Талантище

         Эта история могла произойти только в переломные 90-е годы, а начиналась она так. Юлия – симпатичная, стройная девушка, одна походка чего стоит, студентка, участница студии классического бального танца, периодически блиставшая на сцене городского дворца культуры, и, что вовсе немаловажно, дочь уважаемых родителей. Витя Каналькин – вчерашний ПТУшник, личный водитель заводского начальника, невзрачный, низкорослый. Их брак стал неожиданностью для всех. Злые языки сразу же зашептали «брак по залету» и стали пристальней приглядываться к фигуре молодой жены.  Не обнаружив кардинальных изменений ни через три, ни через девять месяцев, разочарованно замолчали.  Он работал, она - блистала, и все у них складывалось хорошо!
         В какой-то недобрый момент начальник Витька попал в число вынужденно спешившихся, а сам он – потерял работу.  Тогда только пробивала дорогу практика трудоустройства за пределами города, и Витек отправился на поиски в краевой центр. Там он устроился по специальности, став личным водителем человека по прозвищу, разнившемуся с его собственной фамилией одной буквой. Сам факт, что человек имеет прозвище, характеризует не с лучшей стороны. Витек не стал придавать ему значения, какая разница – есть у босса прозвище или нет, главное, он исправно платит зарплату, и платит неплохо.
         В семье Каналькиных появились деньги. Безработная Юлия, невзирая на непростое время, на зависть подружкам и соседкам без конца меняла наряды, зимние вечера коротала у видика, зарубежные фильмы заедая виноградом и ананасами, дорогущими, с рынка, а время от времени просто от скуки пробовала себя в качестве «постановщика праздничных программ». Во всяком случае, она свой род занятий называла именно так.
         Когда ее благоверный обзавелся в краевом центре собственной однокомнатной квартиркой, Юлия перебралась к нему. И вот, что удивительно: их пара уже не смотрелась, как красавица и не понять кто. Раздобревший на хороших харчах, коротко стриженый, в пиджаке цвета спелой вишни, Витек выглядел, как полный респект.  И все бы хорошо, но молодую семью лихорадило от профессиональной нереализованности Юлии. Проблема эта формировалась в сгусток беспочвенных обид, придирок, а порою, даже слез. И как бы эмоционально она не подпитывала проблему, та, ну никак не желала решаться.
         Тут любой самообладание потерял бы, не только Юлия. Она ведь не просто сидела «квашней» на месте и подпитывала проблему. Она лично засвидетельствовала свое почтение во всех двух театрах, другое дело – там ею не заинтересовались. Дело в том, что культурное образование Юлии было весьма далеким от сценического искусства, а она мечтала покорять театральные подмостки. Вторым шагом на пути к трудоустройству стали дворцы культуры, но в  обоих не нашлось вакансии. Потом она решила попытать себя манекенщицей в Дом моды. Едва глянув на нее, какая-то тетка с сантиметровой лентой в руках разочарованно сказала: Осанка славная, хотя, походку надо менять, но росточек-то, не выше 167 см. С этими словами она загнала Юлию под ростомер и обобщила: «Не подходите!».
         Муж посмотрел-посмотрел на метания своей половинки, на несчастные глаза, наконец сказал: «Надоела мне эта канитель, чего тебе не хватает? Сидела бы дома, смотрела телек, да борщи варила». И она вынужденно согласилась, назвав этот период в жизни «интермишен-паузой»
         Прошло какое-то время, и Витек стал реже и реже бывать дома. Сначала она верила в его занятость, а когда припугнула разводом, тут-то все и выяснилось. Он сам собирался ей это предложить. Развод дался трудно. И самым трудным оказался отнюдь не психологический момент – не обида за предательство, а предстоящая забота о хлебе насущном. Сначала Витек обещал денежные проблемы взять на себя, но она в пылу ссоры наградила его такими эпитетами, что от слов своих он немедленно отказался.
         В однокомнатной квартире с устаревшими обоями, без денег, сидя на диване с телефоном на коленях среди вороха газет, она судорожно искала работу.  И вдруг объявление: «Новая киностудия» приглашает на пробы для первого художественного фильма … девушек до 30 лет с опытом театральной, студийной работы».  Сердце в истерике забилось, подходило все, кроме возраста. Часа три она провела перед зеркалом, одела все самое лучшее разом и пошла.
