Вкус счастья. где ты, сын неба!

                Ц И К Л:         В К У С   С Ч А С Т Ь Я.

                Г Д Е   ТЫ,     С Ы Н    Н Е Б А!
                Новогодняя  романтическая  повесть.               

                «О,  как убийственно мы любим.
                Как в буйной слепоте страстей
                Мы то,  всего вернее губим,
                Что сердцу нашему милей».
                Ф.  Тютчев

                П Р О Л О Г
     Она сидела на диване и щелкала телевизионным пультом, переключая с канала на канал. Ее глаза,  устремленные на экран,  не замечали, что там происходит. Мысли были далеко, там,  где сейчас  лето, а не та вьюга, что швыряла комья снега в панорамные окна ее люксовского номера на восьмом этаже известного лыжного курорта России.
      - «Там тепло. Там яблоки» - вспомнила она знаменитую фразу одного из героев кино, - Хотя там, как раз, было мало яблок. В основном апельсины и мандарины.
     Она до сих пор помнит этот запах на его теплых губах,  эти пальцы, что убирали завитки  волос с ее лица, когда она наклоняла над ним голову, и его синие глаза.
     Однажды она сравнила его синеву с небом, и сказала, что поняла, почему тот стал пилотом – потому что он  Сын Неба.
 Он усмехнулся и ласково провел пальцем по ее губам.
      -А твои глаза похожи на глаза Хозяйки Медной горы.  И ты  вся на нее похожа.
Действительно  похожа,  колером. Медного оттенка волосы и зеленые глаза.
      -Они не зеленые, - возразил он тогда, - Они цвета  изумруда, помнишь, как у Пушкина «Ядра чистый изумруд».
      -Ага, - смеялась она, - «Слуги белку стерегут!»
      -Не белку, а ящерку. Мою любимую Ящерку!
И его губы!
Она закрыла глаза и, бросив пульт на диван, резко встала и подошла к окну. Там мела метель. Она передернула плечами.
      -Послезавтра Новый год.
 Положила пальцы на оконное стекло,  и оно сразу запотело от тепла ее ладони.
      -Как он тогда сказал? «У тебя теплые сильные пальцы». И целовал, каждый! Отдельно! И смотрел мне в глаза!
Она прислонилась лбом к окну. Почувствовала холод.
     -Как же все это началось? С какого момента моей жизни?
В номере было тихо,  и только слегка слышался звук телевизора. Вдруг там раздался выстрел. Она вздрогнула и тут же вспомнила.
      -Да-да! Выстрел! Именно выстрел!

Г л а в а  1.

Четыре года назад.

      - Виктор Петрович, я отстрелялась! – прозвучал женский голос,  и молодая стройная женщина,  сняв наушник с микрофоном, положила винтовку  рядом на подставку. Нажала на кнопку вызова бумажной мишени. Внимательно оглядев подъехавшую картонку, она довольно хмыкнула и вышла из тира.
Оделась и, кивнув с благодарностью работнику стрельбища за подогнанный к лестнице кар, села в него и тут же включила смарт, вставленный в захват на панели ее авто. Провела по дисплею пальцем и усмехнулась.
      -Не зря отключаю его перед тренировками и не беру с собой. Не дали бы сосредоточиться.
И хотя Маргарита уже как пять лет не состоит на учете у своего дяди тренера по биатлону, все же каждый четверг, она посещает этот  элитный тир, где им заведует  близкий друг дяди. На последнем  международном соревновании, она сломала ногу в двух местах со смещением и ее спортивная карьера была окончена. Но началась, слава Богу, другая, телевизионная.
 После окончания факультета международной журналистики, она не работала ни дня по своему профилю, сразу вышла замуж за будущего дипломата Андрея Привалова, самого красивого и самого перспективного студента факультета арабистики восточного направления.
 Черноглазый брюнет, капитан студенческой волейбольной команды, сын знаменитого  тележурналиста международника, влюбился в веселую певунью, спортсменку биатлонистку мастера спорта,  Маргариту Волконскую,   и сделал ей предложение, после года ухаживаний,  за неделю до их выпуска и получения дипломов Московского Государственного института Международных Отношений или кратко МГИМО,  и как шутили сами студенты – «МГИМО всех преград, к цели высших наград!»
 Они поженились и отъехали в одну из арабских стран. Он должен быть женатым, как узнала потом Марго, когда через два года замужества была поставлена перед фактом его измены, прямо в супружеской постели. Она понимала, что страсть между ними давно закончилась, но чтобы вот так, нагло, это было выше ее сил. Не сказав ни слова, она бросила ему ключи на постель и устроилась в комнате подруги переводчицы, с кем сблизилась в этой, богом забытой, стране, с жарким удушающим климатом и восточной сдержанностью в быту и  неспешности в жизни.
Через неделю она уже летела домой, в столицу, к матери и дяде, которые любили свою единственную дочь и племянницу и были несказанно рады ее приезду. А вот свекор и свекровь обижены, что не поставила их в известность, а то бы накрутили,  как следует сыну. Они уважали свою невестку и упросили не оформлять официального развода, дабы не портить его карьеру, вроде разъехались на время, в связи с профессиональными обстоятельствами. Сам же глава устроил ее в Останкино в отдел службы новостей, где  обитал в качестве советника по международным вопросам и являлся акционером и членом Совета директоров одной из самых богатых телевизионных каналов Медиа-групп России.
 Марго начала  карьеру собственным корреспондентом и часто моталась по командировкам по стране и за рубежом. С ее знанием трех языков английском и испанском, а за два года и арабским, она редко задерживалась на одном месте.   Легкость  характера  и страсть к переменам, делала ее профессию не только каждодневной работой, но  личным хобби, чему так удивлялась близкая подруга, наперсница и жилетка, Ларка, Лариса, по совместительству Рысь, как называла ее Марго еще с детских лет, с «садиковских горшков».  Именно так, иногда, они представлялись некоторым завлекательным парням в клубах и кафешках.   Каждую неделю,  по понедельникам,  в своей любимой ресторации, они встречались для обсуждения прошедшей недели за кофе и бокалом Божоле.
И  сегодня у них  очередная энкуентро, на которую она катастрофически опаздывала, о чем  ворчала в смарт подруга, когда Марго отжала ее вызов. Остальные десять были от мужа.
 Вот уж его-то она и не желала слышать. С тех самых пор, как они расстались, то договорились поддерживать фиктивные отношения во имя его работы и спокойствия его же семьи, чтобы на ветреного сынка уже никто не мог наложить лапу в смысле женитьбы. Так и жили порознь. Он переодически наезжал в страну и останавливался в отчей квартире в центре, а она жила с матерью и дядей, ее братом, в просторной квартире на Ленинградском проспекте, где мать организовала еще и студию для себя. Там она принимала богему  каждый месяц, созывая на открытие очередной выставки в своей  небольшой галереи собственных картин и совсем неизвестных молодых художников столицы.
 А еще Андрей встречался с женой каждый праздник   нового  года, как и было заведено с самого начала их супружеской жизни,  в большом собственном доме родителей  на Адриатике в Америке. Но этот новый год Марго уже не сможет встретить со свекром и свекровью. Она срочно улетает завтра в командировку, чему страшно рада, так как ей не придется вновь выслушивать раздраженные уговоры своего бывшего мужа и видеть обиженное лицо  свекрови, уже забывшее все произошедшее, а сейчас пенять, что она  к ее «мальчику»  невнимательна и холодна. Но не рассказывать же  ей, что «мальчик» прекрасно забывается  в объятиях многих других женщин, что так падки на «такого красавчика». У них договоренность железная – каждый живет своей жизнью и не вмешивается никогда.
Передав ключи от авто служителю ресторации, где ее ждала Рысь, она взбежала на крыльцо и толкнула вертящуюся дверь. В раздевалке гардиробщик  принял норковый полушубок и,  склонившись к ее лицу, сообщил, что подруга сидит слева за последним столиком. Их здесь знали давно, со дня открытия, так как Рысь была дизайнером художником всех двух залов и пользовалась постоянно гостеприимством заведения.
      -Как же меня достал твой бывший, - высказала она Марго после приветствия щека в щеку.
      -Обзвонился и оборался. Я-то чем  виновата, что моя подруга, «бросает мужа» в самый жуткий момент  семейного праздника его одного на съедение родителей.
      -Ничего. Потерпит. Это же его родные, не мои. А я даже рада. Хоть один раз не видеть страдающее лицо его матери и бурчание отца. Не праздники, а сплошное нудье. И если бы не Нэлка, смешливая их кухарка, то совсем было бы плохо. А так мы с ней и посплетничаем и посмеемся вдоволь. Но уже завтра я отбываю в командировку.
      -И что это за командировка такая под праздники? И почему так срочно?
      -Представляешь, вызывает меня главный и таким деловым тоном, что мол собирайтесь на две недели в н-скую страну. Тамошний корреспондент заболел,  и его срочно вывезли в столицу, а послать некого. Только вы свободны и знаете арабский. И как тебе?
      -Ну, знаешь, вообще-то там стреляют, однако, - встревожено сказала Лариса.
      -Ой! Я-то как раз и не боюсь, - засмеялась Марго,  -  Стрелять и сама умею.
      -Вот поэтому ты сегодня была на внеплановом стрельбище?
      -Да. Надо было вспомнить. Застоялась, как лошадь в стойле, - продолжила она,  улыбаясь, - Было приятно подержать в руках. После микрофона,  винтовка - это самое надежное оружие.
      -Тебе бы в снайперы податься. Там и платят больше.
      -Мне хватает на жизнь. Чего еще - дом, машина, любимая работа – что еще нужно женщине «чтобы встретить старость» - засмеялась она, откидывая голову.
      -Вот за что тебя люблю, за то,  что ты всегда весела, чтобы ни случилось. А ведь  женщине нужен еще нормальный муж, дети…
      -Ага. Борщи, пеленки, горшки…
      -Да, и горшки с пеленками и носки мужнины  стирать. Хватит уже из себя леди-босс изображать. Пора и житием женским заняться.
      -Ой, ты так говоришь, будто сама этим Бог знает сколько,  занимаешься. Что же, однако, сама в одиночестве? Где этот самый муж с детьми и кухня с борщом?
      -Скоро уже будет, - загадочно покачала та головой и прикрыла глаза.
      -Это то, что я сейчас подумала? – удивленно спросила Марго.
      -Да, ты правильно подумала. Я  –  вот, - и показала на пальце кольцо.
      -Неужели сподобился?
      -Ну, знаешь, - вспыхнула Рысь, - Ты слова-то подбирай. Что значит «сподобился»? Решился. Я,  конечно,  его подтолкнула, а он не смог уже смолчать.
      -И чем же подтолкнула, позволь узнать? – спросила Марго у довольной Рыси.
      -Я… беременна! – торжественно произнесла она.
      -Да ну? Правда что ли? – удивилась подруга.
      -Правда. Уже месяц как. Вчера подтвердили в клинике.
      -А почему я не знала? Эх, ты, подруга называется. Самое главное и мимо меня? Да? – обижено сказала Марго.
      -Ну, что ты обижаешься! Я решила сначала с Мишкой все решить, а уж потом обо всем разом. Ну, не порть праздник! – стукнула она по руке подруги.
      -Ладно-ладно. Я не обижаюсь. Я даже очень за тебя рада, моя дорогая. Совет вам да любовь. А когда свадьба?
      -Еще не знаем. Решили через месяц. А там как пойдет. Еще ведь надо и жилье найти. С этим же сейчас трудновато. Он обещался в своем банке взять ипотеку, но это уже после свадьбы. А вот где сейчас  хотя бы на год и не на окраине, вопрос?
      -Я могу тебе сдать. Свою, то есть дядину. Бесплатно. Только будите платить за услуги.
      -Правда? Это ту, что в высотке? – удивилась Лариса.
      -Ну, да, - кивнула Марго, - Все равно я живу с матерью. Дядя сейчас в Канаде. Его пригласили тренировать какую-то там группу по биатлону. Контракт на три года. А когда приезжает в страну, то все равно  живет с нами. Так что живите и размножайтесь, - засмеялась она, глядя на растерянно улыбающуюся подругу.
      -Спасибо-спасибо, - кинулась она обнимать ее и целовать, - Ты самая лучшая подруга на земле.

