Глава 3. Синий Билл

Камни в пещере были холодными и поэтому, по совету Фарида, Файзулла сидел на них, чтобы не застудиться. Между собой они разговаривали только на афганском языке, которого Файзулла вообще не знал. И поэтому, когда Фарид произносил какую-то речь, он говорил коротко, отдельными словами. «Бали» или «хо», значит «да».  «Аз мо», значит, «наш», а «нэй»,  значит, «нет». В его словаре было около двадцати-тридцати афганских слов, которые чаще приходилось произносить. А бывало, молол разную чушь словосочетаниями, похожими на этот язык, но совершенно не имеющими никакого значения.

Фарид, слушая его трепотню, типа: «Бальям трими холиль маламасти масили хо…» и так далее, насколько у Файзуллы хватало терпеливости и сознательности подбирать похожие слоги, и улыбался Блэку за эту клоунаду. А потом что-то говорил ему в ответ. И смеялись, только без звука, а также и ругались, и строили друг другу рожицы. И эта игра затягивала, успокаивая и без того напряженную нервную систему.
Пещера, в которой их содержали, была неглубокой, метра два в ширину и так же в глубину, и заканчивалась трещиной в каменной глыбе. Такие места обычно выбирали для норок грызуны, ящерицы и змеи. Последняя тварь - самый опасный сосед, и поэтому первой ночью они прислушивались к различному шороху. Временами казалось, что змея заползла в их пещеру и прячется в трещине, выглядывает из своей норы и ждет, когда они уснут. Если она ждет их сна для того, чтобы проползти мимо них, отправляясь на охоту, то это не страшно. Опаснее другое, если она в поисках тепла заберется к кому-нибудь из них под одежду, то Файзулле с Фаридом от её укуса не спастись.

Но не только змея или ящерица наблюдали за ними, а и хозяева лагеря. Это Фарид с Файзуллой не только чувствовали, но и видели, а наемники этого и не скрывали. Говорили они между собой только на английском языке, видно для всех их понятном, хотя, у некоторых в момент «срыва» звучали фразы и на французском и испанском языках. И, что не менее важно, говорили всегда тихо, не повышая голоса даже в какой-то радостный для них момент. И это правильно: шуметь в незнакомой местности опасно, и не только из-за эха, а потому что в этот именно момент можно чего-то не расслышать.

Английским языком Файзулла владел хорошо. Это благодаря воспитательнице младшей группы детского дома по имени Рэт, где воспитывался Фёдор Кулибин. Рэт была эстонкой, ее родители жили на одном из островов Рижского залива Балтийского моря, рыбачили и варили пиво, все хорошо знали английский язык и дома разговаривали между собой только на нём.

Рэт заметила, что Федю часто обижали  старшие ребята, жившие напротив комнаты младшей группы. Кулибин был замкнутым, старался подальше находиться от старших мальчишек и если они шли ему навстречу, то если возникала такая возможность, то прятался за спинами других ребят, идущим к тем навстречу. Единственным другом у Фёдора был Максим, которому тоже доставалось от старшеклассников. С Фёдором они всегда о чем-то секретничали, играли в разведчиков и шпионов, придумали себе путаный язык, после каждого слога вставляя второй слог «ми». К примеру, хлеб, они называли хлебми, парту – партами, окошко - окомишкоми. И научились неплохо говорить на языке фёмимами, то есть на языке Фёдора и Максима.

Ребята с их группы смеялись над «шпионами» и называли их япошками. Смеялись над малышами и старшие, и только Рэт догадывалась, почему Максим с Фёдором так делали, и предложила им заниматься с ней изучением английского языка. Ребята без раздумий согласились. Изучали английский язык с большим интересом, легко запоминая слова и их произношение. И их дружба продлилась до выпускного дня. Когда расставались, признались Рэт, что оба считали ее своей матерью.
Вспомнив о ней, Файзулла невольно всхлипнул. Как он ждал того момента, когда вернется из Афганистана, то сразу же зайдет к ней в гости, подарит платье, которое он подобрал с помощью одной из медсестер в кабульском магазине. Да, Рэт он считал своей матерью и, наверное, не расскажет ей, где ему пришлось служить. Зачем Рэт лишние переживания. Да, да, она как чувствовала, что Фёдора ждут серьезные испытания, когда узнала о его решении стать военным. Упрашивала его поступить в институт иностранных языков или в педагогический университет, но Фёдор был непоколебим. И плакала.

