В реабилитацию

Знакомая до боли наркологическая больница стала настолько привычной, что даже действие снов в основном происходит в ней. В последнее время я лежу только в этом отделении. Запой - отделение - запой - отделение... Но что-то сломалось на этот раз. И я твёрдо знаю, что запоя больше не будет. А вот что будет - не знаю. Может, в монастырь в какой-нибудь поеду. Может, ещё куда. Но не домой.

Не пить я не могу. Но и пить не буду. Очень странное ощущение. Может, я схожу с ума?

Сидим в курилке, обмениваемся новостями:

- Слышь, а президента нового как зовут?
- Медведев.
- Я фамилию тоже знаю. Зовут его как?
- Блин, вот ты спросил… Я только сейчас понял, что не в курсе.
- Пацаны, ну кто в курсе, как президента зовут?
- Диман его зовут.
- Точно?
- Точно, Диман, я вспомнил!

Это была ещё одна капля в и без того уже переполненную чашу. Я не знаю, как зовут президента. Точнее, только что узнал. Я уже настолько вне этого мира, что ничего в нём не знаю. И я не хочу возвращаться в этот мир. Я должен его избежать, любой ценой. Как - пока не знаю.

Рассматриваю варианты. Самоубийство не катит, сесть в тюрьму - тоже, потому что там тоже не спрячешься от алкоголя. Монастырь? Жил в одном, в итоге алкоголь нашёл меня и там. Что ещё? Больше ничего не приходит в голову.

Но домой я не поеду. Это уже точно. От этого решения я испытываю ощущение какой-то легкости и приятной пустоты внутри. Хотя, если объективно, ситуация совсем патовая.

Есть отделение реабилитации, в котором я когда-то лежал. Там тоже нельзя было спрятаться от алкоголя. Но теперь, говорят, там другой заведующий. Бывший военный врач. Он изменил там все порядки, и теперь там вроде бы реально выздоравливают. Но меня он туда не берет, потому что наслышан о моих “подвигах” при старом заведующем. И многие из тех, с кем я тогда там был, время от времени встречаются мне в этой наркологии, им туда дорога тоже закрыта.

Этот заведующий иногда дежурит здесь, как обычный дежурный врач. Я с ним не здороваюсь - злой на него. Может, это и был мой последний шанс, а он мне его не дает.

Дни идут неумолимо, и вот до выписки остается два дня. Все. Я понимаю, что послезавтра выйду отсюда и поеду на первом попавшемся автобусе просто куда глаза глядят. Не домой точно. Наверно, зайду в какой-нибудь храм и буду тупо стоять и молиться. Пока он не закроется, и меня не выгонит сторож. А там посмотрим.

Стою на крыльце, курю. Мне можно, я сегодня дежурный. Последний раз перед выпиской. Выходит тот самый заведующий. Он не курит, но любит иногда постоять на крыльце, подышать свежим воздухом.

- Куришь? - спрашивает он меня.
- Танцую - огрызаюсь я. Мне терять нечего, отсюда уже ухожу, и к себе он меня не берет.
- Послезавтра выписываешься?

Я удивлен. Он с собой такого обращения не допускает, и после моего такого ответа должен был или сказать что-то злое в ответ, или просто замолчать. Насколько я его знаю. А он еще спрашивает о чем-то.

- Ну да.
- Что собираешься дальше делать?
- Понятия не имею. Не домой точно. Дома то же самое. Все, буду рвать этот круг. А вам-то что?
- Да, вижу, созрел. К нам пойдешь?

Я вытаращиваю глаза. Про него все говорили, что он не меняет решений. Я его дважды просил взять меня в его отделение, потом заведующий другого отделения за меня хлопотал, и даже вроде кого-то из высокого наркологического начальства просил замолвить за меня слово. Но заведующий был непреклонен. Для него никто не указ, он давно военный пенсионер, чуть что не так - свалил на пенсию и все. А вот его очень ценят. Поэтому берет в свое отделение только тех, кого сам хочет взять. Меня не брал ни в какую, всем говорил - этот безнадежный. И вдруг сам предлагает.

