Серая пыль

Ближайшие окрестности Ноксвилла.
Ферма Сэма Морриса.
-------------------------------

Старый Сэм сидел в кресле на открытой террасе своего дома. Он курил после ужина традиционную сигару и смотрел на появляющиеся над лесом звёзды.

Вдруг, яркий метеор наискось расчертил небо тонкой полосой огня. Вспышка света за лесом, и снова темнота. Через несколько секунд донёсся короткий мощный гул и звук взрыва.

- Будь я проклят, если эта штука грохнулась не на моём поле! – воскликнул Сэм.

Он торопливо затушил сигару, поднялся из кресла и поспешил в гараж. Прихватив с полки большой фонарь, он бросил лопату в кузов, выгнал старенький пикап за ворота и поехал на поле.

Через несколько минут Сэм был уже на месте. Ему повезло. Найти место падения метеорита не составило труда. На скошенной стерне хорошо было видно пятно догорающей соломы.

Подъехал ближе. Остановился, освещая фарами вытянутую воронку метров трёх в длину. Достал лопату и быстро забросал землёй огонь.  Свет фар не попадал на дно воронки. Сэм взял с пассажирского сиденья фонарь и спустился в яму.

Кроме перепаханной земли ничего не видно. Кругом серый пепел. Метеорит, видимо, вошел в грунт под углом и зарылся глубже. Хорошо, если он остался цел, а не разлетелся на куски. Но в любом случае, это, несомненно, удача. Учёные будут рады исследовать и обломки, и само место, а на этом можно неплохо заработать. Как ни как, это частная территория, и Сэм Моррис здесь полноправный хозяин.

Он несколько раз копнул лопатой там, куда зарылся небесный подарок. Безуспешно. Лишь серый пепел вперемешку с землёй. На миг промелькнула мысль, что вдруг это не метеорит, а какая-нибудь ракета, которая по недосмотру военных сбилась с курса? Стал копать аккуратнее. Что за чёрт? Чем глубже, тем больше пепла появлялось наружу. Откуда он там, ведь всё, что могло гореть, было на поверхности? Все сапоги уже были в серой грязи. Он поднял лопату и посветил на неё фонарём – тоже вся серая. Тронул пальцем грязь, растёр немного, понюхал. Ничего особенного, пахнет просто землёй. Сэм вытер, было, руку об штаны и снова взялся за лопату, но почувствовал на пальцах небольшой зуд и жжение. Он забеспокоился. Снова глянул на руку. Пальцы были ещё больше испачканы, а неприятные ощущения стали быстро усиливаться.

Бросив лопату в яме, он вернулся к машине. В кузове была небольшая канистра с бензином. Достал её. Вытащил из-под сиденья тряпку и, смочив бензином, стал протирать зудящую ладонь. От бензина по коже пошел холодок и вроде бы полегчало. Но не успел он убрать канистру на место, как жжение возобновилось с большей силой.

- Что за чёрт? – выругался Сэм. Рассматривая ладони в свете фар. Серая грязь не только не смылась бензином, но и, кажется, ещё больше испачкала руки. Теперь уже обе кисти были полностью серыми и горели всё сильнее и сильнее, будто намазанные согревающей мазью. Стали почему-то сильно болеть ногти.

Не переставая браниться, и ругать на чём свет стоит и военных, и метеориты, и всё что только можно, Сем сел за руль, раздраженно хлопнул дверью и разбрасывая колёсами комья земли помчался в городскую больницу.

До Ноксвилла не больше пяти миль. Руки жжёт невыносимо. Больно держаться за руль. Серый налёт уже покрывает запястья. Сэм машинально вытер руки об себя, бормоча проклятья.

Вот уже и город. Через пару светофоров будет поворот к больнице. Пустой перекрёсток пролетел на красный свет.

Больничный комплекс светится стеклянными стенами вестибюля. Залетел на стоянку. С визгом затормозил почти у самого входа. Выскочил из машины. Бегом ворвался в приёмный покой.

Руки уже серые по локоть, до подвёрнутых рукавов рубашки. Одежда и обувь все в грязных серых пятнах, воняет бензином. Бросился к первой попавшейся медсестре.

- Помогите! Доктора срочно! – он добавил щедрую горсть отборных ругательств. – У меня руки горят!!!

Девушка в ужасе отпрянула, стараясь не дотрагиваться до грязного бородатого мужика с вытаращенными глазами, больше похожего на бездомного.

- Сэр, успокойтесь! Присядьте!  - вежливо, но строго сказала она, оправившись от неожиданности. – Сейчас мы вызовем доктора. Что с вами произошло?

