Рыбный день

СЕРГЕЙ
СЛОБОДСКИЙ




РЫБНЫЙ ДЕНЬ


(РОМАН)




АВТОР: E-mail: sergeevgeorge@mail.ru
телефоны: +7 912 637 35 33
+7 902 409 71 33








ОГЛАВЛЕНИЕ:

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПЕТЛЯ.
Глава 1. Первый четверг…………………………………………………………………………5
Глава 2. Старый шаман………………………………………………………………….…….18
Глава 3. Второй четверг………………………………………………………...…………….31
Глава 4. Похороны вождя……………………………………………………....……………44
Глава 5. Сумасшествие…………………………………………………………………………57
Глава 6. Рождение Империи………………………………………….…………………….70
Глава 7. Даёшь разнос!..……………………………….………………..……………………83
Глава 8. Пророчество Самбефы…………………………………………………………..96
Глава 9. Друг и враг……………………………………………………………….……………108
Глава 10. Хвост огненного барана…………………………………….……….119

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЛАБИРИНТ.
Глава 11. Завязка………………………………………………………………………………..129
Глава 12. Сарматский всадник…………………………………………………………..139
Глава 13. Рецепты бабы Нюры…………………………………………………………..153
Глава 14. Наёмники ……………………………………………………………………………165
Глава 15. Житие и Бытие………………………………….…………………………………179
Глава 16. Охрана Архелая…………………………………………………………………..191
Глава 17. Рыбный кошмар………………………………………………………….………203
Глава 18. Пардус и Мариам……………………………………………………………….217
Глава 19. Кирьян и Марат…………………………………………………………………..232
Глава 20. Дух Коркута…………………………………………………………………………247

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПОРОГ.
Глава 21. Поиск пути……………………………………………………………………..……259
Глава 22. Совет в Тургае………………………………………………………………..……270
Глава 23. Басни от Марата………………………………………………………………….281
Глава 24. Орден Лотоса.……………………………………………………….……………293
Глава 25. Аннушка……………………………………………………………..……………….303
Глава 26. Держава Духа……………………………………………………………..………316
Глава 27. Новый мир………………………………………………………………………….330
Глава 28. Кровь Коркута……………………………………………………………….…….344
Глава 29. Вечерний десерт…………………………………………………………………354
Глава 30. Три пятницы.…………….…………………………………………………………364

ЭПИЛОГ. Кирьян готовит шашлык……………………………………………………..373




УЧИТЕЛЯМ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
С ЧУСТВОМ ИСКРЕННЕЙ БЛАГОДАРНОСТИ
И ГЛУБОКОЙ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТИ
ПОСВЯЩАЕТСЯ…

ЛЮБЫЕ СОВПАДЕНИЯ ИМЁН, ХАРАКТЕРОВ
ПЕРСОНАЖЕЙ И ОПИСЫВАЕМЫХ СОБЫТИЙ,
НЕ ЯВЛЯЮТСЯ СЛУЧАЙНЫМИ, ПОСКОЛЬКУ ВЗЯТЫ
ИЗ ИНФОРМАЦИОННОГО ПОЛЯ…
МЕНТАЛЬНОГО СЛОЯ ЗЕМЛИ.

ДРУЗЬЯ МОИ, ЭТА КНИГА НЕ ОБЯЗАНА
ПЫЛИТЬСЯ НА ПОЛКЕ ВАШЕЙ
ДОМАШНЕЙ БИБЛИОТЕКИ.
ВЫ САМИ ПОЙМЁТЕ, КОМУ ОНА НУЖНА.

АВТОР.






ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
ПЕТЛЯ.

Глава 1.
Первый четверг.

     – Ва-дик, Ва-а-адик, проснись на пять сек. Я ушла на заготовку.
     И снова:            
     – Ва-а-адик, ты меня слышишь? Я в цеху. У тебя ещё час. Не проспи.
     Чмок в ухе отдался страшной головной болью. По ощущениям, голова походила на треснувший чугунок, внутри которого лежал старый обшарпанный кирпич, трущийся своими острыми краями о его ржавую поверхность. Но пока, осознание причины похмелья ещё не пришло. Кирьян попытался открыть глаза, но увидел лишь залеп-ленную белизну.
     В душе боролись противоречивые чувства – праздничная эйфо-рия и какой-то косяк, сверлимый угрызениями совести. Эйфория, что до сих пор наигрывала в мозгу какой-то навязчивый мотивчик, была понятна – первый день на работе прошёл удачно, практически без жалоб и нареканий. Кухня выстояла обе смены. Даже термоса в ка-рьер ушли чуть раньше положенного. Ужин работников проходил уже в полной физической и моральной расслабухе. И тут Кирьян вспомнил.
     Приход зама по снабжению был явной провокацией. Проставить-ся за первый день работы – идея Сергея Николаевича. Вот только для ИТР-штата такие проделки проходили легко, а для «обычных смертных» Сухой Закон был железным. Это прописывалось в Трудо-вом договоре и наказывалось нещадно. Приезд Вадима Кирьянова в кооператив «Гранит» был мечтой. Мечтой о возможности зарабо-тать и свалить от грехов молодости. Совет дал товарищ, уже отпа-хавший «на вахте» пару сезонов. Но вакансий не было и пришлось ждать больше полугода. Помог случай. Бывший шеф слёг с воспале-нием лёгких, и Кирьяну позвонили из Кустаная.
     Дорога и сборы заняли сутки. Ещё пару часов он протоптался в центральном офисе в ожидании Генерального. Дальше всё шло «как по маслу». Заместитель директора по снабжению Сергей Николае-вич Кононов развозил по участкам продукты и прихватил новоиспе-чённого повара до Джетыгары. По дороге они заскочили на пару объектов и душевно пообщались за жизнь. Снабженец был на деся-ток лет старше Кирьяна, но разница эта практически не чувствова-лась. Ну разве, что Кононов не вылезал из классических костюмов, считая их непременным атрибутом ИТР-гардероба. А ещё модная стрижка и какой-то дорогой парфюм, что резал ноздри всю дорогу в закрытом салоне «Волги». Кирьян больше молчал, глядя на проле-тающий за окном серый пейзаж степей.
     Чем отличаются челябинские степи от казахских, а главное – когда они плавно перетекли из одних в другие, Вадим не понял. Всё те же бескрайние просторы, оттаявшие после зимнего сна, да безумные стаи птиц, галдящие в поисках земляных тварей. Картину не спасало даже периодически выходящее из-за облаков солнце. Серая гамма лишь разбавлялась блеклым пшеничным оттенком. 
     Слушая разглагольствования снабженца о перипетиях Перестрой-ки и возможностях кооперативного предпринимательства, Вадим немного волновался по поводу предстоящей работы. Опыта у него хватало – кашеварил в армии, а затем курсы поваров при «Космосе» и три года в «Уральских цыплятах». Вот только не в должности ше-фа. Именно это смущало его больше всего – справится ли повар мясного цеха с новыми обязанностями. А ещё он смутно чувствовал грядущие вскоре перемены.
     После восьми часов дороги и обеда в мантышной посёлка Федо-ровка, они расставались как старые знакомые. Представив нового сотрудника заведующей столовой, снабженец удалился забивать склад. Первый взгляд на будущее место работы несколько смутил Кирьяна. Двухэтажный барак с двумя подъездами не единым намё-ком не выдавал предприятие общепита. Да и внутренняя отделка зала напоминала скорее придорожный буфет, чем кафе для сотни сотрудников богатейшего кооператива. Потемневшая от обжига и лакировки «вагонка» давила на глаза и голову, а столики не отлича-лись от своих собратьев в пельменной Свердловского вокзала. Чуть лучше выглядел зал для начальства, но и он не претендовал на ори-гинальность или вкус.
     Гораздо светлее и уютнее было на самой кухне и в подсобных це-хах, но знакомство с ними было ещё впереди. Сегодня Кирьяну предстояло разместиться в кооперативном общежитии, находящем-ся в том же бараке, но на втором этаже.
     – Твой сосед сегодня в отгулах. Приедет через пару дней. Работа-ет в гравёрном цехе. Разберётесь. – Зав. столовой, она же технолог, она же Мама Даша, махнула рукой на шкаф с постельным бельём: – Там найдёшь всё необходимое. После ужина заскочи ко мне, обсу-дим меню на среду.
     С этими напутствиями Дарья Михайловна оставила Вадима отды-хать после дороги.
     И вот среда позади, в голове гул, а на душе камень. Как он умудрился напиться в первый же рабочий день, Кирьян помнил пло-хо. Кононов заскочил в столовую после ужина, явно продолжая налаживать контакт с новым поваром. Начиналось всё с шуточек и прибауточек, а также бутылки коньяка «Казахстан». Сергей Николае-вич выудил его из своих заначек, обещая неповторимый вкус. Конь-як действительно оказался неплохим в сравнении с дагестанскими «клоповниками», которые Кирьян пробовал раньше. Именно по-этому, после армейки Вадик предпочитал белую. Ну, или пивко. «Ка-захстан» оказался коварным, а нарезанные Ядвигой лимончики и яблочки, ждали продолжения. 
     Чёрт, Ядвига! Какого рожна она делала в его комнате утром, а смачный поцелуй в ухо до сих пор отдавался болезненным гулом. Ладно, это потом. Что было вчера? Вторая бутылка шла веселее. Ко-нонов опять травил байки из своей прошлой жизни, Ядвига порхала вокруг стола, успевая тяпнуть рюмку, и строгая какую-то снедь на завтрашние заготовки. Сидели они в холодном цеху, вернее в не-большом закутке рядом с ним. Позднее к ним на огонёк заскочила Мама Даша, явно обрадовавшись приезду Кононова. Третью бутыл-ку из сейфа достала именно она. Вот оно! Причина провала найде-на. Вопрос следующий – как долго это продолжалось? Однако сейчас не до этого. Надо приводить себя в порядок.
     Кирьян сделал попытку подняться и это удалось. Сушняк был ка-тастрофическим, но взгляд упал на казённый графин с водой и орга-низм сам устремился к цели. Выхлебнув добрую половину, Вадик за-вернулся в полотенце и отправился в общую душевую. Струя холод-ной воды успокоила головную боль, а горячая выбила дурь из орга-низма. Спустя десять минут он чувствовал себя гораздо лучше, а съев зубной пасты, уже надеялся выпутаться из неприятностей. Вре-мя на часах приближалось к 5.30, и Кирьян решил выпить крепкого чаю. Переодевшись, он спустился в столовую. Где-то на задках гро-мыхала посудой Ядвига, а блеск рабочих столов звал к кулинарному таинству.
     Поставив чайник, Кирьян подошёл к технологическому стенду с меню на сегодня. ЧЕТВЕРГ – РЫБНЫЙ ДЕНЬ. Что???  Даже здесь отго-лоски советского общепита влились в зарождающийся буржуазный вкус. С другой стороны, рыбка — это хорошо, рыбка — это полезно, а главное – вкусно. Проблема в другом – зная картину рыбных вит-рин в родном Свердловске, Кирьян не ожидал чуда с поставкой продуктов здесь. Нет, с мясом и колбасами проблем не было. В этом он убедился ещё вчера. Технологические карточки Мамы Даши на стенде повергли его в благоговейный шок. Рыба была, а выбор её устроил бы любого профессионала.
     – Ядвига! – Кирьян поморщившись, заставил себя повысить голос: – Ядвига, кончай бренчать. – Из холодного цеха выглянула женская голова. Глаза хитро блестели.
     – Что, болезный, очухался? Довольно быстро. Чаю хочешь?
     – Я уже поставил. Мы достали вчера рыбу из морозилки? И кто придумал рыбный день?
     – Рыбный день придумал Микоян в 1932 году, а вы вчера с Дарь-ей Михайловной сорок минут обсуждали сегодняшнее меню. Она тебе даже карточки вывесила.
     – Карточки я уже увидел, почему и нагрелся. Так что с размороз-кой? Да… И откуда такие познания о Микояне?
     Ядвига кокетливо покрутила височный локон, а затем томно вздохнула. Белый халат волшебно разошёлся на груди, открыв золо-тистую ложбину. Кирьяна озарило. На этот трюк он попался ещё вчера, и последние дольки лимона он ел, закрепляя их меж двух красивейших близняшек полноценного четвёртого размера. Ново-испечённая подружка вернула его в действительность:
     – Ну, я не всегда строгала овощи. Да и по нынешним временам лучше здесь, чем в центральном кабаке Челябинска. И кстати, бу-дешь должен. Я вчера всё достала из холодильника, прежде чем мы ушли к тебе.
     – И правда, буду должен. Но сейчас кашка и омлет. И по меню кажется биточки. С тебя бутики с сельдью и лососиной. И давай-ка по чайку.
     Выпив крепкого и сладкого чая, Кирьян взялся за рыбный фарш. В ход пошло размороженное филе хека, судака и минтая, причем по-следний выступал, как суррогат более дорогого судака. Вадим пре-красно знал, что по питательной ценности эти виды практически идентичны. Пока филе проходило первый круг электромясорубки, он поставил на плиту ковш с молоком, в которое бросил почти три-ста грамм сливочного масла. Растопившееся масло придало своему собрату неповторимый сливочный вкус, и вместе они с удовольстви-ем приняли белый хлеб, подсушенный впрок. Вся эта смесь отправи-лась вместе с фаршем на второй круг адской машины. Окончатель-ную пышность полуфабрикату добавили куриные яйца, вбитые в его нежную плоть.
     Посолив и поперчив фарш, Кирьян взялся за формирование би-точков. Размер их был небольшим, поэтому полноценная порция всегда состояла из парочки таких шариков, приплюснутых в виде шайбы. Когда первый противень ушёл в разогретое горло печи, Ва-дим решил, что заслужил сигарету. Но взглянув на остатки фарша, понял, что вторую партию придётся добить. Спустя ещё немного времени с биточками было покончено, и второй лист ушёл в мартен. 
     Выставив таймер на рабочие двадцать пять минут, Вадим вспом-нил про гарниры. Кастрюли под кашу уже парили, и засыпав гречку, повар решил уделить пять минут себе-любимому. Работа вернула организму сознание, и он тут же потребовал никотину. Закуривая на утренней прохладе сигарету, Кирьян думал о том, что понимает по-чему повара в кооперативе получают такие хорошие деньги.
     То, что сотрудники кооператива ели плотняком даже на завтрак, повара предупредили сразу. На то она и «вахта». Рабочий день длился двенадцать часов – с восьми до восьми. Молодёжь справля-лась лучше, но старые мотористы, бульдозеристы и экскаваторщики спали по десять часов. Калории нужны были всем. Завтракали и ужинали на Базе, а обед увозили в термосах по карьерам. Были ещё чаепития, но это, тоже не отходя от рабочего места. Короче, мужики выматывались полностью. Поэтому политика руководства коопера-тива была направлена на удовлетворение единственного доступно-го удовольствия в наилучшем виде. 
     Повара брались из лучших ресторанов региона. В центральном кустанайском офисе шефа сманили из Питера. И зарабатывал он здесь в пять раз больше, чем у себя в культурной столице. Строгая дисциплина не пугала никого. Срывы конечно были, но людей про-сто увольняли без сезонного вознаграждения и люди старались не залетать. Именно эта мысль терзала Кирьяна всё утро. Как отреаги-рует Кононов на его мимолётную слабость? И как отнесётся к этому Мама Даша, злоупотребляющая внутренними правилами большую половину прошедшей ночи.
     Гречка бурлила в баке. Пассировка из овощей шкворчала в со-тейнике и была почти готова. Сладкая рисовая каша была следую-щей. Омлет Вадим оставил на потом.
     – Слушай, Ядвига. А вчерашний сабантуйчик не выйдет нам бо-ком?
     – Не грейся, красавчик. Это личные дела Кононова и Мамы Даши. Если бы не их роман, мы бы тоже так быстро в койке не очутились. Любовь вчера витала на этой кухне. – Ядвига улыбнулась.
     – Спасибо на добром слове. С утра не в своей тарелке. Как ло-сось?
     – Попробуй, пальчики оближешь. Малосол. Сами готовим.
     Кирьян подхватил на край ножа кусочек рыбки и отправил в рот. Вкус действительно прекрасный, но несколько плотный. Горбуша. Рыба не таяла, подобно другим своим красным собратьям. Зато меньше жира. Вадим уже клал нож на стол, когда за спиной громко хлопнула дверь. Он вздрогнул и выронил нож. Пытаясь поймать его на лету, Вадик сделал пару резких движений и столько же раз поре-зал пальцы. Громко выругавшись, он поймал нож у самого пола и повернулся к двери.
     – Салем, православные! – в дверях стояла маленькая стройная девушка восточной наружности. – Ядя, что за азан-казан и опыр-топыр  в одном флаконе?
     – Не волнуйся, Гюльнар. Это просто новенький. Зовут – Вадим, и он вместо Петрухи. – Новенький стоял с кухонным ножом напере-вес, а по рукам текла кровь. – Знакомьтесь. Это Гюльнара, она мест-ная. Вчера ты видел её сменщицу Венеру и надеюсь, успел попробо-вать их выпечку.
     – Можно просто Гуля. Ядька, прости за опоздание. Сейчас всё сделаю. Надеюсь, тесто Венерка приготовила нормально.
     – Когда мы уходили спать, она ещё возилась с посудой.
     – Ладно, меня вечером то же самое ждёт. Бисмилла рахман ра-хим.
     Гюльнара скрылась в кондитерском цеху, или скорее, в неболь-шой пекарне. Кирьян же продолжал стоять посреди кухни, понимая каким дебилом он выглядел. Но спустя пару минут и столько же пла-стырей, он полностью забыл о неловком моменте.
     Через сорок минут в соседнем зале задвигались стулья и громкий бас потребовал «хлеба и зрелищ». Ядвига переместилась на раздачу, отпуская колкости первым посетителям. В первую смену шли вы-спавшиеся с девяти вечера древние мотористы. Древними они каза-лись 24-летнему Вадиму, но на самом деле их возраст не сильно превышал 40-45 лет. Визуальный ряд подчёркивали глубокие мор-щины, навсегда впитавшие цвет и запах машинного масла и солидо-ла. Но в основном, компания была довольно миролюбивой. Пройдя большинство советских строек, эти мужики не были избалованы ци-вилизацией и высокой кухней. Суп понаваристей и каша помясистей – предел их кулинарных изысков.
     Гуля умчалась в соседний зал для начальства. Там столы накрыва-лись персонально. Раздачи не было. Да и ел инженерный состав намного меньше. Чай и кофе. Бутерброды и выпечка. Яйца. Иногда по личной просьбе, творожные запеканки или омлеты. Здесь три-четыре тысячи суточных калорий были лишними. Общий зал тем временем принимал вторую волну посетителей. Это общество было намного пестрее – молодёжь от 25 до 35 лет, рабочие камнерезных цехов, гравера, водители и прочий люд, не уезжающий на дальние карьеры. Женский персонал столовой они воспринимали как потен-циальных подружек, поэтому флирт изливался нескончаемым водо-падом. Банальные «вашей маме зять не нужен» здесь не прокатыва-ли никогда, поэтому каждый жених старался как мог. Даже резуль-тат становился второстепенным в этом состязании юмора и красно-речия.
     Однако время поджимало и набравшиеся сил работники отпра-вились по рабочим местам. Спустя ещё двадцать минут в зале оста-лись лишь броуновские стулья и крошки хлеба на столах. Но эти ме-лочи были на совести Гюльнары.
     На этот раз Вадим и Ядвига курили на крыльце вместе.
     – Хочешь вздремнуть? Я пока справлюсь. А после обеда я на ча-сик-полтора завалюсь поспать. – Вадим действительно волновался о напарнице, но видимо её похмелье было не таким жёстким.
     – Спасибо, красавчик, но я в порядке. Вот в магазин на полчаса сбегаю. Говорят, там бельё красивое завезли. Потом похвастаюсь. Если захочешь? – взгляд девушки явно напрашивался на ответ.
     – Да вычеркни ты этого «красавчика» из своего лексикона, мать. А женское бельё я предпочитаю снимать, а не любоваться рюшками. Хотя некоторые формы оно конечно подчёркивает… Тьфу ты!  Не волнуй меня напрасно. – в голове у Кирьяна действительно поплыли картинки, а за ними и пошлые мыслишки. Но Ядвигу видимо ответ удовлетворил, поскольку, бросив сигарету в урну, она поцеловала Вадима в щёку и развернувшись, гордо ушла на кухню.

