Как я не стал поэтом. стих 4

               
Мне, в Одноклассниках задали вопрос: Вы их пишете давно? (Это о стихах, произведенных мною).  Вопрос заставил задуматься. Нет, не писал я стихов, если не считать нескольких «несчастных» случаев. Жизнь требовала иного творчества. Ответил телеграфно: Стих №1 был написан в первом классе, №2 в 14 лет, №3 в 21 год, №4 и последующие - с 75 лет.

А затем подумалось: стоит развернуть это сообщение. Времена «забавных» лет…

Стих №4 и последующие…

В жизни молодой (до семидесяти лет) было у меня хобби: складывать в определённом порядке камни-кирпичи – в результате получалась печь. Первые печи, а им уже полвека, с гаком, живы и работают, причём, без ремонта.

Уже на пенсии, в Ирте, когда возился с очередной печью, приходил ко мне знакомый «племянник» Володя:
- Дядя Витя, я вот могу сложить любую печь, с любым числом дымоходов, хозяевам нравится, и мне тоже. А потом получается хуже: не уходит дым в трубу, хоть ты лопни…

Так и я, вдруг постаревший и отлученный от работ, связанных с физическим действием, принялся писать стихи «с красивостями», многочисленные, без всяких раздумий о том, как же они будут «работать», как воспримутся читателем.

Начинал, правда, с прозы, с воспоминаний о днях пограничной службы. На «ура» прошёл номер в среде однополчан. Тепло приняли пограничники бывшего Союза. Но потянуло на стихи.
Долго и упорно писал очередной стих. Это он уже после заимел подназвание: №4


По случаю зимы

Застеклила озеро стылая погода,
Поутру погасли в доме фонари,
С песнею встречая, это время года,
Прыгают по веткам птицы-снегири.
Весело трещали первые морозы,
Предвещая долгую, снежную зиму,
Но уйдут морозы, снова будут грозы,
Молнии уткнутся в лето на лугу.

          *****

Так и я, однажды, в жизни бренной,
По дороге, вьюжистой зимой,
Вслед пойду метели белопенной,
К дальнему рябиннику, с огненной каймой.
Наберу звенящих, стылых ягод,
Лето вспомню, грозы и жару,
И осенних дней ненастье-слякоть.
Прогоню метельных дней хандру.

Было мне в ту пору 75 лет. Старость капитальная. Смеялся над собой: чего не вытворяет человек от безделья. Пол-России стихи пишет, и ты туда же… А, что? Построен очередной дом, сложены очередные печи. Пенсия не позволит умереть с голода, на корку хлеба рублик найдётся. Землю пахать не надо, как у Маяковского:

В полях — деревеньки.
В деревнях — крестьяне.
Бороды — веники.
Сидят папаши.
Каждый хитр.
Землю попашет,
Попишет стихи.

Вот и я тоже написал…

Гигантскими прыжками добрался до «совершеннолетия». Тройной прыжок, и вот он пенсионер, да притом старый. Жизнь заметно закругляется. Супруга покинула мир этот, детки скоро уйдут за пенсионный забор. И осталось мне ловить рыбу и писать стихи. На это нехитрое дело сил хватит.

Стал писать. О том, что было. О том, что есть. О том, что будет? Не пишу, не знаю и не верю.

Занятное дело: увидеть свой стих напечатанным для прочтения читателем. После написания полусотни стихов, отправил пяток в российский конкурсный ежегодник «Поэт России», выкупив несколько страниц. Было это в 2012 году. И что вышло: ничего не вышло. Вряд ли прочли стихи и члены конкурсной комиссии. Но зато, появился у меня повод заявить:

Мания величия.

Поэт двенадцатого года,
Так альманах мне заявил,
Два века – для поэтов рода,
А. Пушкин – начал, я – продлил.

И стал я теперь ходить в номинантах всероссийского поэтического конкурса. А устроители конкурсов продолжают свое благородно-денежное дело. Записывают меня номинантом в последующие годы, заочно. Но я «поумнел» и работаю с интернетом.

Вроде сработался. Читают мои стихи. В общероссийском форуме Погранец.ру 4 500 000 прочтений совершено с 2012 года.

Самая большая боль моя – вымирание деревень на Севере. Гнули коллективизацией деревню, выстояла. Вынесла лишения и бедствия
 войны Отечественной. И только начала подниматься с колен при введении денежной оплаты труда, строились фермы, мехпарки, жильё строили. Начинало светить солнце приемлемой жизни.

Оказалось: фермерство лучше… Вот и нет деревень… Доживают те, кому деться некуда, да кто ещё может себя содержать.

Устьe


Сколь родноe гнeздо-захолустьe:
Eльник, грузди, тальник у рeки,
В дeрeвeнькe, по прозвищу Устьe,
Доживают свой вeк старики.

Нe бeда - нe богаты, но рады,
Мир, спокойствиe, грядка зeмли,
Мы живём и нe надо награды,
Лишь бы «фeршала» к нам привeли.

Можeт скажeт, одобрит, подлeчит,
Можeт словом, пилюлeй какой,
Мы сносились - нeльзя искалeчить,
Коромысло нe cтанeт стрeлой.

Пусть приeдeт мы чаю согрeeм,
Чeтвeртинку оформим живьём,
Утро, вeчeр, но сразу добрee
Будeт здравиe, брызнeт лучом.

Ну, а самоe главноe в дeлe:
Пусть захватит для дали очки,
На какой-нибудь эННой нeдeлe,
Вдруг увидят дeтeй старички.

Не было у меня мысли такой: полсотни лет втиснуть в эти строки, невыполнимо это, а вот в стихах, написанных за последние годы, между прочих дел и забот, всё собирается «до кучи»

ПОРОША


Я оставлю себя в стихах,               
В запоздалой апрельской метели,
В золочёных осенних лесах,
В листопадистой карусели.

Я дошёл до распутья дорог,   
Не ронял стихотворную ношу,
Но к концу подустал и не смог…
И теперь рассыпаю порошу.

Недостаточно складен и чист 
Стих, порою, перетуманен,
Но, клянусь, добротою лучист,
Нет подлянки и не обманет.

Стих, как бег быстроногих коней,
Без стоянок и остановок,               
Среди русских лугов и полей,
Без речей, торжества, подтасовок.

Для людей я останусь в стихах…
Может быть, удосужит потомок,
В руки взять мою жизнь на листах
И услышать привет из потёмок.

На притихшее предновогодье падает лёгкий снег. Небольшой мороз и полная луна умиротворяют округу. Укрытая снежным пуховиком, отдыхает на зимней квартире трудяга лодка. Немало вёрст за толстолобыми язями пройдено за милое лето. Предстоящая смена времён – предвестник чудес следующего. С собой не возьмёшь радость летних зорь, лёгких туманов над разнотравьем лугов, чарующее действо грозовых озонов: надо жить – стоит жить…