      -Ну, вот, - думала Марго, вспоминая довольное лицо своей Рыси, - Была подруга и вся сплыла. Мужа нет, подруги тоже. Хотя все на месте, все присутствуют. Только почему же так одиноко на сердце? Некого любить? Хотя…
Она вспомнила объятия главного, что послал сейчас ее в эту командировку. Тогда, в его кабинете, она еле вырвалась из его рук. Их отношения уже стали притчей во языцех. Год любви, а скорее простого секса,  ни к чему ни привел. Он так и не ушел от жены, как обещал,  а Марго  не смогла пересилить себя и остаться в роли любовницы. И так уже доходили слухи, что жена не собирается давать тому развод. После его метаний, она тоже не стала подавать на свой и перестала отвечать на его звонки и отчаянные попытки встреч. Когда они встречались на людях, то кивали друг другу и расходились по своим местам. А вот вчера он все-таки,  закрыл дверь на ключ и притянул к себе, применив силу. Целовал ее, будто впечатывал свои губы в ее рот. Она еле вырвалась. Он был растроен и обижен. А что она могла сказать? Ведь договорились же, все закончить, а тот опять за «старую песню о главном». И сердце уже не екает в его присутствии. Устало.  Устала ждать и надеется.
      -Все.  Хватит-хватит, - встряхнула Марго головой и оглянулась на присутствующих в салоне мужчин. К ней повернулся Николай  телеоператор, который сопровождал ее во всех горячих точках, где бы она  не была. Они уже привыкли за четыре года друг к другу и понимали с полуслова. Такой контакт был необходим не только корреспонденту, но и оператору. Их тандем был успешным и благотворным обоим. Она была спокойна за картинку, а он за авантюризм и острое слово талантливого журналиста. Поэтому-то их хвалили на всех летучках,  и тот получал денежные бонусы и прибавки к зарплате постоянно. И характер Марго легкий и веселый его устраивал. Он по-братски  любил эту молодую женщину и готов за ней в огонь и в воду.
      -Тебе дать кофе? - спросил,  протягивая ей кружку с напитком, который налил из термоса, - Здесь бортпроводниц нет, - усмехнулся он.
      -Да нет, спасибо, пей сам, - вяло отмахнулась Марго.
Они летели военным транспортом, который вез технические средства для той военной базы, что находилась на территории арабской страны, в которую направлялись  и они.  Здесь же была и гуманитарная помощь для  жителей освобожденных территорий, с которыми и предстоит встречаться и общаться самой Марго, и подарки к новому году.
 Она плотнее закуталась в свою кожаную теплую куртку и замотала шарф вокруг шеи. В столице при вылете было минус двадцать. Да и сейчас в самолете достаточно прохладно. Это тебе не пассажирский Боинг с теплым салоном и стюардессами, что  с улыбкой разносят согревающие напитки, кроме кофе с чаями. Все брали с собой, и еду тоже. И хотя три часа лету, да три до вылета, уже сказывались на пустом желудке,  но Марго не хотела ни пить,  ни есть. Пока. Она вообще-то перестала есть  в самолетах, после того как отравилась однажды при перелете Москва-Владивосток. Работа там была изматывающей,  и дальность полета сказывалась на желудке. Поев той самолетной пищи, она потом три дня от отравления  страдала  дома, как только в больницу не попала. Но Бог милостив, и она вылезла из того кошмара, после материнских усилий в промывании желудка, угольных таблеток да крепких чаях и бульонах. С тех пор и терпит. А потом просто привыкла.

Г л а в а  2.

Самолет, натужно гудя, уже садился на полосу военного аэродрома и Марго начала раздеваться, так как за бортом, как и предупредил их пилот, было плюс двадцать пять. Скинув куртку и свитер, она осталась в джинсах и яркой майке, стянула резинкой волосы и надела белую бейсболку на голову. Николай  вскинул на плечи сумки с аппаратурой, Марго взялась за ручку своего чемодана и они спустились по трапу в душный вечер, ступив на нагретый солнцем бетон.
 Разместили их в блоке офицерского общежития, выделив ей отдельную комнату, а оператора подселили вторым в комнату с молодым офицером связи. Свалив вещи и аппаратуру к ней в угол, они разбежались по своим делам она к начальству доложиться и познакомиться, он в столовую, узнать режим питания.
 Марго по указателям на дверях и подсказкам идущих по коридорам офицеров, нашла кабинет начальника базы. Дверь была не полностью закрыта,  и она услышала мужские голоса.
      -Сейчас это уже не имеет смысла переиначить, Сергей, пойми. Мы поставлены перед фактом, - басил один.
      -И все равно, не нужна мне баба в полку. Да хоть бы и сама премьер-министр. Не нужна. У меня полно молодых пилотов. А сейчас начнется. Уж ее портретик всем известен, - говорил  второй голос, бархатные нотки которого не вязались со словами злости и презрения.
Марго усмехнулась и постучала.
      -Можно? – улыбнулась она, увидев удивленно встревоженные лица мужчин, - Надеюсь мне не надо представляться, ведь «мой портретик»  всем известен и надеюсь вам тоже. И все же. Корреспондент н-ского канала Маргарита Волконская. И да, предваряя ваш вопрос, я из старинного княжеского рода Волконских. Ваш разговор услышала ненароком. Извиняться не буду. Да и с вас не требую. Считаю, каждый волен иметь свое мнение по любым вопросам. Хотелось бы познакомиться и обговорить наше взаимодействие.
Мужчины стояли с растерянными лицами. И тут один из них, тот, который против « баб на базе», щелкнул каблуками.
      -Разрешите представиться, - бархатным голосом проговорил мужчина в светлом летном комбинезоне с многочисленными нашивками на груди и рукавах, - Полковник Сергей  Иванов. Из крестьянской семьи с самой распространенной в России фамилией.
Он кивнул головой и прищурил глаза, оглядывая ее с ног до головы, как бы оценивая и совсем не стесняясь только что произнесенных в ее адрес слов.
      -Интересно, какие у него глаза? Кажется голубые или синие? - подумала она, протягивая ему руку.
Тот аккуратно пожал и быстро отпустил. Но она все равно почувствовала его твердую сухую ладонь. Он стоял перед ней, возвышаясь в  свой высокий рост,  и ей пришлось закинуть голову, чтобы рассмотреть его целиком. Широкоплеч, с резкими жесткими чертами лица, русоволос, как и положено русскому мужику. Стоял и спокойно смотрел на стройную  спортивно подтянутую фигурку медноволосой и зеленоглазой журналистки.
 Она метнула в него быстрый и пристальный взгляд.
      -Ящерка, - подумал тот, - Ящерица быстроглазая.
И стал наблюдать, как она протягивала с улыбкой ладонь его другу и соратнику начальнику базы полковнику Никите Егорову. Тот улыбался во весь рот и целовал ее руку.
Она сразу поняла,  кто есть кто, кто ей будет помогать изо всех сил и кто, вероятно, мешать таким же образом. Но у нее есть время  на две недели. А потом она пошлет этого синеглазого полковника пешком по известному маршруту и фьють домой, готовиться к свадьбе подруги. Эти хлопоты были ей обещаны и как свидетельнице и как помощнице.
 Сейчас же начальник базы пригласил ее присесть и начал расспрашивать о целях и способах  работы на эти  недели. Никита Иванович, как просил ее называть себя начальник базы, сорокапятилетний, невысокий и полноватый брюнет с седыми висками и  с черными умными глазами, внимательно выслушал ее и пообещал, что окажет любую поддержку и в техническом плане и моральном, если потребуется. Расспросил, как они расселились и договорились встретиться на следующее  утро в девять, для определения дальнейших планов и маршрутов их поездок.
Сергей слушал разговор и внимательно рассматривал лицо, часто мелькавшее на экране. Сказать, что он не был поражен, значит,  ничего не сказать. Одно – это ее вид в телевизоре и другое вот так рядом, слышать  грудной голос, видеть мягкий овал лица, белые зубы, открывающиеся в очаровательной улыбке,  большие смеющиеся изумрудные глаза под темными бровями с длинными ресницами. Он  и слушал, о чем она говорит, и  просто смотрел на нее, а  сердце, почему-то, предательски екало.
      -Этого еще не хватало, - запоздало вскинулся он, отводя пристальный взгляд от Маргариты. Но она успела его перехватить и усмехнулась, глядя на него.
      -Товарищ полковник, а вас как величать-то полностью? Как же к Вам обращаться прилюдно?
Тот от неожиданности ее вопроса вскинулся.
      -Можно просто по имени. Ну,  уж если так необходимо, то Сергей Иванович. Только мы с Никитой не братья по крови. Скорее по судьбе.
      -Расскажите, - обернулась к Никите Марго, - Это интересно.
      -Вот он пусть  сам и расскажет, - кивнул на Сергея, -   раз начал сей сказ про  мужскую дружбу.
      -Как вы? - обернулась к пилоту девушка, - Согласны?
      -Посмотрим, - угрюмо проговорил  он и покачал головой, уставившись на друга.
      -А сейчас я приглашаю вас на ужин, - поклонился Никита  Марго и протянул ей свой локоть.
      -Сергей, ты с нами? – обернулся у порога.
      - Нет, спасибо, мне надо к себе.
      --Как знаешь, - пожал плечами тот, - А мы с красивой девушкой в столовую. Жаль, что нет ресторана. Было бы сейчас уместно. Для окончательного знакомства.
Сергей хмыкнул и вышел за ними. Никита шествовал по коридору, аккуратно придерживая руку спутницы и что-то с улыбкой  рассказывая ей. Та обернулась. Им в спину был направлен тяжелый  взгляд командира. Она повела плечами и отвернулась.
      -Какой странный, - подумала она, - Суров и немногословен.
      -Никита, скажите, а сколько лет вашему другу?
Тот приостановился.
      -Понравился? – ухмыльнулся он.
      -Не то,  что вы подумали. Мне кажется, что он многое пережил.
      -Да, вы внимательны. Ему тридцать семь и он недавно расстался с женой.
      -То есть как? Развод?
      -Да, скорее она от него ушла к другому. Он пережил это как предательство. Вот и сторонится женщин, не доверяет вашему прекрасному слабому полу. Вы не обижайтесь на него. Так уж получилось, что услышали те слова.
      -Не извиняйтесь за друга. Ни вы,  ни он не виноваты. Да и я не собираюсь оправдываться. Видимо так надо было, чтобы я услышала те, нелицеприятные слова в свой адрес. Каждый волен иметь собственное мнение. Это мое твердое убеждение.
      -Мне нравятся ваши мысли. Завтра мы поговорим обо всем. И еще. Послезавтра Новый год. Приглашаю вас и  спутника вашего,  на празднование, которое состоится в актовом зале на втором этаже. Приходите, мы будем рады. Тем более, что на базе  мало женщин и вы украсите наш вечер. Согласны?
      -Ну, что же, отвечу согласием. Не сидеть же в Новый год в комнате, - засмеялась Марго.
Никита похлопал ее по руке,  и они вошли в офицерскую столовую.
Уже следующим утром они два часа расписывали планы на первые числа января и знакомились с местными реалиями при помощи арабского водителя, что возил их в город недалеко от базы, где Марго покупала в магазинчиках разные мелочи для подарков своим близким, подруге и коллегам по работе. Заранее,  так как ей обещали рейс обратно как раз по истечении этих самых двух недель.

