Глава 7. Директор банка

 Пациент проснулся. Голова трещала по швам, мысли путались, и ни в какую не могли собраться воедино. Сколько же он проспал? И как оказался здесь - на больничной койке? И где Зиночка, Серый, Боцман, друзья его по несчастью? Второй год он с ними.
 После последнего срока Андрей (никто не называл его Андреем Николаевичем, кроме судьи в суде) твёрдо решил завязать с криминалом. Специализировался Андрюша в своё время на банальных квартирных кражах. Со своими немалыми габаритами ему, конечно же, не доводилось карабкаться по опасным карнизам, да и на роль «форточника» он не годился, находились более пронырливые подельнички, но когда требовалось дверь подломить, или вынести по-быстрому баулы с похищенным добром, то его сила была просто не заменима. Много он повидал на своём веку роскошных квартир, а своей собственной, так и не обзавёлся. Слово «хата» означало на его жаргоне, камеру в тюрьме, или того хуже в опостылевших до печёнок Зонах: в последний раз строгого режима. Дом он не построил, дерево не посадил, детей у него не было, да и что могла ему родить, рискнувшая забеременеть баба? Разве что моток колючей проволоки? Так он считал. В общем, вся жизнь насмарку. И дошло до Андрея в его не полных сорок два года, что свобода дороже, да и Зиночка хоть пока и не жена ему, но что-то в ней есть…   
 Вокзалы, ночлежки, зимой теплотрассы, стали незыблемыми атрибутами его теперешней  жизни, и редко когда удавалось ему со своей кочевой компанией заночевать в нормальных, человеческих условиях: но всё же многим лучше, чем на казённых харчах, да где-нибудь в суровой Сибири. У каждого из его теперешних товарищей была своя личная история, из-за которой их называют теперь лицами без определённого места жительства. С Серёжей и Зиной всё более-менее ясно. У первой Детский дом за плечами, у второго - Школа-интернат. Повзрослев, им, как и многим сиротам, не свезло обустроиться в жизни, и государство должным образом не соизволило помочь. Так и остались на улице. А вот, что случилось с Боцманом, которого на самом деле величают Борисом, он не знает, а тот не распространялся. Ходил себе по морям-океанам, и семью вроде как имел, а потом бац, и вниз по нисходящей. Для Андрея до сих пор оставалось загадкой его отношение к Зиночке. Борис относился к ней, как к родной дочери. И хотя он был старше её  почти втрое, но что за любовь такая отеческая может быть у старика к молодой девушке? Скрывал, значит, морской волк что-то важное от него, от вора-домушника, для которого единственным домом была и остаётся лишь тюрьма родная.
 
«А ну погодь, погодь?! Что за чушь? Какой же он теперь бомж? Ведь он банкир! Серьёзный человек! И собственная квартирка, хоть немного странноватая, но имеется!».  Лекарства стали отпускать, память понемногу возвращалась к нему. Вот и вспомнил закоренелый вор, что не удержался, взялся за старое, а главное вспомнил то, что не далее, как сегодняшним утром, некто неизвестный назначил его на пост директора целого банка. А дело было так.
  Оставив Боцмана, Серого и Зину в Зале ожидания «Казанского» вокзала, он отправился к знакомому ростовщику, чтобы подзанять деньжат - по старой памяти. Последние деньки они сидели с приятелями на мели, ни в какую не получалось подзаработать, а кушать, как известно, хочется всегда. Всё бы ничего, бывшие кореша одолжили бы ему под небольшой процент, да дело в том, что на полпути к ним Андрей увидел раскрытое настежь окно в квартире первого этажа. И зашевелился где-то внутри червячок, вспомнилась лихая жизнь. 
- А чего, в самом деле? Первый этаж, - дело плёвое, – подумал вор. - Приодену Зинулю, и на-Юга! Что она видела, в своём Детском доме?
 Закинул он в хату первый попавшийся булыжник, и вот она удача: в ответ тишина, никакого движения. А значит, хозяева отсутствуют, забыли видимо запереть окно. Выждал он момент, чтобы не было лишних глаз, и была, не была, забрался через карниз в чужую квартирку.
 Искать, чем поживиться, долго не пришлось. Как для него, на одиноко стоящем журнальном столике посреди комнаты, лежал золотой перстень с крупным чёрным брильянтом, пухлое кожаное портмоне, и ещё ключ от чьего-то дверного замка.
 Ему бы взять улов, да сразу валить огородами, пока хозяева не вернулись, но нет. Он стал внимательно рассматривать комнату, где оказался. Из мебели, помимо столика, имелся ещё старый обшарпанный шкаф с зеркалом, но не скудная обстановка приковала его внимание, а стены. Они были завешаны ярко-красными портьерами с оборкой, которые тянулись до пола.   
   И здесь он услышал мужской бас, сопровождаемый многократным эхом:
- Мечты сбываются! Теперь это Ваша квартира!
  Вор оглянулся по сторонам – никого.  Андрей решил отыскать невидимку, отодвинул одну из штор, и отпрянул от увиденного зрелища. По сырой стене, покрытой грибковыми чёрными пятнами, бегали большие величиной с кулак многоногие мокрицы, и запах гнили ударил в нос. Окно, через которое он проник в квартиру, само по себе захлопнулось, а голос неизвестного продолжал звучать в голове:
- Итак, если ты поклонишься мне, то всё будет твоё!
 Андрюша глянул на перстень с бумажником, и не раздумывая, тут же, поклонился.
- Вот и славно! Визитку Вашу, найдёте в костюме. Ждите дальнейших указаний.
 И голос пропал.
 В шкафу Андрюша без труда отыскал белый отглаженный костюм и накрахмаленную рубаху со вставшими на дыбы лошадьми. Во внутреннем кармане пиджака нашлась и обещанная визитка, на которой он прочёл:
                АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ
                ДИРЕКТОР
                БАНК «НОВЫЙ РАЙ.
 Андрюша был доволен подкатившему фарту. А что до голоса – да плевать, он никогда не брал лишнего в свою головушку. Сказано: ждать указаний? Значит, будем ждать. Но не здесь, с мерзкими тварями. Он уничтожит их позднее, когда приобретёт нужное средство. А сейчас, лучшим местом для ожидания он выбрал ресторан «Прага». Благо денег, на всё хватит. Ключи, и здесь, голос не соврал, действительно оказались родными от входной двери странной квартиры.
 И вот, лёжа на больничной койке, он не сомневался, что действительно банкир, а лошадиные бега и вороватый грач, результат белой горячки.
 - Эти долбанные доктора вернут мне все мои бабки, перстенёк, и конечно ключи от подаренной хаты! – произнёс он вслух, и стал мечтать о том, как сообщит приятные новости своим бездомным друзьям.