     Обед прошёл в штатном режиме – большая часть приготовлен-ных блюд отправилась в термосах в карьер и в распиловочные цеха. На базе обедали не более трёх десятков человек, большая часть из которых была начальством. Рецепты были не сложные – классиче-ская уха и судак в кляре с картофельным пюре. Ядвига же сделала обычный совковый винегрет и необычной нежности салат под асек-суальным названием «Снежная королева». Рецепт был свеж, но примитивен до банальности.  Плавленый сырок а-ля «Дружба» и сваренные вкрутую яйца натирались на мелкой тёрке. После чего добавлялась порезанная мелкой соломкой слабосолёный лосось. Всё это заправлялось майонезом и посыпалось кедровыми орешка-ми. Салат таял на языке. Но для любителей похрустеть можно было добавить мелко порезанное яблоко. Вкус не портился.
     После обеда из ИТР-зала на кухню зашли главный инженер и зав-гар, чтобы познакомиться с новым поваром. Ну и поблагодарить за жаренного судака. За перегар Кирьян больше не грелся – он поряд-ком напробовался во время приготовления. Если никто не стуканёт, всё сойдет с рук. Оставалось вернуться в рабочий режим. Оставив несколько наставлений Ядвиге, он ушел вздремнуть. Спустя пару ча-сов Вадим был бодр и свеж, ка будто не пил совсем. Сполоснувшись в душе, он вновь спустился на кухню. Технологический стенд требо-вал безапелляционных рыбных блюд. Тушёная горбуша под белым соусом, макароны-рожки и жаренный картофель.
     Ну что же, последний рывок и происки Микояна растворятся в мясном аромате кухни. Взявшись за приготовление рыбы, Вадим вспомнил хитрый приём, которому научила его в «Космосе» одна опытная повариха. Освободив тушку от позвоночника и головы, надо было выдернуть пинцетом оставшиеся в мякоти кости. Кожа при этом оставалась на месте. После этого полтушки разрезались на порционные куски шириной порядка 5–6 сантиметров. Далее вдоль куска по филе делался надрез до плотной рыбной кожицы. И нако-нец, кусок выворачивался наружу, шкурой внутрь. В таком виде он обжаривался или запекался. Стейк этот назывался «бабочка», и удобство его дальнейшего употребления вполне соответствовало эс-тетическому виду порции.
     Проделав данную процедуру порядка шестидесяти раз, Кирьян с тоской вспомнил о, примеряющей где-то в магазине нижнее бельё, Ядвиге. К счастью, она довольная и улыбающаяся появилась в две-рях.
     – Хелп! Хелп ми! – завопил Вадим. – Руки отваливаются.
     – Сейчас, шеф. Пять сек. – успокоила его напарница.
     Далее дела пошли быстрее. Отдышавшись после приготовления горячего, Вадим вспомнил о соусе. Ещё во время учёбы он усвоил главное правило – рыба любит белые соусы. На основе майонеза или сметаны, с добавлением горчицы или уксуса, с грибами или огурчиками – неважно. Главное, чтобы он был не темнее самого ло-сося.
     Поскольку время поджимало, Вадим выбрал самый простой ре-цепт белого соуса. Не мудрствуя лукаво, он обошёл процесс расти-рания варёных яичных желтков и горчицы, взяв обычный майонез. Натерев на крупной терке готовые маринованные огурчики, он до-бавил к ним в компанию мелконарезанные петрушку и чеснок. От-правив все это в майонез, Вадим добавил немного соли и перца. Последним штрихом готового соуса стал выдавленный сок лимона. Окунув палец в кастрюлю, повар облизнул полученный продукт и остался доволен.
     – Ядька, я отстрелялся! Где народ?

     Кононов вышел из зала ИТР в половине девятого. Снабженец яв-но чувствовал себя хорошо – на гладковыбритом лице сияла улыбка.
     – Ну что, земляк, как дела? И главное, как здоровье? – хитрая улыбка ещё расширилась. Кирьян виновато понурился:
     – Вашими молитвами.
     – У меня грандиозный план. Я просто обязан показать тебе мест-ную достопримечательность, но только никому ни-ни.
     – Что за план? – Кирьян уже заинтересовался.
     – Местный кабак. Называется «Горный лён». Там такой пивас. Из Рудного привозят.  А какие там официантки… Мы должны подле-читься. Ну?
     – За любой кипеш, кроме голодовки, – Кирьян был рад отвлечься от работы, – но мне надо полчаса чтобы закончить.
     – Вот это по-уральски.
     Через полчаса новоиспеченные приятели шли вдоль улицы Вали-ханова. Солнце садилось за горизонт и дневное тепло пошло на спад. Дышалось прекрасно. Аллея упиралась в дорожное кольцо, в центре которого возвышался памятник каким-то героям. Стандарт-ная картина. Подойдя ближе, Вадим рассмотрел знакомые силуэты рабочего и колхозницы. Парни повернули направо. Табличка на ближайшем здании превратила восточный колорит в общесовет-скую действительность – улица Ленина. Кононов вновь трепался о своих связях в городе, обещая познакомить Вадима с «аборигена-ми».
     – У нас договорённость с местной властью – мы им поставляем щебень по бросовым ценам, а они дали разрешение на строитель-ство десяти коттеджей.  Ты не был ещё в карьере? Картина маслом! Отвези как-нибудь термосы с обедом сам. Посмотришь, как мужики плащутся. Кстати, мы пришли.
     Справа находилось серое двухэтажное строение, внешний вид которого напоминал скорее школу или детский сад. Только неоно-вые буквы справа от входа выдавали лучшее питейное заведение городка. Зайдя внутрь, Кирьян не удивился стандартному проекту – зал находился на втором этаже, а первый встречал гардеробом и санузлом. Да где-то на задках располагалось кулинарное сердце ка-бака. Оставив верхние шмотки в гардеробе, товарищи прошли наверх.
     – Серёжа, здравствуй, дорогой. А мы тебя завтра ждали. – навстречу вышла невысокая симпатичная женщина неопределённо средних годов. – Ах, что это я говорю. Мы рады тебе всегда. Прохо-дите, мальчики. Ты на своё любимое?
     Услышав утвердительный ответ, дама шустро продефилировала вглубь зала. Поправляя приборы на «любимом столе» Кононова, она тут же достала пару меню.
     – Кто твой молодой друг? И почему я не разу его не видела в нашем заведении? Сейчас приглашу официантку. Тебе Олю или Ну-рию? – словесный поток лился без пауз на ответы, и явно был рито-рическим.
     – Давай, Ольгу. Она знает все мои вкусы. – прервал разглаголь-ствования Сергей Николаевич. Повернувшись к Вадиму, он хитро подмигнул, намекая на все-все вкусы.
     Кирьян тем временем осматривал зал. Столик находился справа от бара и вплотную примыкал к стене. Выбор Кононова был очеви-ден – зал находился как «на ладони», а тылы были прикрыты от лю-бых неожиданностей. Фактор наипервейший в моменты пьяных ка-бацких разборок. Следуя тому же принципу, Вадик сел с торца стола, лицом к бару. Близость бармена, реагирующего на любой «маяк» клиента, исключала долгие ожидания заказов. Кононов тем време-нем на правах патриарха заказывал блюда. Вопрос прозвучал лишь один:
     – Останавливаемся на пиве?
     – Однозначно. – подтвердил Вадим. – И что-нибудь солёненького.
     Свою ошибку он осознал спустя десять минут, когда вслед за ше-стью бутылками пива, на стол полился поток рыбного ассорти, вклю-чая классическую селёдочку с картошечкой. Правда после второй бу-тылки пива, а оно соответствовало всем положительным отзывам Кононова, повар перестал обращать внимание на продолжение ми-кояновских пыток.
     Кабак был практически пуст, лишь пара столов в светлой танце-вальной зоне были заняты пьяными аборигенами. Ольга оказалась стройной, спортивного сложения шатенкой, каждый раз нежно ка-сающейся различных частей снабженца, проходя у него за спиной. Вадим понял выбор товарища и улыбнулся про себя. А ещё пару бу-тылок спустя, начал засматриваться на вторую официантку, обслу-живающую другую часть зала.
     Барменшу, исполняющую одновременно роль администратора, звали Надеждой. Она продолжала сыпать комплименты гостям, яв-но уделяя им больше внимания чем остальным. Попутно она выпы-тала все подробности жизни нового друга Сергея Николаевича, осо-бое внимание уделяя семейному его положению. Спустя час она не отказалась от предложения выпись с ними за компанию пару рюмок пресловутого «Казахстана». А ещё через час покинула свой бармен-ский пост, присев к ним за стол.
     Состав клиентов менялся – ушла семейная пара, отмечающая ка-кую-то дату. На смену ей прибыла компания комерсов, шумно об-мывающих удачную сделку. Ещё пара одиноких гостей снимали стресс после работы. Ажиотажа, явно не было. Вадим повернулся к Надежде:
     – Как дела с музыкантами?
     – Только в пятницу и в выходные. В будни – музыкальный центр.
     Репертуар музыкального центра и соответствующий вкус, ответ-ственной за него Надежды, повар уже оценил. «Комбинация» сме-няла «фотографию» и «младшего лейтенанта» Аллегровой, а на смену им шел расторгуевский «Атас» и не менее популярный Таль-ков. Западная музыка почти не звучала, за редким исключением ан-глоязычных хитов от Томаса Андерса и медляков-баллад «Скорпи-онс». Две подружки местных коммерсантов уже практически не вы-лезали с танцпола, а Кирьян делал вторую попытку пригласить на та-нец официантку Нурию. Девушка ссылалась на работу и внутренние правила, но Кирьян не оставлял надежды.
     Ближе к полуночи, когда парни приканчивали вторую дюжину пи-ва, а барменша очередную сотку коньяка, народ начал расходиться. Ольга не слазила с колен Сергея Николаевича, успевая подливать ему пиво и подкладывать закуску. Закрыв двери за последними ушедшими клиентами, Надежда пошепталась с Кононовым, и вечер вновь продолжился. То, что рестораны закрываются не для всех, Ва-дим знал из своего предыдущего кабацкого опыта. Закроется горя-чий цех и вполне возможно, холодный, но бар будет работать до последнего клиента. Притушив верхний свет и чутка убавив музыку, Надя полностью перебралась к гостям.
     Промчавшись уборочным вихрем по залу, Ольга и Нурия также присоединились к компании, оставив остальные заботы мойщицам. Вадим наконец-то оказался бок о бок с красавицей Нуриёй. Напом-нив ей об обещанном танце, он заключил её в объятья под первый подходящий медляк. Девушка была стройной и высокой, а губы её находились в заманчивой близости от губ Вадима. Следующий танец они уже напропалую сосались у всех на виду. Да и особого внима-ния-то на них уже никто не обращал. Кононов запустил руку под юб-ку к Ольге, а Надежда веселилась в компании с «Казахстаном», уже в бутылке перекочевавшего на стол.
     К часу ночи мысли Вадима путались, и несколько пришли в созна-ние лишь когда они с Нуриёй хитрыми путями оказались в гарде-робе. Ещё несколько комплиментов, и девушка осталась без блузки, а затем и без юбки. Пьяный сексуальный угар охватил обоих, а во-сточная страсть Нурии унесла Вадима из пыльного гардероба на вершину мужской гордости. Краем глаза он видел, как ойкнувшая Надежда прервала свой поход в уборную, но не прекратил процес-са. А потом всё закончилось. Еще немного пообнимавшись на широ-ком кресле и выкурив по сигаретке, парочка поднялась наверх.
     Гулянка была в самом разгаре. Разогретая на коньяке Надежда, танцевала на соседнем столе под какой-то очередной хит Марины Журавлёвой. В центральном проходе вальсировал Кононов с Оль-гой, пытаясь включить в свой танец элементы танго. Однако алко-голь подводил, и ноги снабженца не слушались. Собственно, как и руки. Промахнувшись пару раз мимо запущенной в фуэте Ольги, Сергей понял, что чувствует себя уверенней за столом. Чем соб-ственно и спас девушку от ненужных травм. Возвращение Вадима и Нурии было встречено бурными аплодисментами и желанием вновь выпить «за любовь». Однако, время и устаток давали о себе знать, и вечер начал распадаться на обещания встретиться «в том же месте и в тот же час».
      Закрыв наконец кабак, компания вывалилась из служебного вы-хода заведения. Ольга и Кононов не собирались расставаться и от-правились куда-то в центр, а Нурия и Надежда, взяв Вадима под ручки, потребовали проводить их в седьмой микрорайон. Жили они по соседству, поэтому охранный эскорт не отнял много времени и сил. Ещё потискавшись у подъезда с Нуриёй, Вадим решил отыскать обратный путь до общаги. Правда догадавшись спросить направле-ние. Время на часах перевалило за 02.30.
     Найдя дневные ориентиры, Вадик наконец вышел на знакомую улицу Валиханова и спустя пять минут подходил к утопающей в ноч-ном сумраке общаге. Довольный вечером и очередным любовным подвигом, Кирьян шатаясь поднялся по лестнице. Из-под двери его комнаты лился свет. «Неужто, Ядвига» – промелькнула идея, но мысли путались. Вадим толкнул дверь, но в комнате сидел незнако-мый мужик, читающий в тусклом свете прикроватного бра.
     – Так вот он какой, новый шеф! А почему «в говно»? – мужчина поднялся с койки, отложив книжку.
     – Не твоё собачье дело, дедок, – пьяный кураж явно шествовал впереди повара.
     Хук прилетел справа. Челюсть Кирьяна взорвалась огненной вспышкой, после которой наступила темнота. Дедок обошёл обмяк-шее тело и добавил с ноги в живот.
     – Фильтруй базар, падла! – Но Вадик уже не слышал.


***
     – Ва-дик, Ва-а-дик, проснись на пять сек. Я ушла на заготовку. – И снова:            
     – Ва-дик, ты меня слышишь? Я в цеху. У тебя ещё час. Не проспи.
     Звон в ухе и дикий спазм головной боли. Кирьян решил, что про-спал и резко соскочил с кровати. Ноги подкосились, и он уперся о спинку кровати…




Глава 2.
Старый шаман.

     Старик сидел в тени караганы, вытачивая очередную деталь ко-быза . Инструмент заказал молодой баксы  из соседнего оазиса. Ко-гда-то паренёк был его учеником, но сейчас стал настоящим шама-ном своего рода. Старика звали Коркут, и последние несколько вё-сен он не покидал свой небольшой оазис в междуречье Тургая и Сир-Дарии.  Арал отходил всё дальше, и песчаные барханы практи-чески скрыли из глаз его сине-зелёную гладь. Солончаки наступали на зелёный ковёр степей, превращая их в безжизненную пустыню. Старый баксы давно перестал спрашивать духов о причинах засухи. Их совет был однозначным – род должен уйти на запад. Молодежь тогда ушла вся, и лишь несколько семей старых кочевников остались доживать свой век в родной степи.
     Род Шака были лишь частью большого племенного союза, кочую-щего с древних времён в степях к востоку от Гирканского моря. Добрососедские отношения с оседлыми жителями местных оазисов позволяли кочевникам продавать мясо и молоко, покупая взамен зерно и овощи. Всё изменилось поколение назад – дожди перестали поить эти земли, и саки покинули земли предков. Род Даха пересе-лился на юг, к границам Парфии и Гиркании. Род Апарнов кочевал в соседней Согдиане, а младший брат Коркута увёл свою дружину на юго-восток, в Бактрию. Огромный некогда народ покинул степи Ту-рана, рассеявшись по всему миру.
    Грустные размышления Коркута прервал резкий крик степного лу-ня – птица вылетела из-за каменной гряды и скрылась за деревьями. Старик улыбнулся. Ястреб был не хуже сторожевого пса и не раз из-вещал местных о незваных гостях. Протерев запылённые глаза, ста-рик стал ждать гостей. Он давно не волновался из-за угрозы появле-ния врагов. В эти засушливые места забредали лишь местные тор-говцы. Правда, так было не всегда. Три поколения назад здесь шёл Великий торговый путь, соединяющий Восток и Запад. Но сейчас купцы предпочитали южный маршрут.
     А ещё здесь проходили великие армии, вытаптывая сочные травы копытами своих лошадей. В юности дядьки Коркута вместе с его от-цом сражались против Искандера Македонского, расширявшего свои границы из Вавилона. Полноводную Аму-Дарию великий воин перешёл, но захватив несколько оазисов и долину выше по течению реки, он ушёл на восток. Об этом событии напоминали лишь стены Александрии Эсхаты, до сих пор укрывавшие торговцев и ремеслен-ников. Именно тогда род Шака ушёл из Сугда на северный берег ре-ки. С тех пор прошло почти семьдесят вёсен, и все участники тех со-бытий ушли к предкам. Только младший брат Коркута продолжал кочевать со своей дружиной у подножия Гиндукуша.
     Из-за каменистого кряжа донесся стук копыт, а затем появился пыльный вихрь. Всадники проскочили по каменистой дороге, направляясь к центру селения. Вымпелы на пиках сакских воинов и островерхие шлемы согдийского клана сказали старику больше чем вести гонца или послание духов. Прибыли свои, но Коркут продол-жал строгать дощечку музыкального инструмента, не торопясь поки-дать своё любимое укрытие. Размяв руки и вытянув ноги, он отки-нулся на ствол небольшого деревца, и снова пустился в воспомина-ния.
     Век его подходил к концу, и духи говорили с ним всё реже. Скоро его сменит молодой баксы, уже набравшийся духовного опыта. По-сле смерти наставника к нему перейдет и вся его сила. Изготовление кобыза было последним делом старика. По крайней мере, он так считал.
     Мальчуган примчался как на пожар – рубаха сбилась назад, голые ноги до самых колен были в пыли:
     – Деда, деда! Дядька Орик приехал. Просит увидеться с тобой.
     – Не спеши, малой. Сейчас пойдём, – старик закряхтел, с трудом вставая со шкуры. Зад болел, как после недельного перехода вер-хом. Гонец явно не собирался ждать деда, но костлявая рука как клещи впились в плечо. Малыш приуныл.
     Шум гостей вывел из шатров и хижин жителей оазиса от мала до велика – всем хотелось знать новости с юга. И новости видимо, были недобрыми, поскольку женщины начали причитать. Старые пастухи и войны вели себя сдержаннее, но и они ворчали.  Когда Коркут до-ковылял до своей хижины, Орик уже сидел под навесом. Увидев старшего брата, он поднялся и сделал несколько шагов навстречу.
     – Мир твоему дому, старый шаман! Пусть мать Табити и духи предков защищают твой очаг!  И давай обнимемся, засушенный ты иппак . Совсем не меняешься, брат!
     Орик обнял родича, стараясь не раздавить о нагрудный панцирь.
     – Малыш, ты уже перерос отца. Да и живот еле умещается под кольчугой. – Коркут был рад видеть брата живым и здоровым. – Пойдём в тень, сейчас женщины накроют на стол. «Малыш» гордо расправил плечи и втянул живот.
     Невестка Коркута уже командовала молодыми девками, накры-вающими угощение на низком дастарконе. Поскольку дело происхо-дило на улице, уселись на низкие четырёхногие чарпаи . В хижинах, а тем более в шатрах, сидели бы прямо на земле, застеленной ци-новками и толстой кошмой. Орику подали кувшин с водой, поливая на руки. Умывшись, кочевник вернулся к брату. В первую очередь подали чай по старому рецепту Коркута. Никто не знал всего соста-ва, но по ароматам можно было угадать мускатный шалфей, переч-ную мяту и конечно зелёный чай, привозимый купцами Чжоу и Хань с востока.
     Присев в тени навеса, Коркут не спешил задавать вопросы – по-нял, что дело серьёзное. Выпив по чашке горячего напитка, мужчины закусили вяленными финиками. Из-за глинобитных строений уже доносился аромат жаренного мяса, но вряд ли горячее будет скоро. Орик взглянул на брата:
     – Коркут, я обещал, что не буду срывать тебя с насиженного ме-ста, но сейчас обстоятельства изменились. Род Даха под командова-нием Аршака хочет поддержать парфян в войне против греков. Он бросил клич по всем сакским родам Турана, а его волчата  уже со-брались на границе Парфии. Через месяц-другой оазисы Сугда и Хворезма превратятся в проходной двор для тысячных отрядов ту-ранских всадников. – Коркут комкал седую бороду, понимая, что брат прав.
     Воины-кочевники со своими стадами подобны саранче, уничто-жающей зелёный ковёр степей. Да и водный источник оазиса не справится с наплывом войск.
     – Ты прав, брата. Пора нам тоже уходить на север.
     – Погоди-погоди, старик. Не спеши. Сейчас судьбы будут вершить-ся на юге, и я не хочу пропустить этот момент. Да и разжиться си-рийским золотом сам Папей велел. Но главная причина не в этом – сатрапы Андрагор и Диадот уже отделились от Селевка, и дай им время – Парфия тоже окажется под их властью.  Вчера они захотели независимости, а завтра начнётся кровавая резня. Причём не только между греками и парфянами. Поговори ещё раз с духами. Послушай их совет. Но моя земля в Бактрии всегда примет твоих ближников. Да и племянников повидаешь.
     Коркут хотел сказать, что подумает, но тут Аргия подала блюдо с дымящимся мясом. Девушки хлопотали вокруг стола, пытаясь услы-шать беседу стариков. Разговор на время прекратился. Отламывая небольшие куски постной лепёшки, Коркут смотрел как брат отреза-ет ломти бараньего мяса, отправляя его в рот. Сам он голоден не был, да и хватало ему в последнее время совсем немного – иногда несколько финиковых плодов и конечно травяной чай. Старик пред-ставил, как трудно подымать в путь осевший на земле род. Но ко-чевник никогда не срастается с землёй навечно – он как ветер, про-шедший по верхушкам степных цветов и ковыля. А ещё были сны…
     – Есть ещё одна причина, о которой ты не знаешь, и которая вы-нуждает меня согласится на смену пастбищ. – заметил старик, но вдруг замолк.
     – Говори…
     – У меня было видение. Далеко на востоке, ближе к холодным землям зарождается новая сила. Темная сила, что заполонит Туран тысячами конных лучников. Она уже набирает силы в попытках за-воевать империю Чжоу, но пока она выстоит, отгородившись беско-нечной стеной. Обломав зубы об эту стену, северные всадники хлы-нут на юг.
     – В Туране не осталось больше ничего, что бы стоило защищать. – ответил Орик. – Наша земля превратилась в пустыни и безводные степи. Даже торговые пути ушли к югу.
     – Когда планировал уходить? – Коркут взглянул на брата.
     – Встреча назначена через месяц в Нисе, но я должен довести вас до своего стойбища у Черного хребта. Там вы спокойно переживёте войну.
     – А как же соседние оазисы? – Старик вспомнил о молодом уче-нике.
     – Я уже отправил двух гонцов. Одного на север, второго на во-сток. Они должны присоединиться через два дня.
     – Даже, если мы успеем выйти в путь через два дня, дорога к ис-токам Иаксарта займёт двадцать дней. Там ты избавишься от пово-зок и женщин, но всё равно не успеешь добраться до Нисы. Дай охрану для моих людей, а сам отправляйся на встречу через Хво-резм. – старик знал эти земли лучше всех, поскольку прошёл их в молодости пешком.
     – Я бы так и сделал, но большая часть моих воинов осталась у Черного Хребта. Мне придётся за ними вернуться. А там, как боги решат.
     – Ну значит – в Бактрию. – подытожил Коркут. Он отпил чая, но тот уже остыл, и он махнул Аргие.
     Невестка была женой его младшего сына, который погиб, когда нанялся в охрану каравана согдийских купцов.  Был у Коркута и дру-гой сын, но он умер от болезни, не дожив и до десяти лет. Эта смерть заставила Коркута учиться силе растений, а потом он и сам заболел шаманской болезнью. Жена родила ему ещё троих дочерей, но все они уехали с мужьями в другие рода. Теперь его радовали только внуки – мальчик и девочка.
     Аргия вновь подлила дымящийся напиток из высокого медного кувшина. Решив не откладывать дела в дальний угол, Коркут напря-мую сказал женщине:
     – Собирай детей и пожитки. Мы уезжаем через два дня. Преду-преди всех.