Г л а в а  3.
А сегодня она собиралась на местную вечеринку по празднованию Нового года.
В платье из струящегося зеленого шелка с открытой спиной, на каблуках и с высокой прической, Марго и одетый в строгий черный костюм оператор Николай  вошли в актовый зал военной авиабазы.
 Он был украшен сосновыми лапами, что привезли этим рейсом в подарок и переливами разноцветных  огоньков. Пахло елкой и мандаринами, что лежали горками на блюдах фуршетных столов по краям площадки, отведенной под танцы. Слышалась музыка, смех и разговоры,  находящихся в зале.  И в один момент шум начал стихать. Все оборачивались на вошедшую пару.
      -Вот что значит высший свет, - услышала Марго слова со вздохом, от стоявших недалеко женщин. Это был женский персонал, обслуживающий служивших здесь мужчин. И только несколько из них были одеты в платья. В основном джинсы и кофточки с короткими рукавами. Ведь за окном был уж совсем не российский зимний вечер.
На возвышение поднялись начальник базы и командир полка с двумя представителями местной власти. Один из них был в военной форме местного подразделения,  то ли полиции, то ли охраны авиабазы. Все они по очереди вместе с переводчиками поздравили с наступающим новым годом и пожелали успехов и возвращения на родину живыми и здоровыми.
      -И это главное, - сказал рядом стоящий молодой парень, держащий в руке бокал с коньяком. Он не отрывал взгляда от Маргариты и изредка бросал на выступающих. Потом вдруг сорвался с места и через пару минут уже протягивал ей бокал с напитком.
      -Там шампанское, - сказал, глядя  ей в лицо.
      -Я пилот первого класса Артюхин Алексей. А вас я знаю – вы журналист Маргарита Волконская. Вы очень красивы. Позвольте чокнуться с вами за новый год. Будьте всегда такой же,  как сейчас.
      -Какой? – лукаво улыбнулась она.
      -Неотразимой.
Его наивный напор понравился Маргарите. Она успокоила вдруг напрягшегося своего спутника и взяла предложенный бокал. Прислонилась к стакану парня и пригубила.
      -Спасибо, на добром слове, - улыбнулась она.
      -Я могу пригласить вас на танец? – поинтересовался тот, слегка наклоняя голову в поклоне.
      -Попробуйте, - усмехнулась и пригубила вновь вино. И тут она, почему-то, посмотрела на Сергея, стоявшего среди выступавших. Он сузил глаза,  и желваки заходили по скулам. Он наблюдал за ними.
      -Ну и что? - мысленно спросила она и с вызовом посмотрела на него, - И что ты сделаешь? Запретишь танцевать? Или не позволишь развлекаться теперь и сейчас здесь в этом зале на новый год?
Он встретился с ней взглядом и отвернулся. Его лицо заледенело.
      -Скажите,  пожалуйста, какие мы принципиальные! – гордо взметнула подбородок Марго.
      -Вот буду делать все тебе назло. Так хочу тебя расшевелить, заставить проявить хоть какую-то эмоцию. Хотя, как помнится из рассказа Никиты, он не любит женщин. Ну, это, друг мой, только твои проблемы. А я пришла сюда поразвлечься. И не позволю кое-кому испортить мне праздник.
Начальник базы махнул рукой,  и полилась музыка. Танцевальная площадь начала освобождаться,  и Маргарита увидела, как к ним направляется улыбающийся Никита. Он поцеловал протянутые пальцы  Марго, пожал руку оператору с поздравлениями и пригласил ее открыть с ним  бал. Маргарита кивнула согласием. Тот  вывел ее на середину зала,  и они под музыку сделали первый тур вальса. Несмотря на свой несколько тучный вес, Никита вел легко, и чувствовалась уверенность партнера. К ним уже присоединялись и другие пары. И вот все шумнее становилось в зале, все громче звучали голоса. В паузе Никита подвел Марго к стоявшей отдельно  группе высших офицеров и местной власти. Они склонили перед ней головы и щелкали каблуками. Она протягивала каждому руку для поцелуя, приветствуя на их языке. Тот, что был в офицерской форме,  повел ее в танцкруг и, придерживая за талию,   что-то говорил ей на ухо. Она откидывала голову и смеялась.
Им поднесли напитки и все чокались.  Потом она танцевала с другим местным представителем.   Подозвала своего  оператора для знакомства,   и они  договаривались о взаимодействии и при этом улыбались и шутили. Местные мужчины не сводили с Маргариты глаз,  что-то просили по отдельности, на что та отрицательно качала головой и смеялась.
И тут подошло время,  и большая телевизионная панель засветилась. Все смотрели и слушали новогоднее поздравление Президента. Потом куранты и счет. Хором. Все вместе. С Новым годом! Ура-а-а!
Марго оглянулась, ища глазами исчезнувшего из их круга командира. Пройдясь по залу взглядом, она не нашла его и неприятный осадок почувствовала в сердце.
    -Вот ведь упрямец. Женский ненавистник. Что ж, и без него ей не дают покоя поклонники. Вон их сколько. И все они мужского рода, даже местные остались, как только познакомились с ней и поняли, что она хорошо говорит на арабском. И тянут ее в ресторан, хотят увезти тайно, - о чем и поведала Николаю.
      -О, эти восточные мужчины, - смеялся,  танцуя с ней оператор, - Своего не упустят. Дай только волю и хорошенькую женщину. Они умеют быть настойчивыми.
      -Ты о чем это сейчас, мой верный рыцарь, - хлопнула Марго  по его плечу веером, - Неужто,  ревнуешь? А?
       -А как же, звезда экрана! - шутил тот, - Так и гляди украдут. Они могут.  Ишь, как глазами за тобой следят. Даже домой не собираются. Да и  что их там ждет? Пара-тройка жен и куча ребятишек. Скучно. А здесь такая королева!- и вновь получил удар веером,  но уже по щеке.
Они подошли вновь к международной группе, где местные начали прощаться и целовать Марго пальцы, с желанием помогать ей во всех ее перемещениях и обеспечить и  водителя с охраной.
Маргарита благодарила и просила передать своим домашним приветы и поздравления   от лица женщин дружественной России.
 Откланявшись, Марго с оператором остались,  наконец-то,  одни и могли перекусить,  продвинувшись к фуршету. Она набрала на тарелку несколько бутербродов и пару пирожных, что так ей понравились еще на обедах в столовых.  Свои кулинарки были на высоте,  и Маргарита отдала им честь,  съев оба куска. Запив бокалом с шампанским, она попросила проводить ее в дамскую комнату и  Николай,  подхватив  под руку,  повел полутемными коридорами. И вот она уже толкает дверь.
      -Ты иди, - говорит она своему спутнику,- Я сама вернусь. Дорогу запомнила.
Николай попытался, но спорить не стал, когда она махнула ему рукой.
Он постоял,  повернулся и быстрым шагом ушел в зал.
Марго тихо приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Там никого не было. Она подхватила подол своего платья и быстро пошла в противоположную сторону зала. Она искала комнату командира. Она знала – он там, сидит один.
С бьющимся сердцем подошла к двери и прислушалась. В кабинете было тихо. Она подняла руку в нерешительности, потом опустила, потом вновь подняла и постучалась. И тут же та рывком  открылась, как будто он стоял за дверью и ждал ее. Марго взглянула в его настороженное лицо и ждущие глаза.
-Сюрприз-з-з! – пропела она.
Сергей схватил ее за руку и втянул в комнату и тут же захлопнул дверь, повернув ключ в замке. Она растерялась. Он молча шагнул  к ней, обнял за талию, а другую  положил под голову и приник жадным поцелуем к ее рту. Она вначале напряглась, а потом поплыла под его жаркими губами. Они исступленно целовались, будто не виделись долго, почти целую вечность и, наконец-то, встретились. Они не могли оторваться друг от друга. Они тонули друг в друге.  Отрывались,  смотрели в глаза и вновь целовались. И это все молча, и только слышался тихий стон, когда он отпускал ее губы и жадно целовал  шею, верх груди, лицо и вновь припадал к губам. Сколько  это  продолжалось,  они не могли сказать, но в это время кто-то толкнулся в дверь и постучались.
      -Товарищ командир, товарищ полковник! – раздался молодой мужской голос, - Вас ищет начальник базы. Мы потеряли нашу гостью, московскую журналистку.
Сергей отстранился от Маргариты и прошептал.
      -Молчи. Я сам, -  и взяв в руки стакан с коньяком, повернул в замке ключ.
      -И что? – сказал он, показавшись в наполовину открытых дверях кабинета, показывая, что он один и пьет.
      -Пока еще нет паники. Но ее оператор, говорит, что могли увезти местные. Никита Иванович не хочет ЧП в гарнизоне. Может быть,  вы ее видели?
      -Нет. Не видел. Иди, я скоро приду. Поищу сам, может быть,  где и заблудилась.
      -Есть, - и он повернулся и зашагал по коридору.
      -Ну, что, Ящерка, будем выходить из укрытия? - усмехнулся он, привлекая Марго к себе и целуя ее в губы.
      -Как ты меня назвал, несчастный! – воскликнула она, откидывая голову.
      -Ящерка. Ты похожа на Хозяйку Медной Горы. У нее такой же цвет волос и изумрудные глаза. Ящерка ты и есть, особенно в этом зеленом платье. Красавица моя, медноволосая.
Сергей поднял ее на руки. Она обняла его за шею. Они смотрели друг на друга с нежностью и страстью.
      -Так бы и носил тебя всю жизнь, но надо идти сдаваться, - вздохнул он и поставил Маргариту на ноги.
Они уже входили в зал, когда Никита собирал вокруг себя группу добровольцев на поиск вне базы.
      -Ну, вот и наша исчезнувшая, - со вздохом проговорил он, увидев улыбающуюся пару.
      -А мы уж думали вас, дорогая Маргарита, умыкнули наши восточные друзья. Но судя по припухшим губам, это были все же наши товарищи, - тихо прошептал он, подхватив ее под локоток и направившись в зал, с упреком поглядывая на своего друга.
      -И в связи с таким вот положением,  нашими поисками и испугом, с вас фант.
       -Ваш оператор проговорился, что хорошо поете и играете на гитаре. А у нас новогодняя игра в фанты. Теперь ваша очередь. Вперед, - и он подтолкнул ее на подиум, где выставили стул и положили гитару.
      -Сейчас наша гостья будет отрабатывать свой фант. Она будет петь. Просим – и захлопал.
 Все в зале подхватили и подтянулись к возвышению. Никита подвел Марго к стулу. Та в покорности развела руками и… взяла гитару. Присела на стул,  перебирая струны. Они откликнулись. Она кое-какие подтянула для себя и кивнула, соглашаясь с их звучанием. В зале все притихли.
Прозвучали первые аккорды.
     -«Не уходи, побудь со мною, я так давно тебя ждала, я поцелуями покрою твои и очи и уста…»
Ее грудной голос удивительно подходил и к звуку гитары и к ее аристократической внешности. Она смотрела на Сергея. Он стоял,  облокотившись о стену и сложив руки на груди. По  его лицу блуждала легкая улыбка.
     -«Не уходи, побудь со мною, я так давно тебя люблю, своею лаской огневою я утолю  и  утомлю…»
Лился ее голос вместе с легкими переборами струн инструмента.
     -«Не уходи, побудь со мною, пылает страсть в моей груди, восторг любви нас ждет с тобою, не уходи, не уходи…»
Она смотрела на него, а он не отрывал от нее глаз.
     -«Восторг любви нас ждет с тобою, не уходи, не уходи!» - повторила она и провела по струнам, оканчивая романс.
 Все были потрясены. Голос, гитара, платье…
      -Новый год и мое чудо! – улыбался про себя  Сергей, - Спасибо Дед Мороз за такой подарок! Эта женщина и есть праздник! Мой праздник!
      -Ты мой праздник, - говорил он ей на ухо, обвивая за талию, а другой,  придерживая ее руку.
 Они медленно танцевали, а все остальные шумно веселились.  Взрывались  конфетти, летали цветные змейки лент и хлопали пробки от бутылок  с шампанским. А потом притушили свет в зале.   Марго положила голову к нему на грудь и прижалась всем телом, обвив руками шею и закрыв глаза, а он склонился к ее волосам и тихонько прикасался к ним, нежно целуя. И уже перестали обращать на них внимание, потому что те никого не замечали вокруг, им не было дела до них всех, они только-только начали ощущать друг друга, только слегка прикасаться. Но их сердца уже стучали в унисон,  и грудь начинала тяжело вдыхать воздух. Сейчас, именно сейчас, они должны уйти отсюда. Они должны почувствовать друг друга иначе.
«Пылает страсть в моей груди…» - слышалась фраза в их головах,  и тело начинало наливаться желанием.
«Восторг любви нас ждет с тобою…»
     -Пойдем со мной? - хрипло прошептал Сергей.
Марго кивнула. Поискала глазами Николая. Он смотрел прямо на нее.
Она показала их коронный жест, сложив пальцы в кольцо.
      -Все ок…
Он кивнул и прикрыл с улыбкой глаза. И показал большим пальцем, подняв его вверх.
      -Одобряю!
Сергей привел ее в свою комнату в дальнем крыле офицерского общежития, открыл дверь и включил свет. Повернул ключ. Один  раз… другой…
Он смотрел на нее, она на него и потом как-то сразу повернул к себе спиной и медленно потянул замочек застежки вниз. Потом начал снимать платье, оголяя   ее плечи и целуя при этом. И вот оно падает  на пол и под ним ничего нет, кроме трепещущего  идеально сложенного тела. Сергей даже не удивился. Поднял Марго на руки, накрыл ее губы своими нежно, осторожно. Положил на кровать и быстро разделся сам. В свете ламп она разглядела его накаченное спортивное тело с маленькими квадратиками  мышц живота.
 Его глаза смотрели пытливо, будто спрашивали кто ты, что ты хочешь?
      -Я.  Хочу.  Тебя, - медленно произнесла Марго вслух, ответив на  его немой вопрос.
И он,  поняв  призыв, просунул руки под ее тело, лег сверху и слегка приподнял, целуя шею. Захватывая губами соски груди, ласкал их языком.  Опускался  с поцелуями ниже.  Упал на бок и принялся целовать и прикусывать слегка кожу,  перевернул на живот и начал разминать легкими движениями пальцев ее спину и шею. Она застонала. Он водил  языком,  покусывал и целовал прикушенное, ласкал, поглаживая плечи и ягодицы, вновь перевернул и медленно целовал опускаясь ниже и ниже. И вот она полностью готова и Сергей слышит ее шепот.
      -Прошу тебя, милый…прошу тебя…
И он входит в нее. Он в ней и она его! Он властвует, он хозяин. Он дает ей сладость!
И она подчиняется, она стонет. А потом кричит…Он закрывает глаза и сжимает ее тело в объятиях. Сильно. И выдыхает свой стон. С хрипом.
Сладко…ах, как сладко! Она притягивает его к себе, не давая скатиться набок, не выпускает его из себя.
Он медленно ложится  на ее тело.
      -Тебе было хорошо? – тихо спрашивает он.
      -Очень, - так же тихо отвечает она.
Сергей поднимает голову и смотрит в ее глаза. Там плещется удовольствие.
      -Я хочу еще, - говорит, глядя на него.
      -Я тоже, - отвечает он и откидывается навзничь.
И уже она начинает свою порцию любовных ласк. Она знает в них толк. Как и он. Они хотят этих ласк и этого оргазма вновь и вновь. 
И получают желаемое.

