Цвет наших трусов Один дома 3. 0

1.
Нас в последнее время совсем перестали радовать знакомые коучи, которые учат, как зарабатывать миллионы, а сами втихаря жрут «Доширак». Или психологини. Обыкновенно эти высокообразованные, духовно напитанные дамы, живут со своими пятью котами где-нибудь в Южном Ебутово. Ну и, что естественно, учат любознательных товарок как заполучить прекрасного олегарха и переехать на Рублевку.
 
Но, когда мы трезвый и, к тому же, один дома, нам не приходится об этом думать.. Когда мы один и трезвый, то читаем книги, гладим кота, на думать времени не остаётся   
 
2.
Вчера, следуя нашему врожденному инстинкту любознательности, вместо просмотра цветной документальной киноленты про ежегодное четырёхчасовое явление Президента Путина народам, мы решили перечитать "Братьев Карамазовых", поскольку всё, что надо знать о жизни содержится в этой книге, а не в кино про Путина. Пусть оно наряду с цирком и является важнейшим их искусств.  (Ленин)
   
И вот сидим мы и взамен просмотра бесплатного фильма (сериал, драма, комедия, криминальный триллер) гладим кота. Кот на ощупь как лесной мох, прогретый солнцем. А так как я хорошо понимаю, что два одиноких существа могут быть вместе, общаться, соучаствовать друг в друге и все же остаются одни, то мы вместе с котом  утешаемся. Он - тем, что мы его гладим, а он в ответ громко тарахтит у меня на коленях, мы -  Достоевским и пост-философией.
 
В подобные моменты никто не может силой проникнуть в наше уже трёхдневное одиночество (коты ни в счёт) и заставить его раствориться. Но, зато, мы можем по свему желанию впустить кого-то в свою личную покинутость (коты снова не считаются), но тогда она превратится в общество. А затем нам придется научиться жить с осознанием, что всякая человеческая жизнь в той или иной степени включает в себя одиночество, и потому необходимо научиться переносить его, а еще лучше - превращать плохое одиночество в хорошее.
 
Мы успокаиваем себя тем, что есть. И как следствие не глядим популярного кина наперекор общественному мнению, типа, капризничаем и ломаемся, как задорная кокетка, а вовсе не потому, что мы ленивый hуй и не хотим делать ничего нового, оправдываясь тем, что новое - это всегда хорошо забытое старое.
 
При этом я постоянно, чувствую глубокую духовную связь с бр. карамазовыми и чем старше становлюсь, тем эта связь нерушимей. Вопще, философски говоря, про меня книжка-то. Ну только кроме того, что мы не бухаем давно ни разу, вследствие чего стали мрачным отшельником третьего дня, и не хотим ни с кем встречаться, включая ближайших корешей, студентов и  барышень лёгкого поведения. Иногда в связи с этим, особенно по ночам, нам кажется, что сам Бетховен, угрюмый и патлатый, играет нашему великому отсутствию свое “Es muss sein!”. 
 
3.
Всётке, философски рассуждая, конешно олололь это важный элемент социальной коммуникации, всегда можно весело провести время в любой компании. А даже если, когда сопьешься кхуям, то дружеское плечо другого бомжа всегда подбодрит тебя в похмельном угаре, когда ты будешь в голос сшибать мелочь у метро. Ведь слова чем то напоминают про масло, подливаемое в огонь. (The word reminds one somehow of fat in the fire).
 
Опять же, к слову о полку Игореве о единоборствах и культурном досуге: всегда есть возможность устроить кабацкий скандал, пьяную драку и прочий чад кутежа в увлекательном алкотрипе. Открывается поле возможностей. И все хороши. Порою нам вообще кажется, что человек всегда остается один, если вздумает оставаться человеком и чем неохватнее время, оставленное позади, тем неодолимей голос, призывающий расслабиться и отдохнуть при первой же возможности.
 
Ну вощем, думаю, сейчас самое время ослабить штурм и натиск принципиальности, и может всежь таки вот взять и поглядеть кино про  "Удивительную миссис Майзел", Как раз у нас настроение пострадать.
 
Но наверное лучше пойду, забудусь тревожным сном, чтобы не нервничать, а то надо мной немым укором висят грязная посуда и уборка по дому, штоб они сдохли.
 
Надоп уж слугу завести, какого-нить Захара, как у Обломова, чтобы на хозяйстве оставался, а то уж на кафедре спрашивают, мол, какому же из наших убеждений - или наших рутинных деяний - суждено стать камнем преткновения в будущем? Или возможно, у будущего нет никаких шансов? Возможно, мы не дадим ему шанса состояться? Мы подошли к грани, за которой грандиознейшая катастрофа?! И вообще, наша жизнь не имеет тайны и не вызывает ни у кого из знакомых дам любопытства..
 
И приходится им, коллегам, стыдливо врать, что, мол, всякая философия, как и всякая мысль, есть дело свободного человека. В том числе свободного от привидений, которые вырастают из его собственной души.
 
И вот вероятно, именно потому, дорогие мои коллеги, чото прикипели мы этой самой душой к ярко-салатовому цвету наших трусов, а этот ваш новый век наплодил великое множество злобных уродов, и если по большей части в прошлом эти прелести процветали в странах, где днем с огнем не сыщешь приличного французского ресторана, а потому ими можно было пренебречь; то нынче нас настораживает иное - подозрительное затишье на фронтах Апокалипсиса, а это, что бы вы там себе не придумывали, - это дурной знак.
 
Такой вот я консерватор, и моногамия и однолюбство - мое кредо.