     Спустя пару дней на восточном горизонте появилось облако пы-ли. Орик отправил разведчика, но тот вернулся обратно, сказав, что едут свои. К полудню караван кибиток, сопровождающие всадники и табун лошадей в полторы сотни голов добрался до оазиса. Родичи были рады переждать пекло под тенистыми ветвями финиковых пальм и напоить животных. Жители восточных оазисов были по-следними представителями рода Шака, оставшихся жить в районе Арала.
     К северу и востоку от них начинались пустыни, наступавшие с каждым годом на зелёные пастбищные степи. В устье Иаксарта, кли-мат был лучше, но там жили массагеты, совмещавшие животновод-ство и оседлый быт. Они ловили рыбу и сеяли хлеб. А на противопо-ложном берегу Иаксарта, вдоль которого им предстояло ехать, начинались земли Сугда, принадлежащие сатрапу Диадоту.
     Совет старейшин во главе с Ориком принял решение перепра-вить женщин и детей в Бактрию, а затем желающие смогут присо-единиться к армии дахов и парнов. Думал так и Коркут, но на пятый день пути, когда они миновали аральскую пустыню и вышли к Иак-сарту, к нему вновь пришло шаманское зрение. Дело было на ве-черней стоянке, когда люди уже разместились на ночлег. Старик си-дел у своей кибитки, подложив под спину свернутую кошму. Недале-ко горел костёр, но люди уже легли спать и лагерь затих.
     Закрыв глаза, он думал о предстоящих сражениях, в которых бу-дет участвовать его брат. Единственный брат. И тут, у него перед глазами поплыли картины будущего. Явление было странным, по-скольку шаманское зрение Коркута включалось раньше только, когда он входил в транс. Сейчас было по-другому. Старик открыл глаза, чтобы убедиться, что это не сон и вновь вернулся к видениям. Он увидел себя с братом в Нисе, а потом в Парфии. Картины боёв сме-няли друг друга, а потом он увидел похороны царя. Смерть вождя не остановила кочевой союз, и война продолжилась.
     Победы и поражения шли перед глазами старика как древние фрески, которыми эллины украшали свои дома. Эту моду они при-несли и в Иран. Но видения шамана не всегда были мертвы и ста-тичны, как роспись по сырой штукатурке. Его картины могли двигать-ся, отражая ход события. На этот раз старик понял одно – он не останется в Бактрии. Его судьба неразрывна связана с братом и его участием в войне Аршака.
     Когда послания богов закончились, Коркут ещё долго осмысливал свою роль в этих событиях. Что нужно Судьбе-Табити от дряхлого старика, чей век подходит к концу? Ответа он не знал, но решил не гневить своих покровителей, что столько лет помогали ему и его ро-ду.
     Утром он рассказал о видениях и своём решении брату. Орик был рад, осознавая, что помощь духов понадобиться им ещё не раз. Кроме того, его старший брат был прекрасным травником и опыт-ным лекарем. А такой человек в походе важнее любого воина, будь тот хоть сыном самого Таргитая .
     Поскольку время поджимало, Орик выслал вперед гонца с прика-зом общего сбора. Так им не придется терять время после прибытия в земли саков. На пятнадцатый день пути дорога привела пересе-ленцев к стенам Александрии Эсхаты, что стала крайней точкой Им-перии амбициозного Македонца. Город стоял на берегу Иаксарта и был важным стратегическим и торговым пунктом ещё при Ахемени-дах. Тогда его называли Хучанд, и он был самым восточным форпо-стом жителей Сугда. Согдийцы торговали с кочевниками и купцами царства Хань, богатея на транзите редких и дорогих товаров с Во-стока.
     Оставив крепость в стороне, саки повернули на восток вдоль от-рогов Черного хребта. Земли Орика приближались. К сожелению обоих братьев, насладится теплом очага родного дома и общением с близкими им не удастся. В лучшем случае полтора-два дня они смогут отдохнуть в родных стенах. А потом их вновь ждала долгая дорога. Опасная дорога. Но пока, степные травы не начали мелькать под копытами их лошадей, братья смогут пообщаться со своей семь-ёй. 
     Встреча была радостной и шумной. Внуки Орика не слазили с де-да Коркута так долго, что женщины начали беспокоиться за его спи-ну.
     – Лезьте на своего деда – он не сломается. – ворчали они.
     – Орик не знает столько историй, – хором кричали малыши. – Де-да, расскажи ещё, как царь Фаридун победил дракона.
     Коркут улыбался беззубым ртом и вновь рассаживал внуков в круг, чтобы поведать древние предания своего народа. Пара малы-шей сидели на его костлявых коленях, младший из которых быстро уснул под монотонный рассказ о тысячелетнем правлении трёхгла-вого Змея-Дахака. Змей, в конечном итоге был побеждён героем Фаридуном, заковавшим его в жерле вулкана. Окончание истории стало сигналом для младшего поколения отправляться спать.
     Но главное событие этого вечера было ещё впереди. Им стал шаманский танец старика, который он исполнял в маске из головы оленя и в длинном плаще, сшитом из оленьих шкур. По краям накидки были пришиты разноцветные связки ниток, что развивались во время танца. На это зрелище собрались все взрослые и подрост-ки, начавшие было расходиться после торжественного ужина.
     Солнце уже село, и свет от костров освещал странные угловатые тени, падающие от старика, совершающего каскад резких движений. Через некоторое время в ритм танца включились гортанные звуки шаманского хомуса , зажатого между зубов Коркута. Нарастая, ритм постепенно увеличивался, меняя тембр звука на более высокий. Вместе со звуком увеличивался и ритм движений. К окончанию тан-ца он превратился в бесконечный водоворот, поднявший плащ ша-мана почти до горизонтального положения. На пике движения, хо-мус вновь начал издавать низкие гортанные звуки, постепенно рас-творившиеся в ночи.
     Казалось, что звуки ушли вверх вместе с дымом от костра. Долгое время среди слушателей стояла тишина, что соединила их с душами своих предков. Даже чаша с хаомой , передаваемая по рукам вои-нов, остановила своё круговое движение. Но наконец, в костры вновь были подброшены поленья и весёлые разговоры вернулись к собравшимся родственникам. Все разговоры касались предстоящего похода и возможности обогатится за счет сирийской Империи Се-левка. Мечты о будущем богатстве будоражили разум и кровь, да так, что люди легли спать уже далеко за полночь.

     Сакская дружина Орика выдвинулась на запад в начале следую-щего дня. Кавалерия кочевников состояла из двух частей – большую из них составляли обычные воины, одетые в костяной и кожаный доспех. Вернее – эти две защиты соединялись вместе. На кожаную куртку нашивались пластины из распиленных лошадиных копыт, что прекрасно выдерживали стрелу из лёгкого лука. Но кочевники по-стоянно улучшали силу своего оружия и на смену обычному луку пришёл его составной клеёный собрат. Его мощи хватало для тяжё-лой стрелы, увенчанной металлическим наконечником.
     Богатые и знатные воины смогли противостоять этому улучше-нию, одевшись в тяжёлый чешуйчатый доспех из металла. Защитив таким образом себя, они укрыли такой сброей и своих лошадей. Так среди кочевых воинов появились катафракты, способные приблизит-ся к строю врага на расстояние своего длинного копья. Копья, длины которого при особенной сноровке и удаче хватало, чтобы насадить до трёх человек. Вскоре эта тактика стала популярной по всем зем-лям Турана. Именно такая кавалерия составляла пятую часть дружи-ны Орика. Металлический пластинчатый панцирь носил и сам вождь, а также его сподвижники, выполняющие роль охраны.
     Но сейчас вся тяжёлая часть доспехов была снята, и воины ехали в обычных кожаных нагрудниках, одетых поверх длинных рубах. Неизменными оставались лишь меховые шапки-колпаки, что спасали от степных ветров и стали отличительной чертой саков. После того, как женщины и дети были оставлены в землях Орика, войско начало двигаться быстрее, но часть хозяйственных повозок всё же осталась. Чтобы избежать затруднений с движением кибиток, выбрали древ-ний торговый путь, что шёл через Мараканд, Балх, Мерв и далее до Нисы.   
     Дорога шла вдоль южной границы Сугда, где заканчивались пло-дородные земли и начинались предгорья Гиндукуша. Впереди их ждали верховья второй великой реки Аму-Дарии, которую греки прозвали Оксом, но пока они пересекали весело журчащий горный Зеравшан. Орик рассказывал брату историю этих земель:
     – Греки называют эту реку Политимет, и она стала символом единственного поражения Искандера в его завоевании Востока. Его полководцы потерпели поражение от согдийцев, которые выматы-вали их засадами в горах. В результате Искандер приказал сжечь большую часть городов южного Сугда. А выше по течению находи-лась знаменитая Скала Согдианы – крепость, чьи неприступные сте-ны возвышались над скальными утёсами и были неприступны. В эту крепость местный вождь Оксиарт отправил свою семью и детей. Ис-кандер предложил ему сдаться, но он ответил, что греки захватят его только если у них есть крылья. Он не учёл таланта великого ма-кедонца, который хитростью смог овладеть Скалой. Ночью, он от-правил солдат, которые умели лазать по скалам наверх, приказав зажечь как можно больше факелов. Увидев множество огней, Окси-арт сдался, а Искандер получил…
     – Роксану, что стала его женой. Да-да. Я слышал эту историю про печальную судьбу его сына . Мне рассказывал её купец из Антиохии, когда останавливался в моём оазисе. Если бы у Македонца был за-конный наследник, его Империю не раздирали на части псы-диадохи. – шаман не считал греков врагами, но он помнил рассказы отца о вынужденном переселении на север из-за амбиций Исканде-ра.   
     Оставшийся в стороне Мараканд, больше не навевал грустных мыслей об оставленной когда-то земле отцов. Да, и Родиной у саков считались лишь те земли, где находились могилы их предков. А это было совсем не в Сугде. На пятый день пути, они вышли к Аму-Дарие, верховья которой они легко перешли в брод. К вечеру саки должны были достигнуть Балха – столицы Бактрии. Орик вновь раз-влекал брата историями:
    – Это был первый город, который построили арии во время своей миграции на юг. Долгое время он оставался крупнейшим центром Бактрии, и мог конкурировать с Персеполем и Сузами. А в лучшие годы – и с самим Вавилоном. Говорят, что родом из Балха был ос-нователь религии солнцепоклонников Заратуштра.
     – Мы тоже – солнцепоклонники, но нам не надо было придумы-вать новые правила для, веками проверенных обрядов. – было вид-но, что старик не был сторонником новой иранской религии. – Не удивительно, что его изгнали соотечественники. Забывая своих бо-гов и уклад предков, ты становишься отродьем.
     Но проживший на границе с Бактрией Орик, был лучше знаком с тонкостями учения Заратуштры, поэтому он добавил:
     – Главное отличие религии Заратуштры не в том, что он изменил древнее Писание или культовое служение. Он ввел главенство одно-го Бога, приравняв остальных небожителей к демонам. Именно это и не приняли бактрийцы, изгнав пророка из родных земель.
     – Для нас тоже Отец Небесный Папей считается прародителем и отцом других богов. Мы почитаем его более всех. – Не сдавался ста-рик. – Но как можно приравнять к демонам Мать-Землю. Апи – пра-родительница всего живого, каждого деревца и каждой твари, включая человека. Где ты видал, чтобы без материнского лона смог-ло родиться что-нибудь благородное. Твой Зартушт был идиотом, не видящем элементарных вещей.
     Коркут откинулся на стенку повозки, делая вид, что не желает больше обсуждать этот бред. Однако дорога была долгой, и Орик не собирался коротать её в молчании.
     – Насчет Апи, я согласен с тобой полностью. Просто Заратуштр считал, что Оромазд  создал всё в этом мире, включая Землю и Небо. Вот скажи, твои духи могут оживить мертвую плоть?
     – Нет. Дух входит в живое существо при рождении, и покидает его после смерти. После этого он уходит на небесный суд, где богиня Табити решает его дальнейшую судьбу. Если человек был злым, она отправит его дух в тело раба, что будет мучиться всю свою последу-ющую жизнь. А может отправить в тело червя, копошащегося в навозной жиже. Духи приходят и уходят, а мертвая плоть сгниёт навсегда, превратившись в пыль.
     – Вот. А Заратуштра утверждает, что на заре времён Его Бог со-здал всё сущее, отделив Небо от Земли. Он удерживает их на своих местах, не давая вновь соединиться. Он создал Луну и звёзды, дав им свой путь по небу. Он создал океаны и реки, населив их рыбой. Он вдохнул жизнь в земную пыль и появились птицы и звери. А ко-гда Он сотворил людей, то помимо души и тела, даровал им свобо-ду воли.
     Чтобы прекратить этот спор, Коркут решил воспользоваться по-следним и крайним доводом:
     – Хочешь, я открою тебе великую тайну шаманов, что передаётся от учителя к ученику, и каждый ученик может убедиться в этом, пройдя посвящение. Я был на небесах, как и все мои предшествен-ники. Я видел небесную обитель духов наших предков и духов ша-манов. Я видел Великих Духов стихий, что управляют Огнем и Во-дой, Ветром и Землёй. Мой проводник рассказывал мне, что в верх-них небесных сферах живут духи из других миров. Все они имеют тело подобное свету, с чертами, которые имели при жизни. Они приходят от Солнца и уходят в его огненное тело. Но я никогда не видел и не слышал об Оромазде.
     Орик после такого признания задумался на некоторое время, а потом всё же сказал:
     – Мне кажется каждый называет своего Бога на своём наречии, да и видит его подобным себе. Поэтому главное – его суть, а не имя. – С этими словами он ударил своего жеребца пятками и ускакал в начало колонны.
     Слова младшего брата показались Коркуту здравыми, до такой степени, что он широко открыл прищуренные глаза и даже выпря-мился – «старый толстый пьяница» удивлял его порой своими мыс-лями. Но обсуждать смысл сказанного было уже не с кем. Поэтому шаман решил вздремнуть под лёгкое поскрипывание кибитки и её монотонное покачивание. Мысли его скользили вокруг разговора с братом, пока в голову не пришла замечательная идея. Надо будет рассказать о ней Орику. С этой мыслью он наконец уснул.
     Стены Балха появились на горизонте к вечеру, после того, как са-ки пересекли истоки Аму-Дарии. Здесь река ещё не превратилась в полноводный поток, и всадники перешли её в брод. Крепость стояла на высоком холме, но стены спускались по его склонам вниз, окру-жая кольцом и сам город. Круглые башни возвышались по углам защитного строения, а также на длинных участках зубчатых стен, что ступенчатым каскадом спускались с вершины холма.
     Саки не собирались посещать сам город, поскольку сюда их вывел древний торговый путь. Но запастись свежей провизией у местных торговцев было необходимо. Клан расположился на северной рав-нине, примыкающей к пригородным усадьбам. Орик отправил две повозки с людьми на городской рынок, а сам решил устроить празд-ничный ужин. Местное вино славилось не хуже сирийского, как и молодые барашки, что должны были привести с рынка его люди.
     Шатёр вождя был поставлен в центре лагеря, а остальные воины решили обойтись обычными шкурами, на которых спали вокруг ко-стров. Курьеры прибыли через два часа вместе со стражниками са-трапа Диодота, поскольку правителя интересовала цель движения столь большого отряда. Орик принял старшего командира в своём шатре, угостив вином и закуской. Кошель с золотыми драхмами от-правился за нагрудный панцирь офицера, а небольшой ящик с се-ребром в казну Диодота. Транзит воинской силы, как и транзит гру-зов имел свою цену. После ухода чиновников саки смогли наконец расслабиться и отдохнуть после долгого дня пути.
     Костры вновь ярко пылали после приготовления жаренного мяса, а свежие хлебные лепёшки с рынка Балха были лучше любой миски. Местное вино лилось рубиновой рекой, и воины быстро вошли в пьяный кураж. Кто-то уже мерялся силой бросая крупные валуны от плеча, а кто-то проверял свой зоркий глаз, натягивая тетиву люби-мого лука. Орик проверил дозорных и вернулся к повозке Коркута. Старик сидел у костра, разрезая поясным ножом нежную печень ба-рашка, что была поднесена ему молодыми родичами.
     – Брата, я долго думал после вчерашнего нашего разговора, – начал разговор шаман, – и решил проверить твои сведения сам. Мой жизненный опыт говорит, что нельзя отбрасывать мудрость других народов. А раз так, я обязан познакомиться с их магами, что-бы узнать подробности Учения.
     – Не скажу, что я сильно удивлён, поскольку знал, что твоя муд-рость победит твою гордыню. Я рад этому решению. В Мерве есть прекрасный храм Заратуштры, вот только времени для его посеще-ния у нас нет. – С сожалением подметил Орик.
     – Если духи отправили меня в этот путь, значит они предоставят и возможности для осуществления их планов.
     Черная пустыня простиралась на север на долгие дни пути. Опас-ного пути, что не осилит неопытный караванщик. Последним местом проживания людей на границе горячих песков был оазис Мерва . Долина реки Мургаб, текущая со склонов Паропамиса , давала не-обходимую влагу людям и животным. Воду ценили настолько, что в Мерве был Храм Воды. А ещё это значило, что люди жили здесь с самых давних времён. Но вода капризна – сегодня река омывает твои поля, а завтра пески заносят старое русло, и вода уходит. А вслед за водой уходят и люди.
     Развалины древних городов, занесённых песками, встречались и всадникам Орика. Никто уже не помнил их печальной истории. Но Мерв был известен давно. Великий Дараявуш присоединил эти зем-ли к своей империи, и сделал Мерв северным центром религии За-ратуштры. Храмы огня были не только в городе. Большая их часть находилась в некрополе на противоположном берегу реки. Но там у них была своя задача – жрецы поддерживали негасимый огонь в двухъярусных очагах. Верхний огонь предназначался Богу, а в ниж-нем ярусе готовили мясо жертвенных животных, чтобы их кровь не осквернила божественный Огонь.
     Коркут думал о том, как найти время для общения с магами. По-ка ему нельзя покидать брата – это он знал точно. А значит, путь между горным хребтом и песками пустыни будет продолжен. Орик, как всегда, имел по этому поводу своё мнение. Роду Шака остава-лось полтора дня до назначенного сбора союзников под стенами Нисы. Вождь подгонял возничих повозок пока не понял, что они опаздывают. Поскольку именно они задерживали кочевников, он принял решение оставить свой небольшой обоз и двинуться налег-ке. Дав Коркуту десяток всадников для охраны, вождь саков с оставшейся дружиной уехал вперёд.
     Коркут, дремавший в своей кибитке последние пару часов, сел на сиденье к своему молодому возничему. Вечерний ветерок обдувал его седую бороду, а впереди оставался последний день этого долго-го пути. Старик подумал, что месяц назад и представит не мог, что Духи занесут его в такую даль от родного тургайского оазиса. А ведь это ещё не конец…
     На горизонте уже был виден горный хребет , утопающий в белё-сой дымке утренних облаков, что отступают к вершинам, когда солнце поднимается выше. Ниса встречала союзников. Коркут по-смотрел в чистое небо – в его вышине парил черный гриф, чьим гла-зам была видна вся равнина вокруг родного города Аршака. Каза-лось, сама земля шевелится от количества людей и лошадей, ско-пившихся у Нисы. Тридцать тысяч всадников и столько же запасных лошадей, что вытоптали траву и взрыхлили землю своими копыта-ми. Гриф сделал пару больших кругов в вышине, но не увидел пищи. Обильная еда будет позже, когда кочевники двинутся на юг, а птицы смогут клевать омертвевшие глаза сотен поверженных врагов.