         Глянув на ряд соискательниц, Юлии поплохело.  Девчонки до бессовестности молодые, длинноногие, в коротеньких юбках, или даже без них. Только что появилось новое изделие женского гардероба - легинсы, название коих не давало четкого представления: надо поверх них одевать юбку или нет.  Самые отчаянные и молодые предпочитали второй вариант.  В комплект к легинсам шла джинсовая или кожаная куртка и туфли на высоченных каблуках. Юлия оделась и дорого, и красиво, но, по-другому.  Вчерашний день. За наваристыми борщами она проворонила модные тенденции и подзапустила фигуру.  Оценив ситуацию, ей захотелось уйти с этого места как можно скорее, но она оробела и не решилась пройти сквозь строй соискательниц. Оставалось единственное – ожидать своей очереди.
         Просмотр кандидатур проходил в комнате, отдаленно напоминающей сарай, куда не успели завести корову. В углу валялся какой-то хлам. Помимо сдвинутых вместе двух письменных столов, за которыми на разномастных стульях сидели члены комиссии, в ней ничего не было.  Поодаль от них, примостившись с угла, неудобно, но гордо восседал уже утвержденный на главную роль Герой будущего фильма.  До соискательниц довели минимум информации, из которой явствовало, что подбирают партнершу Герою и еще несколько человек на второстепенные роли и в эпизоды. 
         На Юлию посмотрели (во всяком случае, ей так показалось) высокомерно и даже презрительно. Она начала читать сложный дуэт из «Каменного гостя» и ей тут же сказали: «Достаточно». Вторым испытанием шел ее коронный танцевальный номер, заканчивавшийся всегда шквалом аплодисментов, но ее остановили словами: «Спасибо, мы свяжемся с вами», для вида проверяя наличие на карточке телефона. Без комментариев было ясно – ее посылают восвояси.
         И тут Юлия неожиданно для себя решила пойти на отчаянный шаг. Вспомнив, как Витек однажды рассказывал, что босс собирается вложиться в кино, она подумала, а вдруг именно в этот проект. Вкрадчивым голосом Юлия пролепетала: «Дайте, пожалуйста, мне последний шанс. Я не успела войти в образ. Я хочу почувствовать партнера, поймите же, я - героиня!»  То ли в своей навязчивой просьбе она была столь убедительна, то ли, чтобы отвязаться, ей и впрямь дали еще один шанс.  В глазах Героя читалось: «Ишь, на главную роль замахнулась, ты и на эпизод не тянешь». Юлия начала читать монолог из «Голубого ангела» с Марлен Дитрих в главной роли, фильм она видела несколько раз и как-то само-собой запомнила наизусть отдельные моменты. Пытаясь передать манеры актрисы, она прищурилась и насколько смогла стройно и несколько развязно прошла два метра, отделявшие ее от вальяжно сидевшего Героя.
         Он был хорош собой, а его возраст еще позволял играть молодого Коломана Зупана в театре музкомедии. Она видела его в этой роли. Тогда ей показалось, что он похож на своего розовощекого, бутафорского поросенка.  Юлия подошла к Герою вплотную, склонилась над ним и, фамильярно подтянув к себе за край воротника, тихо, но отчетливо прошептала: «Слышь, придурок! Глянь на мою фамилию. Мой муж вашу контору спонсирует, а ты физиономию от меня воротишь?  Если меня не возьмут – понимаешь, кто ты тогда?» Герой побледнел, а она деланно улыбнулась, попрощалась и вышла.
         Едва захлопнув двери, Юлия услышала взрыв хохота и чуть ли ни бегом покинула ненавистное здание. По дороге она поняла, что надо выпить, а талона на алкоголь нет – у нее вообще не было талонов, она даже не знала, где их берут. Пришлось остановить такси, чтобы купить бутылку водки у водителя. 
         Через два дня в растрёпанных чувствах и таком же виде, Юлия лежала на диване. Неожиданно раздался звонок. Мягкий женский голос заискивающе сказал: «Вам надо срочно прибыть на студию. Вас утвердили на главную роль». Началась новая жизнь: репетиции, съемки, интервью. Надо отметить, что в тот момент в городе появилось множество различных газет.  Встречая у себя на квартире журналиста газеты не то «Малинка» - не то «Клубничка», Юлия откровенничала: «Бывший муж на коленях умолял не уходить от него, а когда ушла, предлагал и особняк, и деньги – ничего не взяла. Никогда не разрешала ему за меня хлопотать, все сама, все за счет таланта.  А мне ничего и не надо, только бы служить искусству». В статье на целую газетную полосу с большой фотографией, ее называли «талантищем».
         О ней судачили все, кому ни лень. Вскоре Юлию взяли в театр драмы, правда, для начала, в массовку. Приходилось разрываться между театром и кино, благо, что съемки велись крайне вяло. На людях она стала частенько появляться с Героем, это дало повод для еще более пристального внимания к ней.  А тот, в свою очередь, язык стер, рассказывая всем и вся о потрясении, которое испытал на пробах от предложенной Юлией глубины образа. После подобных заявлений уважительно отзываться о сюжете фильма, изначально не замышлявшем глубинной драматургии, стало хорошим тоном.
