Сундук

               
      И эта телега не сдвинулась с места,
      И что в сундуке - до сих пор               
                неизвестно…               
               
               
                Вадим Левин.


Это был обычный сундук - деревянный  с тяжелой крышкой с петлями, но  без замка. Он был накрыт выбитой бархатной скатертью в далеком прошлом, видимо, бутылочно-зеленой. В мою бытность она так выцвела, что приобрела очень популярный  в нашем доме оттенок хаки.     Но к отцовской военной форме ни  эта скатерть, ни сам сундук никакого отношения не имели. Сундук был, действительно, бабушкин.
    Я же, напротив,  к  сундуку имела самое что ни на есть непосредственное отношение:  на нем я спала целых полтора года. Размера сундук был не слишком большого – в длину чуть больше метра.  Но и я в ту пору была не велика.  Мне снились на нем удивительные, иногда страшные сны.
  И мне казалось, что вылазят они из него, из сундука, и   заполнен он запертыми  страницами таинственных сказаний.  Именно в пору  еженощного нашего  контакта с сундуком, я неожиданно для всех выучилась читать. А вот открыть  крышку я не решалась еще очень много лет – до самой бабушкиной смерти. Там оказались пожелтевшие вышитые скатерти, прошитое вручную постельное белье и невостребованное батистовое с кружачвиками – нижнее… Бабушкино дореволюционное приданое.
  Сундук как-то быстро исчез из комнаты, которую  я тогда унаследовала. Не знаю, кто решился его выбросить…
   
    Возможно, он просто растворился в воздухе. Испарился – как не было. Из его материального содержимого осталась лишь серебряная кольчатая сумка со столовым серебром и диплом об окончании 8-го класса, «выданный Бобруйской     Императорской гимназией девице иудейского вероисповедания Славе Михелевне Эпштейн». К диплому прилагалась старинная коричневатая фотография по талию,   сработанная явно влюбленным  художником из фотоателье, красавицы с роскошной  высокой прической и точеными чертами лица – моя юная бабушка.

   Ни  лица ее,  ни шикарных  волос, ни  фигуры я увы, не унаследовала. Да и  сундука с приданым лично у меня никогда не было… Остались лишь воспоминания – мои и чужие о прошлом – моем и не только. А они много места вряд ли займут. Да и сам  этот деревянный, ладно сколоченный  и тяжелый  ящик теперь существует лишь в моем воображении. Что ж поместим туда для начала несколько готовых историй и продолжим потихоньку его заполнять. Воон сколько в нем еще места остается. А там посмотрим, кому в наследство достанется это мое приданое…