Глава 3.
Второй четверг.

     – Вадик, Ва-адик, проснись на пять сек. Я ушла на заготовку. – И снова:            
     – Ва-адик, ты меня слышишь? Я в цеху. У тебя ещё час. Не проспи.
     Звон в ухе и дикий спазм головной боли. Кирьян решил, что он проспал и резко соскочил с кровати. Ноги подкосились, и он уперся о спинку. Дверь уже закрылась, но на лестнице ещё был слышен топот легких женских ног. Кирьян снова сел и уставился на графин с водой – тот был полон. А ведь он его почти осушил. Или Ядвига налила снова, или ему приснилось. Наверное, сон, поскольку сушняк был ужасный. Вадим протянул руку и отпил воды. Ощущение дежавю только усиливалось.
     Он не стал ломать себе голову и посмотрел на электронный ци-ферблат часов. Двадцать пятое апреля 1991 года, четверг, 04:30. Всё в порядке, он не опоздал. Спуститься до цеха было минутным де-лом. Осталось привести себя в порядок. Накинув полотенце, Кирьян вышел в душ. Струи горячей и холодной воды снова вызвали стран-ное ощущение. Но похмелье мешало соображать.
     Черт, похмелье! На второй рабочий день. Вадик загрустил. Вкус апельсиновой зубной пасты растёкся по нёбу. Проглотив часть для борьбы с перегаром, Кирьян закончил утренний моцион. Одевшись наскоряк, он спустился в столовую. Кухня сияла ярким светом, заста-вив зажмурится. На мойке гремела посуда. Вадим подошёл к техно-логическому стенду. Рыбный день. Биточки с кашей, омлет, бутер-броды с сельдью и лососем. Всё знакомо, никаких проблем. Поста-вив на автомате чайник, Вадим добрёл до холодного цеха.
     – Ну что, болезный, очухался? Довольно быстро. Чаю хочешь? – Ядвига хитро улыбалась.
     – Уже поставил. Слушай, мы разморозку вчера достали? А то, указ Микояна пойдёт прахом.
     – О, прекрасные познания! Не ссы в компот. Я вчера всё сделала. Разводи фаршик и вперёд. И, кстати, с тебя должок, – Ядвига гордо расправила плечи. Вырез оголил удивительно золотистую кожу гру-ди. Кирьян застыл… Дольки лимона, коньяк, капельки пота на краси-вой женской груди. Дальше провал. Нет, Кононова он помнил и был уверен, что тот не спалит.
     – Слушай, а мы вчера не погорячились? – Вадик глядел как поби-тая собака.
     – Ты про коньяк или ночь? Расслабься, всё нормально. Сергей и Мама Даша нас прикроют. Им просто нужна была компания. Внача-ле. Потом они уединились, а ты допивал коньяк под Венеркины бу-лочки.
     – Помню только твои булочки.
     – Я про сдобу, – Ядвига звонко расхохоталась, и у Кирьяна отлег-ло.
     Вернувшись в горячий цех, он заварил крепкий чай и уставился на кипящие баки. Гречка под рыбные биточки и сладкая рисовая. Но ведь, он делал её вчера, причём гречка осталась даже на ужин. Ки-рьян хотел спросить Ядвигу, но та сама зашла в цех неся тарелку с рыбкой.
     – Попробуй малосол. Пальчики оближешь. Сами делаем.
     Вадим хотел нацепить лосося ножом, но что-то подсказало ему этого не делать. Запустив руку в тарелку, он хотел взять кусок, когда сзади хлопнула дверь. Похмельная координация вновь сыграла злую шутку… Вновь!!! Дернув рукой, Вадим выбил тарелку из рук Ядвиги. Попытка поймать её на лету привела к подскальзыванию на кухон-ном метлахском кафеле и плачевному падению на пол. Тарелка бы-ла в руке, но лосось разлетелся в радиусе метра. Один такой кусок и сейчас свисал с его рабочего колпака.
     – Салем, православные! Что за азан-казан на рабочем месте? – темноволосая девушка стояла на пороге, с удивлением рассматри-вая Вадима, – Ядька, что за олух?
     Олух тем временем сидел на заднице, одной рукой держа опу-стевшую тарелку, а другой пытаясь снять весящий перед носом кусок рыбы.
     – Не волнуйся, Гуль, это новенький. Вместо Петрухи, и обычно он более устойчивый. Если не пьяный… Ах, да! Вадик, это Гюльнара. Гюльнара, это Вадик. Она на кондитерке и посуде, сменщица Вене-ры.
     – Посторонись, я и так опаздываю. Ядя, сейчас всё будет. Бисмил-ла рахман рахим, – с этими словами Гуля скрылась в кондитерском, а Вадим сунул в рот снятый с колпака кусок горбуши.
     «Да как, же так. Эту бисмиллу я уже слыхал вчера» – Кирьян был в ступоре, а ещё чувствовал себя полным идиотом. Чтобы скрыть не-ловкость, он поспешил заняться блюдами. Взбивая рыбный фарш, он снова вспомнил укол Ядвиги насчет устойчивости. «Кстати, что было ночью, и было ли вообще? Или подвёл алкоголь?». Он продолжал терзать себя мыслями о ночном провале, но вдруг вспомнил ночной сон о высокой стройной брюнетке, снимающей блузку под его поце-луями. Тьфу ты! Эротические сны в объятьях другой женщины были странным явлением.
     Взявшись, наконец, за приготовление биточков, Вадим понял, что не успевает. Да какого беса! Шеф он или нет? Идея ускорить процесс за счет приготовления обычных рыбных котлеток показалась заман-чивой. Тем более, что фарш был готов. Намочив руки холодной во-дой, он взялся за формирование котлет, размер которых, примерно в два раза превышал размер их младших собратьев. Спустя десять минут сотня рыбных близняшек отправились на раскалённый проти-вень.
     Чтобы избавиться от обычной сухости рыбного фарша, Вадим решил сделать их под томатным соусом. Пассированные лук и мор-ковь дружно томились на сковородке. Оставалось добавить томат-ной пасты и немного воды. Но гораздо более важной была конси-стенция такого соуса, поэтому болтушка из муки и воды придала ко-нечному продукту необходимую структуру и вкус. Немного специй и можно было заливать, обжаренные по три минуты с каждой сторо-ны, котлеты. Ещё десять минут в духовом шкафу и блюдо приобре-тает классический вкус. 
     Час пролетел незаметно, а шумный ажиотаж работяг направил мысли «утреннего страдальца» в рабочее русло. Ядвига на раздаче периодически просила сменить баки, и Кирьяну приходилось помо-гать своей новой подружке. Завтрак закончился без замечаний и недовольства сотрудников, чем скрасил утреннее похмелье Вадима. После он хотел отправить Ядвигу отдохнуть, но вспомнил, что она не согласится. Черт! Дежавю обретало конкретные формы и станови-лось навязчивым. Выкурив пару сигарет, Вадим отпросился вздрем-нуть.
     Через полтора часа он вновь был на кухне – отдохнувший и ясно соображающий. Пора приступать к обеду.

     Подготовка к обеду была неторопливой – технологический стенд Мамы Даши уже отпечатался в памяти Вадима – классическая уха, пюре с жаренной рыбой и пара салатов, что должна была сделать Ядвига. Решив несколько скрасить примитивный вкус рыбного буль-она, он в первую очередь закинул в бак головы и хвосты, оставшейся от засолки горбуши. Любой повар знает – если хочешь, чтобы рыба, птица или мясо отдали в бульон весь свой вкус, клади их в холодную воду и вари до готовности. А ещё не забудь удалить жабры из рыб-ных голов, ну и конечно бросить в закипающий бульон очищенную луковицу и целую морковку. А если они будут подпечёны, то оттянут на себя всю взвесь, сделав юшку прозрачной. Кроме того, первый отдаст свой аромат, а вторая – цвет. После приготовления бульона овощи можно выкинуть. Вадим усвоил давно, что эти кулинарные азы – фундамент работы любого повара.
     Пока рыбный бульон впитывал первый слой вкусовых ароматов, Кирьян поставил второй бак для варки картофеля. Здесь от классики нельзя было отступить не на шаг, и повар включил профессиональ-ный «автопилот». В таком же режиме, спустя полчаса Вадим достал рыбные запчасти и процедил бульон. Второй партией в уху отправи-лось нестандартное рыбное филе – красное и белое, которое в силу своих размеров не годилось для порционных кусков. На вкусовых качествах рыбного супа это не отражалось. Пора было заправлять уху картофелем – и вот уже одинаковые кубики, подготовленные заботливой рукой Ядвиги и залитые до поры холодной водой, от-правляются в бак.
     Спустя пять минут их большие собратья отправились в соседний кипящий бак для последующего превращения в воздушное карто-фельное пюре. Пора перекурить.
     – Ядвига, сладкий мой сахар, как насчет по сигаретке?
     – Сейчас, только дорежу свеклу… – в холодном цеху громыхнуло, а потом девушка в сердцах выругалась и добавила: – Или потом до-режу…

     Закипевшая вновь уха требовала лаврушки и черного перца. Ки-рьян убавил жар и вернулся к приготовлению судака. Обжарка в кляре не требовала особых навыков за исключением приготовления самого кляра. Традиционный рецепт прост – яйца, сметана, мука. Соль и специи по вкусу. Взбивая всё это до консистенции жидкого теста, мы получим классический вкус. Однако есть несколько специ-фических тонкостей, которые улучшат рецепт. Именно им Вадим решил уделить особое внимание.
     Первое – взбивать яичные белки отдельно от всего остального, что придаёт тесту пышность. Второе – вместо сметаны можно ис-пользовать пиво, что также изменит традиционный вкус. На пиво Вадим не решился, но решил испробовать одну идейку. Вместо него он добавил обычный огуречный рассол, без сожаления выливаемый многими поварами. За результат он не волновался, поскольку уже использовал его в похожих ситуациях.
     Закончив с кляром, он ещё раз вернулся к ухе. Помешав варево и попробовав его на вкус, он перешёл к последнему шагу. Стакан ман-ки отправился в бак, меняя прозрачно-пустой бульон на полноцен-ную уху. Можно выключать. Картофель для гарнира был практически готов, и Кирьян вновь вернулся к судаку. Две огромных сковороды набирали жар. Добавив чуть больше подсолнечного масла чем обычно, повар устроил рыбе «грязевые ванны» в кляре. Далее она отправилась в кипящее масло. Процесс был быстрым, и как только тесто набирало насыщенный цвет, Вадим менял порции на новые.
     В коротких перерывах он успел слить воду с картофеля и начал его разминать огромной толкушкой, явно сделанной на заказ. Пюре стало приобретать нужную консистенцию. Молоко и сливочное мас-ло довершат этот трудоёмкий процесс. Можно заполнять термоса, отправляемые рабочим в карьер и распиловочные цеха.
     – Ядвига, свет моих очей, ты собиралась в магазин после обеда? Не задерживайся долго – работы много. – сказал на автопилоте Ва-дим.
     – Откуда знаешь? – удивилась девушка.
     Кирьян понял, что сморозил какую–то глупость, но отступать не хотелось:
     – Разведка донесла, или слышал где…
     – Я быстрёхонько. Потом похвастаюсь.

     После обеда, вместо отдыха, Вадим решил прогуляться по терри-тории базы. Первая его экскурсия в среду вечером была по городу, поэтому самого предприятия он не видел. А оно было огромным. Шагая вдоль больших авто ангаров, он видел копошащихся внутри слесарей и механиков. Разговоры напарников разбавлялись весё-лым матом и кучей профессиональных терминов, вникать в которые повар даже не собирался. У одного из боксов на сколоченной из подручных материалов лавочке, сидела пара работяг. Решив позна-комиться и перекурить с ними, Кирьян поздоровался.
     Представляться не пришлось – повара уже знали, и с удоволь-ствием приняли в компанию. Приятели оказались токарем и свар-щиком, что коротали послеобеденный отдых на теплом весеннем солнышке.
     Присев рядом, он узнал, что мужики были питерские и покинули северную столицу в поисках нормального заработка. Потрепавшись о жизни, Кирьян увидел, что справа от них на небольшой травяной кочке греется ещё одно создание. Он видел такое впервые.
     – Василич, что за живность отвратительная? – спросил он токаря.
     – Так это богомол. Что наши кузнечики.
     – А размером с хорошую саранчу, – продолжал удивляться Ва-дим.
     – Так это ещё самец. Самки и мышей могут ловить, а могут яще-риц. Короче, хищники.
     – Отвратительная тварь.
     – Зря та так, – вступился за насекомое сварной Григорий. – Лю-дям он безвреден, а выживает за счет более мелких созданий. Закон природы. Да и у людей говорят – «Не суди по одёжке».
     На этой нравоучительной ноте, товарищи закончили перекур и отправились по рабочим местам.
     Продолжив прогулку, Вадим сделал огромный круг вдоль пери-метра базы. Большую часть центра территории занимали, готовые к отправке изделия. Гранитные памятники и надгробия лежали по со-седству с бордюрами и ступенями, а гранитная брусчатка рядом с ящиками с плиткой или брехчей. Все они ждали своих заказчиков. Рассматривая всё это многоцветное великолепие, в голову повара пришла новая идея приготовления лосося на ужин. Завершив экс-курсионный моцион, Кирьян вновь вышел к двухэтажному строению общежития. Пора было браться за ужин. Хотя, нет. Ещё сигаретку, и чаю.
     Отличие нового блюда, пришедшего ему во время прогулки, за-ключалось в самой разделке рыбы. Рецепт назывался «Рыба под шу-бой» и для него использовалось чистое филе, без шкуры и костей. Именно этим повар и занялся. Когда порционные куски были посы-паны солью и перцем, дошло время и до «шубы». Классическая пас-сировка из лука и моркови ложилась на подготовленные куски лосо-ся. Сверху размещались кружки помидор, но поскольку сезон свежих помидор ещё не начался, Кирьян решил использовать маринован-ные. Нарезав их тонкими кружочками, он положил их сверху на овощи.
     Классический рецепт требовал ароматного чабера, но хватило и сухой смеси пряных трав. Далее шли майонез и тертый сыр. Сбрыз-нув всё это растительным маслом, повар отправил противни в духо-вой шкаф. Двадцать минут при средней температуре и рыба будет готова. Осталось доделать гарниры.
     Появившаяся в дверях Ядвига просто сияла от счастья.
     – Видимо бельишко завезли хорошее. – констатировал Вадим.
     – Ты охренеешь. Румыния.
     – Но сейчас напяливай форму и быстрёхонько в свой цех.
     Далее дела пошли быстрее. Закончив закуски, Ядвига пришла на помощь в горячий цех. Рожки Вадим уже промыл и обжаривал их на сливочном масле в большом стальном сотейнике. Пять минут и шум в зале возвестил о начале третьего акта этого кулинарного шоу.
     Как по расписанию, Кононов зашёл на кухню ровно в 8.30. Темно серый фон костюма облагораживали тонкие серые и черные верти-кальные нити. Белизну рубашки скрашивал яркий шелковый галстук. Снабженца можно было ставить в витрину ЦУМа. Но Сергей Нико-лаевич явно имел другие планы. Пошептавшись с Вадимом, он уда-лился из столовой, а спустя сорок минут заговорщики шли по тени-стой аллее в сторону «пива и женщин». Всего два этих компонента давали такое количество зрелищ, что любой римский плебей мог бы захлебнуться слюнями.
     Планов особых не было – хотелось промочить горло прохладным напитком и расслабиться после 12-часового рабочего дня.
     – Николаич, ты не боишься спалиться на «сухом законе»? – про-должал страховаться Вадим.
     – Относительно меня этот закон не работает априори, – гордо ответил снабженец. – Да и относительно высшего начальства тоже.
     – Почему? – удивился Кирьян.
     – Во времена совкового планового хозяйства ни один вопрос не решался без хорошего застолья. Начиная с большой дипломатии. А уж вопросы снабжения – тем более. Хозяйственная политика не-сколько изменилась с тех пор, но принцип «ты мне – я тебе» дей-ствует безотказно. А как ещё наладить контакт с партнёром, если не проставиться ему в приличном кабаке. Наладил отношения, приез-жаешь через пару дней – «Иван Иваныч, дорогой, без тебя никак. Надо вагон обрезной доски».  Ну и так далее. Потом он к тебе: «Сер-гей Николаич, красавчик, нужны стиральные машинки «Малютка». Вагон…», ну или фуру.  «Да запросто!» Ну и обмыли дальнейшее партнёрство.
     – Да так же сопьёшься?
     – А на что, ты думаешь закладывается такая статья как «предста-вительские расходы»?
     – На поддержание контактов? – удивился Вадим.
     – На поддержание печени снабженцев всей страны. И её лечение. Кстати, мы пришли на процедуры.
     Впереди уже маячили неоновые буквы «Горного льна». Вечерние сумерки опускались на рабочий городок, но пролетариат у входа не толпился. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Вадим совер-шенно отчётливо понял, что уже бывал здесь. А ночной сон – и не сон вовсе. Мнение это укрепилось, когда он увидел свою ночную фею в рабочем переднике официантки. Обдумать происходящее ему не дали, поскольку навстречу устремилась ещё одна знакомая личность. Он тут же вспомнил её имя – Надежда.
     Темно-каштановые волосы администратора были убраны наверх, что придавало ей вид суровой учительницы. Однако строгость эта компенсировалась длинным игривым завитком, спускавшимся от правого виска. Да ещё облегающим темно-зелёным платьем в каких-то сумасшедших блёстках. Дама была рада. Искренне рада постоян-ному гостю и его другу.
     – Мальчики, как замечательно, что вы сегодня пришли. В зале ску-котища, как перед получкой. Мы с девчонками просто засыпаем. Се-режа, ты на своё любимое? – и не дожидаясь ответа ушла в глубь зала.
     Отодвигая стулья, она успевала поправить приборы, выложить меню и сыпать бесконечные комплименты. Приятели сели за стол. Вадим вновь выбрал местечко напротив бара и стал оглядываться по сторонам. Он был здесь вчера. Несомненно. Но тогда получает-ся…
     – Останавливаемся на пивасике? – прервал его мысли Кононов.
     – Как и велят «представительские расходы» – пытался съерничать Вадим.
     – Серёжа, тебе Олю или Нурию? – спросила Надежда, и в тот мо-мент, когда снабженец хотел ответить, наглость Вадима плеснула через край.
     – Николаич, хочу блондинку! – а увидев удивление в глазах напарника, добавил: – Плачу за стол! А завтра с меня лучший в мире бифштекс.
     – Из тебя выйдет отличный бизнесмен, дружище! Ты моменталь-но выучил урок по договорным отношениям. А знаешь, я согласен. Хотя обычно Нурия ерепенится как в первый раз. Надя, давай Ну-рию. С Ольгой пусть он сам договаривается.
     Далее процесс пошёл по накатанной – брюнетка принесла пиво и закуски, а блондинка бросала обиженные взгляды с другой полови-ны зала. В этот момент, Кирьян успел подумать, что женская обида позже сыграет ему на руку. Но пока их ждало прекрасное холодное пиво. И рыбка.
     «Бля, ну какого беса он забыл сказать о смене закусок!» – Кирьян сделал себе личный выговор с занесением в отупевший мозг. Одна-ко после третьей бутылки пива, вопросы эти ушли на задний план. Он подключился к беседе снабженца и барменши о результатах мартовского Референдума «О сохранении Союза». Сам Вадим особо политикой не заморачивался, но видя к чему привели шесть лет горбачевской Перестройки, был также озадачен происходящим.
     – Ну, я ещё могу понять прибалтов, – кипятился Кононов. – они в Союзе пятьдесят лет всего. И практически насильно. Но почему гру-зины и армяне саботировали этот процесс – не понимаю.
     – То есть, к молдаванам у тебя вопросов нет? – подначивала его Надежда, уже пропустившая пару полтяшек коньяку.
     – А какие к ним вопросы? Ты же слыхала как они лампочку заво-рачивают. А тут Референдум! – снабженец заржал, посчитав это хо-рошей шуткой. – Слушайте свежий. Приходит мужик к доктору. Го-ворит: «Помогите, моя жена не может от меня забеременеть». Док-тор ему: «А почему вы так решили?». «Ну знаете, доктор, это у меня наследственное – мои отец и дед тоже не могли иметь детей». Врач удивляется: «А вы тогда откуда?». «Я-то из Кишинёва». – Кононов опять заржал, но теперь и Вадим с Надеждой засмеялись тоже.
     – Сережа, ты не прав. – заметила барменша. – Просто они не из-балованы образованием и цивилизацией. Это всегда был сельхоз регион, а потом, когда у тебя столько барашков и вина, зачем вол-новаться про остальное. Мой дед тоже был родом из Молдавии. Правда детей настругал. – на этот раз хохотали все.
     – И все же, что теперь будет со страной? – спросил Вадим.
     – Да ничего не будет. Проголосовало на референдуме практиче-ски 150 миллионов человек, из них 115 – за сохранение страны. За-ведут очередное пленарное толковище – выберут кого-нибудь по-адекватнее… – начал успокаивать Сергей Николаевич.
     – Как Черненко после Брежнева, или Горбачева после Антропова. Бля, да мы же Меченого слушали – он хоть слова выговаривал. Но ведь не на один вопрос толком не ответил. Хуже еврея. – вспылил Кирьян.
     – Так, мальчики, хватит. Вам нужны танцы и девочки, или вы пре-вратитесь в кухонных ворчунов. – вовремя спохватилась Надежда и ушла ставить новую музыку.
     Музыка действительно подействовала, и Кононов уже склонял Нурию к каким-то совместным действиям. Девушка пока отнекива-лась, но вспоминая прошлый вечер, Кирьян решил, что ненадолго. Поэтому с чистой совестью он переключил своё внимание на блон-динку. Та пока порхала на соседней половине, но путь к бару был неизменен. Чем и пользовался захмелевший повар:
     – Как он посмел выбрать эту метёлку, что на пол головы его вы-ше, – подкалывал он Ольгу в удобные моменты. – Да ему же тоже надо будет шпильки одевать, чтобы чмокнуть её выше груди.
     Шутка про каблуки Ольге понравилась, поскольку, видимо пред-ставив картину, она наконец улыбнулась.
     – Твоя шпилька про шпильки порадовала моё израненное серд-це. – сказала она ему в следующий подход к бару. – Пусть развлека-ется. Сволочь!
     Общение после этого завязалось и большую часть свободного времени официантка стала проводить на барном стуле, рядом с их столиком. Вадим также сменил дислокацию, оказавшись на другом торце стола. Вставляя незамысловатые сюжеты из своего кабацкого опыта, он как мог развлекал новую подружку. Когда Ольга уходила к клиентам, компанию Кирьяну составляла Надежда. Кононов тоже не горевал, поскольку мужской половой азарт, нисколько не уступает терпению рыбака или охотника.
     Снабженцу было тяжело – Нурия прекрасно знала о его шашнях с Ольгой, и не понимала сегодняшней рокировки. Но вскоре клиенты кончились и презентованная лично Нурие бутылка шампанского, сделала большую часть работы сметливой Ханумы . Романтическая обстановка вновь укрыла опустевший зал ресторана, а подобранные опытной рукой Надежды медляки и приглушённый свет, вывели мо-лодёжь на танцпол. Вадиму наконец удалось оказаться с Ольгой тет-а-тет. Девушка была невысокой, но обладала прекрасными форма-ми. А кроме того, судьба наградила её врождённой кошачьей лас-кой. Видимо на это и клюнул изначально Кононов.
     Но сейчас она была в руках Вадима, и с удовольствием отклика-лась на любое нежное прикосновение. Почувствовав такую реакцию, Кирьян старался во всю. Нежный шёпот сменился поцелуями ушек и шеи, а руки, медленно скользящие по талии, отправились изучать линию бёдер. Ольга не пыталась остановить эту тактильную экскур-сию, а всё сильнее прижималась к Вадиму. Когда движения её бёдер приобрели вращательное направление, организм повара начал реа-гировать самостоятельно. Почувствовав результаты своего танца, Ольга хитро улыбнулась:
     – Не расстраивайся. Вечер только начинается.
     – Я не расстраиваюсь, а настраиваюсь. И очень мне интересно, где он закончится? – прямо сказал Вадим.
     После этого вопроса Ольга мельком взглянула на танцующего в паре метров от них Кононова, но тот был полностью поглощён её напарницей.
     – Я точно знаю, где он закончится, если ты не передумаешь…
     – Заинтриговала! – обрадовался Вадим, и долгим поцелуем в гу-бы прервал разговоры девушки.
     Интрига мучила Вадима не более получаса, поскольку уставшая компания решила-таки расходиться. На этот раз в качестве охранно-го эскорта для Надежды и Нурии был назначен Сергей Николаевич. Чтобы сделать это прощание более назидательным для снабженца, Ольга специально висла на поваре. Однако взять старого кобеля по-добными женскими штучками вряд ли бы получилось. Простившись с Вадимом и Ольгой на заднем крыльце кабака, Кононов бодро ушёл во тьму, развлекая своих дам «бородатыми» анекдотами.
     Чтобы как-то скрасить настроение Ольге, Вадим достал из-за пазу-хи бутылку шампанского:
     – Прощальный жест Надежды с пожеланиями доброго секса.
     – Мамка всегда знает, что нужно обиженной девушке. – обрадо-валась Ольга.
     – Я тоже знаю, как поднять настроение этой девушке, – вставил Вадим.
     – Алга, менын досын!  – резюмировала Ольга.
     – Я скоро начну понимать этот язык, если скажешь кто такой «до-сын».
     – Это просто «друг, мой друг».
     – Утром твоё мнение изменится! – прихвастнул выпивший Вадим.
     – О, какое самомнение! Время покажет.
     За подобной шутливой трепотнёй и несколькими остановками для поцелуев, парочка брела по улице Ленина, что разделяла 3-ий и 5-ый микрорайоны. Практически одинаковые пятиэтажки закончи-лись, и впереди лежал частный сектор. Кирьян инстинктивно запом-нил название улицы, на которую они свернули – Жибек-Жолы.
     – Кто это? – спросил он Ольгу.
     – Не кто, в что. Это просто «Шелковый путь».
     – Как романтично…
     – Романтично будет сейчас. Мы пришли.
     Парочка стояла напротив темного частного дома, построенного из белого силикатного кирпича. Кое-где в орнамент фасада вплетал-ся цвет красных кирпичей.
     – Дом моей бабушки, но она уехала к родне в Кустанай. Так что, мы одни. Сейчас свет во дворе включу.
     Дом был не большой, но совсем не напоминал деревенский. Обычные обои, мебельная стенка, ковры на полу и стене. Романти-кой и не пахло. Своё мнение Вадим переменил, когда зашёл в спальню. Помимо древнего антикварного шкафа и такого же комо-да, полкомнаты занимала какая-то абсолютно сумасшедшая кро-вать. Высота её была не менее метра, а по углам стояли резные де-ревянные колонны, украшенные тканевым балдахином. Количество подушек, аккуратно уложенных в голове этого царского ложа, во-обще не поддавалось подсчёту.
     – Твоя бабуля не королева Казахстана? – честно удивился Вадим.
     – Да нет, они с дедом из ссыльных немцев. А дедуля ещё и плот-ник-краснодеревщик. Вот и сделал своей любимой подарок. Но те-перь он уже умер. Царство ему небесное. А я с детства любила ва-ляться и скакать на их перине.
     – То есть, тут ещё и перина? – задал последний вопрос Кирьян, и не дожидаясь ответа поднял Ольгу на руки и бросил её на кровать. Весёлый визг девушки был сигналом к началу любовного сумасше-ствия.
     Пока они избавлялись от одежды, подушки превратились в поло-су эротических препятствий. Однако, когда парочка начала менять положение своих тел, многие из них пригодились. Вадим ещё в ка-баке заметил необыкновенную чувствительность Ольги на ласки и поцелуи. Создавалось такое впечатление, что вся она состояла из одной «эрогенной зоны», а взрывы её оргазмов начались ещё до то-го, как они полностью разделись. Боясь поддаться этой безумной волне, Кирьян несколько умерил свой пыл, наблюдая за редким да-ром партнёрши.
     В том, что это не дар, а проклятье, он убедился спустя два часа. Девушка успокаивалась на пять минут после очередного сексуально-го пике, и вновь заводилась от малейшего к ней прикосновения. Не задевать её Вадим не мог, поскольку находился с ней в одной посте-ли, и безумная скачка продолжалась вновь и вновь. Наконец он взмолился:
     – Кошка, нам нужен перекур!
     – Пошли на крылечко. Там свежий воздух. – с энтузиазмом от-кликнулась Ольга.
     Кирьян даже не стал одеваться, а девушка накинула какой-то ха-латик. Выходя в сени, Вадим услышал шум, а оглянувшись понял, что Ольга упала. Вначале он решил, что она запнулась за порог, но де-вушка не шевелилась. Наклонившись над ней, повар понял, что по-дружка его без сознания. Пульс был, но это всё. Шлёпнув её ладонью по лицу, он несколько секунд ждал результата, но его не последова-ло. Подумав, он отправился на поиски воды. Налив стакан на кухне, он набрал её в рот и обильно брызнул её на лицо. Вначале реакции не последовало, но спустя пару секунд ресницы Ольги затрепетали, а губы приоткрылись.
     Подняв девушку на руки, Вадик отнес её обратно на постель. Сев рядом, он гладил её волосы.
     – Ты меня напугала? Что за приступ?
     – Дурак! Ты – этот приступ. Довёл девушку до «белого каления». Давно меня так не несло. Оргазмов двадцать. Со счета сбилась.
     – Записывай в следующий раз, или палочки на стене рисуй, – при-калывался довольный собой Кирьян.
     – Сволочь!
     – Ещё какая! Оль, отпусти покурить – я так и не дошел…