 Г л а в а  4.

Они спали до обеда и их никто не будил.
      -Открывай глаза, ящерка! С новым годом, милая! С новым счастьем!– тихо проговорил Сергей, присаживаясь к ней на край кровати после похода в душевую, - Уже пора. Вскоре опять наделаем переполох.
      -И тебя с Новым годом! И не будет переполоха, - потянулась Марго, - Мой Николай знает, да и твой друг понял, когда мы вышли вдвоем в том коридоре.
      --Как это?
      - Он понял, взглянув на мои припухшие губы. От твоих поцелуев, между прочим, Сын Неба!
      -Как ты меня назвала? – засмеялся Сергей.
      -Сын Неба, - ответила она, - Потому что у тебя такие же синие глаза, как то небо, в котором ты летаешь, мой милый.
И она притянула его к своим губам, вдыхая горьковатый легкий цветочный аромат его туалетной воды.
      -«Гуччи»? – потянула она носом, прикасаясь к его шее за ухом.
      -Да. Как ты узнала? Кто-то из твоих знакомых мужчин им пользуется? – с укором спросил.
      -Да, мой дядя. Самый лучший мужчина. Теперь после тебя, мой милый.
      -Правда, что после меня? – тихо спросил он,  наклоняясь и целуя ее в шею.
      -Правда. Уже со вчерашнего вечера, как я вошла в актовый зал и увидела тебя, такого злого и холодного. И ты не смотрел на меня. Нет, смотрел, а потом пропал.
      -Вот именно, главное слово «пропал». И поняв это, просто сбежал. Засел у себя в кабинете и решил напиться. Но ты не дала. Сама пришла. А я ждал. Очень ждал и надеялся. Как на чудо. Ну, думаю, бывают же чудеса под новый год? Вот бы и мне такое чудо и  ты стоишь за дверью? И тут же раздается стук. Я рванул и еле сдержал свое сердце. Оно чуть не выпрыгнуло из груди. Да, это был еще тот «сюрприз».
      -А я вдруг почувствовала твой зов. Понимаешь, меня просто повело. Сама не знаю,  зачем пошла. Поняла, когда ощутила твои губы. Так было сладко. И потом  такой волшебный вечер и эта фантастическая ночь.
Они лежали,  обнявшись, думая каждый о своем.
      -А чем это таким вкусным пахнет от тебя? – нарушил Сергей их молчание.
-А, это!  «Джорни» Мэри Кей. Очень люблю этот аромат. И уже так привыкла, что почти его не чувствую.
      -Мне нравится. Я запомнил. С тех пор, как бросил курить, передо мной открылись запахи. Как много мы теряем, когда не слышим их. А сейчас особенно обострен нюх. Чувствую даже оттенки.
      -А я вот никогда не курила. Хотя мама курит. Она художник. Богема. Они там все курят, когда у нее собираются. Так порой надымят, хоть всех святых выноси.
      -А ты же почему не курила? Обычно дети идут вслед за родителями или за ребятами во дворе. Так было у меня. Родителя  не курили,  и мать часто ругала за этот  грех, но отец всегда защищал, говорил, что должен сам решить, что мне делать, с кем и как. Приучал к самостоятельности с одиннадцати лет. Потом школа, армия, училище и академия. И вот лет этак шесть, как не курю. Возраст подкатывает, а хочется летать.
Он замолчал. 
      -Знаешь, когда я люблю подниматься в небо? Ночью.
      -Почему? – удивилась Марго.
      -Ночью звезды ближе.
      -Тогда тебе надо было идти  в космонавты, - усмехнулась Марго, глядя в сияющие Сергеевы глаза.
      -Был. Списали, - сквозь зубы  сказал он.
      -Почему? Что-то со здоровьем? – встревожилась она.
      -Со здоровьем все нормально. Нервный срыв.
      -Почему?
Он молчал,  и лицо его потускнело.  Вздохнул.
      -Когда-нибудь расскажу. Не обижайся. Больно до сих пор.
      -Ладно, - притихшим  голосом произнесла Марго.
 Она поняла, вспомнила тот разговор с Никитой при первой встрече.
      -Ну и что загрустила, моя ящерка?
 Сергей  приподнял  и поцеловал в губы долгим поцелуем.
       -А,  ты? Кратко о себе, можешь?
      -Кратко? Как ответы в тестах? Задавай тогда сам, я отвечу, если смогу или захочу.
      -Чем занималась вне школы?
      -Я мастер спорта по биатлону международного класса.
      -О,  как! – вскинулся Сергей. - Значит,  ходишь хорошо на лыжах?
      - И еще стреляю. Стреляю даже лучше. Снайпер.
      -Отлично. Могу взять к себе стрелком в команду.
      -Я боюсь высоты. Не пойду, как бы не просил, - засмеялась Марго.
      - Ладно. Пошли дальше. Школа, биатлон. Потом что? Физкультурный институт?
      -Нет МГИМО. Факультет международной журналистики. Три иностранных языка. Сейчас, как ты понял Останкино. Собственный корреспондент, - похвасталась она.
      - Ну,  это я понял, когда видел «твою мордашку» на экране. А в личной жизни? Муж, дети?
      -Детей нет, увы! А вот муж был и  «объелся груш».
      -То есть, поясни?
      -Тебе будет трудно понять, -протянула она и замолчала. Потом вздохнула и продолжила.
       -Мы уже не живем,  лет пять вместе. Но не разведены официально. Он дипломат и ему нельзя портить личное дело. А его устремления высокие. Хочет попасть в Министерство в столице. Для этого необходима чистая биография. Да и мне не надо было. По крайней мере,  никто не пытается меня захомутать. А вот детей Бог пока не дал. Молодая видно исчо, не нагулялась, - и она  вздохнула.
      -А почему разошлись? Не расскажешь?
      -Почему?  Расскажу. Увидела его  в нашей супружеской постели  вместе со своей ассистенткой по работе в посольстве. Стало так противно. Кинула ему ключи и ушла. Навсегда. Хотя с его родителями поддерживаю хорошие отношения. Иногда мне их жаль. Вот такой получился сынок. «Золотой мальчик». Езжу каждый год в Америку встречать там семейно новый год, - и она скривилась.
      -И что же? Мужа простила?
      -Простила? Скорее нет, чем да. Время прошло. Как-то все улеглось и мне стало все равно. Вот смотрю на него, а мне все равно. Ничего не колышет.
      -А раньше? Выходила замуж по любви? – пытал он.
Марго посмотрела на него и прищурилась.
      -Нет, если не хочешь, не говори, - опомнился тот.
      -Ну, почему же. Мне нечего скрывать, не то что некоторым, не будем показывать пальцем, - засмеялась она.
Сергей нахмурился.
      -Да ладно тебе, Сын хмурого Неба! Я готова дать  ответ, но он может тебе не понравиться.
      -Это почему?
      -Мужчины не любят откровенности женщин, вот почему. Надо немного иметь скрытного, таинственного.
      -Ну, это не про меня точно, - решительно сказал он.
      -Ну, тогда держи. Да, по любви. И еще какой. Башку нам обоим сносило. Когда я уехала на международные соревнования в Швецию и там сломала ногу, то он бросил учебу и примчался ко мне, чтобы сидеть со мной.   Помогал потом в тренировках и делал массажи. Даже пошел на курсы специальные. Трудно мне  тогда пришлось. Он и курсовые и контрольные иногда за меня делал. А ведь сам учился и еще спортивные игры и дома один, без родителей. Все сам. Я думала тогда, что выиграла его в «Бинго». А как мне завидовали все девчонки! Как же – СУПЕР  мальчик! И он на мне зациклен был. Никого не видел.
      -Как я его понимаю, - тихо проговорил Сергей.
      -Что-что? - переспросила Марго, отвлекшись на воспоминания.
      -.И как же все потом? После таких чувств и такая ненависть?
      -А ненависти и не было. Была пустота. Но она пострашнее ненависти. Сначала обида, как будто плюнули в душу. И потом эта жуткая пустота. Я даже ходила к психологу и посетила десять часов занятий. Помогло. Немного. А потом заставила себя работать. И увлеклась. Его отец известный международник тележурналист, устроил в Останкино. Потом познакомилась с другим мужчиной.  Он тоже помог на каком-то этапе. Но вот тут встретила тебя и, представляешь какой конфуз. Я влюбилась! – засмеялась она глядя ему в глаза, - Влюбилась в самого хмурого и самого потрясающего любовника.
      -Ты шутишь?
      -Нет, не шучу. Ты просто новогоднее чудо, - и она потянулась к нему и обняла за шею, положив голову ему на плечо..
      -И я пережил предательство, - медленно произнес тот, откликаясь на ее объятия, - И тебя понимаю, как никто. Это был как удар в спину. Никогда не думал. Она сделала аборт и ушла к другому. Я думал, что не переживу. А потом меня списали,  и я попросился сюда, в горячую точку.
      -А ты пытался с ней объясниться, как-то понять? Может быть простить?
      -Нет. Не хочу. Сейчас вот уже скоро заканчивается наша трехмесячная отсрочка. Она-то не дала согласие на развод сразу. На что-то надеялась или хитрила, не знаю. Сейчас все будет автоматом. Так что, я жених на выданье. Холостой.
Они помолчали.
      -Выйдешь за меня замуж?
Он смотрел на нее,  прищурив глаза. В них было странное выжидание, сродни испугу.
      -Выйду. Если позовешь, - тот час же ответила она и серьезно посмотрела на него.
      -Зову.
      -Не слышу, - тихо переспросила Марго.
      -Мне закричать?
      -Нет,- помотала она головой, - Просто позови так, чтобы я поверила.
      -Я люблю тебя, -  сказал Сергей, - И хочу, чтобы ты стала моей женой. Навсегда только моей.
Она молча заглянула в его глаза. В них стояли слезы.
      -Я согласна. Я тоже люблю тебя. Как только увидела, так сразу и поняла, если не ты, то уже никто другой.
Он застонал и с силой прижал к себе. Она ойкнула. Он отпрянул и впился в ее губы. Жадно, властно, страстно.
И они вновь повалились на постель.
Опомнились только к ужину. Вместе вышли из командирского отсека,  и он повел свою будущую жену к ее номеру, для переодевания.
На следующий день, он утром уже открыто выходил   из ее комнаты. У него были дневные полеты с бомбометанием, а ее ждал джип с местным водителем и оператор с камерой. Подсадив в машину тоненькую фигурку в камуфляже  и   поцеловав, пожав руку Николаю, Сергей махнул, и обе машины двинулись к выезду из ворот. Он смотрел им в след.
 И молился. За нее.

