Человек и шрамы

Человек, воздвигнутый на первое место в списке твоих друзей, знает о тебе всё. Он знает сколько ложек сахара положить тебе в чай и какого цвета была на тебе футболка, когда ты встретила человека, которого описывала как «он красив словно юный бог, но лучше», накручивая на палец прядь чуть секущихся и выгоревших волос.
Этот человек знает о тебе всё. От названия любимой книги и до того, что ты никогда не смотрела фильм «Хатико». Он знает даже то, что ты рыдаешь над глупыми мелодрамами, смеёшься над шутками ниже пояса и говоришь, что феминизм – раковая опухоль в голове не слишком состоявшихся в жизни девушек.
Только вот шрамы на твоих руках знают намного больше.
Именно они были безмолвными свидетелями твоей боли. Именно они знают, как тебя ломало, когда твой «красивый словно юный Бог» трахал очередную шлюху, а потом его друзья в мельчайших подробностях обсуждали этот инцидент.
Эти шрамы знают о том, какова разница между 70 килограммами и заветными 55, а также прекрасно осознают, что блевать для того, чтобы не набрать ни грамма – не мерзость, а неприятная необходимость.
Эти шрамы помнят ту ночь, когда в 15 лет какой-то ублюдок по пьяни изнасиловал тебя, когда ты возвращалась домой. И знают то, что само изнасилование было менее болезненным, чем сочувственные взгляды окружающих, из-за которых тебе пришлось зарыть эту тайну глубоко в себе, чтобы не чувствовать собственной никчёмности и не винить себя в произошедшем.
Эти шрамы знают каково впадать в истерику, думая о том, что ты недостаточно умна, чтобы поступить в желаемый университет или хотя бы запомнить всю ту тонну информации, которая с вероятностью в 98 процентов (а 99 или даже в 100 процентов дать не могут даже хвалёные маги или теория вероятности) никогда не пригодится тебе в жизни.
Эти шрамы знают почему ты боишься зеркал, бабочек и открытых окон. Это твоя личная паранойя, отражённая на коже мелким, но довольно глубоким рубцом. Каждый страх – новый рубец. Каждая боль – новый след на белоснежной коже. Каждое потрясение – очередное неприятное напоминание в виде беловатой полоски на сгибе локтя. И так до того момента, пока не собьёшься со счёта.
Они знают каково сидеть на кафельном полу, смешивая потёкшую тушь с помадой пошлого оттенка и палёной водкой, чтобы хоть как-то заглушить то отчаяние, что постоянно рвётся наружу из твоей тёмной души.
Они знают, что твой главный страх – ты сама. И ничто другое не пугает тебя больше, чем необходимость долгое время находиться наедине с собой, ведь никогда не знаешь, что может прийти тебе в голову.
Эти шрамы знают все пощёчины от твоей матери. Все презрительные «шлюха», брошенные вслед твоей некогда лучшей подругой, решившей, что она имеет право вершить чужие судьбы, но так и не сдвинувшейся в интеллектуальном плане с позиции кольчатого червя.
Человек, воздвигнутый на первое место в списке твоих друзей, знает о тебе всё. Но всё равно меньше, чем шрамы на теле девушки, которая говорит, что ей никогда не бывает больно.