Свадебные щи

 

    Дед Максим, насупив брови, сидел на ступеньках крыльца своего маленького дома, чудом оставшегося нетронутым бомбежками. У его недовольства было две причины. Во-первых, вчера к нему заходил председатель районного исполкома и сказал, что приведет постояльцев; а во-вторых, очень хотелось свернуть самокрутку и затянуться, но у деда не нашлось клочка бумаги, и он с тоской смотрел на кисет, в котором было немного домашнего табачка.
   «Ненадолго — хмыкнул дед. — Месяца на три… И к детишкам относиться, как к родным… Только вот чем их кормить, детишек-то?.. Кажись, идут…»
    У дома остановилась лошадь, и коренастый мужчина в косоворотке снял с телеги двух детей. Он поздоровался с дедом за руку и представил свою спутницу:
— Анна Сергеевна. Вот, Максим Ильич, пополнение твоей семьи, — твердо сказал мужчина в косоворотке. — Забирай детишек; а нам надо на сход — в Раскапель… Будут затруднения заходи…
— Тьфу ты! — в сердцах огрызнулся дед, когда председатель Райисполкома и его спутница были уже за калиткой. — Марфа! — строго окликнул он хозяйку. — Забирай детей.
   Бабушка Марфа — худенькая и молчаливая ладошкой поманила детей в дом.
— Ваша светелка здесь, — показала она летнюю комнатку два на три метра и ушла.
В комнатке самодельная кровать, примыкающая к печи, и матрац из соломы. Дети забрались на кровать и затаились. Они устали от долгого переезда и неопределенности.
Марфа пришла к детям под вечер. Она завела их на маленькую кухню, усадила за стол и дала картошки и по соленому огурцу. В кружки налила свекольный чай.
   Пока дети медленно жевали, она жалостливо поглядывала на них, а потом переодела в чистые штаны и рубашки.
— Завтра дедушка Максим покажет, где будете гулять…
  Весь следующий день дед Максим был в приподнятом настроении. Пришла телеграмма: «Возвращается дочь Тоня!»
    Тоня служила в Красной Армии связисткой. Демобилизовали ее в Будапеште. Домой едет с женихом!
    Это известие и обрадовало стариков и одновременно опечалило: надо было готовиться к приезду и свадьбе дочери, а что и из чего готовить — старики не знали. Да, и в Тониной светелке жила чужая семья…
— Из живности у нас: коза, две ярки и поросенок… И все малые, им еще расти и расти, — рассуждал дед. — В погребе — свиная голова, копыта и банка меда…
— Ты поруби свиную голову помельче, щи-то будут наваристые, — сказала Марфа. — Из меда поставь брагу и займись садками. На жарку — Бог даст!
   Ярко светило солнце, когда на крыльцо взбежала стройная девушка-сержант в гимнастерке под ремнем и яловых сапожках. Пока она радостно здоровалась с родителями, ее спутник с тремя звездочками на погонах приветливо знакомился с детьми.
    На выходные печь гудела от напряжения. На ней стояли два больших котла; в одном булькали наваристые щи, в другом — томились травы. На противне скворчила рыба.
   Следить, чтобы в печи был жар и регулировать поддувало дед Максим поручил детям.
Печь — самое притягательное место в доме. Она согревает, кормит, лечит, и потому дети были несказанно рады поручению дедушки.
   Прижавшись к стене узкого коридора, чтобы не привлекать внимание, они не сводили глаз  с огня и шепотом переговаривались.
   Тоня и Сергей, так звали жениха девушки, ушли в Райисполком расписываться. Марфа резала овощи и гремела посудой. В палисаднике дед Максим хвастал перед соседями наградами дочери и зятя.
   У печи над плитой было три неглубоких ниши— печурки, куда кладут для просушки носки и рукавицы.
  Лена, наблюдавшая за облачком пара, поднимающегося с поверхности кипящего варева, вдруг увидела, как из печурки в котел со щами падает большой шерстяной носок деда Максима!
— А-а-а! Бабушка Марфа! — закричала девочка. — Носок упал в котел со щами!
   Марфа моментально оказалась у плиты.
— Тише! — зашептала она.
Марфа засуетилась, схватила с загнетка толстую лучину, подцепила носок из котла и кинула его в подпечье, задвинув ухватом подальше.
— Вы ничего не видели! — строго наказывала она детям.
  Лена кивнула.
  Тем же ухватом Марфа прихватила котел и вынесла его на кухоньку. Для собственного спокойствия она кинула в котел горсть свежей зелени.
— Молодые идут! — загомонили в палисаднике и люди потянулись в дом.
— А вы ступайте в светелку, — ласково сказала хозяйка и дала детям мисочку с ломтиками очищенной репки.
Дети забрались на кровать и стали грызть сочный овощ.
     За тонкой дощатой перегородкой начинался праздник. Дед Максим ходил вокруг стола и наполнял стаканы медовухой, а бабушка Марфа наливала в деревянные миски горячие щи.
           https://e-shirokova.ru/