Он повиновался и грузно уселся на скамью.

- Руки горят! – Сэм держал руки перед собой, и с ужасом смотрел на усыхающую и сморщивающуюся кожу. – Я испачкался какой-то химической дрянью и теперь всё жжёт невыносимо! Сделайте что-нибудь!

Адская боль в руках не давала о себе забыть, и он даже не обратил внимания на начинающееся такое же жжение возле колена и на животе, где были серые пятна грязи.

Сэм застонал от боли, раскачиваясь из стороны в сторону.

- Да где же этот ваш доктор? – он снова выругался. Нетерпеливо вскочил, зацепил белый халат медсестры.  На чистой ткани осталось серое пятно. Наконец подбежали другие медработники. Уложили старика на каталку и укатили.

На скамье остались серые пятна, на полу серые следы грязных сапог постепенно расплываются по полу.

Вышла уборщица и принялась наводить порядок. Тоже испачкала форменную одежду.

За работой она не сразу обратила внимание на появившееся жжение и слабый зуд. Её смена подходила к концу, она устала и хотела побыстрее закончить и пойти домой.

Через несколько минут, когда она ушла переодеваться, вымытый начисто пол в вестибюле стал снова серым, как будто покрытым тонким слоем пепла. Персонал и пациенты быстро разнесли частички этой пыли по всему зданию. Многие уже заметили у себя неприятное жжение. У кого-то руки начали покрываться серым налётом, быстро распространявшимся по коже. Где-то в глубине здания жутко кричал старый Сэм. Люди забегали по коридорам, зазвенели телефоны. Поднималась паника.

Старый пикап у входа в больницу стоял весь покрытый серой пылью и за ним от самой фермы тянулись по улицам неестественно серые следы колёс, как будто он проехал по свежеразлитой краске. Другие машины и пешеходы разносили эту серость по ночному городу. В пяти милях на запад поле Сэма и все окрестности покрылись пепельно-серым налётом. Трава скукоживалась и усыхала. С деревьев стали опадать посеревшие листья.



Три дня спустя.
Хемптон.
В 50 милях на юго-запад от Ноксвилла.
----------------------------------------------

В прошлом году Майк Барнс закончил колледж с отличием, и отец подарил ему машину, о которой он давно мечтал. Пожалуй, это был лучший подарок в его жизни. Сейчас Майк давил педаль газа в пол и мчался по улицам Хемптона, как сумасшедший, едва не задевая другие машины. Надо спешить. Надо успеть.

Эта серая пыль распространялась слишком быстро. Сами же люди разносили её, разбегаясь и разъезжаясь во все стороны. Военные и полиция спохватились слишком поздно, а зараза распространялась слишком стремительно. Сейчас почти три четверти Хемптона было покрыто этим пепельным налётом. Ещё несколько часов и город будет мёртв. Надо успеть.

К себе домой он уже не успел. Меньше часа назад он издалека через улицу видел родительский дом. Тот был по самую крышу серым, как и все соседние дома. Ни отец, ни мать не отвечали на телефон. Майк надеялся, что они выбрались из города по восточному шоссе.

А ему сейчас нужно было забрать свою девушку и тоже убираться отсюда. Он потерял уже много времени объезжая серые кварталы и заторы на улицах из-за аварий. Все спешили уехать из города, но вокруг царила паника и хаос. Машины врезались друг в друга, разбивались, ломались и перекрывали проезд. Люди кричали, ругались, бежали. Где-то что-то горело, иногда были слышны выстрелы.

Келли снимала дешевую квартиру на западной окраине. Сейчас она ждала, его собрав вещи. По телефону Майк сказал, что подъедет через пять минут, и чтобы она ни куда не уходила, иначе они потеряют друг друга. Но обещанные пять минут давно прошли, а он всё ещё петлял среди этого хаоса. Осталось проехать пару кварталов.

Повернул на перекрёстке. Проклятье! Впереди снова затор, за которым вся улица уже заражена. Свернул в переулок. На выезде из него прямо перед бампером пронеслась полицейская машина с включенной сиреной. Едва успел затормозить. Вырулил на улицу.