А кода рапорт Фёдора с просьбой направить его в Афганистан был подписан вышестоящим начальством, он ей об этом не написал. Но, перед самым отправлением, нашел несколько дней, чтобы приехать к ней в гости, и как бы невзначай сказать, что переводится в другую воинскую часть, и при первой же возможности ей обязательно напишет письмо. А она как чувствовала, что Федя обманывает ее, что-то утаивает, и когда он в аэропорту садился на ташкентский рейс, сильно расплакалась, и, держа его обеими руками, говорила: «Феденька, только не в Афганистан. Только не в Афганистан».

Файзулла смахнул слезу, скатывающуюся по лицу…

Фарида, теперь Ашу, снова вызвал к себе командир отряда. Оставшись один, Файзулла задумался. Тяжело, когда сидишь рядом с близким товарищем, а поговорить с ним ни о чем не можешь, как ни на русском, так и не на английском языках, которые оба хорошо знают. А всё потому, что они для наёмников простые афганские дехкане. Хоть Фарид и был когда-то учителем, который знал английский язык, но без постоянной практики владел им слабо, его словарный состав был небольшим. Именно этой легенды придерживался военный разведчик. А у Файзуллы, теперь Джамшида, другая легенда: он занимается изготовлением кяризов, колодцев.   

Так что любое слово, произнесенное ими между собой не на языке, на котором говорит афганский народ – фарси, дари, пушту, может им стоить жизни. Исходя из этого, Фарид только урывками говорил с Файзуллой на родном для них языке – русском, и то, только тогда, когда были уверенными, что их никто не слышит.
Тогда, когда они убили душман, то не ошиблись, что это были проводники. У командира диверсионного отряда была договоренность с Тораком, главарем одной из душманских банд, о взаимопомощи. Какой, больше Фарид не знал. Но догадывался, что это место, где они сейчас были, находилось под защитой моджахедов Торака. Скорее всего он обеспечивал наёмников и питанием, и одеждой, и боеприпасами. Единственное, чего боялись Фарид с Файзуллой, так это того, чтобы к этим англичанам не прибыл кто-то из банды Торака, знающий в лицо убитых Джамшида, Ашу. Тогда их песенка будет спета.

Сначала Файзулла обиделся на Фарида, который признался ему в том, что засаду англичан он учуял заранее. Он догадывался, что Файзулла пойдет его искать и решил ему в этом не мешать. Фарид видел, как его схватили наемники и пытались допросить. И главное, что он узнал в разговоре между «освободителями» их цель: выдвинуться к кабульскому аэропорту, в то же время выполнявшего роль военного аэродрома советских войск, и уничтожить какой-то самолет. Тогда Фарид тут же принял решение не попадать в засаду наемников, а возвратиться в свой лагерь, и разделить отряд, который должен был вот-вот выдвинуться в провинцию Чарикара, на две части.

Одна группа отряда так и будет выполнять поставленную перед ними задачу выйдет на границу гор Пагмана с Чарикарской долиной и будет ждать возвращения Файзуллы с Фаридом. Вторая часть отряда Блэка, под руководством Уссы будет сопровождать отряд англичан с их проводниками Файзуллой и Фаридом. И если создастся опасная для них ситуация, то попытаются спасти своего командира.

Файзулле больше ничего и не оставалось делать, как только пожать руку Фариду за это решение.

Фарида уже в пятый раз вызывал к себе командир наемников, подробно расспрашивал его о горном перевале, какие душманские банды находятся рядом, об их взаимоотношениях между собой. И все время забывая, что Фарид безграмотный человек, совал ему карту, с просьбой показать ту тропку, по которой они должны выдвинуться к Овечьей голове, на Душман-гору, самой ближней точке к кабульскому аэропорту. Но Фарид в ответ разводил руками, он не понимал, что нарисовано на этой бумаге, и смотрел на командира с испугом, запоминая расположение всех меток, сделанных красными чернилами. Это бесило командира. 