- Возьмете - пойду.
- Только у нас не та реабилитация, что была при тебе. У нас сейчас тюрьма. С той только разницей, что за любое нарушение идешь не в ШИЗО, а на улицу.
- Ну и хорошо.
- Минимальный курс  - три месяца, максимальный - полгода. Если не выгоним, конечно. Тяжело там будет.
- Меня это сейчас так пугает! - усмехаюсь я. - Тяжелей, чем сейчас, уже не будет.
Ну, смотри. Натворишь опять что-нибудь - больше не возьму. И тогда, скорей всего, уже погибнешь.
- Знаю.
- Не боишься?
- Уже нет. Жить страшней, чем умирать.

Заведующий снова пристально смотрит на меня:

- Да, действительно созрел. Ну, может, что-то и получится. Давай, послезавтра отсюда повезут обед, и ты с машиной. Я со всеми договорюсь.

Теперь у меня есть цель, хоть и призрачная. Я стою перед окном отделения и смотрю вдаль уже не в пустоту. Я смотрю примерно в ту сторону, где находится реабилитация. Хотя чего я жду? С вероятностью 99% опять же забухаю, выгонят и опять в ту же яму. Но почему-то чего-то жду.

Еду в больничной “буханке”, придерживая громыхающие бачки с едой, и смотрю на пролетающий за окнами внешний мир, от которого пока избавлен. Надолго ли, нет ли - даже не задумываюсь. Я научился жить сегодняшним днем.

Приезжаю, сижу во внутреннем дворике. Не выделили мне пока ни палату, ни постельное белье, ничего. Ждут заведующего. Сижу как бомж. Народ из реабилитации выходит на завтрак:

- А ты чего тут?
- К вам, чего еще.
- Так пошли на завтрак?
- Да я там позавтракал. А здесь еще на довольствие не поставлен.

Меня бы покормили завтраком второй раз и здесь, конечно. И я не особо сытый, не отказался бы. Но почему-то решаю, что первое, с чего надо начать - отвыкать “хитрожопить”. Даже в мелочах. Поел я уже этой каши в том отделении, лишнего мне не надо. С голоду не помру.

На мне потрепанный камуфляж и в пакете одна смена трусов и носков. Это все, что у меня есть. Я вешу примерно 55 кг, при росте 180 - в последнем запое ничего не ел как минимум последний месяц.

Пока все завтракают, я замечаю в конце дворика турник. Подхожу, повисаю на нем и не могу не то что подтянуться - даже хоть сколько-нибудь приподняться. Пальцы разжимаются, и я приземляюсь.

У меня нет ничего. Ни имущества, ни сил, не говоря уже о работе или каком-то социальном статусе. У меня, можно сказать, нет жилья. Квартира есть, но я больше не вернусь в нее. Во всяком случае, до тех пор, пока жизнь кардинально не изменится. А шансов на это почти нет.

Приезжает заведующий. Беседую с ним в его кабинете. Он объясняет мне правила, режим и прочее. Ну, на тюрьму не тянет, даже на армию не тянет, но жестко, да. Все расписано по минутам. Но мне интересно не это - в процессе я узнаю, что после полугодичного срока можно остаться и на второй. И некоторые здесь уже год.

- Зря вы мне это сказали - усмехаюсь я - Меня теперь отсюда палкой не вышибешь.
- Ну, если нарушать ничего не будешь - так пожалуйста. Живи хоть десять курсов.

Так начался новый этап моей жизни. Поначалу за мной ходили по пятам все - медсестры, психологи, охранники и сам заведующий. Смотрели, как бы я не натворил чего и других с толку не сбил. Моим первым соседом по палате был наркоман, имеющий там славу “самого выздоравливающего”. На занятиях был самый активный, книжки всякие умные читал, больше всех знал о выздоровлении. У него был ВИЧ, он пил многочисленные таблетки и капсулы по минутам, заводя будильник много раз в день. Через год он сорвался, а потом умер от передоза.

А я провел там два года и какое-то время после выписки считался образцом успешно прошедшего реабилитацию. А сейчас не считаюсь. Потому что заведующий давно на пенсии, медсестры и психологи поменялись (может, кто-то из бывших и остался, но я не знаю точно), ну а контингент и вовсе сменился уже раз сто. Меня там уже никто не знает.

А я всегда буду помнить этот день, когда из тупика вдруг открылся выход. Именно тот выход, который и был нужен. О котором даже и не мечтал.

“Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят”