Ныряльщик. Славик-чемпион

      Однажды, иду я из гаража, поставил коня железного в его стойло.
      
      Иду спокойно, чинно, не спешу, ведь радуюсь я жизни.
    
      Радуюсь я жизни, за то Боженьку благодарю, что продлевает с каждым днем течение моей жизни.
    
      Как все кругом прекрасно. Снег, сиянием северным, омыл, очистил улицы, дома, деревья и поля.
   
      Мне кажется, от снега, от того, все люди даже чище и добрее стали.
   
     Зима, как я люблю тебя, моя пушистая подруга!
    
     Счастлив я лишь тем, что столь светел, чист, пленителен зимний воздух! А снег, чудное твое создание, как он хорош и мягок!
    
     И, вот, по этому, только что родившемуся снежку, я к дому пробиваю колею свою.
      
     И ведь иду я не обычным нормальным шагом, как люди обычно ходят.
    
     Иду я своеобразно, как бы вприпрыжку, по свежему снежку.
    
     Прохожие встречные, наверняка подумают: «Вот, старый! Вот, даёт, как малый козлик пляшет на снегу».  Или, еще, хуже скажут:  «Ну, прямо, баран горный на склонах скал поплясывает!»
    
     И ведь не понять им, моим любезным, для чего свои ноги в сапогах высоких я тащу вприпрыжку по рыхлому снежку.

     Каждый мой шаг, полу-прыжок, взрывает снежный вихрь у моих ног. И тот процесс мне душу греет и сильно веселит.
    
     Иду я потихоньку мимо стадиона школьного.
    
     Слышу звонкий детский смех, голоса их, милые сердцу моему.
    
     Здесь детки нашего микрорайона, счастливые, румяные, устроили катание с горы крутой.
    
     Катаются задорно они, кто на чем: на санках, самокатах снежных, ватрушках, картонках, наконец. Кто-то из них в одиночку штурмует склоны той «горы».

     А большинство, конечно, малых деток, под присмотром своих родителей резвится на тех крутых склонах стадиона.
    
     Вижу я, да и знаю по себе, как тем взрослым хотелось бы так же беззаботно сдаться в плен забав снежных, как же!
    
     Слышу я и лай собак, которые резвятся на снегу, на стадионе. Резвятся друзья человека, наполнив лаем все окрест. Счастливые их хозяева приободряют их: «А, ну-ка, возьми, возьми!» Бросают в снег мяч, попробуй тут разыщи его.
      
     Звучит, тут, чей-то голос недовольный: «Куда? Ко мне, назад, ко мне! Опять ныряешь ты!»
    
     Слова эти громкие мгновенно перенесли меня, в воспоминаниях седых, из зимы Волгограда в лето Владивостока.
    
     Вновь, хотя иной раз хочу забыть я то «мастерство» младшего своего братца на воде, все с грустью вспоминаю.
    
     Не хотел, а вдруг вспомнил я ныряльщика, Славика, чемпиона семьи нашей.
    
     В те дни полузабытого моего детства, решают, однажды, отец наш с мамой детей своих свозить на морской отдых, на пляжи Японского моря.
    
     Недолги были сборы отца с матерью и четырьмя детками. Все необходимое для отдыха, включая и пропитание, и удочки, уже в машине еще с вечера.
    
     На рассвете, помывшись и оживив себя легким завтраком, мы все, счастливые, сидим в машине.

     Машина та, маз, пятьсот четвертый, своей кабиной объемной, позволяла нам вольготно в ней разместиться.
    
     И вот, вдоль сопок Сихотэ-Алиня, вдоль его распадков мы совершаем к морю путь.
    
     Километров восемьдесят до моря, мы, малыши, и не заметили, как маз отца, в миг, просто «проглотил».
    
     Ведь мы, уже в дороге, тихонько лишь посапывая, уснули. Не до красот Приморья, тайги той, Уссурийской, было нам тогда.
    
      Проснулись мы все, и, вот оно, море!
      
      Вот здорово, вот красота: слышим мы волн его размеренный добрый рокот, песка мелкого шелест, ощущаем мы и запах дивного морского воздуха, запах йода, трав морских. Слышим мы и крики чаек, живых крабов видим, ракушки собираем.
      
     Попали прямо в сказку мы, иначе и не скажешь.
    
     Отец настроил нехитрые снасти для ловли рыбки морской с берега: закидушки из лески толстой с большим грузом и двумя, тремя, крючками.
      
     А я с братом старшим здесь же, рядом c отцом. В песке морском мы ищем чудо-наживку на всю морскую рыбу.
    
     Представьте, читатель мой добрый, сей процесс.
    
