Шурики

            
Как-то раз летней ночью в Крыму, на вершине холма, я с друзьями (нас было восемь) сидел у костра - разговор невзначай вырулил на фильм «Кавказская пленница», что снимался полвека назад в этих краях. И вдруг в отдалении грохнул выстрел, отдался эхом… Вскоре во мраке мелькнул луч, сверкнул яркий свет, и к нашему костру, шурша шинами, подкатил велосипедист, ослепив нас велосипедной фарой. Мне показалось, что лицом велосипедист - совершеннейший Шурик из фильма. Копия!
            
- Где спуск?! – спрашивает, тяжело дыша.
            
Мы молчим, не в силах слова произнести: подлинный, несомненный Шурик! Материализовался как раз тогда, когда мы заговорили о фильме!
          
- Вы... вы... Шурик! Шурик! - радостно захлопал в ладоши Вениамин Александрович Кокошин - из уголка его рта потекла слюна.               
          
Шурик дико оглядел нас. Заметил тропинку, по которой мы, днём ещё, взошли на холм, нажал на педаль и умчался.
          
Не успели мы опомниться, как послышались торопливые шаги, и к костру, задыхаясь, подошёл человек в черкеске, с узорчатой двустволкой в руках. Из дула вился дымок. Мы дружно ахнули, объятые мистическим ужасом: это был ещё один Шурик!
         
- Где велосипедист?! – Шурик №2 блеснул очками.
         
- М-м-м… - басом, как бык, замычал Марат Эмильевич  Шаймуратов, указывая рукой в сторону тропинки (Марат Эмильевич был от рождения нем).
          
- Схилял, урод! – Шурик опустил ружьё.
          
- Это близнецы!!! – всплеснув руками, вскочил Геннадий Алексеевич Росляк (Геннадий Алексеевич с детства боялся двойняшек) и с криком побежал, но тут же упал ничком, будучи связан с нами одной верёвкой (днём, взбираясь на холм, мы на всякий случай связались друг с другом, да так до сих пор и не развязались).
          
Отчаянно извиваясь, Геннадий Алексеевич выпростался из пут, резво вскочил и, проклиная Ленина, унёсся в темноту.
         
- Никакой я не близнец! - нахмурился Шурик №2, из-за чего меж его бровей легли две характерные вертикальные складки. – Тот второй – мой конкурент на роль Шурика, на ремейк.  Бездарный актёришка, шут гороховый! В Ялте поджидал меня с ножом в подворотне, гад! А прошлым летом чуть не облил меня кислотой… Убью!! - Шурик потряс ружьём, ствол повело в нашу сторону. Мы закричали.
         
- Чего трясётесь? – претендент на роль хлопнул ладонью по газырям. - Холостые! На реквизитный ствол боевых не выдают. Пусть лучше ГНИДА трясётся! - Вскинул ружьё, направил в небо и нажал на спуск.
          
Оглушительный хлопок, звон в ушах. Мы отпрянули, закрылись руками, а когда опомнились, Шурика не было, лишь где-то вдали проклинал Ленина Геннадий Алексеевич.           
          
Мы решили догнать товарища, благо ещё слышался крик, – всей гурьбой ринулись во тьму и с разбега намотались на первый попавшийся ствол. Пока распутывались, у брошенного нами костра замаячили человеческие силуэты. 
         
- Шурики прибывают... - обречённо вздохнул Петренко Валентин Осипович - связанный со мной верёвкой молодой украинский политик.
         
Но оказалось, не Шурики это, а хорошо известные нам холопы: директор санатория, заведующий вторым корпусом, главврач, - не хочу даже их имён упоминать. Заметив нас, холопы помогли нам развязаться.
         
- Как вы их упустили?! - корил директор заведующего. - Немедленно возвращайте в палату!
         
Холопы не досчитались нашего товарища и отправились на поиски, полночи провели на ногах, ведь Геннадий Алексеевич учесал до Уральского хребта и уже карабкался на гору...