И сейчас происходило то же самое, наёмника интересовала дорога Кабул-Пагман…

К входу в пещеру подошел лысый детина, тот самый, который два дня назад взял Файзуллу в плен. Он протянул ему две тонкие консервные банки,  и показал, что из них нужно пить. На обеих банках темно-синего цвета были вместо крышек круглые ключики, которые нужно заломить в обратную сторону и потянуть на себя. Лысый, так про себя звал его Файзулла, показал, как это делается, и открыл крышку. На ее месте в банке появилось небольшое, яйцевидной формы, отверстие, и, сделав из него несколько глотков, вручил банку Файзулле.

Попробовав сладкую сильно газированную воду, Файзулла от неожиданности скривился и закашлялся, рассмешив тем самым Лысого.

- Drink, drink, this is a beautiful water! (Пей, пей, это прекрасная вода), - сказал Лысый и ушел.

В воинской части, в военторговском дивизионном магазинчике, находившемся недалеко от модуля, в котором располагалась рота Фёдора, продавалась газированная вода «Si-Si» в банках наподобие этой. Но та вода была фруктовая, мандариновая или апельсиновая, и не такая сильно газированная, как эта. Цвет газировки кофейного цвета, по вкусу похожа на пепси-колу, которую Фёдору, еще, будучи курсантом военного училища, удавалось несколько раз попробовать. Но тогда она ему не очень нравилась, да и по цене – тоже, уж больно дорогая, и поэтому он отдавал предпочтение лимонаду, крем-соде, ситро…

- Hi, - услышал он голос Лысого. И невольно, выглянув из-за камня, посмотрел, с кем тот поздоровался.

Второй парень был очень смуглым, невысокого роста, коренастый, одетый в темно-серый комбинезон. Его Файзулла видел впервые, что, впрочем, не удивляло его. Да, было чему поучиться у этих диверсантов: они все вместе не собирались в одном лагере, а имели, похоже, несколько площадок, что давало им возможность занимать меньше площади для отдыха и быстро, если потребует обстановка, уйти от преследования противника, или, наоборот, обхватить его со всех сторон, что очень важно в бою.

Файзулла лег правым боком на расщелину в камнях, так было удобнее лежать, и стал прислушиваться к разговору наемников. Смуглого парня звали Биллом, Лысого - Эл. Скорее всего, Алланом, а сокращенно Эл, решил Файзулла.

Запах сигаретного дыма потянуло ветерком в сторону Файзуллы. Он был приятен, отдавал то ли жженой мятой, то ли еще какой-то знакомой по запаху травой, аж слюна потекла. Но Фёдору не повезло, Файзулла, которого ему пришлось «заменить», был некурящим человеком, и поэтому, превращаясь в него, пришлось отказаться от курения.

Разговор у парней вначале не вязался. Мололи всякую чушь, то о погоде, то о сигаретах «Кэмел», то о горах. Не все слова Файзулле были знакомы. В общем, понял только то, что эти люди «работают» здесь в Афганистане уже давно. Второе, находятся в разных отрядах, и друг с другом еще ни разу не встречались. Но, задачи, похоже, у них были одинаковые: обучать душман к борьбе с русскими. Билл был англичанином, Эл - американцем. В Афганистан пришли, чтобы хорошенько заработать. За Биллом пять сбитых вертолетов и один транспортный самолет - Ан-26, у Эла – пока четыре вертолета Ми-8. И еще Билл похвастался, он сбил один боевой вертолет - Ми-24, почему-то назвав его ящером.
«Сволочи!» - подумал Файзулла.

Билл несколько месяцев назад занимался своим «бизнесом» недалеко от Джелалабада, обучал кунарских моджахедов стрелять по русским вертолетам и самолетам из ПЗРК «Блоупайп» и «Ред ай».

«Жаль, не встретились там во время боевой операции, - с трудом проглотив слюну, подумал Файзулла. – Ну, ничего, все еще впереди, Билл. И Элл берегись, не спущу».
Билл смеялся над тупыми моджахедами, которые с испугом клали себе на плечо трубу ПЗРК, а после выстрела, кидали её на землю и прятались за камни, боясь, что она взорвется. Билл, видя это, пытался вдолбить в их тупые головы, что бояться этой ракеты нельзя, она их не сожжет. Но ничего не получалось, и поэтому ему самому постоянно приходилось показывать душманам, как нужно прицеливаться в вертолет, стрелять и сбивать русских «жуков», летавших над аэродромом, над горами.