     В какой момент произошёл временной скачок, Кирьян не понял, но сигарету после секса, он в то утро так и не выкурил.
 














Глава 4.
Похороны царя.

     Орик и Коркут ехали рядом, но старик сидел на открытой кибит-ке, подставив белую бороду степному ветру. Орик восседал на лю-бимом жеребце, положив горит со стрелами на бедро. За нетороп-ливой беседой он успевал делать новые оперения. Возвращение в Нису было не радостным, и воины рода Шака порядком устали. По-хороны вождя Аршака должны были пройти на родных землях его клана, у подножия Паропомиса. Его младший брат Тиридат привёз тело к семейному некрополю. Вместе с ним прибыли жрецы-маги, готовя похоронный ритуал.
     Как и два года назад, сюда съезжались все союзные племена, вы-ступившие на стороне вождя рода Волка. Но теперь хоронили не просто вождя – два года назад в городе Асаак, к западу от Нисы, Аршак был провозглашён царём. Разговоры о наследовании уже ви-тали в воздухе, но воины, бившиеся плечом к плечу с Аршаком, бы-ли целиком на стороне его младшего брата. Кроме того, усилия да-хов не пропали даром, и у кочевников появилось своё государство – Парфия . С тех пор, как племена Турана поддержали восстание парфян против македонского владычества, обстановка в бывших са-трапиях сильно изменилась.
      Тогда Селевк увяз в войне с Египтом, и его восточные провинции смогли заявить о независимости. Правда, для сатрапа Парфии Андрагора, независимость эта подразумевала возможность не пла-тить налоги в имперскую казну. Пример его бактрийского соседа Диадота, сумевшего вырваться из-под власти Селевка II, был ой, ка-ким соблазнительным. Вот только для коренных жителей Парфии, эта кровавая междоусобица не давала главного – свободы. 
     Только союз со своими родичами из Туранских степей, мог осуще-ствить их главную мечту о независимости от греческих язычников. Два года войско дахов, апарнов и саков держалось против сторон-ников Андрагора, с одной стороны и полководцев Селевка, с другой. Гиркания первой присоединилась с свободной Парфии, что кусок за куском отрезала земли бывшей Империи Искандера. Но вот Аршак мертв и военный союз дал трещину. Переговоры с вождями Мидии и Дрангианы, что позволят заручится их поддержкой, повисли в воз-духе. Сейчас они выжидали на чьей стороне окажутся боги. 
     До Нисы, оставалось совсем немного, когда от головы колонны прискакал гонец. Роду Шака предоставили северную равнину для шатров и откорма уставших коней. Кибитки были составлены в круг, в центре которого установили шатёр Орика. Вокруг располагались шатры поменьше, но большинство воинов предпочитали спать, под телегами, завернувшись в шкуры. Коркут наконец-то слез с кибитки, разминая ноги и ворча на мельтешившую вокруг молодёжь.
     Процесс установки лагеря был отработан до мелочей, и каждый знал своё дело. Через час уже кипела вода в огромных бронзовых котлах, где будет тушится свежая баранина. А от вертелов шёл не-вероятный запах подстреленной по дороге дичи. Встреча с Тирида-том будет не раньше утра, и сегодня воины могли расслабиться и отдохнуть. Орик вынул пробку из винного бурдюка, но взглянув на старшего брата, передумал.
     – Коркут, ты будешь проводить обряд или я уже могу отведать этого ассирийского пойла?
     – Сак должен пить камос или пиво, а вино оставить изнеженным грекам и вавилонянам. Помнишь, чем закончилась история наших южных братьев – дахов, пропивших свои головы? Их просто переби-ли пьяных воины царя Куруша . Если бы не горе царицы Томирис, отомстившей за своего сына, позор дахов так и не смыли бы кровью персов. Обряд поминовения проведём завтра, после похорон.
     Коркут присел с южной стены шатра, явно намереваясь вздрем-нуть, а Орик пошёл проверить лагерь. Проблем не ожидалось, но выпившие с устатку соседи, наверняка придут помериться силой. Это тоже не страшно – борьба и поединки необходимы молодым вои-нам.  Да и ветеранам развлеченье. Солнце садилось за горные кря-жи, и Орик присел у общего костра. Несмотря на вечное ворчание брата, вождь наполнил пузатый серебряный кубок вином и выпил его залпом. Пить слабенький камос  после боя или трудной дороги он считал не подобающим для взрослого мужчины.   
     Разговоры у костра начали превращаться в пересказ баек о быв-ших походах ветеранов, о битвах и набегах, персидских принцессах и восточных магах. Кто-то из молодёжи задал вопрос, что волновал всех:      
     – Что будет теперь после смерти верховного вождя? Что, если союзники покинут дахов и саков?
     Орик, уже наливший себе третий кубок вина, был настроен уми-ротворённо и абсолютно не волновался по поводу их общих целей.
     – Когда смерть одного воина могла остановить войну? А Аршак был лучшим воином своего племени. У него есть друзья и есть бра-тья, что возьмут на себя его обязанности. Даже молодой Тиридат набрался за эти два года столько опыта, что я с удовольствием вста-ну под его знамёна и буду биться до нашей победы.
     Чей-то голос из круга, сидящих у костра кочевников, вновь задал вопрос:
     – Почему саки и дахи должны участвовать в войне парфян. Когда-то они нас даже за родню не считали. А теперь им понадобились союзники! При Ахеменах они сделали нас данниками, а сами жили в дворцах.  Дед Коркут, что скажешь?
     Коркут, сквозь дрёму слушавший предыдущее бахвальство моло-дёжи, поднял склонившуюся голову:
     – Наше родство действительно давнее – ему более пяти веков. Сказания нашего народа говорят, что наш общий предок царь Фа-ридун поделил свою страну между тремя сыновьями. Старшему Салму достался запад. Теперь это владения мидийцев. Среднему брату Тураджу – север, и все мы его прямые потомки. Младшему брату Эраджу достался тогда центр империи отца, а персы и пар-фяне его прямые потомки. Во главе с династией своих царей Ахеме-нидов, они смогли создать огромную Империю, как и мидяне до них.
     – Но почему тогда, мы постоянно воюем между собой? – не уни-мался пытливый молодой ум.
     – Мне кажется, что дети Фаридуна прокляли себя совершив бра-тоубийство. Тогда их погубила жадность и зависть. Старшие братья разозлились на младшего, и решили отомстить. Выманили из своих владений и предательски убили. С тех пор, их потомки прокляты Небесным Отцом и постоянно враждуют между собой.
     Коркут замолк, а вместе с ним притихли и молодые воины. Ноч-ная степь вновь наполнилась звуками цикад и поздних птиц, что охо-тились на мелких ночных грызунов. Молчание прервал Орик:
     – Сейчас, мы не просто убиваем из зависти или злости. Мы отста-иваем свою независимость. Мы можем создать своё государство на богатых землях Ассирии и Парфии. Пока греки завязли в Египте, а местные сатрапы рвут друг другу глотки, у нас есть все шансы вер-нуть Иран его законным жителям. А ещё это возможность стать бо-гатыми и свободными. Когда-то это сделали мидийцы. Они держали под своей властью весь Древний Восток, а были простыми кочевни-ками. Они ушли на запад и поменяли степи на дворцы и царские одежды.
     – Вот только, где теперь те мидийцы… – тихо добавил Коркут.
     – Орик, а не получится, что дахи завоевав Парфию, забудут про нашу помощь? – на этот раз вопрос задал кто-то из ветеранов, чьё лицо было хорошо видно в бликах горящего костра.
     – А вы спросите у Коркута, что предвещали ему Духи после этой войны. – Орик ехидно лыбился, отделавшись от навязчивого вопро-са, что постоянно задавали самые нетерпеливые воины. Коркут по-качал головой глядя на брата, но понимал, что поддержка мораль-ного духа бойцов очень важна. Помяв бороду в руке, он понизил голос и начал рассказывать «тайну духов».
     – К востоку от Парфии есть плодородные земли, что зовутся с древних времён Ареей и Дрангианой. Духи сказали мне, что, когда война закончится, и греки откажутся от своих восточных сатрапий, эти земли станут нашими. Ещё долгие века они будут носить ваше имя, поскольку их назовут Сакастаном. А вообще… это условие есть в союзном договоре между Ориком и Аршаком. Поэтому духов можно было и не беспокоить. – С этими словами и хитрой ухмылкой на лице, Коркут откинулся на колесо своей повозки, делая вид, что вновь задремал.
     Саки некоторое время молчали, пытаясь понять, где шутка, а где правда. Но наконец, на лицах появились улыбки и раздались ра-достные возгласы:
     – За победу! За Орика! За Табити!
     Кубки и костяные рога вновь пошли в дело, отправляя в мужские желудки очередные порции красного сирийского вина.

     Ночь прошла спокойно. Утром приехал гонец из ставки Тиридата, созывая вождей родов. Командиры дахов, единственные, кто раз-местился в крепости Нисы. Даже большая часть их воинов ночевали на равнине. Крепость имела несколько стен, возвышавшихся одна над другой. Совсем недавно Ниса была культовым центром, где хо-ронили вождей и служили богам, но с возвышением Аршака, он сделал этот город своей первой столицей. Именно за два последних года выросли новые стены, а рынки, что раньше были снаружи кре-пости, оказались теперь в кольце высоких стен из саманного кирпи-ча.
      Ниса стала полноценным городом с многочисленными жителя-ми, большинством из которых были ремесленники, купцы и служи-тели культов. А религиозная жизнь кипела здесь, как и в большин-стве восточных городов. Напротив дворца правителя, что возводил-ся на высоком холме, располагалось множество храмов. В городе почитали Оромазда и Анахит, Митру и Кибелу, но кочевникам-сакам эти имперские культы были чужды. Они почитали своих древних бо-гов и огонь. Поэтому Коркуту казалось странным, что похоронный обряд будут проводить зороастрийские жрецы.
     Такой обряд в стенах Нисы проводился впервые. Это было жела-ние самого царя. Его предки были похоронены в древних курганах в двух милях к северу от города. Там находился родовой некрополь рода Даха. Теперь царю полагалась царская усыпальница не хуже, чем у потомков Ахемена. А цари этой династии создали свою Импе-рию благодаря щедрости Ахура-Мазды и его мудрости. Даже маке-донские язычники не смогли стереть память иранцев, сжигая Авесту и разрушая их храмы.
     Маздаянская религия вновь возрождалась на землях Ирана и священные огни разгорались на его границах. И как бы старый ша-ман не ворчал по поводу заветов предков, даже он понимал, что мир меняется. Он знал это даже без намёков своих духов, одним только внутренним чутьём. И чутьё это в который раз говорило ему об обещании, что он дал когда-то своему младшему брату. Орик не напоминал о том разговоре, как и не заводил больше споров на эту тему. Он хорошо знал своего брата – жажда знаний всегда возьмёт своё. Но пока шла подготовка к прощанию с царём.
     В это утро первыми к месту захоронения прибыли жрецы-маги, без чьего участия не проходила ни одна сакральная церемония. Их песня кружила над местом погребения, которое оборудовали по-следние два дня люди царя. Гробница, размером с комнату, была обложена мидийским туфом. Сверху её накроют каменные плиты, а со временем возведут мавзолей. Тело царя не будет касаться земли или воды, чтобы не пачкать священные стихии. Не коснётся его и огонь, чья чистота вообще не подвержена осквернению.
     Именно поэтому последователи Заратустры не сжигают своих усопших. Для обычных людей жизнь их бренного тела заканчивается на помостах Башни молчания , где его останки обглодают стервят-ники и грифы. Очищенные таким образом кости, обожжёт горячее солнце, после чего они будут сложены в глиняные сосуды и перене-сены на нижние ярусы башни для вечного хранения. Удел царей и вождей был другим – место их захоронения должно быть хорошо известно потомкам. Ведь как гласит кочевой закон – родина там, где могилы предков.
     Жрецы продолжали петь гимны из Авесты, когда к месту захоро-нения начала приближаться процессия. Впереди, в белых одеждах шёл жрец с атешданом  в руках. Запах и дым от горящего сандала и ладана окутывал идущих следом людей. Тиридат сегодня снял с себя воинские доспехи и тоже облачился в белую рубаху-седре, длина которой достигала колен. Черная короткая борода наследни-ка резко контрастирует с ритуальными одеждами. На талии его был простой шерстяной пояс, а на правом плече повязан зелёный пла-ток, как символ того, что род и дело Аршака будут жить дальше.
     За наследником идут войны, держащие на плечах серебряный гроб, инкрустированный золотом. Следом шли приближенные царя, его ближайшие соратники и родня. Орик и Коркут шли в середине людского потока. Для них это зрелище тоже впервые. До этого они хоронили своих друзей в обычных курганах среди зелёных трав.
     Приблизившись к гробнице, воины ставят свою ношу на помост. Теперь жрецы поют гимн с просьбой о милости к усопшему. В про-межутках между гатами они произносят традиционную фразу: «Ду-ши умерших мы почитаем, фраваши  праведных» и все присутству-ющие её повторяют. Ритуал повторяется трижды, после чего гроб царя переносят в гробницу. Женщины, что шли в самом конце украшают гроб зелёными ветками самшита и мирта. На их лицах нет слёз – они не плачут. Кто-то даже улыбается, ведь смерть для них лишь ворота в новую жизнь. Жрецы ставят вокруг гроба лампады для благовоний, запах от которых продолжает окутывать место по-гребения.
     Коркут с удивлением смотрит на расходящихся людей – они раз-говаривают, они смеются. Они готовы отправиться на поминальный обед. Удивительные традиции и ритуалы. Сородичи шамана также бурно провожают великих воинов в последний путь, но то – в усло-виях войны, когда тризна превращается в весёлую гулянку. Эти мыс-ли вновь вдохновили Коркута узнать побольше о культе Оромазда. Да и ситуация, как нельзя лучше, подходит для того, чтобы испол-нить данное обещание.
     Два года его желание ознакомиться с новым учением разбива-лось о железную решимость сакских вождей освободить Парфию от македонского владычества. Теперь их желание сбылось, а похорон-ная передышка позволит шаману пообщаться наконец, с магами. С этими мыслями он вместе с Ориком отправился на поминальный пир.