Г л а в а  5.
 Джип подскакивал на посеченной осколками дороге,  и пассажиры тряслись прилично.
      -Как по стиральной доске едем, - сказала громко Марго Николаю, - Потом сделай мне несколько этих планов, лады?
      -Идет, - ответил Николай.
Они уже полчаса колесили по дорогам,  и оператор снимал виды за окном, останавливая автомобиль. Второй автомобиль в эти моменты тоже останавливался и двое с «калашами» выпрыгивали и вставали рядом, поглядывая по сторонам.
 Сегодня  снимали только антураж  -   дороги и стены, посеченные осколками,  пулевые отверстия в остовах автомобилей и мотоциклов. Разрушенные дома, заваленные колодцы с водой, остатки брошенного оружия,   бронемашин импортного производства, неразорвавшиеся бомбы,   самодельные и фабричные минометы и винтовки. И патроны. Очень много использованных гильз. Горы! Все это надо заснять. Этим она будет делать заставки в своих репортажах, а потом и фильм о войне, как и задумала, когда узнала, куда поедет.  Сценарный план будет писать  по ходу. А пока все на гениальность своего оператора. В нем она уверена, как в себе.
Все  дальше ездка,  и все больше выворачивающих душу планов с названием война. Это уже вещи людей, все,  что не успели захватить при бегстве. Белье взрослое и детское, верхняя одежда и посуда.
Особенно поразила одна картинка – разбитая крыша, через которую светит солнце и отражается в лакированной поверхности детской люльки, в которую воткнулся  неразорвавшийся снаряд. А рядом стоит  красная «неваляшка». Ветер касается ее и она,  наклоняясь из стороны в сторону пищит. Пи-пи…Туда сюда…Пи-пи…
Страшная картина. Разбитая детская кроватка с бомбой и рядом яркая игрушка, тоскливо пищащая… Это ли не символ войны?
      -Сделаю заставкой, - подмечает Марго.
Сегодня не было слышно выстрелов. Сегодня тихо, потому что сегодня новый год.  Так говорили охранники - местные жители, молодые ребята, лет по семнадцать-восемнадцать, одетые в  камуфляж с бронежилетами. Сергей тоже хотел Марго такой приспособить.
      - Но двадцать кг я  не выдержу, - лепетала она, когда Сергей пытался в это обрядить, -  Да еще и улыбаться в кадр, в таком случае будет крайне нелегко.
 Решили, что поищут что-то наподобие, но полегче, а сегодня был его приказ – не высовываться без надобности. Куда не высовываться, она не поняла, но опыт имела. Не раз была в таких точках. И не только в африканских  странах, но и в Украине и даже один раз в Венесуэле, где были очаги сопротивления. Но спорить с Сергеем не хотела. Зачем ему знать обо всей ее кухне. Было даже как-то раз, что пришлось взять в руки винтовку. Но не стреляла, делала вид, что вооружена.
        -По моей спокойной и уверенной позе определили, что это не макет и такая техника мне знакома. Поверили и отстали. На фиг связываться! Тем паче журналист! Весь мир за них горло дерет. От греха подальше. Так рассуждали охотники за головами в некоторых вооруженных африканских бандах, как нам потом рассказал инструктор. Бестолковость царит везде, где есть чиновники. Все инструкции после ЧП. Только руками развести! – рассказывала она своей Рыси после той ужасной командировки.
Подруга  удивлялась и ахала.
    -  Но здесь же на базе инструктировали  целый день перед новым годом. Аж, в висках заломило, как вспомнишь. Одно и тоже  четыре часа. Теперь, глядя на все это, понимаешь, как же они правы. Под каждым домом и стеной, в каждом окне или стоящем автомобиле, могут быть смертники. Им ничего не стоит закидать нас гранатами. Ахнуть не успеешь! Да и развернуться, ежели что невозможно. Улицы порой узкие и еще заваленные.  Вот и смотри в оба, - думала она.  И смотрела.
      -Сейчас мы находимся на улицах города, уже освобожденного государственными войсками. У меня за спиной вы видите….- говорила она в камеру, держа микрофон в руке.
      -Как я? Как с картинкой?
Николай показывает палец.
      -Хорошо. Давай еще раз.
Николай выбрасывает один палец,  другой, третий…пошел!
      -Сейчас мы находимся…
Сегодня первая информация,   смонтированная ими,   и с текстом на полторы минуты,  пойдет, на информационном канале. Все надо успеть за два часа. Теперь домой. Машины разворачиваются,  и они  ускоряются к базе.
На крыльце стоит Сергей,  расставив ноги.  Руки за спиной. Он хмур.
      -Почему не было звонка, как договорились? – сурово смотрит на Марго.
Она теряется.
      -Знаешь, не привыкла еще. Вся в съемках была. Прости. Больше так не будет. Обещаю. Простишь? – заглядывает ему в глаза.
      -Пошли обедать, снайперша, - вздыхает тот и,  приобняв ее за плечи, ведет в комнату для переодевания.
В восемь часов местного времени она включает канал в кабинете начальника базы. Рядом Сергей и Николай. Через пять минут, после устного сообщения, как всегда новости из горячей точки. Идет ее сюжет. Она внимательно следит за резками и склейками и закадровым текстом с ее голосом. А Сергей смотрит на нее,  и сердце его сжимается от страха. Там она, его любимая нежная жена. На ней болохонистый камуфляж и …без шлема!  Голова открыта, волосы слегка треплет ветер. Она серьезна. В глазах строгость.
Сергей поворачивает к ней голову. Она улыбается.
      -Ну, как? – кивает на экран.
Все довольны увиденным,   и поздравляют с почином.
      -Я очень боялась, что порежут. Но нет, оставили почти целиком. И даже текст не правили, - хвасталась,  сидя на конце письменного стола.
      -А стоять без шлема ты не боялась, - хмуро проговорил Сергей, глядя ей в раскрасневшееся довольное лицо.
      -Ты, что, дорогой? – протянула она и,  соскочив,  присела при всех ему на колени. Тот приобнял за талию и отклонился от ее поцелуя.
Николай принялся переключать каналы,  прикрыв звук, а Никита, глядя на такую фривольную картинку, принялся копаться в бумагах  ящика стола.  Оператор не обращал внимание, он привык к некоторым безобидным вольностям своих коллег, а вот у начальника базы уши горели огнем и он не знал,  куда деть глаза.
      -Пойдем,  покурим? – выручил его Николай.
Тот резво кивнул .
      -Да-да. Надо выйти. Мы скоро, - бросил он парочке от двери.
      -Ну что с тобой? Да, я сняла шлем, в нем было неудобно. Он же не по моей голове и все время сползал на глаза. И там было тихо. Я не впервые в горячих точках и знаю, как себя вести. И это моя работа.
Она держала в ладонях его лицо и заглядывала в синие глаза любимого мужчины.
      -И обещаю тебе звонить и при необходимости быть в шлеме. Только уж подбери мне костюмчик и шапочку по фигуре. А то, придется быть в кадре в бальном платье с открытой спиной, - пошутила она.
      -Ну же, улыбнись,  моя безоблачная синь, - и поцеловала Сергея в губы. Он перехватывает ее поцелуй.   Тот  становится глубоким,  и они оба стонут от надвигающейся страсти, когда низ живота скручивается в узел тянущей боли.
Он еле отрывает ее от своих губ.
      -Ты пойми. Я ужасно боюсь. Боюсь за тебя. Я просто сегодня не мог ни о чем другом не думать. Плохо соображал. Хорошо не летал и не руководил полетами. А то бы «наруководил», - хмыкнул Сергей.
      -Завтра у тебя полет?
      -Да, - кивнул он.
      -Представляешь, теперь,  что я буду чувствовать, когда ты будешь там, у себя в небе? Я буду умирать от страха за тебя. Но ты мне скажешь, что это твоя работа и будешь прав. Давай будем вместе отвыкать от собственной фобии. Давай доверять судьбе и друг другу. Ведь мы оба в своем деле профессионалы, так?
Он кивнул. А в глазах тоска и печаль. Она поцеловала его глаза.
      -Все будет хорошо. Завтра я весь день буду здесь на базе и буду писать ваши взлеты и посадки. Буду ждать тебя. И ты вернешься, ведь правда, Сын Неба? – она наклонилась к его губам.
      -Правда, любовь моя, я обязательно к тебе вернусь,  - и он захватил своими губами мягкие губы Маргариты.
Утром следующего дня она проводила его в полет. Это были обычные полеты и бомбометания. Николаю разрешили снимать все, что  он захочет, кроме открытых лиц пилотов, их лейблов с фамилиями, номера самих машин и кабины летунов крупным планом.
Марго стояла на фоне обтекаемого фигуристого механизма именуемого истребителем,  в джинсах, белой майке под темно-синим стильным пиджаком,  с распущенной гривой медных волос,  с микрофоном в руке и рассказывала  о ВКС России, оказывающей помощь этой,  войной растерзанной,  стране.
     -Ну, как? – спросила она  у Николая.
     -Во, - поднял он большой палец, - С первого раза пошло. Без повтора. Класс. Молодчага, девочка моя, - и поцеловал ее в щеку. Она хлопнула его по плечу и засмеялась.
Молодой пилот , тот  что выпросил у Марго в новогодний вечер один танец, пристально наблюдал за ними. И когда оператор поцеловал ее в щеку, то  качнул головой, мол ну-ну!
Через час ожидания, когда приземлился самолет Сергея,  она  кинулась ему навстречу. И  как только он снял свой шлем,  подскочила и,  прихватив того за плечи,  обняла  ногами за бедра и начала быстро целовать его лицо. Офицеры, стоявшие недалеко, увидев эту картинку,  загоготали и засвистели, прихлопывая ладонями по бедрам.
      -Командир, будь счастлив! – прокричали некоторые и вновь засвистели.
Эту ночь они провели в ее комнате, так как там кровать была пошире,  и ей завтра утром выезжать на два дня в поход за уходящей вперед армией освобождения.
Сергей лежал на боку и рассматривал свою любимую женщину, будто хотел ее запомнить. Он убирал волосы с ее уснувшего,  такого чистого личика,  и сердце его трепыхалось от счастья, когда он вспоминал ее слова, что она сказала ему перед их объятиями в постели.
      -Сереженька, родной мой, любимый. Я хочу от тебя ребенка. Хочу,  аж до умопомрачения. У меня еще такого никогда не было. Хочу назвать его, а я уверена, что будет сын, Ванькой. Понимаешь, мой собственный голубоглазый мужичок! – затормошила его, заглядывая в глаза.
      -Ты же не против, правда?
      -Но мы же еще не женаты с тобой, то есть не оформили наших отношений.
      -Какие это все глупости, кроме нашей любви. И нашего с тобой сынишки, - и она засмеялась,  как-то мягко, совсем по-женски.
      -Вот тут у меня, - приложила она его руку к своему животу, - Начнет расти твой и мой малыш. Наш сын. Мы будем любить его очень-очень сильно. Так, как мы любим друг друга, правда?
Сергей не мог говорить. Он задыхался от счастья. Сердце стучало так громко, что казалось его было слышно.
      -Да, любовь моя. Мы с тобой обязательно будем его любить, ведь он будет нашим общим твоим и моим продолжением.
Она прижалась к его телу и начала целовать неистово, страстно. Он не остался равнодушным. Их желания слились,  и стон обоих возвестил вселенную, что их любовь  бессмертна.
 И вселенная откликнулась.