Первым он сбил Ми-8, который шел почти над землей, метрах в ста от него. А вторым

- Ми-24. Он хорошо видел, что пущенная им ракета вошла под хвост этой машине, но не сработала. Вертолет, после попадания в него ракеты, пролетев с полкилометра вперед, развернулся, и пошел на них, выискивая врага. И – нашел, дав несколько залпов из нурсов, уничтожив половину обучаемых Биллом душманов.
Билл тогда был контужен, две недели приходил в себя. После чего он дал клятву сбить еще не меньше десяти русских вертолетов. 

Эл, похлопав Билла по плечу, сказал, что у него такое же бывало с этим зенитным комплексом. Ему больше нравится русская ракета «Стрела - 2». Только жаль, что она выпускается не русскими, а азиатами, которые допускают в монтаже ее много брака. Она легче в управлении, чем «Блоупайп», но создана не для тупых душман, которые пуляют ими в пустое небо.

В голосе Аллана появилась злость. Он за допущенные ошибки даже бил своих учеников по фэйсу, но и это ничего не давало: из семнадцати пущенных ракет они не сбили ни одного вертолета, которые ходили буквально по их головам. Нет, у него теперь рука не повернется дать этим безмозглым душманам «Стингер»…

- Эл! – Лысого позвал к себе командир отряда.
Билл остался сидеть на камне один…

«ПЗРК «Стингер», - подумал Файзулла. - Сколько в их полку ходило слухов об этой переносной ракете. Даже командир части не раз напоминал офицерам, что если кому-то из них удастся захватить этот ПЗРК, то сразу же будут представлены им к высочайшей награде. Но никому из его батальона на боевых действиях так и не удалось выйти на этот комплекс.

Ну что ж, Федя, это может быть у тебя единственный шанс получить такой золотой «самородок» - размечтался Файзулла.

- 2 –

- Эй, тупой, - толкнул спящего Файзуллу в плечо Билл. – Ты, дурак? – и понимая, что афганец не понимает ни одного английского слова, широко улыбаясь, продолжал смотреть ему в глаза. – Ну, что, тупорылый. Когда закончим свои дела, я привяжу тебя к ракете и пущу к русским. Ах-ха-ха-ха-ха, - хватаясь за живот, смеялся наемник.

- Ты, басмач, да вам здесь только мак нужно растить, а не воевать. Эй? У тебя есть анаша? Эй, дурень, у тебя есть анаша? - и вдруг резко, без размаха, но очень сильно, ткнул носком своего ботинка в солнечное сплетение Файзуллу.
Тот, хватаясь за грудь, сильно открывая рот, чтобы хоть немножко ухватить воздуха, завалился на спину, и, стоная, начал крутиться на камнях.

- Ничего, басмач, я тебя еще научу воевать, - выдавил сквозь свои сжатые зубы англичанин, и тут же, приблизившись к Файзулле, снова ткнул своим ботинком ему в ягодицу.

- У-у-у-у, - застонал Файзулла.

Но англичанину этого было мало и он снова, нанося резкие удары по ногам, бокам Файзуллы, рычал:

- Дай чарс, дай чарс. Сволочь, я тебя сейчас убью.

Видно, Билл хорошо знал все болевые точки на теле человека, и неплохо поупражнялся, показывая это беззащитному Файзулле. И если бы не Фарид, подбежавший сзади и схвативший наёмника за ноги, то еще неизвестно, чем бы для Файзуллы могло закончиться это побоище.

Продолжая стонать, Фёдор обратил внимание, что Фарид, шепотом о чем-то договаривается с англичанином. Тот заинтересовался его предложениями, и, подведя свой указательный палец к лицу Фарида, громко прошептал: «Обманешь – убью!»
Фарид от сильного толчка ногой англичанина с размаху налетел на приподнявшегося Файзуллу.

- Я даю тебе два часа, - проскрежетал он зубами. – Там и там посты, - указал он рукой в сторону горного хребта. – Попадешься им на мушку, убьют. А придешь без чарса, я тебя убью. Ну! Бегом, пошел скотина!

- 3 –

Фарид появился в пещере к ночи. Показал Файзулле несколько целлофановых упаковок и улыбнулся:

- Чарса нет, это план. Он делается из молока мака и бьет по голове не хуже индийской конопли.