     Коркут увидел этого мага ещё во время обряда Порсе  – тот вы-делялся какой-то необыкновенной духовной чистотой даже на фоне других жрецов. И дело было вовсе не в его белых одеждах и длин-ных седых волосах. У старика было открытое лицо, которое не скры-вала густая пегая борода, а умные серые глаза светились внутрен-ним светом. Наверно, он был на десяток лет моложе Коркута. По крайней мере, шаману так показалось. Хотя, какая может быть раз-ница, когда твой возраст перевалил за седьмой десяток.
     Увидев его вновь на поминальном пиру вечером того же дня, шаман решил, что должен с ним познакомиться и побольше узнать о его культе. Не раздумывая долго, и не откладывая своего решения на потом, он взял свой керамический кувшин с горячим травяным настоем и отправился беседовать с коллегой. Познакомившись за неторопливой беседой, Коркут узнал имя служителя – его звали Ме-хран. Маг был мобедом – жрецом бога Ахура Мазды. Причем мобе-дом потомственным, о чем говорил его титул – мобед-заде. Это был тот самый мидийский род, что первым начал участвовать в священ-нослужениях Заратуштры.
     Услышав о намерении сакского шамана, мобед предложил найти более спокойное место для беседы. Поминальная тризна вождя только началась и количество выпитого вина будет увеличиваться, как и громкость произнесённых тостов и воспоминаний соратников. Деды взяли скромную пищу, чтобы скоротать время, а мобед при-хватил графин вина, которое абсолютно не противоречило его сану. Вместе они покинули царский зал крепости Нисы.
     Площадь у дворца также была занята людьми – здесь проходил поминальный пир для простых воинов, что шли за Аршаком послед-ние три года. Мехран предложил следовать за ним, а Коркут не стал спорить. Не спеша удаляясь от шумных поминок, старики прошли к зданию Аташкаде, где последователи пророка Заратуштры возноси-ли молитвы и собирались для проведения праздников и собраний. Вместе они прошли внутрь храма.
     – Мы не нарушим покой твоего Бога в столь поздний час? – спро-сил на всякий случай Коркут.
     – Не волнуйся. Священным в этом месте является Огонь, а не сам храм. Представь, что это Дом Огня. Это отражает истинную суть это-го строения. Иногда паломники из дальних селений остаются здесь на несколько дней. Им разрешено брать с собой еду и матрас для отдыха. Так что наша закуска к самому месту. А ещё здесь светло и тепло, поскольку огонь горит круглые сутки. Главное правило – обувь нужно оставить снаружи, но там есть белые хлопчатые тапки.
     Здесь же находилась небольшая терраса, где пришедшие для разговора с Ахура-Маздой могли снять обувь. Разувшись, старики прошли по крытому арочному коридору, что вёл в квадратную баш-ню без крыши или купола. Над головой было только вечернее небо с серыми и розовыми прослойками на фоне поблекшей бирюзы. Ока-залось, что такие же арочные входы есть и с других трёх сторон Хра-ма Огня. Они отражали не только стороны света, но и служили вхо-дами для различных сословий. Маг и шаман прошли через вход для священнослужителей.
     Присев на каменную лавку, укрытую белой овечьей шкурой, Ме-хран хлебнул вина из небольшого кувшина и закусил козьим сыром.
     – Рад приветствовать тебя, брат, в доме моего Бога. А ещё боль-ше моё сердце согревает твоё желание познакомиться с учением моего Ашо . Прошло почти четыре века с момента его проповеди на этих землях, и многие вопросы потеряли свою истинную суть. Языческие верования вливаются в Благую Маздаянскую Веру, за-грязняя её лишними идеями. Что конкретно, ты хотел узнать?
     – Если честно, то меня привёл сюда спор с братом, который счи-тает, что ваш Создатель был раньше всего сущего на этой земле и в этих небесах. Что он стоит у истоков всех стихий и всех духов. Но я использую их силу более полувека и никогда не слышал об Ахуре Мазда.
     – Позволь, я задам тебе один вопрос? Как высоко, ты поднима-ешься в своих астральных путешествиях? – Мехран прищурившись смотрел на шамана. Коркут удивился его знаниям о своих практи-ках, но вовремя сообразил, что имеет дело со жрецом, возможно тоже наделённым даром.
     – Я прохожу небо стихийных духов, затем небо духов предков и выхожу на небо шаманов, где меня всегда ждёт мой учитель и наставник. При жизни его звали Мадис, но он ушёл, очень давно, ко-гда моя борода ещё не росла. Я знаю, что там есть другие небесные чертоги, но я никогда не подымался выше.
     – А сейчас представь, что таких уровней десяток, а может и боль-ше. Представь, что где-то есть Земля, на которой также есть десяток небесных сфер. Представь на миг, что таких миров много, и у каждо-го есть свои духовные небесные обители. Как ты думаешь, кто ими командует? Кто распределяет свет и знания в эти миры? И наконец, где находится тот, кто создал всё это.
     Коркут смотрел на мобеда и молчал. В его сознании поплыли де-сятки островов земли, парящих в пространстве ночи. Когда он пред-ставил бесконечную картину этих миров, у него закружилась голова. Это состояние ввело его в лёгкий ступор. А Мехран продолжил:
     – Ашо говорил, что после того, как Творец создал наш мир, он увеличился втрое, а затем создал звёзды. Может быть он продолжал увеличиваться и дальше, создавая мир за миром. И теперь его раз-меры вообще недоступны человеческому разуму. Но он говорит со своими последователями. Он говорил с Заратуштрой, передав ему главные заповеди Благой веры. Он дал ему основные знания о мире и о человеке. Он дал ему то, что до этого не знал никто.
     – О чём ты говоришь? Что такого знают ваши жрецы, чего не зна-ют другие служители богов? – шаман почувствовал себя уязвлённым и оскорблённым. Вернее, он почувствовал обиду за своих Духов, что верой и правдой служили его роду.
     Мехран только улыбнулся. Возможно, он не первый раз встречал такую реакцию у людей других культур.
     – Ахура Мазда дал человеку выбор. Он дал ему возможность со-здавать Добро и Зло, а главное – выбирать между ними. Нет бога доброго и бога злого. Есть лишь мысли в голове у человека, что ве-дут его в ту или иную сторону…
     – Постой. А как же ваш Ахриман, что создаёт все земные гадости назло Творцу?
     – Ага, ты не так уж плохо знаком с нашей верой, брат. Это и есть те самые языческие взгляды, что грязной накипью покрыли поверх-ность благородного отвара. – Мехран взглянул на чашку с напитком шамана, и продолжил. – Что есть Ахриман? Это образ, созданный на основе понятия Заратуштры, именуемого Ангра-Манью. То есть «злые помыслы». Они существуют как противоположность Спента-Манью – «помыслов благих». Обрати внимание, брат, – Помыслы. То есть Мысли – хорошие и плохие, добрые и злые.
     Мобед замолчал, давая собеседнику осознать суть предложенных идей. Он взял с блюда сливу и не спеша положил в рот, наблюдая за Коркутом. Сак тоже сидел молча, пытаясь вставить новые идеи в картину своего мира. Наконец он спросил:
     – Но ведь это просто мысли. Ни один закон не покарает тебя за дурную мысль, что пронеслась в твоей голове.
     – Всё верно. Более того, их никто не узнает кроме тебя… и Бога. Здесь существует другая проблема – мысль всегда даёт всходы, как нечаянно выпавшее зерно, что упало в плодородную почву. Ты вро-де и не хотел его сажать, а спустя пару месяцев оно уже роняет во-круг свои семена. Любая тайная мысль влечёт за собой слова, ска-занные во гневе или в радости. А от слов недалеко и до поступков, что несут в этот мир уже само Добро или Зло. И вот твой «дух», что всю жизнь прожил под гнётом плохих мыслей, сам становится носи-телем Зла. Ты прекрасно знаешь, что ждёт его за последней чертой.
     – Ты хочешь сказать, что Заратуштра знал о посмертном суде?
     – Если он мог говорить с Богом, думаешь от него могли укрыться такие мелочи?! А потом, эта практика известна везде – от Нила до Инда.
     – Вера моего народа не предоставляет выбора – у нас есть стро-гая система табу, нарушение которых влечёт непременное наказа-ние. Бывают случаи, что обидчик сбегает, но при этом он лишается защиты рода. Законы предков надо соблюдать всем.
     – Выходит, что воспитание твоего народа построено на силе и страхе? – подметил Мехран.
     – Да, это так. И эта система действует веками.
     – А как заставить человека самого соблюдать нравственные принципы и стремиться к духовному развитию? – мобед продолжил излагать свои взгляды.
     – Зачем? Если человек знает, что такое Зло, не важно, как он бу-дет его избегать.
     – Ты противоречишь сам себе. Избегать – это тоже, что и убегать. Но от божьего суда не убежишь. А значит, твоя задача как жреца – предупредить сородичей о том, что их ждёт после смерти. Смогут ли они воссоединиться со Светом или погрузятся во Тьму.   
     Старики сидели в отблесках пламени, что шли от центрального очага. Теперь, когда сумерки стали гуще, его свет стал намного ярче. За всё то время, что они находились здесь, молодой служитель в бе-лых одеждах дважды выходил к очагу, подкладывая дрова и подли-вая ароматное масло. Последний раз по просьбе Мехрана, он поло-жил в огонь какие-то ароматные ветви. Шаман был уверен, что не знаком с этим растением. Разговор продолжился вновь.    
     – Так Ахримана не существует?
     – К сожалению, это не так. Кроме того, ты сам мог видеть в тран-се существ, что питаются плохими энергиями. Они не велики, но их множество. Они как рой, что накрывает злых людей. А ты видел, ка-кие размеры эти создания приобретают, когда на поле битвы схо-дятся тысячные армии? Когда кровь льется рекой, а страдания пле-щут фонтаном, как битум в жаркой пустыне.
     – Демоны моего народа называются дэвы. Они несут зло в этот мир, провоцируя человека на дурные поступки. Есть ещё алы – это женские существа, сосущие силы рожениц и детей.
     – Именно поэтому, Заратуштра стал называть всех остальных бо-гов помимо Ахура Мазда демонами-дэвами-духами. Суть одна.
     – Но как можно назвать духом Землю, что рожает всё живое? – вновь удивился Коркут.
     – Ашо не отрекался от Матери. На территории Ирана повсемест-но стоят храмы богини Анахиты. Это и есть дочь нашего Бога. Ей по-клоняются в Армении и Мидии под именем Анаит. Её знают в Белой Индии  под именем Ардвисуры. Ей ставят статуи в храмах цари и вожди племён, хотя это противоречит маздаянской вере. Она Мать всего сущего – людей и животных. Она олицетворяет земную влагу, её плодородие и плодовитость. Это та часть древнего культа, что прекрасно влилась в учение Заратустры.   
     – Мы зовем её Апи, и на нашем языке это тоже означает «вода, влага». Я не задумывался об этом, но ведь действительно без воды нет жизни. Мой народ это хорошо усвоил за последние десятилетия, когда пустыня начала наступать на наши земли. – Коркут задумался, понимая наконец слова младшего брата о том, что каждый называ-ет богов на своём языке, но суть от этого не меняется.
     Старики вновь замолчали, думая каждый о своём. Мехран пред-ставлял сколько ещё времени потребуется, чтобы привлечь все иранские племена к Благой Вере Заратуштры. Процесс будет дол-гим, пока вера в духов рода поддерживается такими людьми как Коркут. А сам шаман сетовал насколько глупы люди, что при столь скоротечной жизни тратят её на войны и погоню за золотом. Даже могущественный Аршак не избежал доли обычных смертных.
     Мехран, казалось, прочитал его мысли, поскольку его следующая фраза касалась именно Аршака:
     – Завтра утром я продолжу обряд прощания с царём. Это будет самый ответственный день в его судьбе – душа окончательно поки-нет тело и отправится через мост Чинвад навстречу своей награде. Если его душу встретит прекрасная девушка, то жизнь умершего бы-ла наполнена добром и его ждёт «Дом песен». Но если на мосту Чинвад тебя встречает страшная старуха, твоя жизнь прошла во зле. Тогда мост сузится до лезвия меча, и ты не сможешь попасть на про-тивоположную сторону. Упав вниз ты окажешься в «Доме забве-ния». Там питаясь червями и скорпионами, ты будешь искупать свои грехи до Воскрешения мертвых.
     – Ты имеешь ввиду, что посмертное прозябание будет вечным? Но ведь это не так. Нужно совершить действительно страшные пре-ступления, чтобы оказаться в вечной Тьме. Да и песни Бехеста  не бывают вечными. Духи вновь уходят на перерождение, воплощаясь в новые поколения людей. Я встречал таких духов не раз.
     – Наши предки арии тоже считали, что души перерождаются. Но когда они начали поклоняться тёмным и разрушительным богам, Ашо решил, что для воспитания людей им нужен существенный сти-мул. И маги поддержали эту идею.
     – А теперь ты противоречишь себе. – поймал, наконец, собесед-ника на слове Коркут. – Ты как жрец своего народа обязан говорить им правду о посмертном существовании, поскольку ложь – есть грех для твоих «благих слов» и «благих дел».
     – Наверно ты прав. Не бывает идеальных учений, что смогли бы отразить все тайны бытия. Но мы должны видеть хорошее и под-держивать его по мере своих сил. Твой ум остёр несмотря на по-чтенный возраст. Коркут, ты мог бы поближе познакомится с учени-ем Заратуштры, осознать все сильные его стороны и став мобедья-ром , нести Огонь Ашо своим сородичам.
     – Мой народ почитает Огонь и без веры в Оромазда. А я, слиш-ком стар, чтобы менять веру отцов на новые идеи. Однако, скажу тебе честно – я вижу за твоим Учением будущее, и я не удивлюсь, если мой народ воспримет твою Мудрость в скором времени. При-мер Аршака и Тиридата даст им силы.
     – Надеюсь, что большинство ваших вождей и жрецов также муд-ры, как и ты. Куда двинешься теперь, шаман. – решил узнать Ме-хран.
     – Меня на этом свете держит последнее дело – я должен помочь брату. Не знаю, как именно, но должен.
    Разговор постепенно начал затухать, как и последние блики заката в звёздном небе Нисы. Старики пожали на прощанье руки, а Мехран добавил:
     – Чтобы узнать свою судьбу, ты должен встретится с сибиллой из Мерва. Она видит прошлое и будущее, и для неё нет тайн.
     – Как её имя? – решил поинтересоваться Коркут. Последнее вре-мя Судьба преподносит ему странные подарки.
     – Её зовут Самбефа. Она родом из Вавилона, но покинула его очень давно. Сейчас она живет в Храме Атар-Бахрам в ущелье Мур-габа. Аршак сам встречался с ней перед началом войны. Она дала ему хорошие предсказания и сулила победу.
     – А сегодня мы опустили его гроб в землю. – задумчиво подметил шаман.
     – Судьба воина – это череда побед и поражений. Идя в бой, он не думает о смерти, поскольку главное для него – победа. А для Ар-шака главным было создание Парфии, и он справился с велением Ахура-Мазда. Мой жизненный путь связан с восстановлением Уче-ния Заратуштры на этих землях. Его продолжат другие мобеды по-сле того как я уйду. Но твоя задача, Коркут, тоже ещё не выполнена, и я желаю тебе покровительства Табити на этом пути. Прощай, ша-ман.
     – Прощай, маг.
     С этими словами шаман развернулся и отправился по пустующим переулкам храмового комплекса к своим шумным сородичам, что продолжали траурный пир в свете факелов. Завтра Аршак перейдёт мост Чинвад, чтобы насладится своей наградой в «Доме радости», а его воины продолжат дело своего царя под командованием Тири-дата. Река всадников хлынет на запад, чтобы братья-мидийцы смог-ли вновь жить в свободном Иране и почитать Оромазда в храмах Огня.







Глава 5.
Сумасшествие.