Г л а в а  6.
Сегодня Сергей провожал свою бесшабашную молодую жену и по совместительству корреспондента телеканала новостей, в длительный рейд на передовую. Что он чувствовал при этом, можно только догадываться. Рядом находился представитель местной охранки и начальник базы Никита Иванович. Он давал последние указания Николаю, а Сергей держал в объятиях жену и крепко прижимал к своей груди.
      -Ты мне будешь часто звонить, обещаешь? – наказывал он.
 Марго кивала на все его наставления,  прижимаясь к нему всем телом, одетым в уже подогнанный камуфляж с бронником. Шлем лежал на сидении джипа. Впереди сидел охранник с автоматом на коленях и внимательно слушал наказы своего начальника.
      -Ты знаешь, -  продолжал вполголоса Сергей, - что я буду очень сильно волноваться,  и я не смогу тебе позвонить. Нельзя. Это может вас обнаружить. Поэтому, на каждом более-менее спокойном отрезке  пути, ты либо звони, либо отсылай СМС. Как только подъезжаете к зоне доступа связи, тут же опять звони, ты слышишь меня, ящерка моя зеленоглазая?
Теперь он уже взял в ладони ее лицо и говорил, заглядывая  глаза.
      -И запомни. Я. Тебя. Люблю. И вернись ко мне, очень тебя прошу.
      -Я вернусь. Обещаю. И я тебя очень люблю.
Их джип медленно набирал скорость,  и Сергей в последний раз увидел показавшееся  из кабины личико своей жены. Она улыбалась, махала ему и посылала воздушный поцелуй.
Он долго смотрел машине в след.
Через два дня машина не вернулась. Они вообще не вернулись. Останки водителя и охранника нашли возле разбитого автомобиля. А вот оператор Николай и журналист Маргарита Волконская пропали без вести.
Сергей долго надеялся на положительные результаты  поисков  двух сотрудников Центрального канала страны.  Подключали даже интерпол, ждали информацию  на выкуп, но все было тщетно. Никаких известий. Мертвая зона.
После сильнейшего нервного срыва, Сергей уволился из армии вчистую,  и вскоре устроился на рейсовые самолеты местных авиалиний сначала вторым пилотом и уже через год его выдвинули на соискание повышении классности и он сел в кресло командира корабля. И вот уже два года его команда водит «Боинги» по маршруту Симферополь-Сочи-Москва. Прошел еще  год, как он начал улыбаться,  и бортпроводницы воспряли духом. Может быть,  кто-то сможет растопить ледяное сердце их красавца-командира. Но он улыбался им, а глаза были грустными.
 Через месяц, после полугодовых поисков Маргариты, он официально развелся с женой и перебрался в Подмосковье, приобрел там себе на воинский сертификат небольшой домишко и много возился вместе с соседом, тоже бывшим военным, в  своей машине старенькой БМВ.
 Жизнь становилась на рельсы,  и только по ночам Сергей просыпался от крика своей ящерки. Она звала его, они звали его. Рядом всегда видел маленького мальчишку с синими ,  как и у него глазами.
 Слышал ее зов.
-Где, ты? Где ты,  Сын Неба!
Сергей садился на кровати и плакал.