     Отрыв небольшие ямки в песке прибоя, мы ждем  заполнения их морской водой. На второй, третьей волне прибоя видим в ямках тугие круги-спиральки червей морских.
      
     Может, у иных читателей процедура сия вызовет и отвращение, но не нужно, друзья, пугаться.
      
     Червячок сей идет за деликатес в питании соседей наших, японцев.
      
     Доставали мы из тех ямок по два, по три морских длинных кровавых червяка.
      
     Что ж, наживка - чудо присутствует у нас в избытке.
    
     Начинаем ловлю рыбы на закидушки с тем червяком морским.
      
     Не буду утомлять читателя доброго подробностями той рыбалки.
      
     За два часа ловли мы с братом и отцом камбалы, бычков морских, морской красноперки, накидали на берег столько, что и не поднять.
      
     Ну, да ладно.
    
     Делаем, здесь, в рыбалке перерыв. Варим в котелке уху. С удовольствием большим едим, снедаем, ее.
    
     Идем купаться, отдаемся на волю морских волн, но далеко не заплываем.
    
     Загораем на солнышке. Крабов ловим, варим их. И здесь же, на берегу, их и съедаем.
    
    Опять купаемся.
   
     Мама прилегла тогда, помню, в тенечке, отдохнуть.

     Уснула, наша  болезная с нашей сестренкой, от счастья и от солнышка морского разомлев.
    
     Выходим мы с братом и отцом на берег. Смотрим, а Славки-то нашего и нет, хоть с огнем его ищи.
      
     Ищем его в машине, под ней, в тени. Дамы наши спят, а Славуньки нет! Вот, беда.
    
     Тут зоркий глаз моего старшего брата Володи замечает в волнах моря  оранжевый комочек.
    
     Слава Богу, Славик наш, на волнах качается, не тонет!
      
     Куртка легкая его из болоньи оранжевая, был такой материал, что твой пузырь воздушный, держала нашего пловца.
    
     Отец наш  вразмашку пускается его спасать! Хватает бедного Славку за шиворот, и на берег доставляет.
    
     Все взбудоражены поступком чемпиона нашего малого. Потихоньку успокаиваемся. Собираем свои вещи, немудреный скарб, и вновь, на пятьсот четвертом, пускаемся мы в путь домой.
    
     Чуть больше часа в пути мы. И тут, у речки приморской, у дороги прямо, решили все передохнуть.
    
     Да и соль морскую решили смыть водичкой пресной.
    
     Все вышли из машины.
    
     Скажу вам, друзья, что август в Приморье на дворе в его зените, мог, иногда, дождями проливными и долгими, усилить скорость бега воды в речках, да, и их объем.
    
     Вот и тогда была подобная картина, река ревела в брызгах, разрывала берега своим течением быстрым.
    
     И, что же? Наши, соленые от моря, мужчины, нашли не большой затончик, бухточку в реке. Омываются.
    
     Вдруг, слышим мы голос братишки Вовки: «Папа! Славка в воду с берега упал. Плывет он, не ныряет!»
    
     Опять отец наш  щучкой ныряет, вытаскивает четырехлетнего мальчишку на берег.
    
     Славкину одежду мы от влаги отжимаем, даем ему свою, сухую. Его одежду, отца шмотки, простите, одежду, сушим уже в  лучах вечернего заката. Ждем, когда она просохнет, как же.
      
     Опять тут слышим крик: «Папа! Славка опять плывет в волнах реки, смеется. И уже далече!»
      
     «Ну, Ёкорный бабай! Ну, Ёшкин кот, - отец уже кричит, - спасу тебя, сынок!»
      
     Опять фигуру щучки в прыжке отца мы видим. Опять хватает он за шиворот нашего пловца - бедолагу.
      
     На берег отец выносит чемпиона нашей большой семьи, чемпиона по прыжкам в воду.
      
     И, вот, тогда мы уже не ждем, когда просохнет вся одежда, собираем все вещи, и, в путь.
    
     Наконец, мы дома.
 
     Перетираем, обсуждаем в смехе, как наш малый Славка-чемпион, наш пловец "могучий", но везучий, пытался речку покорить после проливных дождей.
    
     А что наша мама?
    
     Сходила мама к цыганке знакомой, пожилой, поведала историю ту со Славиком.
    
     Сказала ей та цыганка: «Не бойся, милая за сына! Кому суждено жить, тот не утонет!»
    
     Вот, так - то, друзья.

     PS:  Братишка мой, Славка, еще не раз «тонул» в своей жизни. Но так он и остался в нашей семье, уже не столь большой, пловцом, чемпионом семьи, любимым всеми нами.