Удар наносят свои

 
      Ранняя весна 1944 года. Большой снег еще скрывает ухабы сельской дороги. Между поселками Озерного края Гдовщины осторожно пробирается черная легковая машина.
      В машине люди в темно-синих шинелях. У них особая миссия — проверка людей оккупированных территорий на лояльность к советской власти и чистка партии от элементов, находившихся в плену у немцев.
      В помещении Райисполкома заседает чрезвычайная комиссия: комиссар Петрова Екатерина Мартыновна, командир партизанского отряда Козырев Николай Васильевич и три офицера из Министерства государственной безопасности.
      Первые двое — вне подозрений. По заданию партии они возглавляли Сопротивление в крае во время немецкой оккупации; знали всех и каждого и сейчас по спискам МГБ давали пояснения и характеристики на людей, с которыми воевали и работали.
      Получив нужную информацию, офицеры разделили полномочия. Членов партии и партизанского отряда, часть из которых была узниками концлагерей, должна допросить тройка: комиссар, командир и старший офицер из органов. Двое других представителей МГБ отправились со своей миссией в сельские советы.
— Анна Сергеевна, зайдите в мой кабинет, — попросила Екатерина Мартыновна.
     Анна ждала вызова. Она мысленно перебирала события последних лет и не находила в них ничего такого, в чем ее могут упрекнуть.
— У вас непростая ситуация, — начал разговор эмгебист. — Вы — член партии, административное лицо большого завода в Ленинграде, вы узник Гдовского концлагеря и вы член отряда 2-й партизанской бригады. Прошу подробно рассказать, как вы попали в плен, и предъявить партийный билет…
     В течение двух часов эмгебист с пристрастием и нескрываемым недоверием допрашивал Анну. Ей вновь пришлось пережить смерть близких людей, пленение, тяжелую дорогу с детьми под обстрелом из Ленинграда до Гдова, голод, тиф, работы на сланцах, побег из лагеря, ночи в сырых землянках, вынужденное бродяжничество по деревням и вдоль железной дороги по заданию руководства партизанского отряда.
     Говорить было трудно. Губы пересохли, слова произносились с трудом, лица присутствующих расплывались. Казалось, ее безжалостно режут по живому. Но Анна, прилагая неимоверные усилия и волю, сидела прямо и не отводила глаза от пронзительного взгляда офицера службы безопасности.
      Эмгебисту не понравилось, что Анна не выдала немцам свою принадлежность к партии и закопала партийный билет. По его мнению, основанному на решении высших органов власти, Анна «предала партию и является врагом народа. Ей нет места на большой земле, и она должна готовиться в ссылку, в трудовой лагерь».
       На этом женщину попросили выйти из кабинета и подождать официального заключения.
       Как в тумане Анна вошла в свой отдел и села на стул. Сотрудники отдела, не задавая вопросов, поставили перед ней стакан воды и набросили на плечи плед, извлеченный из тюка с надписью: «Красный Крест. Гуманитарная помощь».
        А в это время у комиссара шел жесткий разговор с представителем МГБ. Смысл его заключался в следующем: руководители края не допустят отправки боевого товарища с двумя детьми в ссылку. Анна — честный человек и безупречный работник. На нее уже подготовлены документы для восстановления членства в партии.
 — А чем здесь не каторга? — веско говорила Екатерина Мартыновна. — Кругом «покати поле», ни одного целого дома, только головешки. Люди живут в землянках. Одинокие и голодные старики и дети. Кто будет нести ответственность за их сиротство и восстанавливать народное хозяйство здесь, в этом крае?
       К удивлению защитников, эмгебист особо не возражал, но настоятельно просил еще раз проверить подготовленные документы. С учетом обвинений, выдвинутых высшим руководством страны к узникам фашизма и концлагерей, он рекомендовал «говорить осторожно и не все».
       Анну снова позвали на беседу. За несколько часов она изменилась до неузнаваемости. Ее большие карие глаза ввалились, лицо потемнело, волосы засеребрились… Тридцатичетырехлетняя Анна выглядела на все пятьдесят.
— Довожу до вас следующее, — начал офицер. — Постоянным местом вашего поселения и работы будет Гдовский район. В Ленинград вы и ваши дети вернуться не сможете. Остальное вам расскажут товарищи.
 
      Эпилог. Выехать из Полны Гдовского района Анна смогла только десять лет спустя, глубоко больным человеком. В 1972 году ее нашел орден Красной Звезды. Ее детям поступление в высшие учебные заведения страны было закрыто.
 
      Москва, 2012г.
https://e-shirokova.ru/