     – Ва-дик, Ва-а-адик, проснись на пять сек. Я ушла на заготовку.
     И снова:            
     – Ва-а-адик, ты меня слышишь? Я в цеху. У тебя ещё час. Не про-спи.
     Вадик попытался сфокусироваться, но звонкий поцелуй вновь встряхнул мозг. Вновь! Да, именно вновь. В этом он уже не сомне-вался. Он точно знал, что на столе его ждёт казённый графин с во-дой, и графин этот полон доверху. Сдавив ладонями виски, Кирьян сел на кровати. На всякий случай повернул голову к столу – вода на месте. Странное воспоминание о недавних поисках воды и девушка, лежащая в обмороке, промелькнули перед глазами. Вадим хотел обломать сушняк, но вновь растянулся на койке. Пришла мысль о наркотиках и галлюцинациях, но похмелье давало себя знать, и бедняга подумал о «белочке». Вариант возможен, но симптомов он не знал, а народный фольклор по этому вопросу был слишком объ-емным.
     На автопилоте Кирьян исполнил весь утренний туалет, но пришёл в сознание только на кухне, отпив пару горячих глотков крепкого чая. Мысли опять закрутились вокруг ситуации. Он уже не сомневал-ся, что этот кошмарный сон слишком затянулся и кроме того, он странно реалистичен. Да и реальность эта, была не просто осязаема – она отдавала легким сюрреализмом. Придя к выводу, что это не ночной кошмар, Кирьян несколько успокоился. Вот только легче от этого не стало. Это второй раз можно было списать на дежавю, но это был уже третий. В третий раз он собирался готовить рыбные би-точки.
     С этими мыслями он двинулся к электрической мясорубке, что бледным чугунным монстром возвышалась над рабочим столом. Таз с рыбным филе был в руках, когда Кирьяна передёрнуло. Он вновь представил себе вкус утреннего блюда, и похмельная тошнота под-ступила к горлу. Поставив тару на стол, Вадим задумался. Взглянув на часы – ещё полтора часа было в запасе, он прошёл в холодный цех.
     – Ядя, рахат-лукум моей души, к черту технологические карточки.  Морковь не три на терке – мне нужна мелкая соломка. А лук как обычно – полукольцами. Не хочу биточков до отвращения. Сегодня будут эксперименты.
     Девушка пожала плечами:
     – Как скажешь, шеф…  А мама Даша что подумает? – Ядвига пока-зала рукой на технологический стенд.
     – Шеф-повар может не только придумать несколько названий од-ному блюду, но и сделать разные под одним названием. – отмазал-ся Кирьян и ушел к себе в цех.
     – Во загнул. Философ хренов! – в тон ответила девушка.
     Рыба под маринадом, которую решил сделать Вадим, в классиче-ском исполнении считалась холодной закуской. Однако, как блюдо горячее была ненамного хуже оригинала. Поэтому повар решил рискнуть. Разделав филе на небольшие порционные куски, Вадик по-солил их и вывалял в специях. Оставив рыбу пропитываться запаха-ми, он решил помочь Ядвиге с луком. Девушка не сильно отставала от графика, поскольку для соломки у неё имелся специальный резак. Встав недалеко от раковины, Кирьян взялся за нарезку лука. Смачи-вая нож и луковицы проточной водой, он избавился от коварного плаксивого действия лакриматора . Правда под конец, в носу всё равно щипало. Ополоснув лицо холодной водой, Вадим справился и с этим. 
     Вернувшись в горячий цех, повар помешал гречневую кашу и спу-стя пару секунд понял, что это не тот гарнир, который требуется к его рыбе. Слив большую часть кипятка, Вадим оставил гречку лишь «по пояс» в воде. Пусть напаривается, а ему нужен рис. Промыв и засыпав его в соседний бак, Кирьян довольно хмыкнул. Пора было браться за рыбу. Размяв пальцы, он перешёл к соседнему столу. Об-валяв рыбу в панировке, сделанной на скорую руку из манки и муки, он отправил её на сильно разогретый противень.  Когда второй лист ушёл в печь, Кирьян отправился к Ядвиге за овощами. Та уже закон-чила шинковать морковь и шла навстречу с тарелкой солёного лосо-ся.
     – Иди зацени малосол. Сами делаем. – Ядвига протянула не-большой ломтик горбуши, нацепленный на острие ножа. Вадим оцепенел. Посмотрев на пол, а затем на руки, он хотел отказаться, но решил не обижать подружку. Сразу.
    – М–м–м–м, вкусняшка. Но кижуч лучше. – успел сказать Кирьян, после чего ему пришлось увертываться от ножа, которым замахну-лась на него Ядвига. За спиной хлопнули двери, и Вадим для стра-ховки оперся о стол.
    – Мудак! – в сердцах произнесла напарница.
    – Эй, православные, что за опыр-топыр на производстве? – в две-рях стояла, уже знакомая Вадиму, хрупкая восточная девушка.
     – Не волнуйся, Гуля. Все свои. Знакомься – Вадим. Шеф. Вадим, это Гюльнара. Она…
     – Да, я в курсе. – сказал шеф и ушёл в холодный цех за овощами.
     – Нет, ну точно – мудак.
     Уже заходя во владения Ядвиги, «мудак» услышал за спиной зна-комые «бисмилла рахман рахим» и улыбнулся. Предстоящая пасси-ровка овощей не позволяла долго ломать голову над проблемами временных аномалий. Приготовление блюд всегда было для Кирья-на чем-то сродни медитации. Чем-то, что позволяло забыть о жиз-ненных неурядицах и проблемах с женщинами или законом. Только на кухне Вадим мог полностью раствориться в процессе и не думать об остальном. О том, что не даёт уснуть по ночам или заставляет прикуривать вторую сигарету от предыдущей. Поэтому захватив кон-тейнеры с овощами, он с чистой совестью отправился к себе.
     Когда пассировка из овощей была готова, Вадим добавил к ней томатной пасты и специй. Немного сахара и несколько грамм столо-вого уксуса должны были подчеркнуть ароматы маринада. Выложил всё это цветное буйство поверх уже обжаренного рыбного филе, повар добавил в противни воды и ещё на пять минут убрал в печь. Спустя ещё некоторое время гарниры сменили своё предназначе-ние. В гречку он добавил пару литров молока, превратив её в слад-кую молочную кашу. А рассыпчатый рис будет прекрасным дополне-нием к рыбе под маринадом. Можно было покурить, а затем выста-вить рыбу остывать и заняться более простыми блюдами.
     После завтрака Кирьян вновь отправился на прогулку, но теперь цель её была очень конкретной. Он пытался найти первые весенние цветы, что всходят на солнечных проплешинах травы. На Урале в это время с полевыми не густо – мать-и-мачеха, да медуница в лесу. С казахскими растениями Вадим был незнаком, но очень удивился, увидев за забором светящиеся на солнце шарики купавок. Нарвав охапку желтых цветов, он разбавил их парочкой веток нераспустив-шейся белой пижмы, и довольный собой, пошёл извиняться перед Ядвигой.
     Злая напарница шумела мисками в холодном цеху, когда в от-крывшейся щели двери появился весёлый жёлто-зелёный веник. Следом выглянула голова «утреннего мудака», что ехидно лыбился в своём белом колпаке.
     – Ядька, прости засранца. Похмелье было жуткое.
     – Успел в степь сгонять, конь педальный? – но видно было, что девушка довольна и даже счастлива. Она тут же бросилась искать банку, чтобы поставить букет в воду. Успев чмокнуть Вадима в губы, она пошла хвастаться Гюльнаре.
     Вся эта весёлая суматоха плавно перетекла в приготовления к обеду. Вадим рассматривал варианты будущей ухи, как будто весь кооператив проживал вместе с ним этот проклятый повторяющийся четверг. А вдруг? Чем черт не шутит. Но всеобщего кипеша и обще-народной паники он не замечал, поэтому бремя «вечных дублей» переживал, наверное, он один. Один же страдал в поисках нового блюда. Он не токарь, что штампует месяцами одни и те же детали. Профессионализм повара и душа художника не позволяли ставить блюда на вечный поток.
     За этими философскими мыслями он родил наконец новый ре-цепт. Уха по-скандинавски – редкий и очень вкусный рыбный суп. Вариантов его приготовления было несколько, но главное отличие состояло в том, что варяги делали рыбный бульон на молоке или добавляли сливки в уже готовую уху. Вадим выбрал первый вари-ант, причем рыбные головы, хвосты и прочие запчасти он сварил на обычной воде. Вот только заливал их всего на половину. Процедив первый слой ухи, он долил вторую половину молоком и начал ва-рить суп по обычному рецепту.
     Небольшими скандинавскими штрихами стали морковь кубика-ми, чуть припущенная на сковороде и сливочное масло, добавлен-ное в уже готовый суп. Молоко и масло создало эффект сливок, ко-торые пожалел использовать Вадим. Попробовав суп, повар остался доволен. Осталось промыть макароны для гарнира и достать и духо-вого шкафа рыбные котлеты. Похвалив себя любимого, Вадим пред-ставил бокал холодного, запотевшего и играющего пузырьками пи-ва. Сглотнув слюну и выпив стакан холодной воды, он отправился курить. До вечера ещё надо было дожить.
     А вечер приближаться не собирался. К стоящему на улице Вадиму вышел водила подъехавшей машины. Вадим его помнил – тот возил термоса в карьер.
     – Ты шеф? Поможешь загрузить обед? – спросил он.
     – Конечно. А можно с тобой съездить. Хочу посмотреть на карьер.
     – А как же раздача?
     – Ядвига и Гуля справятся. Не маленькие.
     Наобещав девчонкам годы сладкой жизни и горы пряников, Ва-дим загрузил термоса на ГАЗ–66 и уселся в кабину к водителю.
     – Далёко?
     – К обеду успеем.
     Гранитный карьер находился к востоку от города, но поскольку и база была на этом направлении, долго колесить не пришлось. Спустя двадцать минут из-под колёс полетела пыль, а гравийка сменила ас-фальт. Карьер внезапно появился из-за ближайшего отвала. Был он небольшим в ширину, но длина достигала порядка четырёхсот мет-ров. Глубина была не более трёх-четырёх этажей. На той стороне с которой они подъехали, стояли вагончики кооператива и техника, не задействованная в процессе работы.
     Карьеры Вадим видел с детства. Пусть и заброшенные, но это уральская действительность, знакомая каждому его земляку. Удив-ление и шок вызвала другая картина – на противоположной стороне карьера, как в странном ретро-кино, работали заключённые в поло-сатых робах. Картинка эта значила только одно – поблизости нахо-дилась Зона с особым режимом содержания, сидельцы которой также вошли в эпоху перестроечного НЭПа, зарабатывая себе на пропитание.
     Догадку эту подтвердили собравшиеся на обед рабочие карьера, готовые почесать языки в свободное время. Зона ИК-3, или «Черный беркут» в простонародье, находилась в 30 километрах от города и имела «особый сектор» для смертников и рецидивистов. Но были и более щадящие условия содержания – от общего до строгого режи-мов. Поэтому исправление преступной кармы многие проходили с киркой и ломом в гранитном карьере Джетыгары.
     Алексей, так звали водителя ГАЗ–66, уже торопил Вадима в доро-гу. Следующим пунктом были распиловочные цеха, находящиеся на другой территории. Накормив камнерезов и шлифовальщиков, по-варской дозор двинулся в обратную дорогу.
     – Я думал, карьер большой, а это скорее выработка. – заметил Вадим.
     – А знаешь, что гранитные карьеры не разрабатывают на боль-шую глубину?
     – ???
     – Там камень фонит. Ну… в смысле радиации. – уточнил водитель. – Есть время?
     – Часик точно. Если девки на обеде отстрелялись без косяков.
     – Тогда устрою тебе экскурсию. Знаешь, чем знаменита Джетыга-ра? Отнюдь не гранитом или бескрайними степями. Здесь находится крупнейшее в регионе месторождение асбеста. Вообще, минерал называется хризотил, а в простонародье – «горный лён».
     – Так вот почему кабак так называется. – сообразил Кирьян.
     – Вот именно, кореш. Приготовься к шоку – мы подъезжаем.
     Навстречу начали попадаться Белазы, груженые сырьем для асбе-стосодержащих изделий. Выползали они по дорожному серпантину, уходящему вглубь земли. Вадим успел подумать, что слово «Земля» здесь надо использовать с большой буквы, поскольку именно из недр Земли добывали этот огнеупорный минерал. Глубина и разме-ры карьера не просто шокировали – они могли ввести в ступор лю-бого, кто окажется на его краю.
     Дорога для самосвалов десятиярусным кольцом опоясывала пе-риметр карьера. Белазы, что железными монстрами возвышались над ними ранее, маленькими детскими игрушками сновали по карь-еру. Люди на дне были размером с муравьев.
     – Как оно?
     – ****ец!
     – Причем натуральный. Расскажу по секрету. Пару лет назад при-езжала японская делегация для заключения договоров поставки. Ко-гда они подошли к карьеру, их карманные дозиметры, что как ручки торчали из карманов пиджаков, начали жалобно подвывать. Ну, то есть – критическое превышение радиационных норм, опасное для жизни. Они даже спускаться не стали. А наши работают. Даже свин-цовые трусы не надевают.
     – Впечатляет. У нас на Урале очень популярна легенда, как Деми-дов подарил Екатерине скатерть из асбестового волокна. Облил её вином, а затем бросил в камин. Выжег, значит, отряхнул и обратно на стол. Красивый бред. Знали бы они сколько там канцерогенов. Нам даже запретили использовать изоляцию из асбестового матери-ала вокруг духовых шкафов и вентиляции. Ладно… Надо ехать. – ре-зюмировал экскурсию Вадим.
     Картинка бездонной пропасти хризотилового месторождения ещё долго стояла перед глазами Кирьяна. Но дорога вывела их к родному двухэтажному зданию, где повара ждали новые пытки рыбной гастрономии. Ядвига уже психовала, поскольку времени оставалось впритык, а шеф где-то разъезжал с термосами. Пришлось извиняться и по-быстрому включаться в работу.
     По этой же причине, Кирьян не стал заморачиваться из-за вечер-него меню, решив поиграть с оформлением. А ещё лучше совме-стить рыбу и картофель в одном блюде. Такое можно было устроить благодаря блюду «Рыба под картофельной чешуёй». Очистки от кар-тофеля в этом блюде, естественно, не участвовали, а «чешуя» дела-лась из тонких кружочков картофеля, уложенных аккуратными ря-дами а-ля «в чешуе как жар горя…». Пришлось напрячь Ядвигу, и вместе они быстро настрогали необходимое количество гарнира.
     А ещё это блюдо любило горчицу, поэтому рыбное филе лосося, сдобренное солью и перцем, необходимо было намазать смесью яйца и горчички. На рыбу Кирьян выложил ошпаренные луковые кольца и несколько полуколец лимона, после чего укрыл «карто-фельной черепицей». Для более эстетичной картинки на выходе, пришлось намазать всё это майонезом и отправить запекать в ду-ховку. Оставалось положиться на мощь духового шкафа и поварское чутьё, а ещё за пять минут до готовности добавить жару, чтобы угол-ки картофеля приобрели приятный золотистый цвет.
     – Аллес махен! – в сердцах произнес Вадим и отправился курить.
     Очередной «рыбный день» подходил к концу, и перед глазами у Вадима вновь всплыл фужер охлажденного пива. Тьфу-ты!  Так можно и спиться! Но пива с устатку действительно хотелось. Остава-лось надеяться, что Кононов не изменит своих планов. В этом он убедился через полтора часа.

     Сергей Николаевич как всегда блистал белоснежным воротнич-ком и такими же зубами. Пиджак сидел так, как будто он собирался на торжественный прием. Стрелки на брюках притягивали взгляд своей тонкой изысканностью.
     – Ну как здоровье, земляк? И как долго ты ещё собираешься го-нять в своем белом колпаке?
     – Какие планы? – спросил ради приличия Кирьян.
     – Планы грандиозные, а кроме того, я просто обязан показать те-бе местные злачные достопримечательности. Только никому ни-ни. – фраза была дополнена соответствующим заговорщицким жестом. Убрав палец ото рта, он ещё и хитро подмигнул.
     – Пол часа, и я при параде. – констатировал повар.
     – Вот это по-уральски.
     Через тридцать с небольшим минут, приятели вновь шествовали по улице злополучного Шокана Валиханова. И только тут Вадим со-образил:
     – Серёга, а что это за типчик? – но поняв недоумение в глазах то-варища, добавил: – Я имею ввиду, в честь кого названа улица?
     – Да черт его знает… Какой-нибудь местный курбаши, раньше всех понявший преимущества комиссарской Власти.
     После этого разговор опять вернулся в русло кооперативного и предпринимательского движения, восторженности которым Коно-нов никогда не скрывал. Знакомая своротка на Ленина и уже став-ший таким знакомым, двухэтажный дом под номером 42.
     Надежда просто сияла, встречая долгожданного гостя. Обычный лепет о здоровье и приглашение к любимому столу. Кирьян хотел пива, но абсолютно не желал поддерживать разговор. Дневная су-матоха и усталость давала себя знать. Причем не физическая, а мо-ральная. Даже мелькнула мысль о необходимости коньяка, но он решил повременить.
     Сегодня «джазил» Сергей Николаевич. Возможно пассивность Вадима как собутыльника заставила снабженца взять инициативу съёма девчонок в свои руки. Хотя какой съем? Ольга и так не отхо-дила от «уральского гостя» ни на шаг. Нурия порхала по второй по-ловине зала, лишь изредка отрывая Надежду от поглощения конька для работы в баре.
     Зато Вадим нашёл в лице барменши великолепную собеседницу, понимающую клиентов-мужиков с полуслова. Ещё спустя полчаса он решил, что просто обязан выпить с ней пару рюмашек «Казахстана». Выудив дольки лимона из рыбного ассорти, он полностью слез с пи-васа. Увидев такой настрой, Надежда тут же сварганила фруктовую тарелку, из которой повар успел заценить только виноград.
     Гости уходили и приходили, танцы начинались и заканчивались, а охмелевший Кирьян больше не покидал соседний с Надеждой стул.  Вопрос возраста их хозяйки так и остался без ответа, но пообщав-шись с ней ближе, Вадим остановился на цифре 40, плюс-минус го-дик. На самом деле это было не важно – Надя отличалась от боль-шинства его бывших подружек. Причем, в лучшую сторону. Слушать её было одно удовольствие, и светская беседа плавно перетекла в философско-интеллектуальную.
     Началось всё с того, что Вадим рассказал о своей обеденной по-ездке по карьерам, поражаясь увиденным. Надежда тут же отмети-ла, что несмотря на исторически-сложившийся животноводческий уклад Северного Казахстана, эти земли оказались богаты полезными ископаемыми. Сейчас Тургайская низменность превратилась в про-должение богатого Уральского хребта.
     – Это здесь в Джетыгаре добывают хризотил, а в Рудном два ме-сторождения железной руды и обогатительный комбинат. В Арка-лыке – крупное бокситовое месторождения, и так по всему региону.
     – А как же лошадки и барашки? – пытался пошутить Кирьян.
     – Настоящие лошадки закончились в 20-30-ых годах, благодаря стараниям товарища Голощёкина, поставленного во главе респуб-лики. Вначале он убил частное хозяйство, затем скотину, что забрал в колхозы. Без животных погибло треть населения тургайской степи. Все знают про украинский Голодомор, но почти никто не вспомина-ет про казахский Ашаршалык, когда население Казахстана сократи-лось вдвое.
     – А почему сейчас конину в местных кабаках не подают? – Вадима этот вопрос интересовал с чисто профессиональной точки зрения.
     – Сейчас другая ситуация. Анекдот слыхал? Возвращается Илья Муромец из степи, а за плечом большой мешок. Встречает его Алё-ша Попович. Спрашивает: «Что, старый из Дикого Поля привёз?». «Волков привёз» – отвечает и высыпает их на землю. Алёша удивля-ется: «Какие же это волки? Это же казахи». На этот раз удивляется богатырь Илья: «Да какие же это казахи – за час лошадь обглодали!»
     Если бы Кирьян не держался за стол, он бы упал от смеха на пол. Но виноградом он подавился точно. Пять минут хохота и кашля раз-рядили грустную тему. Наконец он выдавил:
     – Откуда такие познания в истории?
     – Вы общаетесь, юноша, с профессиональным историком, загнан-ным за стойку бара очередным государственным дебилом. – грустно отметила Надежда, кивнув на пустую рюмку.
     – С красивым профессиональным историком. Я бы даже сказал – с сексуальным историком. За сексуальных гуманитариев! – сказал тост Кирьян, поднимая свою рюмку.
     Задумчивость в глазах барменши сменилась весёлым огоньком:
     – Вадик, вы умеете говорить женщине комплименты! Я вновь чувствую себя человеком.
     – Погоди, побудь ещё маленько историком. У меня появился во-прос. Почему ты называешь Кустанайскую область Тургайской низ-менностью?
     – Речь не про область, а про естественную ложбину географиче-ского ландшафта. Эта впадина идёт от Урала до Арала и имеет дли-ну 800 километров. Исторически на стала местом проживания лю-дей от палеолита до бронзового века. По ней мигрировали на юг арии. Слыхал про таких? А про Аркаим?
     – Про Аркаим читал, но ведь он в Челябе. – удивился Вадим.
     – Аркаим – это лишь один из археологических памятников древ-ней «Страны городов». И страна эта протянулась на сотни километ-ров степей, где жили кочевые народы. И отнюдь, не монголы или казахи. После того, как арии ушли на юг, в Индию, эти земли заняли другие кочевники. Сейчас их называют ираноязычными племенами, а вообще это были скифы, они же сарматы, они же саки.
     Надежда продолжала ещё что-то говорить, но Кирьян прикурив сигарету, потерял нить беседы. Он просто любоваться её легкой ма-нерой повествования и завитком волос, спускающимся от правого виска. А ещё – умными карими глазами и четко очерченными краси-выми губами.
     «Как с ней легко. Наверно это просто жизненный опыт» – успел подумать Кирьян, прежде чем пригласил её на танец.
     Несмотря на небольшой рост, Надежда легла в его руки, как буд-то была его второй половинкой. Из колонок звучал Тальков, и его «Чистые пруды» навевали какую-то грусть. Вот только не Надежде – она прижималась так, как будто это был последний медляк в её жизни. Плавные движения женского танца моментально вывели Ва-дима из меланхолии. Его руки отправились знакомиться с новой местностью, а горячее дыхание опалило женскую шею. Почувствовав изменения, Надежда подняла глаза и улыбаясь посмотрела на Ва-дима. Он шептал ей на ухо какие-то комплименты и целовал в шею, когда Нурия заявила, что клиенты кончились.
     – Ты – кайфоломщица! – бросил он официантке через плечо, но танец пришлось закончить.
     Кононова с Ольгой в зале не было, и Вадим вернулся за опустев-ший стол. Плеснув себе рюмку коньяка, Кирьян хотел дождаться ко-го-нибудь из компании, но в результате выпил один. Пару виногра-дин смягчили вкус, и повар решил сам договориться о продолже-нии. Надюха хлопотала в баре снимая то ли остатки, то ли кассу.
     – Мать-кормилица, мы просто обязаны продолжить мероприя-тие. Как ты на это смотришь? Я думаю Кононов не против. – решил подстраховать себя Вадим.
     – Ещё два часа назад мне просто хотелось с устатку коньячку, но сейчас мои планы поменялись. А ещё, я хотела найти тебе подруж-ку… Но вновь передумала. – она несколько замешкалась.
     – Поверь, это единственная причина, почему я не хочу уходить. Да и танец не был окончен. – на этот раз замолк Вадим, но спустя пару секунд выпалил: – Я просто тебя хочу!
     – Пожалеешь потом.
     – Главное, чтобы ты не пожалела. – продолжал давить Кирьян, но Надя уже улыбалась.
     – Только не проболтайся никому.
     В этот момент снизу поднялась сладкая парочка в лице Сергея и Ольги, успевающих обниматься, целоваться и о чем-то горячо спо-рить.
     – Что делим? – спросил сидящий у бара Вадим.
     – Ольга хотела пригласить нас всех в гости, но Нурия не в настро-ении, а ты как на это смотришь?
     – Я договорился ещё посидеть. Надюха не против. Ещё часок?
     – Да запросто! Ольга, наливай!  – воскликнул Кононов и отпра-вился за стол.
     Девчонки взялись за приборку, а мальчики за промывку их ко-стей. Вернее, тех мест, что на этих костях находились. Но даже их возвращение за стол не внесло обычного веселья. Кононов делал последние попытки развеселить компанию, но спустя сорок минут спёкся и он. Поэтому все дружно решили оставить последние силы на завтрашний рабочий день.
     Сергей и Ольга отправились заканчивать вечер в домашней ро-мантической обстановке, а Вадим пошел провожать дам до дому. Вот только маршрут был скорректирован, и первой до подъезда до-вели Нурию. Не сказать, что девушка была расстроена и повеселев-шие Вадим и Надежда отправились добивать неоконченный танец.
     – Ты одна живешь? – решил поинтересоваться кавалер.
     – Вообще-то, нет. У меня муж и взрослый сын. Но муж на сутках, а сын учится в институте. В Кустанае. Поэтому можешь не волновать-ся. – поспешила заверить она несколько «офанаревшего» Вадима. – А потом знаешь, двадцать лет брака убили не только романтику бы-лых отношений, но и всю сексуальную их составляющую.
     Пока Вадим пытался разобраться в этике своих жизненных прин-ципов, они подошли к стандартной пятиэтажке. Надежда дала ему последний шанс уйти, но понимая, что он нужен этой женщине, по-вар промямлил древнее: «орешек знаний тверд, но всё ж, мы не привыкли отступать…» и смело шагнул в подъезд. Залипнув на одной из площадок между этажами, Вадим и Надежда страстно целова-лись под тусклым светом крашенной лампочки.
     – Потерпи, милый, ещё немножко. – наконец вырвалась она из его объятий и с трудом нашла ключи.
     И в тот момент, когда Кирьян решил, что вечер заканчивается не-плохо, в живот ему упёрлась голова стокилограммового мраморно-го дога. Включив свет, Надя только рассмеялась:
     – Не бойся, он лапочка. А добрых так просто обожает.
     «Лапочка» в тот момент уже во всю обливал слюнями кирьянов-скую олимпийку «Адидас», пытаясь лизнуть его в лицо.
     – А будь я не добрый? – поинтересовался Вадим.
     – Ты бы хрен здесь оказался, – безапелляционно заявила Надеж-да. – Тапки под вешалкой. Проходи на кухню. Выпить хочешь?
     Она вновь включила администратора, явно не ожидая ответов.
     – Давай что-нибудь полегче. – согласился Вадим.
     – Винишка? – и вновь не дожидаясь ответа, уже разливала его по бокалам.
     Кирьян решил поддаться течению этой безумной реки. Пороги и водовороты которой швыряли их через пятнадцать минут по разло-женному дивану в большой и «упакованной» гостиной. В какой-то момент времени, когда лицо Надежды было вблизи, он увидел её такой, какой она была в свои двадцать лет. Опухшие от поцелуев гу-бы и разрумянившиеся от безумной скачки щеки. Капельки пота, за-стывшие на висках. Они кувыркались уже час, и Надюха не на шутку завелась. Она кричала и стонала так, что собака в закрытом коридо-ре начала тревожно подвывать. Но в какой-то момент река превра-тилась в водопад.
     – Хочешь попробовать с наручниками? – прошептала разгорячен-ная барменша, чьи уложенные на работе волосы, темно-каштановой копной рассыпались по плечам.
     – Тебе этого хочется? – спросил Вадим, но подняв взгляд увидел лишь мягкие спинки дивана. «Как она собирается это делать?»
     – Конечно. В нашей спальне нормальная спинка. – промурлыкала она, и в тот момент, когда повар уже был готов на эксперименты, безумная мысль пронеслась у него в голове.
     – А откуда у тебя наручники?
     – От мужа.
     – А кто у нас муж? – все более заинтересовывался Вадим.
     – Он капитан милиции.
     Слово «ОБЛОМ» не передаст всей полноты чувств, эмоций и мыс-лей, пронёсшихся в этот момент в голове у Кирьяна. Алкоголь вы-шибло сразу. Перед глазами встала картина – уставший мусор в полной экипировке заскакивает домой перехватить дежурный бу-терброд и видит молодого дебила, пристёгнутого руками его рас-путной жены на их супружеском ложе. Вариантов этого триллера не так уж и много – табельный «Макаров» и кровавое месиво в состоя-нии аффекта. Ну или резиновый «валидол» , в отверстии для него не предназначенном. Причем по самую боковую рукоять. И снова без месива никак.
     – ****ь! Надька, ты в натуре ****утая! – Кирьян разозлился.
     – Да успокойся ты. Он правда в командировке. – пыталась она успокоить разгорячившегося повара.
     – Мне надо покурить! – сказал Вадим, вставая с дивана, но «кро-вавые сопли» до сих пор стояли в башке. – И убери пожалуйста со-баку.
     – Кури в окно.
     Пока Кирьян снимал стресс при помощи никотина, Надежда успе-ла сбегать на кухню и сервировать раскладной металлический сто-лик у их грешного ложа. Но даже фужер вина с конфетами и наре-занными небольшими дольками яблоками, не вернули повару предыдущий сексуальный азарт. Надя терлась об него всеми своими нежными местами, успевая целовать его сверху до низу, но Кирьяна словно подменили.
     – Милый, ну полежи со мной рядышком ещё. – мурлыкала она.
     – Надюха, давай не сегодня! Да и на смену через пару часов…