- «Чарса» что-ли? А папиросы-то русские?

- Ленинградские. Это мой «НЗ», за который отвечает Усса. Понял? – улыбнулся Фарид. - Пусть эта скотина мешает русский табак с афганским наркотиком себе на здоровье. Было бы этих наркоманов побольше в отряде, тогда их можно убрать без проблем, как говорится, чистыми руками. А пока терпи.

- А зачем нам они нужны? У нас своих проблем куча, - прошептал Файзулла.

- Не торопись с выводами, братан. Нужно посмотреть всю эту цепочку от поставки ПЗРК до связи их с душманами. А там уже на месте и разберемся мы с ними, или наши с ними, а может и твои наёмники.

- Ты хочешь сказать, что у Ахмад Шаха Масуда есть терпение? Да, за нами его головорезы идут, как собаки за волком. Ну, чувствую это, Фарид, нутром чувствую.
Эти диверсанты тоже им и посланы сюда. И связь у них плотная с Тораком. Если бы эти наемники подчинялись другому полевому командиру, то Ахмад Шах сразу бы разделался с нами. Фарид?

- А ты не ерепенься, Файзулла. Пусть и так все складывается, но я не уверен, что нас кто-то из его шакалов сейчас сопровождает. А если и так, то он остался при той части отряда, а не этой. Если что, то он бы давно вышел на Черепа.

- Черепа?

- Да, так зовут между собой вояки этого командира. Он когда-то был в сержантском звании. Хотя, может, и сейчас служит, и практикуется здесь.

- Так это же спецотряд. Нам с ними не совладать.

- Спецотряд? Да мне плевать, как они подготовлены воевать! Это вначале, когда новенькие, они герои. А когда проходит время, и все приедается, они начинают жить на страхе, и он со временем все больше и больше въедается в их мозг, и при этом притупляется их готовность ничего не бояться. Испуг растет, а это нам только на руку, и если удастся спланировать нам хорошую операцию, то половина их, если не большая часть, останется навсегда тут гнить.

Второе. Запомни, отряд это только форма. Она, как тюбик, он заполняется людьми и больше ничего. Уберем этих диверсантов, их тут же заменят другие. Третье, Усса говорит, что сопровождает этот отряд группа снайперов. Четыре человека, это он точно знает. Следующее, если мы уберем отряд, то ракеты направленные к ним сюда караваном, а это так, то их возьмут душманы, и они сработают также против нас. Не забывай об этом. Ты понял?

Следующее. Операция, которую планирует Масуд, или тот, кто стоит за его плечами и платит за всё, через десять – двенадцать дней должна закончиться. И исход ее его больше волнует, чем наша операция, которую мы до конца не выполнили.

- А ты знаешь, что мы должны были там сделать?

- Не пори чушь. Её знал только настоящий Файзулла. Но, думаю, до Ахмад Шаха дошли сведения, что мы потрепали колонну русских и выполнили одно из его заданий: Саадр ад-Дин нас использовал против Торака.

- Я только одного не могу понять, зачем Масуду нужна была эта стычка между Тораком и Саадр ад-Дином? Они же оба его люди.

- Как знать.

- Но там, в кишлаке, Торак об этом заикнулся журналистам.

- А чтобы карась в пруду не спал, - оскалил зубы Фарид.

- Это ты говоришь о том, зачем в озере щука?

- Федя, это как раз нам и нужно, чтобы они дрались между собою. И, скорее всего, это интересы одного из подчиненных Масуда или его врагов. Чарикар, часть Пагмана, тоже находится под контролем Масуда, так? Вот. Кто-то из его коллег, так сказать, пытается влезть сюда, может даже за счет того, что передал часть своих людей Тораку. Саадр ад-Дин, узнал, где находятся эти группы, и по приказу Масуда использовал наш отряд, плюс, и в агитационных целях. Они же не всем нам выдали обмундирование советских солдат, а только для пяти человек. Заметь.

- Точно, точно. Ну, скорее всего, то кино, в которым мы вчера участвовали, было сделано для иностранных журналистов.

