Царство Велеса

     Безвольно закрываю глаза и рассеиваюсь, растворяюсь в этом густом тяжелом воздухе реальности, разделяюсь на частицы, которые уносит сорвавшаяся с картины на стене свежая легкая струя моего воображения.

     То ли Бог, а то ли оборотень в образе огромного медведя - древнерусский покровитель торговли, богатства и урожая - ВЕЛЕС. Он - кудесник, хозяин магии. Он – царь тайги, прекраснее которой что может быть еще! Вокруг одни деревья, частые, с густой зеленой хвоей, на верхушках обласканные лучами солнечного света.  Дикая, доселе неизведанная, манящая своими девственными, нетронутыми красотами. Кому-то мать она, лелеющая на лоне дитя свое, кому-то и погибель!

     И вот я – уже не я. Я уже не иду, а прыгаю, отталкиваясь задними лапками от земли, потом передними, короткими и непривычными. Скакать мне совсем неудобно, носом, практически упираешься в землю, покрытую высокой мягкой травой, она щекочет мне нос, который я хочу почесать, поднимаю руку, но вместо нее вижу серую пушистую кроличью лапку. Удивленно я останавливаюсь, поднимаюсь на задние лапки и опускаю голову, чтобы оглядеть произошедшие со мной метаморфозы. Перед  моими глазами оказывается мягкий животик, длинный и сжатый с боков, покрытый короткой  пушистой шерсткой, а под ним, упираясь в землю, длинные развитые заячьи ступни. «Так я заяц!» – наконец, догадываюсь я.

     Вокруг тихо и безветренно, как и всегда в лесу. Я замерла в вертикальном положении более привычном для меня, прислушиваясь к этой сказочной тишине, навострив свои длинные, хрустящие при движении, словно бумажный веер уши. Где-то защебетала птица,  перелетела с сухой бугристой ветки на другую, обросшую листвой, прочирикала пару нот и снова полетела дальше. Рядом хрустнул сучок, я испугалась и, вновь опустившись на четвереньки, спряталась под куст с большими листьями похожими на листья лопуха.

     Мне страшно, потому что кто-то крадется за мной. Я слышу, как он вдыхает воздух своими ноздрями, которыми ведет по земле, раздвигая высокую траву.
Я сжалась в комок, пытаясь казаться меньше, и прижала длинные непослушные уши к спине, чтобы они издавали меньше шороха, но они мелко затряслись, отчего весь куст, под которым я пряталась, затрясся тоже, разбрызгивая вокруг себя мерцающие капли росы.

     Мы прыгнули одновременно. Я даже не осмеливалась оглядываться, давая драпа. Лапы меня слушались, наверное, только потому, что страх мой несся впереди меня, а телу просто необходимо было за ним поспевать. Раньше я и представить себе не могла, что так быстро бегаю. Мои задние лапы так энергично подталкивали вперед мое тельце, что мне казалось, будто я лечу, изменяя направление бега и проскакивая между изогнутыми ветками, близстоящими стволами молодых деревьев, резко прыгая в сторону и взрывая кучи красно-коричневых листьев, под которыми пряталась мелкая лесная живность.
Мой преследователь был тоже очень быстр. Его дыхание щекотало мне розовые мозоли на задних лапках, заставляя мое сердце бешено биться о грудную клетку.
 
     Впереди на холме показалась большая куча, наваленных и переплетенных между собой сухих черно-коричневых веток, за которой, (откуда я знаю?!), барсук вырыл земляной лаз с двойным выходом. Мое спасение! Я разгоняюсь еще быстрее, отталкиваюсь лапами изо всех сил и прыгаю в эти сухие заросли, но не успеваю, его острые зубы, клацнув, защелкиваются на моей лапке.


     Мое сердце остановилось, я перестаю дышать, немею, даже страх занемел внутри моего бездыханного тельца. И тут, по всему лесу проносится оглушительный  рев, в ответ на который мое сердце дернулось и снова забилось, как от удара электрошока, задние лапки, освободившись от пасти преследователя, дернулись, готовые к новому забегу.

     Кто-то сильно схватил меня за уши и резко поднял кверху, отчего, обе пары моих лапок поджались, а кожа на мордочке натянулась так, что обнажились резцы, а мои длинные усики мгновенно нащупали перед мордочкой холодную и мокрую субстанцию.  Как же неприятно! Я приоткрыла глаза и посмотрела вперед с зарождающимся любопытством.

     Передо мною предстала мохнатая медвежья морда с черным влажным носом, выделяющимся на коричневой нечесаной шерсти. У морды были маленькие черные глазки, небольшие пушистые уши, комично торчащие на огромной голове, и неподходящее для зверя выражение крайнего недовольства, граничащее со страданием, причиненным головной болью. Морда немного отдалилась, и я имела честь с высоты своей невольной  левитации лицезреть трехметрового бурого медведя.

     - Ну, куда ты лезешь, косой?! – разразилась пасть мохнатого грозным рыком. – Чего ты здесь забыл, в гуще таежной?!

     Ответить я не могла, как ни старалась, потому что, губы меня не слушались, и из растянутого рта вырывался лишь позорный визг, напоминающий плач грудного ребенка.

     - Возвращайся в свои поля степные, да ешь травку луговую! - рычал бурый гигант, сверля меня своими маленькими черными глазками. - Сгинешь ты в тайге дремучей, мал да труслив ты еще!

     Тут медведь размахнулся и бросил меня с такой силой, что я долго летела параллельно земли, словно выпущенная из лука стрела, вытянувшись во весь свой полуметровый рост, а когда начала падать, вздрогнула и… очнулась.