               
                Э  П  И  Л  О  Г

Маргарита встала и нервно выключила экран телевизора. Он уже раздражал ее. И еще время, что тянулось так медленно.
 Наконец раздался стук в дверь ее номера. Она замерла, приложила руки к груди, глубоко вздохнула и решительно пошла к выходу. Повернула ручку вниз и открыла.
Перед ней стоял ее Сергей, ее синеглазый Сын Неба!
      -Здравствуй! Это я! –тихо сказала она  и стала медленно падать ему в руки.
Сергей подхватил эту молодую женщину, все еще не веря своим глазам и ушам.
Подхватил ее на руки и понес в комнату. Он стоял под лучами света и внимательно рассматривал лицо. Самое дорогое лицо на земле. Он все еще не верил, что держит сейчас ее на своих руках.
Маргарита открыла глаза.
      -Ты не узнал меня, свою ящерку?
Он молчал. Он просто онемел, потерял дар речи.
      -Не может быть, - еле слышно произнес он, глядя на нее все еще не верящими глазами, - Я сплю. И это сон.
      -Нет, мой любимый, это не сон. Это я, твоя Хозяйка Медной горы.
И он рухнул на диван, держа ее на руках.
 Посадил рядом и гладил ее лицо, вглядываясь в любимые черты, а она гладила его,  и слезы катились по щекам,   и глаза  становились еще зеленее.
Он утирал их пальцами и приговаривал -
      -«Ядра – чистый изумруд», так и твои глаза, дорогая моя, любимая моя,  чистый изумруд. Как же я тебя искал, как искал. Я думал, что сойду с ума. Но какая-то маленькая надежда всегда жила в моем сердце. И когда сегодня на ресепшене мне передали твою записку, я подумал, что это розыгрыш или подстава какая-нибудь. Но это ты, любимая моя, это ты. Все еще не укладывается в голове. Сердце и душа принимают, а вот голова отказывается верить. Правда, это ты?  - уже улыбался он,  держа ее лицо в ладонях и  глядя в глаза.
Она кивала и всхлипывала, кивала и всхлипывала.
      -Я это, я родной. Ты сейчас видишь меня. Я так боялась, что ты не захочешь уже меня видеть. Когда я услышала представление командира экипажа в самолете, то не поверила своим ушам. Я искала тебя. Делала запрос в архивы ВКС, поднимала все  свои связи, но ответ был один. «Информация не подлежит разглашению». Почему?
      -Да, моя дорогая. Могли дать только близким родственникам. Но ты так и не стала моей официальной женой. А я был в отряде космонавтов. И это засекреченная информация.
      -Это  я оставила на ресепшене  для тебя приглашение, что «вроде бы имею некоторые сведения о Маргарите»  и только после того, как увидела тебя, когда ты прошел по проходу в самолете. Но я еще не была  убеждена в твоем желании меня увидеть.
      -Боже мой, да я каждую ночь видел тебя во сне, И с тобой был наш сынишка, помнишь, как мы с тобой мечтали.  И каждую ночь ты звала меня. Я просыпался и плакал, как ребенок, веришь?
      -Где ты живешь, - перевела она разговор, - Где работаешь,  я уже поняла.
      -После безрезультатных поисков тебя, я сорвался,  и меня  госпитализировали, а потом  комиссовали.  Из армии ушел, закончил курсы гражданских пилотов и летал на местных линиях вторым, а уже год, командиром экипажа. Купил в Подмосковье домишко,  и живу один. Так и не женился. После тебя ни с кем не могу. Пробовал, но не получилось. Еще хуже становилось. Вот так и живу холостяком.
      -А ты? Как все? Где ты была?
      -О, это долгая и грустная история, - сказала она и поднялась с дивана. Открыла дверцу холодильника, достала бутылку вина и разлила по бокалам.
      -Давай мы выпьем за встречу. За нас.
Она подала ему бокал и прислонила свой к нему, тихо чокаясь. Пригубила и поставила на край столика, что придвинула для удобства. Откинулась на подушки дивана и начала свое повествование.
      -В тот день, когда мы уехали,  и я помахала тебе, слезы подтупили к глазам и сердце мое схватило от горестного предчувствия, что мы не встретимся и что-то случится! -  давила  мысль. 
       -Нет-нет!  - я в ужасе гнала ее прочь всю дорогу.
       -Мы почти подъехали к первой точке встречи, когда начался ад.  Стреляли из минометов, потом  пошли машины и бронетранспортеры. Мы сначала прятались за автомобилем, колеса которой уже были изрешечены осколками. Водителя убило сразу, а охранник еще долго отстреливался, пока мы с Николаем ползли за холмы, что были вдоль дороги. Он принимал огонь на себя и этим спас нас, - она замолчала и горестно вздохнув, продолжила.
      -Когда я хожу в церковь, то всегда ставлю за его душу свечку, хотя он и не нашей веры. Все равно, Господь наш всех принимает, любой веры.
Марго взяла со стола бокал и,  сделав несколько глотков, обняла его ладонями.
      -Николай тащил с собой телекамеру и мы,  спрятавшись за эти холмы, потихоньку снимали  все их передвижения и технику. Там же были записаны и их выкрики и команды. Уже к вечеру они подступились к нашей развороченной машине,  и нашли остатки российской телеаппаратуры, штативы, фонари, микрофоны. И тут поняли, что те,  кто лежат мертвыми, не тележурналисты и надо искать.   Я переводила их команды Николаю. Мы стали пробираться кустами подальше от дороги,  по которой шли и шли отряды повстанцев и их техника. Кое-где раздавалась английская и даже русская речь. Вот такие дела, мой синеглазый мужчина, - она резко встала и подошла к окну, прижавшись к нему лицом.
Она молчала, а потом повернулась,  облокотившись на стекло и  стала рассказывать дальше. И перед ним рисовалась картина этих отчаянных страшных дней.
- Когда мы отползли на достаточно расстояние от проезжей дороги, над которой висело облако пыли,  скрежет и гул машин и бронетранспортеров, уже подкрадывался вечер. Я  искала хотя бы целый автомат с патронами. Надо было готовиться к защите.
-Николай, снимай до тех пор,  пока не закончится зарядка аккумулятора. Потом скинь на мою флешку, - и подала ему свою с текстами черновиков возможных вопросов и ответов, - Камеру уничтожь и закопай. Не должны ее найти.  Камеру не видели. Где она сейчас не знаем. Будем требовать сообщений на выкуп. Ты не думай, я не паникую, но мы должны подумать и об этом. И еще. Про флешку ни слова. Там на ней и наши самолеты, и база. Чтобы ни случилось. Ты слышишь. И еще – мы не знаем их языка, кроме русского и немного английского. Правда,  это до поры до времени. У них тоже неплохо работает разведка.
 - Оружие мы не нашли. И это нам потом помогло. Было бы плохо, если бы взяли нас  с оружием. Расстреляли бы сразу, - продолжала Марго осевшим голосом, -  Спрятались в балке. Кое-как переночевали. Нашли нас утром. Я еле успела припрятать флешку там под камнем. Еще выложила камешки крестом православным и перекрестила то место. Потом  слышала, как  они,  в телефонных разговорах, рассказывали,  где нас нашли. Я запомнила.
Марго подошла к дивану и присела, взяв Сергея за руку. Она была ледяной. Прижалась к ней губами.
       -Нас не били. Грубы были. Сняли камуфляж и оставили в своей верхней одежде. Обыскали и отобрали телефоны. Позвонить не смогла. Мертвая зона. Мы пытались, еще там,  в балочках, когда прятались. Я страдала и понимала, что с тобой будет твориться, если мы не вернемся, - она всхлипнула. Сергей обнял за плечи и прижал к себе, поцеловав в волосы.  Она притихла. И продолжила, отстранившись и пригубив вино.
     - Потом завязали глаза и связали впереди руки. Привезли в какой-то полувоенный лагерь. Не кормили и не развязывали. Я прислушивалась к их разговорам и все пыталась понять,  где мы сейчас и что может быть с нами потом. Отвели в отхожее место, развязали руки, потом  покормили и дали по бутылке воды. Поняли, что мы русские корреспонденты. Но с расспросами не приставали. Утром, после завтрака, вновь связали руки и завязали глаза и уже везли в грузовике часа три-четыре. Выволокли,  и привели в какое-то помещение. Развязали руки и сняли повязку с глаз. Оставили бутылку с водой. И с этого дня целый месяц нас таскали на допросы. По пять шесть часов выматывающих вопросов. Все писалось на камеру. Я даже там падала в обмороки, но тогда еще не знала, что беременна, - она тяжело вздохнула.           -      -С Николаем содержали вместе,  и это спасало от неизвестности и мучительных мыслей о тебе. Что теперь с тобой? Не сошел ли ты с ума? Не потерял ли надежду? Меня отвели к врачу,  и тогда я убедилась, что ношу  ребенка. Это меня  обрадовало -   моя беременность придала нам с Николаем сил. Уже  на втором месяце плена мы  и не ждали своего быстрого освобождения. Хорошо, что нас держали вместе. Это тоже меня спасало. Он сказал их главному, что это его ребенок и нас оставили вдвоем. Николай во многом помогал и поддерживал. И хотя разница в летах у нас была небольшая всего в пять лет, но он был для меня, как отец. Особенно, когда  оброс бородой, - она тихо хмыкнула.
