Герой на кровати героя

В мотострелковой учебной дивизии его память почитали очень трепетно. Всюду висели плакаты с призывами: «Воины - Каширинцы! Овладевайте военными знаниями настоящим образом!», «Будь как Каширин честным и смелым, верность отчизне доказывай делом!», «Гордись, ты служишь в дивизии, в которой воевал Герой Советского Союза Алексей Каширин!». Их можно еще перечислять. И, действительно, у каждого курсанта учебки появлялась гордость от того, что является однополчанином героя.

Алексей Каширин в свои неполные девятнадцать лет повторил подвиг Александра Матросова: закрыл своим телом вражескую амбразуру. Пулемет захлебнулся, наступила пауза и атакующим удалось подняться в атаку и захватить высотку, где окопались фашисты.

Обо всем этом нам рассказал в музее воинской части однополчанин Каширина, заведующий музеем и свидетель подвига. Рассказчик он был замечательный, тем более повествовал о подвиге товарища уже не одну сотню раз, что-то добавляя, может и присочиняя. Мы, новобранцы, которых привели в музей, слушали героическую историю внимательно. Для этого был еще один повод: мы, около десятка человек, прибывшие с Алтая, были определены именно в роту имени знаменитого однополчанина. А я, как правофланговый, из-за высокого роста, на каждой вечерней поверке громко и четко произносил: «Герой Советского Союза, младший сержант Каширин пал смертью храбрых в боях за свободу и независимость нашей Родины!».

В казарме первой роты первого батальона войсковой части на видном месте на небольшом возвышении стояла заправленная кровать, над которой под портретом молодого воина была табличка с надписью, свидетельствующая, что герой, младший сержант А. Каширин навечно зачислен в список бойцов первой роты.

Нередко в дивизию приводили на экскурсию старшеклассников и, как правило, всегда им показывали уголок героя, что находился в нашей казарме.

Требования к каширинцам были более жесткими: они должны быть первыми по всем показателям в боевой и политической подготовке. Ротный, капитан Запальский, гренадер под два метра, муштруя бойцов, любил повторять: «Первая рота и в Африке должна быть первой!».

Служба шла своим чередом: пройден курс молодого бойца, начались постоянные стрельбы, марш-броски, занятия по тактике, которые чередовались со спортивными праздниками, лекциями замполита. Вечером, усталые бойцы, едва добравшись до кроватей, мгновенно засыпали.

Как-то раз они долго не могли уснуть. Поводом для этого стал инцидент, связанный с прибытием в расположение роты помощника дежурного по части майора Скоробогатова. Офицеры, несшие дежурство, как правило, обходили после отбоя казармы. На этот раз в помещение ввалилось какое-то мычащее и одновременно хрюкающее существо в военной форме. Сначала он заставил дневального включить в казарме свет, затем построить роту. После этого, недоуменно осмотрев строй солдат, попытался что-то сказать, но у него это не получилось. Он продефилировал к стоящей заправленной кровати героя, упал на нее, вытянул ноги с грязными сапогами и моментально захрапел.

Я смотрел на сослуживцев и видел в их глазах презрение и брезгливость по отношению к  пьяной твари. Не сговариваясь, насколько человек взяли его за руки и за ноги, вынесли на улицу и бросили под кусты.

Ни до этого случая, ни позже, я не встречал больше ни одного офицера части в подпитии. Наоборот, многих помню и горжусь, что учился у них военному делу.

Что касается Скоробогатова, то его видели только раз, когда он в финчасти оформлял проездной к новому месту службы, куда-то в далекое Забайкалье.