- Правильно говоришь, Феденька. А в остальном, честно говоря, путаюсь. Даже больше того, кажется, что Саадр с Тораком делают только вид, что подчиняются Масуду, у них между собой идет другая война. И нас, братишка, они использовали по своему разумению, а не в интересах Масуда. Но мы там были только пальцами, а не головой, вот что главное. Надеюсь, панджшерский Лев это понимает и не снимет нам головы, когда вернемся к нему, а наоборот, придумает какую-нибудь новую операцию, чтобы их приструнить.

- В смысле?

- Мы должны были прийти в кишлак и инсценировать нападение русских на мирных жителей. Перед нами же Саадр ад-Дин поставил дополнительную задачу: напасть на отряд Торака в тот день, когда один из его командиров праздновал день своего рождения. Так? Так. И мы там положили человек сорок-пятьдесят воинов Торака.

- А скажи, откуда тогда так быстро, там, на месте боя, появились иностранные журналисты? – с заиканием спросил Фарид.

- Воды хлебни, - протянул флягу Файзулле Фарид. - А сам не можешь ответить на этот вопрос? – удивился Фарид. - Они сделали инсценировку нападения русских на кишлак. И всё! А Тораку, как и Саадр ад-Дину, наплевать на своих людей, у них их и так около пяти тысяч у каждого, а может и больше. Весь Пагман, как камнями, обсыпан ими. Даже царандоевцы подкуплены ими, и как голодные псы работают на них.

 - Думаешь, они за нами не следят?

- Если бы все было именно так, то концовка этому могла прийти еще позавчера, когда тебя хотели повесить, - Фарид провел пальцем по подбородку Файзуллы. - Торак бы не дал этого сделать.

- А может у них по этому поводу уже был разговор с ним?

- Может быть и так. Готовя тебя к казни, хотели посмотреть на твои нервы. Но, мне кажется, я исправил ту ситуацию, а не Торак. Я пришел и сказал, что ты именно тот проводник, которого они ждут. И я, в том числе, тоже.

- А имя у тебя есть?

- Аша. Я не знаю, как звали второго проводника. Но помню, что Аша дружил с Джамшидом, так сказал пацаненок. В смысле Фарзад Азиз.

- Аша, Аша.

- Это старший брат друга Фарзада, который служил у Торака вместе с Джамшидом. Ашу, похоже, сожгли в кишлаке, когда он погнался за мальцом. Торак об этом не знает, так что, если будет кто-то наводить справки, то услышав имя Аши, успокоится. Тот командир, который их послал в той кутерьме, тоже погиб.  Может быть погиб! – поставил ударение на последнем слоге Фарид.

- Вот так бутерброд получился.

- Да, да, многослойный, брат, - хлопнул по плечу Файзуллу Фарид. – Значит, теперь твое имя Джамшид! Не забудь об этом, брат. А я теперь Аша.

- А как, теперь, насчет этого, - Файзулла показал пальцем на папиросы и темные кубики.

- Пусть курит и травится себе на здоровье. Одну упаковку спрячь за камнем, - сунул упаковку в руки Файзулле, - и с папиросами упаковку тоже спрячь там же.
И только Файзулла успел пачку с планом засунуть в расщелину, как пришел к ним Билл.

- Вот, господин, - на ломанном английском языке прошептал трясущийся всем телом Фарид и подал наемнику упаковку с кокаином.

- Почему одна пачка? – гаркнул Билл, но тут же резко замолчал, прислушиваясь к звукам, приближающимся к ним. Судя по улыбке, он не ошибся, приближались люди, к которым он относился с осторожностью.

- Сэр, - обратился Билл к мужчине, одетому в такой же серый комбинезон, как и у него, крепкого телосложения, с широкой грудной клеткой. – Будь осторожен с этими басмачами, они здесь у себя дома.

- И что? – голос у сэра был сухим и хриплым, похоже даже, простуженным.

- Создается такое впечатление, что у них где-то рядом здесь база. Я попросил сигарет, он мне их принес.

- Наркоман чертов! – выругался сэр. – Я говорил сержанту, что ты здесь лишний.

- Как, сэр? Это обычные сигареты, а не наркотики, смотрите.

- Слушай, Билл, если промажешь, то останешься там. Я подарю тебя этим афганцам, которых ты сейчас бил.