     - В конце второго месяца нашего плена, они нашли разбитую камеру.  Видимо либо ливни, что лили постоянно,  размыли, либо животные разрыли. Все сложили и поняли, что были съемки и кадры удалены. И вот тут все снова началось. Опять нас таскали на допросы и уже расселили.
 Больше я его не видела никогда, - Марго горестно вздохнула.
       -Прошли еще два трудных месяца. Меня оставили в покое. Я каждый день считала, что вот откроются двери и войдешь ты. И унесешь меня отсюда на руках. Но дни проходили за днями.  Все оставалось по-прежнему. Но я крепилась. В сердце теплилась надежда. И сниться ты мне стал почти каждую ночь. Будто я тебя зову, а ты не слышишь и все машешь мне и машешь, и смеешься так звонко. И глаза твои. Синии-синии.
 Я просыпалась и плакала.
Через месяц меня  обменяли через интерпол на какого-то их перебежчика. Здесь в Москве в спецгостинице ФСБ, я узнала, что у меня было уже шесть месяцев беременности,  и она протекает нормально. Рассказала, где спрятала свою флешку с кадрами. Ее нашли, как ни странно. Именно по моим камням. А может быть благодаря кресту над ним, кто теперь знает. Про тебя сказали только одно, что ты жив и все остальное «информация не разглашается». Советовали поменять фамилию и уехать в любую страну года на три, пока  будут актуальны те самые кадры, что снял Николай. Его самого не нашли. Только через год, когда моя подруга вышла на моего бывшего главного редактора, тот сообщил, что по секретным известиям Николай погиб и могила его неизвестна.
 С тех самых пор я так и ставлю три свечи за водителя и охранника мусульман и Николая православного. И благодарю Бога, что осталась жива.
Вот и вся моя история. Потом я поменяла, как мне и советовали фамилию,   и уехала к дяде в Канаду. Там я родила  и помогала дяде в работе тренера, став через год уже его официальной  ассистенткой. Месяц назад  вернулась на родину,  чтобы подписать  контракт на работу уже полноправным тренером в нашей сборной. Здесь, в этом отеле завтра состоится это  подписание и знакомство с группой олимпийцев.  Я прилетела к маме с сынишкой и оставила его дома, под ее присмотром.
      - Услышала твою фамилию в салоне самолета и не поверила. А потом ты прошел  очень близко от  меня. И этот запах! Я чуть было не вскрикнула. Твой прежний аромат «Гуччи»! Это был ты.
     И Маргарита вновь заплакала. Сергей привлек ее худенькое тело к себе и зарылся в волосы. Он тоже помнил ее запах! Как-то сам купил эту туалетную воду и обрызгал ею рядом лежащую подушку. И зарывался в нее с головой, представляя, что она рядом.
 Тут раздался звонок ее смарта. Она подвинула к себе телефон и провела пальцем по дисплею. Там появилось лицо женщины, так похожее на Маргариту. Она включила звук.
      -Марго, твой сын опять не спит. Требует маму и сказку про Хозяйку Медной горы. Я уже устала  читать ее. Но он настойчив и твердит, что ящерка на обложке его мама.
Сергей напрягся. Он внимательно прислушивался к их диалогу.
      -Рвется к экрану. Иван, ты стал слишком настырным. Держи себя в руках. Ты же мужчина.
      -Дай маму, - требовал тонкий мальчишеский голосок.
      -Мамочка это я.
Сергей придвинулся ближе . С экрана на него смотрел белоголовый синеглазый малыш с сердито сдвинутыми к переносице бровями.
      - Не может быть! – тихо прошептал он.
      -Мама,  бабуля не желает читать нашу сказку, -  произнес малыш, четко выговаривая каждое слово.
      -Но Ванечка, ты уже и сам наизусть ее знаешь. Не требуй повтора от бабули. Она устала и тоже хочет отдохнуть.
Малыш задумался и махнул в согласии головой.
      -Ладно. Тебя буду ждать. Вместе с Дедом Морозом.
      -Хорошо родной. А теперь ложись, ладно. Целую тебя, Сын Неба!
      -А я тебя, ящерка моя любимая! – и он прислонился губами к панельке.
 Маргарита выключила телефон.
      -Кто это? – растеряно  спросил Сергей, - Это то,  что я думаю?
      -Да, ты правильно понял. Это Иван Сергеевич Иванов.  Твой сын.
Сергей смотрел на Маргаритино лицо и не мог вымолвить ни слова.
      -Ты в этом уверена? – переспросил,  не понимая ее ответов.
      -Да, я это точно знаю, - твердо сказала она, глядя ему в глаза.
      - Когда уезжала к дяде в Канаду,   взяла твою фамилию, самую распространенную фамилию в России, как мне и советовали наши органы. Вот поэтому ты и не мог меня найти. Я затерялась, исчезла, без вести пропала.  И только мама знала правду, кроме дяди, конечно, и моя подруга Рысь. Она-то и искала тебя здесь по моей просьбе. Когда же родился малыш, я назвала его Иваном и дала ему твое отчество, а фамилия была уже моя.
И вот прошли эти злосчастные четыре года,  и я уже могу вернуться на родину.
    -  Тебя  искала долго, чтобы сообщить о сыне. И вот только смогла сейчас. Ты не рад,  я смотрю, любимый? - заглянула она в его глаза.
      -Я не просто рад, родная моя, я безмерно счастлив. Ты подарила мне вселенское счастье. И не одно, а сразу два!  ТЫ и СЫН!
И  вскочив,   поднял Марго на руки.
      -Где наша спальня? – улыбаясь,  спросил он.
      -Там, - засмеялась она.
Их страсть была ошеломительной, а оргазм потрясающим. Их губы постоянно искали друг друга. Они не выпускали  друг друга из объятий, словно снова боясь потерять.
      -Я до сих пор помню все изгибы твоего тела, когда провожу руками и шелковистость твоей кожи, когда касаюсь губами. Боже! Мне кажется, что мы расстались с тобой только вчера,  и не было этих четырех с половиной  страшных лет и наших сердечных мук и тоски. Спасибо тебе, Господи, что ты вновь подарил нам друг друга. А еще спасибо за сына,  тебе, любовь моя,  - и поцеловал ее.
      - Ты выйдешь за меня замуж, самая красивая моя ящерка?
      - Обязательно, мой синеглазый Сын Неба!
Через два дня, после подписания всех Маргаритиных договоров, знакомства с членами команды и банкета, чета Ивановых вылетела в Москву. Командир несколько раз появлялся в салоне бизнес класса, чтобы удостовериться   хорошим состоянием своей жены.  Наливал ей в бокал шампанское и пил с ней на брудершафт свой кофе. И целовал. И не мог наглядеться. Перевел на дисплей своего смарта фото Маргариты и Ванюшки, где они вместе смеются, прижавшись друг к другу,   и хвастал ими, второму пилоту и бортпроводницам, прикрепив перед собой на панели. Его команда никогда не видели ТАКИМ своего командира. Он  -  ПЕЛ !!!
      -«Не уходи, побудь со мною, пылает страсть в моей груди, восторг любви нас ждет с тобою, не уходи, не уходи…»
На своей старенькой БМВ, он довез ее к дому, где  был их  сынишка. Тот ждал Деда Мороза,  ждал сказку.
И вот открывается дверь и входит самый настоящий Дед Мороз с мешком за плечами и улыбающейся  мамой. Ванюша внимательно и серьезно смотрит на вошедших.
-Ты настоящий? – спрашивает он,  тщательно выговаривая каждое слово.
-Почти, - отвечает,  наклонившись к нему,  Дед Мороз.
-Это как? –
-Видишь ли, малыш, я пилот его самолета и он попросил, чтобы именно к тебе я пришел в его облике.
-Ты летчик? – удивился малыш.
-Да. Я пилот.
И начал раздеваться, снимая одежду Деда Мороза, и его нос с бородой.
Перед Ваней стоял высокий синеглазый мужчина в синем летном костюме с серебряными нашивками.
-Вот видишь, - присел он перед ним, - Я тебя не обманул.
На Ванюшу смотрели вопрошающие  синие,  как у него глаза.
-А как тебя зовут?
-Сергей. А твоя мама зовет еще и Сыном Неба.
-Ты мой папа? – ахнул малыш, - Мама говорила, что мой папа летчик  и его,  как и меня зовут Сыном Неба.
-Ты прав, сынок. Я твой отец. Иди ко мне, - и протянул  руки.
Малыш задумался,  внимательно,  изучающее оглядел  его.
-Папочка, - прошептал он, - Я тебя ждал.
И кинулся в объятия,  большого мужчины.

                К  О  Н  Е  Ц