташкой в поход ходили

Мы были студентами инъяза, занятия, лекции, лингафонный кабинет, постоянная зубрёжка. Скукотища. Хотелось чего-то необычного. Я предложила Наташке пойти в поход. Провести ночь в лесу у костра. Покататься на лыжах. Наташке эта идея понравилась, и надо сказать, подготовились мы основательно. Палатку не нашли, но спальные мешки, надувной матрас и тёплую одежду в рюкзаки упаковали. Запаслись едой, горячим чаем в термосах, спиртом на всякий случай, спичками, бумагой, бензином для разжигания костра, фонариками и всякой всячиной. Рюкзаки набили под завязку, так что они сделались неподъёмными. Поздно вечером мы вышли из дома. От Наташкиного дома до леса рукой подать. Их микрорайон стоит на окраине города, чудесное местечко, рядом санаторий, а за ним железная дорога и лес. Погодка шепчет. Мороз. Снег скрипит под ногами, искрится. На деревьях иней. Луна. Звёзды. Красота. Рюкзаки за плечами. Встали на лыжи. Поехали. Вернее попытались. Всего в нескольких шагах от дома Наташка упала. Рюкзак уж больно тяжёлый, перетянул. Лежит на спине, и подняться не может. Я кинулась помогать, но не удержалась и тоже упала. Лежим на спине, ножками, ручками дергаем, рюкзаки туго к спинам притянуты, тяжеленные, мы и так и этак, а встать не получается. Начинаем безудержно хохотать. Покатались, называется, рухнули у самого дома, вот тебе и лес, вот тебе и костёр. Ноги в лыжах перекрутило так, что уже и двигаться больно. Умудрилась всё-таки кое-как на бок перевернуться, пыхтела-пыхтела, от рюкзака освободилась, начала подниматься. Наташка тоже пыхтит, ворочается. С горем пополам поднялись. Поехали. Воздух звенящий, морозный, свежий. Едем вдоль железной дороги, ночь бархатная, тёмная, только редкими фонарями освещается и мягким сияющим светом луны, вокруг стоят огромные ели. Свернули в лес, темно, неуютно как-то, плутали-плутали меж черных деревьев, наконец, полянку нашли, решили на ней обосноваться. Как-то холодно уже стало. Одна хворост собирает, другая матрас начала надувать, не на снегу же сидеть, пальцы обледенели, руки не слушаются, лыжные ботиночки тоже тоненькие, тёплые носки не спасают, стынут ножки. Уселись на матрас, расшнуровали ботинки, ноги вынули, ещё одни шерстяные носки натянули, спальными мешками укутались, а теплее не становится. Долго возились. Костёр разжигаться не захотел, хворост сырой, всю бумагу и весь бензин извели, рукой махнули. Сидим на матрасе, жмёмся друг к дружке. Холодно. Провизию достали. Чай остыл, курица холодная. Зуб на зуб не попадает. Я спирта для согрева хлебнула, аж глаза на лоб вылезли, жгучий словно огонь, Наташка отказалась. Вокруг темно, неуютно, страшно. Страх волнами накатывать начал. Не принял нас лес, он чужаков не любит, тем более таких безбашенных идиоток. Собаки завыли. А может и не собаки... Спрашиваю у Наташки какое дерево ей больше нравится, она удивляется, при чём тут деревья, так как же говорю, а если это волки, то лучше заранее деревья распределить, кто на какое полезет. И тут страх нас совсем одолел. Вскочили и начали собираться. Ботиночки замерзнуть успели, ноги в них не влезают, лихорадочно втискиваемся, завязываем дрожащими руками обледеневшие шнурки. Матрас за считанные минуты сдули, рюкзаки упаковали и рванули на выход, куда ехать, не понимаем, у страха-то глаза велики, заметались, но выбрались к железной дороге, пронеслись вдоль неё, успокоились. Вокруг красота без края, а это всё-таки успокаивает. Решили на горки поехать кататься. Ах, какое это было катание! Такого восторга я даже в детстве не испытывала. Ну и спирт, конечно, потихоньку уговорила, его там было совсем чуть-чуть, но согрелась, да и неслись мы быстро, как тут не согреться. Хохотали, визжали, падали, поднимались, дурачились, извалялись в снегу. Горки там были замечательные: маленькие, средние, огромные, пологие и с трамплинами, на любой вкус. Эмоции зашкаливали. Глупо, конечно, зимой в такие походы ходить, но так необычно, и накопившийся стресс снимает. Вспоминаю и улыбаюсь, на всю жизнь запомнился наш поход и воспоминание такое ощутимое, словно снова под сияющим светом луны качусь с горки, вдыхаю морозную свежесть, и сердце замирает от восторга. Где ты теперь, моя былая юность, в каких лесах заблудилась, с каких горок катаешься?.. Ну да, катайся, катайся. Во мне до сих пор твой дух живёт.