Ещё один поворот. Шины визжат по асфальту в заносе. Внезапно, из тени от магазина наперерез ему, не глядя, с криком боли выскакивает  грузный мужчина почти весь покрытый серой пылью. Миг, и Майк сбивает его. Нечаянно. Тот, ударившись об бампер, перелетает через капот, разбивает головой лобовое стекло с пассажирской стороны и замертво падает где-то сзади. От неожиданности Майк резко остановился, вытаращив глаза. Он только что убил человека! Выскочил из-за руля, побежал назад, остановился. В стороне возле тротуара лежит распростёртое серое тело. Пятно крови растекается по асфальту. Может ему ещё можно помочь? Майк сделал ещё пару шагов. Но он весь серый! До него нельзя дотрагиваться!

Он бросился назад, в машину, ударил по газам и помчался дальше. Слёзы выступили в уголках глаз. Чёрт! Он ударил по рулю обеими руками с досадой. Но тут же постарался взять себя в руки. Рукавом вытер слёзы, шмыгнул носом и, сжав зубы, прибавил скорость.

Подъезжая к дому Келли, он стал бешено сигналить, чтоб она услышала. Напротив дома  круто развернулся, не вписался, зацепил бампером чей-то брошенный бьюик.

Келли уже увидела его из окна. До этого она опасалась выходить. Бежит к машине с небольшим рюкзачком. Майк, не заглушив мотор, распахнул изнутри пассажирскую дверь. Она забросила внутрь рюкзак и следом на сиденье прыгнула сама. Майк сорвал машину с места и помчался обратно. Надо выбраться за пределы города, пока он не стал западнёй.

- Что это у тебя с машиной? - испуганно спросила Келли, –  Майк, ты, что сбил кого-то? На капоте кровь?

Он нахмурился, слишком пристально глядя на дорогу. Чуть помедлил с ответом.

- Да, случайно зацепил. Я ничего не успел сделать! Он выскочил, как сумасшедший прямо на меня… Он был уже весь серый, кричал ужасно…

Они немного помолчали.

- Какой кошмар вокруг творится – сказала Келли, глядя в боковое стекло. – Наш сосед притащил эту заразу домой. Я слышала, как они с женой ругались из-за этого. У них трое маленьких детей. Было... Дети кричали ночью. Это было невыносимо. Я закрыла голову подушкой, только чтоб не слышать всего этого. А утром меня разбудили выстрелы в их доме. Я думаю, они все погибли. К полудню их дом был почти весь покрыт этой серой пылью.

 Она закрыла лицо руками. Кажется, заплакала. За окном мелькал хаос паникующего города.

- Ну ладно тебе, не переживай так - он неумело попытался успокоить её и сочувственно погладил по плечу.

- Нам надо выбраться на Южное шоссе – сказал Майк через несколько минут, чтобы прервать тягостное молчание. - Говорят, эта серость пришла со стороны Ноксвилла. С северо-востока. Южнее должно быть свободно. Поедем на юг, как можно дальше, переждём там, а потом правительство и военные возьмут ситуацию под контроль. Объявят карантин или что-то подобное. Они должны найти способ остановить это. Как думаешь, что это за гадость такая?

- Не знаю, - Келли устало пожала плечами. – Какая, вообще, разница?

Уже подъезжая к съезду на шоссе, заметили: на выезде из города скопилась большая пробка из автомобилей, перекрывшая полностью дорогу. Прилегающие жилые кварталы были почти полностью серые. Серость уже перекинулась на эту массу машин и продолжала расползаться дальше.

- Вот чёрт! – выругался Майк, – здесь не выбраться. Он остановил машину. На минуту задумался, вглядываясь в хаос впереди и кусая губы. Затем, развернул машину, проехал пару кварталов назад и свернул в переулок. Сшибая мусорные баки, протиснулся между домами, выкатился на другую улицу, потом опять в переулок и через некоторое время они снова были на окраине города. Здесь можно было выбраться на объездное шоссе, которое через несколько миль соединяется с Южным.

Здесь тоже были машины. Брошенные. Разбитые. Серые. Но их было значительно меньше, и проезд оставался свободным. Они повернули на юг и помчались по пустой трассе.

Но очень скоро впереди показалась полицейская машина. Она ехала навстречу. Сблизившись, полицейский включил сирену и остановил машину поперёк дороги. Майку пришлось тоже остановиться.

Пожилой шериф вышел из машины и подошел к их пикапу с водительской стороны.

- Шериф Мэнсон, - представился он. – Вижу вы, ребята собрались на юг.

- Да, шериф, а в чём дело?

- У меня для вас плохие новости. На юг дороги нет. В пяти милях отсюда всё серое до самого побережья. Там уже ни проехать, ни пройти. Так что разворачивайтесь и постарайтесь прорваться с другой стороны. Держитесь ближе к побережью и молитесь, чтобы эта дрянь не успела туда раньше вас.