         Неприятность, однако, подкралась, откуда Юлия ее никак не ждала. Герой неоднократно, с новыми и новыми подробностями рассказывал, с каким трудом ему удалось убедить режиссера и прочих утвердить на роль именно ее. Когда же он рассказал кому-то по секрету, что Юлия - жена того самого Каналькина, пусть даже бывшая, из гордости отказавшаяся от протекции крутого мужа-спонсора, его огорошили: и фамилия у того настоящая другая, и жена тоже. Герой без обиняков потребовал от Юлии объяснений, она молчала. По съемочной площадке поползли нехорошие слухи. Юлия уже подбирала удобный момент для раскаяния и объяснений, но его величество случай… 
         В тот осенний день снималась сцена на Набережной. Они шли с Героем вдвоем по шуршащим листьям, взявшись за руки, теплый ветер прикасался к лицу, раскрывал полы удлиненного пальто. Недосказанность в кадре требовала продолжения сюжета в реальности, тем более, что именно в этот вечер она обещала, что называется, расставить все точки.  После съемок они зашли в ресторан.  В глубине зала в одиночестве сидел изрядно подвыпивший босс мужа. Он заметил Юлию и сделал то, чего прежде не делал никогда. На протяжении нескольких предшествующих лет знакомства босс мужа с Юлией здоровался крайне сухо, и что немаловажно, в ответ на ее приветствие. На сей раз, едва заметив ее, он подхватился с места и бросился навстречу, до крайности эмоционально рассыпаясь в комплиментах.
         Воспользовавшись моментом, Юлия выяснила, что, будучи одним из спонсоров фильма, босс абсолютно не вникал в процесс его создания и она взяла на себя труд посвятить его в некоторые краеугольные моменты. Через пару дней он заглянул на съемочную площадку, токмо ради того, чтобы убедиться, действительно ли Юлия играет. Этого оказалось достаточно, чтобы отбросить формальности с игрой букв в фамилиях и прозвищах, коллеги  стали считать Юлию брошенной женой, которую крутило-муж пытается вернуть в семью.
         С фильмом что-то не сложилось.  Отснятый материал пышно презентовали, после чего киностудия подалась его монтировать поближе к столице, и больше не вернулась. Юлия со всей страстью души отдалась театральной работе. На нее, как актрису второго плана ходили, появились поклонники, и только режиссер…  Глядя на Юлию на репетиции, он всякий раз ловил себя на мысли, что она вовсе, в смысле «абсолютно» не умеет играть. Разумеется, такие мысли он держал при себе, опасаясь быть принятым за ретрограда, не разбирающегося в современных театральных тенденциях.
         Но дело было вовсе не в режиссере, сама Юлия чувствовала себя на сцене крайне не комфортно. Мало того, она отчетливо понимала, что проигрывает на фоне актеров своего ряда, репутация «талантище» требовала ведущих ролей, к которым она не могла подобраться даже в обстоятельствах, если бы всех прим разом унесло ураганом. Работа не приносила ни ожидаемого удовлетворения, ни ощутимых доходов, ни перспектив. Она снова была на распутье и снова ей в помощь выпал случай.
         В премьерном спектакле о жизни евреев в царской России, Юлия играла небольшую роль.  Женщина-портная, потерявшая при погроме мужа, подавалась авангардно – свои эмоции она выражала в танце. Этим танцем Юлия так тронула заезжего коммерсанта, что тот стал являться почти на все спектакли с ее участием. Затем он пригласил ее в свой скромный особнячок с бассейном, фруктовым садом и липовой аллеей, где вручил в подарок роскошное украшение, а через некоторое время сделал предложение стать его женой.
         Согласие актрисы коммерсант получил не сразу. Как удалось выяснить из первых рук журналисту все той же «Малинки» или «Клубнички», перед Юлией встал крайне сложный выбор. Разумеется, дорогие подарки она даже не брала в расчет, ее невозможно купить бриллиантами. На одной чаше весов лежало дарованное ей Всевышним предназначение – театр и любовь зрителей, а на другой – мужчина, который вихрем ворвался в ее микромир, стал интересен, проник в душу. Она бы выбрала предназначение, но… Еще в детстве Юлия обнаружила в себе особый склад характера, жертвенность, которою отличались лучшие представительницы русских женщин. Словом, блистанию на сцене она решила предпочесть уединение в провинции рядом с любимым человеком.
         Юлии снова завидовали. Надо же, так повезло, законный муж: преуспевающий, богатый, щедрый, видный. Однако, все понимали, чтобы отхватить такого, надо иметь…Талантище!