- Капитан…

Тычок кулака в лицо Билла был настолько быстр, что его даже не заметил ни Файзулла, ни Фарид, внимательно следящие за происходящим. Англичанин, резко отшатнувшись назад, тут же принял стойку «смирно», и, подняв подбородок, смотрел в глаза сэру.

«Капитан» был уже взрослым человеком, на вид около сорока лет, как и сержант, которого звали командиром отряда. Лицо с крупными скулами у этого человека было хорошо загоревшим, и когда он посмотрел на «афганцев», лежавших в каменном углублении, то Файзулла сразу же почувствовал в его взгляде силу. Именно ту редкую командирскую силу, которая выдавала себя визуально, как мощь танка, идущего на беззащитного тебя. Или, как у начальника штаба полка, в котором он служил. Когда Желудков смотрел на своих коллег, то многие, несмотря даже на свои воинские звания и должности, чувствовали себя подавленными, словно перед ними стоит допрашивающий их высокопоставленный офицер КГБ.

Причиной этому чувству были в первую очередь пышные черные брови Желудкова, которые при изменении мимики на лице сжимались между собой, то наоборот, взлетали вверх, как крылья у черной птицы. А решения его все выполняли беспрекословно.
У этого сэра было то же самое, он даже несколько был похож на Желудкова, не только лицом, но и своим телосложением. Рисунок выпятившейся грудной клетки на ткани комбинезона просматривался резкими выпуклостями, плечи - широкие, живот - подтянут. Файзулла против него был хлюпиком, как, кстати, и тот англичанин, минуту назад измывавшийся над ним.

- Это наши проводники? – спросил он у Билла.

- Да, сэр!

- За что ты их бил?

- Они мне не нравятся, сэр! – сразу же выпалил Билл.

- Глупец. Они здесь хозяева и в любую минуту готовы вогнать тебе нож в спину. Не забывай, что твоя Британия их так и не покорила, как и сейчас русские.

- Да, сэр!

- Ты, безмозглый дурак!

- Да, сэр!

- Еще раз увижу, как ты издеваешься над ними, застрелю. Понял, костлявая задница?

- Да, сэр!

- Доложи сержанту о моем прибытии. Я его жду здесь.

И когда Билл убежал, сэр присел и стал внимательно рассматривать лица Фарида и Файзуллы. В его взгляде уже исчезло напряжение, он стал спокойным и, в то же время, внимательным, глаза как у художника, старающегося запомнить черты лица своего нового портретного героя.

- Чем вас обидели русские? – спросил он.

- Сэр, они не знают английского языка, - сказал мужчина, сопровождавший офицера.

- Меня стрелял шурави, - прошептал на ломанном английском Фарид.

- Ты кто?

- Я учитель. Закончил учебу в кабульском университете.

- За что ты не любишь русских? – снова спросил сэр.

- Они убили моих друзей. Они напали на нас.

- У Торака тебе лучше?

Услышав этот вопрос, Фарид смутился, и, глядя своими большими, выпученными глазами на сэра, молчал.

- Трус, - то ли с восклицанием, то ли с вопросом, сказал сэр. – Все вы рабы! Все вам чего-то мало. Лезете как крысы своей серой массой…

- Мы герои! – перебил сэра Фарид. – Мы воюем за чистую веру в Аллаха.

- О! – удивился сэр, - ты еще имеешь и свое мнение? Похвально!

- Да, сэр. Я афганец, который не боится русских танков!

- А зря, я их боюсь, - и, похлопав Фарида по плечу, сэр встал в полный рост и с улыбкой посмотрел на Файзуллу. – Он такой же, как ты? – и указал пальцем на Файзуллу.

- Он убил много русских. И мог бы надрать задницу этому англичанину, он струдом сдержался, господин сэр. Он понимает, что не все вы такие, как Билл, - быстро «выплюнул» из себя длинную речь в защиту своего товарища Фарид.

- Тот парень наркоман, будьте осторожны с ним, - сплюнув в сторону, сказал сэр. – Он хороший специалист, но больной солдат. Скоро вас ждет настоящая работа, отдыхайте.

Сэр еще раз внимательно посмотрел на улыбающиеся лица Фарида и Файзуллы и почему-то сморщившись, покачал головой:

- Ладно, воины Аллаха, скоро вы накажете русских за все то, что они с вами сделали, - и, сплюнув слюной в сторону, пошел навстречу идущему к нему сержанту.