- Спасибо, шериф! – Майк включил заднюю передачу и развернул пикап.

- Удачи, ребята! – вслед им произнёс шериф.

Они снова неслись по шоссе, теперь уже в другую сторону. Пока не свернули к океану, в зеркале заднего вида мелькала полицейская машина. Затем как-то внезапно пропала.

Келли заметно нервничала. Майк тоже, но старался не подавать вида. Только крепче стискивал рулевое колесо и следил за дорогой. Они уже миновали свой город, белеющий многоэтажками в стороне. Издалека он выглядел как обычно, если не считать дыма от пожаров, поднимавшегося в нескольких местах чёрными столбами. Время близилось к вечеру.

Кругом равнинная степь. Пусто. Только рекламные щиты попадаются иногда вдоль дороги. Машин нет. Очень далеко впереди на горизонте силуэты гор. Слева над океаном вечернее солнце. Прекрасная погода. Если забыть о том, что сейчас творится в нескольких милях отсюда, то всё очень напоминает поездку на пикник в уикенд.

Справа от шоссе появилась серость. Сначала она была бледной полосой травы вдалеке, но чем дальше они ехали, тем ближе она подбиралась к дороге. Наконец пыль добралась до асфальта и постепенно совсем перекрыла путь, перекинувшись на траву с другой стороны трассы. Майк плавно сбавил скорость и остановился, не доезжая до серой преграды.

- Надеюсь, она ещё не добралась до берега, -  не очень уверенно сказал он и, выкрутив руль влево, съехал с асфальта на пока ещё чистую траву.

Затрясло на кочках. Но этот пикап выдерживал и более серьёзное бездорожье. Он мял своими большими колёсами траву, и нёсся вперёд, громыхая подвеской.

Теперь они ехали вдоль берега почти по краю обрыва, по узкой полосе травы шириной в десяток метров, ещё не затронутой медленно наползающей серой гадостью. Незаметно эта полоса становилась всё уже и уже.

Неожиданно, подпрыгнув на одной из кочек, передние колёса пикапа зарылись в небольшую канаву. Двигатель заглох. Сразу навалилась оглушающая тишина. Послышался сдавленный стон. Это Майк ударился грудью об руль. Келли зарыдала от боли, она едва не выбила себе зубы об панель и стукнулась головой об лобовое стекло.

- Ты как? Цела? Ничего не сломала? - спросил Майк.

Держась за грудь и морщась, он открыл дверь и вышел наружу. Присел на корточки. Осмотрел колёса и подвеску, оценил масштаб препятствия. Серьёзных повреждений не было, просто застряли. Он заметил, что на капоте появились пятна серой пыли. Келли решил пока ничего не говорить об этом. Обошел вокруг машины. Посмотрел на серую пожухлую траву, прижимающую их к обрыву.

Вернулся за руль повернул ключ зажигания. Двигатель нехотя заворчал, но с третьего раза всё-таки завёлся. Майк подключил полный привод, выкрутил руль в сторону и осторожно, стараясь не буксовать, стал раскачивать машину вперёд назад.

Келли уже перестала плакать и успокоилась. Всё это она почти не дышала, не кричала, не истерила. Она замерла, боясь своим  дыханием или лёгким движением помешать машине преодолевать препятствие. Понимая, что если они не смогут проехать дальше, то обречены. Серость сзади наверняка уже полностью перекрыла путь.

Наконец, одно колесо вышло из западни, а за ним и второе. Майк немного сдал назад и медленно переехал канаву чуть в стороне, ближе к покрытой пеплом траве.

Через минуту их пикап снова трясся на ухабах и ехал вперёд.

Майк сосредоточенно вёл машину и хмурился, глядя на всё более узкую полосу чистой травы. Пепельно-серая пыль, иссушающая растения справа, всё сильнее прижимала их к краю обрыва, и ехать так становилось всё опаснее. Колёса иногда были в считанных сантиметрах от пропасти. Ещё немного и покрышки зацепят эту серость. Тогда она ещё быстрее распространится по машине. Он уже знал, что правая сторона машины покрывается серыми пятнами. Да, пикап не живое существо и от этой пыли ему ничего не будет, но по металлу, через щели, через воздуховоды она попадёт внутрь и окажется на коже. Сначала почти незаметный, лёгкий зуд на поражённых участках, превратится в нестерпимое жжение и станет распространяться по коже. За сутки от живого человека остаётся лишь высушенная серая мумия с ужасной гримасой немого крика на сморщенном лице.

Майк старался гнать от себя эти мысли. Он всё это знал и начинал подозревать, что они обречены. Но другой дороги уже нет, только вперёд. А полоса катастрофически быстро сужается. И всё же ещё есть надежда.

- Смотри, - сказало он Келли, - вон перед тем большим холмом полоса зелёной травы становится шире. Это значит, на той стороне за ним будет чисто, серость ещё не успела туда доползти! Дальше должно быть чисто. Не может же эта зараза быть бесконечной! Прорвёмся! – он весело подмигнул ей.

Через пару минут они уже мчались по зелёному склону холма. Здесь серость действительно была чуть дальше. Пикап выкатился на плоскую вершину и остановился. Майк заглушил двигатель. Снова повисла тишина.

С холма открывался хороший вид на окрестности. Это была одна из самых высоких точек здешних мест.

Они молча смотрели через растрескавшееся стекло на бескрайнюю серость, раскинувшуюся всюду, куда хватало глаз. Трава, редкие кусты и ещё более редкие деревья – всё вокруг было мёртвым, высохшим и пепельно-серым. Зелёной оставалась лишь небольшая площадка на вершине, да сужающаяся полоса вдоль обрыва за спиной.

Майк медленно открыл дверь и вышел. Он неосознанно качал головой, не желая соглашаться с навалившейся внезапно реальностью. Запустил обе руки в волосы, обходя вокруг машины и с ужасом глядя на серую бесконечность вокруг.

Келли тоже вышла. Встала рядом. Обняла его и положила голову ему на грудь. Майк обнял её и зарылся носом в её волосы.

Слов не было.

Что толку говорить, кричать, молить о спасении, надеясь на чудо? Вот она – смерть. В двух шагах от твоих ног. Серым пеплом она покрывает всё живое и не живое. Сжигает без огня, превращая цветущие поля и шумные города в серую пустыню, где лишь ветер, создавая иллюзию жизни, шевелит мёртвые ветви деревьев.

Они были молоды и отчаянно хотели жить. И сейчас они думали друг о друге, о своей короткой любви, у которой не будет продолжения. О том, что так мало успели в жизни, что она только-только началась.

В этой беззаботной жизни время иной раз тянулось очень медленно, они торопили его, нетерпеливо поглядывая на часы. Им хотелось, чтобы быстрее пролетели не только минуты и часы, но и месяцы, и даже годы. Хотелось побыстрее повзрослеть, закончить учёбу, съехать от родителей. И они торопили время, подгоняли его.  Быстрее! Быстрее! Ну, же! Сколько можно ждать?

А сейчас смерть стоит за плечом. Время вышло. И приходит ужасное осознание того, как стремительно движется секундная стрелка. Уже идёт обратный отсчёт, как в кино перед взрывом бомбы. И его уже не остановить, перерезав красный провод. Нет проводов ни синих, ни красных. Нет супер героя, чтобы спасти мир. Есть только неотвратимость смерти.

День подходил к концу. Теперь они стояли на самом краю обрыва. Впереди раскинулся огромный и прекрасный океан. Пахло морем. Закатное солнце покрыло золотом небо и водную гладь. Лёгкие волны блестят, искрятся, переливаются. Где-то далеко внизу они мерно накатываются на прибрежные скалы, шуршат и стучат мелкими камушками. Этот лёгкий шум прибоя в окружающей тишине доносится сюда, наверх. Прекрасный вечер для романтического свидания.

Они решились. Серая пыль давно уже покрыла их пикап, стоящий невдалеке с открытыми дверями. Следы колёс там, откуда они приехали, тоже стали серыми. Вся трава вокруг них и уже прямо под ногами вяла, скукоживалась и покрывалась пепельным налётом буквально на глазах. Оставался крохотный пятачок, на котором они стояли обнявшись.

Майк взял в ладони обе руки девушки. Поднёс их к губам и, глядя ей в глаза, стал целовать её пальцы и ладони. У обоих по щекам текли слёзы. Губы дрожали. Беззвучные рыданья сковывали горло, не давая произнести ни слова.

Келли посмотрела на него снизу вверх глазами полными слёз. Майк гладил ладонью её волосы и тоже плакал.

- Я люблю тебя, Майк! – тихо произнесла она, стараясь улыбнуться.

- Я тоже тебя люблю, – сдавленным шепотом ответил Майк.

Они крепко прижались друг к другу и слились в долгом отчаянном поцелуе, а затем одним целым, не разрывая объятий, шагнули в пропасть.

22 декабря 2018 г.