     На восточном горизонте появилась светлая полоса наступающего утра, когда Вадим добрёл наконец, до гостиницы. Поскрипывая сту-пенями, на последнем дыхании он вошёл в комнату. Включив свет, Вадим несколько опешил – на соседней койке спал сосед. И как он помнил, агрессивный сосед. Скинув туфли, Кирьян зацепился за шкаф.
     – Выключи свет, урод! И веди себя тише. Завтра на смену.
     – Ни тебе одному, старый, – Кирьян упал на кровать, тут же про-валившись в сон.





Глава 6.
Возрождение Империи.

     Видение пришло Коркуту уже под утро. Картина была ясной и напоминала древнюю легенду, ожившую во сне. Древний Иран воз-рождался на землях, захваченных греческими армиями. Два зверя – македонский лев и иранский грифон сошлись в последней схватке, чтобы раз и навсегда решить вопрос о главенстве на этих землях. Другое смутило шамана – два Солнца светило над полем битвы. Не сразу, но он понял – языческое солнце Аполлона и мудрый лик Ахура Мазды. Мысли старика пытались осознать вопрос этого несо-ответствия. Как могут люди, поклоняющиеся Единому Богу-Солнцу быть кровными врагами во всех остальных вопросах?
     Идея пришла почти сразу же. Иногда этот яркий блеск был лишь подобием солнечного, отражаясь от ярко начищенного золота. А порой этот величественный отблеск путали с лучами царской славы, напоенной гордыней власти и могущества. Предки Коркута знали, что высший свет Хварно  всегда был знаком божьей благодати, а не атрибутом богатства и силы. Сияние Света сменилось сиянием Вла-сти и Тщеславия. И вновь, цари и полководцы ведут в бой тысячи воинов для подтверждения своей избранности. Старику стало груст-но. Ему на пороге смерти, как никому из живущих, была видна вся суетность и никчёмность таких попыток.
     Невозможно переделать человека, собравшегося оставить по-добный след в истории. Давным-давно греческий купец рассказывал ему историю, что в ночь рождения великого Искандера, некий безу-мец сжег один из величайших храмов в мире, посвящённый Арте-миде Эфесской . Оставив свой «след в истории», он был навечно проклят своими потомками. Родившийся в эту ночь Искандер, вы-брал другой путь. И на этом пути он сжёг тысячи храмов других народов, что считают его теперь сыном Бога и великим полковод-цем.
     Империя Заратуштры пала под натиском македонцев и там, где стояли храмы чистого Огня, на алтарях языческих богов вновь про-ливается кровь жертвенных животных. Поборники Благой Веры ушли в горы Гиндукуша, где по памяти восстанавливали тексты Аве-сты и сохраняли обряды. Страница за страницей, Учение бактрий-ского пророка возрождалось на восточных границах Ирана. И вот, два царских зверя вновь раздирают друг друга когтями и вонзаются клыками в плоть врага под светом двух солнц. Какое-то время лев наступает, и даже вынуждает противника отступить в пустыню, но набравшись сил грифон вновь нападает на льва. На этот раз силы на его стороне, и он побеждает врага после сотни лет забвения, сметая македонских царей на бескрайних просторах Ирана.
     Проснувшись, Коркут продолжает лежать на шкуре, вспоминая все мелкие подробности сна. За шесть лет, что Тиридат стоял во гла-ве парфянского войска и самой Парфии, она как клинок разрубила македонские владения Селевка, продвигаясь к древнему сердцу Ирана – Персеполю и Пасаргадам . Но ни разу Тиридат не проигры-вал и не отступал. Сон явно был пророческим – такие не раз снились старому шаману, спасая его племя от неприятностей. Но теперь не-приятности могут быть большими.
     Выйдя из шатра, Коркут спросил первых попавшихся воинов, о том, где находится Орик. Тот был на военном совете в шатре Тири-дата. Это было вовремя, и старик отправился через весь лагерь. На входе запыхавшегося шамана остановили, но просьбу позвать во-ждя рода Шака выполнили. Орик вышел через несколько секунд и пригласил брата вовнутрь.
     Обстановка в шатре вождя была непринуждённой – воины зав-тракали. Тиридат сидел во главе стола. Он был в одной рубахе и ко-жаных штанах. Темно-русые курчавые волосы спускались ниже плеч, а темная борода с рыжеватым оттенком доставала до груди. Он махнул рукой, указывая на место у другого конца стола.
     – Садись, маг. Что заставило тебя подняться в столь ранний час?
     Только сейчас Коркут понял, что попал не на ранний завтрак ца-ря, а на затянувшийся поздний ужин. Картину подтвердили пара знатных воинов, спавших на лавках вдоль заднего полога шатра. А ещё запах. Запах вина, что продолжали подливать в чаши полураз-детые служанки. «У молодых свои забавы» – подумал старик, но вслух сказал другое:
     – Царь, мои видения редко меня подводят, и мой род знает это прекрасно. Но сейчас дело касается не моих кровников, а всего ко-чевого союза… – Коркут замолк.
     – Говори. – тоном, не терпящим возражений, приказал Тиридат.
     – Царь Сирии набрался сил и идёт на восточные границы своего царства. Тебя ждёт великая битва, но она будет для парфян смер-тельной. Ты сможешь спасти ситуацию, если отступишь на север и вновь объединишься с кочевниками Турана.
     – Я не буду отступать перед армией юноши, что взошёл на пре-стол, потому что его мамаша отравила его отца. Вот Антиох был хо-рошим воином, но мы с братом всегда побеждали его и его полко-водцев. Думаю, что сын не лучше отца.
     – Искандера тоже считали безусым пацаном, а он захватил импе-рию Дария за три года. – в тон царю ответил шаман.
     Противник Аршака Антиох пережил его всего на два года. Его бывшая жена Лаодика убила мужа, чтобы её сын мог править в Им-перии отца. Она мстила второй жене Беренике, но сыграла на руку парфянам. Эти семейные дрязги дали им новую передышку, и земли Парфии на востоке расширились за счет бывших сатрапий Арейи, Дрангианы и Арахозии. Тиридат это знал, как знал и то, что Берени-ка была дочерью египетского царя. Он был уверен, что молодой Се-левк  вновь увязнет в войне с Египтом.
     – Я учту твои советы, маг, если ситуация на западе изменится. А сейчас составь компанию мне и своему брату.
     Шаману пришлось подчиниться, но пить он не собирался. А вот пообщаться с братом был рад всегда. А ещё – рассказать ему о вре-де употребления бактрийского вина. Орик всегда слушал, всегда со-глашался, но каждую победу отмечал трёхдневным загулом в ком-пании парфянских и сакских вождей. На этот раз отмечали союз с Артабазаном – царём Мидии. Договор ещё не заключили, но пере-говоры прошли удачно, и Тиридат уже включил нового союзника в свои стратегические планы.
     Надежды эти не сбылись, поскольку через семь дней к границам Мидии подошло войско Селевка. Набравшись опыта и показав себя в войне с Египтом, молодой царь вынудил Птолемеев заключить мирный договор, а все силы направил на восток своей бунтующей Империи. Он уже вернул себе утраченные земли Южной Сирии и Восточной Месопотамии, и собирался продолжить этот процесс в Парфии. Артабазан тут же забыл о союзе с Тиридатом и сделал всё, чтобы выказать своё уважение молодому царю. Вплоть до того, что предоставил ему свои войска для усмирения Парфии. Силы для это-го у Селевка уже были, но мидийцы ещё и хорошо знали свои зем-ли.
     Поэтому, когда армия Селевка вышла к Каспийским Воротам  в районе города Рага, Тиридат даже не знал об этом. Гонец рагиан-ского гарнизона прискакал к вечеру того же дня в ставку царя в Ге-катомпилосе. Греки назвали его «стовратным», поскольку сюда схо-дились все парфянские дороги. Селевк Никатор построил этот город более пятидесяти лет назад, но сейчас он стал столицей Парфянско-го царства. Отряды Тиридата были заняты на востоке и юге расши-ряющейся Парфии, и на мидийской границе находилось не более десяти тысяч воинов, половину из которых составляли пешие союз-ники.
     Армия Селевка, пусть и уставшая после перехода по гористой Мидии, была в пять раз больше. Место македонских ветеранов за-няли их потомки и военные греческие переселенцы, а также союзни-ческая конница из Сирии и Аравии. Арабы могли воевать как на верблюдах, так и на своих выносливых поджарых лошадках. Вави-лоняне воевали на боевых колесницах, а самыми опасными в армии Селевка были боевые слоны из долины Инда. Центром их трениров-ки и обучения была Апамея-на-Оронте, куда их привозили в годова-лом возрасте. Но главная мощь наследников македонцев заключа-лась в профессиональной пешей фаланге и железной дисциплине.
     Тиридат это знал, как знали и другие вожди союза. Не знал он о количестве занятых на западе войск, и когда все они оказались под самым носом у парфян и саков, это вызвало смятение. Приказы о возврате конных отрядов к столице разлетелись со скоростью самых быстрых скакунов, но тридцать фарсангов , что отделяли Селевка от Гекатомпила было недостаточно для сбора всей армии. Тиридат волнения не показывал, поскольку считал своих воинов лучшими.
     Несмотря на боевой опыт кочевников и их отчаянную удаль, пя-тикратное превышение войск противника давило на психику. А ещё саки и парфяне, научившись брать крепости, не умели их защищать. Тиридат вывел своё войско на западную равнину, примыкающую к стенам столицы. Разделив всадников на две части, он поставил их по краям пешего войска союзников, состоящего из гирканцев и марги-анцев. Защитив фланги, парфяне надеялись на богов и идущее с юга подкрепление.
     Армия молодого Селевка вышла к Гекатомпилосу на два дня раньше ожидаемого срока. Сирийский правитель спешил, пытаясь застать парфян врасплох. Увидев количество противника, он даже не дал своим войскам отдохнуть, бросив все силы в бой. Стратегия ока-залась удачной, и к вечеру того же дня потрёпанные остатки союз-ников укрылись за стенами столицы, а конные отряды Тиридата от-ступили на север. Ещё сутки потребовались Селевку, чтобы захватить город, разрушив большинство его укреплений.
     На третий день, когда воины рода Шака во главе с Ориком до-стигли наконец столицы, над ней подымался дым пожарищ. Из го-рода бежали местные жители, боясь грабежа и мести македонцев. Отряды саков, что отступали малыми группами, сливались в людские ручейки, стекавшиеся к Нисе. Хуже было парфянам, которые нахо-дились на своей земле. Спустя неделю после поражения Тиридата, полководцы Селевка начали зачистку парфянских крепостей. Если города присягали на верность сирийскому царю, у его жителей был шанс остаться в живых. При малейшем сопротивлении – население вырезалось, а стены города сравнивались с землёй. Наследники Ис-кандера Великого продолжали применять его тактику и приёмы.
     Орик повернул на север, и через пять дней пути его отряд увели-чился вдвое за счёт отступающих парфян. Много раненых везли на повозках, что замедляло движение кочевников. Настроение было ужасным, а потери очень большими. Из пяти тысяч всадников, на поле боя под стенами Гекатомпилоса осталось около полутора тысяч кочевников. Большая их часть были ранены и попали в плен. Сколь-ко было убито, не знали и сами беглецы. Союзники потеряли около трёх тысяч пехоты, и не известна была судьба укрывшихся в городе воинов, после его падения. 
     По рассказам беглецов битва не задалась изначально – тяжёлые фаланги противника двинулись в центр строя пеших гирканцев. Всадники Тиридата осыпали наступавших стрелами, но высокие овальные щиты полностью скрывали греков, нанося мизерный урон. В конечном итоге фаланга, ощетинившая длинными копьями гопли-тов и ещё более внушительными сариссами , прорвала строй гир-канцев. В какой-то момент сирийские лучники и пращники, прикры-вающие строй тяжёлых пехотинцев по бокам, оказались зажатыми между своей фалангой и беспорядочным строем варваров. Все они полегли под ударами гирканских мечей и копий в жерновах этой людской мясорубки.
     Положение исправилось ненадолго, поскольку силы и удача вновь оказались на стороне Селевка. Следом за фалангой навстречу кон-ным сакам и парфянам выдвинулась сирийская кавалерия, усилен-ная вавилонскими колесницами. Лучники на этих повозках причиня-ли намного меньше урона, чем острые ножи, закреплённые на их колёсных осях. Отрезав пешую часть парфянского войска от всадни-ков, они внесли настоящий ужас в ряды противника. Гирканцы по-бежали, пытаясь укрыться за стенами крепости. Маргианцы пытались сдержать левый фланг, но в конечном итоге – не выдержали и они.
     Тиридат, располагавшийся на правом фланге, находился в самой гуще конной схватки во главе своих дахов. Он пытался прорваться к ставке Селевка, что наблюдал за сражением с ближайшей возвы-шенности, но разница в количестве воинов была существенной. На смену убитым вставали новые люди, и преграда между царями ка-залась непреодолимой. Перепробовав различные маневры, Тиридат понял, что напрасно губит своих людей. Рог протрубил отступление, когда день начал клониться к закату, а степь была устелена тысячами раненых и погибших.
     Царь Парфии осознал наконец, что эта битва проиграна, и благо-дать Ахура-Мазда не спустилась в этот раз на его оружие. Разослав гонцов для своих войск, идущих с востока и юга, он отправился в Нису. В конце концов он даже оставил обоз, и во главе своих тело-хранителей ускакал в недостроенный царский дворец своего погиб-шего брата, чтобы залить отчаяние рекой бактрийского вина. Аршак, наверное, проклинал его, глядя с небес Бехеста на исход сражения. «Проклятье, а ведь старый шаман предупреждал меня о таком ис-ходе» – мысль эта всю дорогу преследовала Тиридата.
     Думы же старого шамана, тем временем, были целиком заняты изучением Авесты в Храме Вечного Огня в Асааке. Даже древний, почти забытый язык Священного Писания не стал преградой для ду-ховных поисков старика. Вначале он пользовался помощью местных магов, но вскоре древние письмена стали открывать ему свои тай-ны. Семена интереса к Благой Вере, оброненные когда-то Мехра-ном, дали наконец свои всходы – Коркут впитывал новые знания.
     Всю зиму после падения Гекатомпила он провёл в маленькой хи-жине при Храме Огня. Восемь лет назад в этом святилище был про-возглашён царём Аршак, а сейчас городок стал культовым центром возрождающегося зороастризма. Находился он к северо-востоку от столицы, и не был разрушен армией Селевка, поскольку не имел крепостных стен. Незадолго до Новруза  в Храм Асаака приехал мобед-заде Мехран. Какие дела привели его на юг, шаман не знал, но встреча старых знакомых походила на встречу добрых друзей. Празднование Нового года ещё больше сблизило двух стариков. Встреча «Нового дня» сопровождалось зороастрийскими ритуалами, поскольку для последователей Ахура Мазды это был тройной празд-ник.
     Старики сидели в зале аташкаде, где был накрыт праздничный дастархон. Мехран рассказывал шаману древнюю историю этого праздника:
     – Полторы тысячи лет назад, когда наши предки пришли с севера на эти земли, этот день был началом Весны, что приходит на смену зимней спячке. Перед «новым днём» поминали предков и их фра-ваши, желая им радости. А поскольку, найдя новую родину, предки осели на этих землях, они превратились из кочевников в земледель-цев. Для тех, кто обрабатывает землю и сеет зерно – весна особое время, это – пора жизни и процветания. В память об этом, мы едим праздничный сумалак, – с этими словами Мехран отломил кусок ле-пёшки о обмакнул её в густое коричневое варево, стоящее на столе. – Пробуй.
     – Что это? – спросил шаман.
     – Сумалак. Густая похлёбка из пророщенных зерен пшеницы и муки. Целые сутки их тушат на масле хлопчатника. Сверху она укра-шена зеленью пророщенных ростков. В этот день он стоит на столе царя и обычного бехдина.
     Шаман обмакнул лепёшку в праздничное блюдо и попробовал на вкус. Варево было сытным и имело лёгкий ореховый привкус. Запив это чаем, Коркут продолжил:
     – Приятный вкус. Почему ты сказал, что это тройной праздник?
     – После принятия Благой Веры, в этот день цари стали принимать царский титул. Так было с Аршаком и так было с Тиридатом. Так бы-ло в великим Дариявушем Виштаспой, что первым получил власть из рук Ахура Мазды. Девятый день Новруза – царский праздник. В этот день он получает подарки от подданных.
     – А сколько тогда вообще длится это празднование? – удивился старик.
     – Тринадцать дней народ радуется «Новому дню», отмечая его с родными и друзьями. Последний день нужно провести вне дома, на улице, чтобы насладится пришедшей весной.
     – Мои предки тоже празднуют Новый год весной, но у нас празд-ник длится пять дней и связан с выгоном скота на весенние пастби-ща. А вообще, я обнаружил множество схожих обрядов между нашими народами, пока читал древние рукописи Заратуштры.
     – Я вижу, ты с пользой потратил эту зиму. Моё сердце радуется, когда люди получают благие Знания. Особенно, если эти люди уме-ют думать и сопоставлять различные идеи. Что интересного, ты нашёл в наших книгах?
     Коркут на минуту задумался, после чего решил выяснить один момент, не дающий ему покоя последние пару месяцев:
     – Я не сразу смог разобраться в древнем языке Авесты, но благо-даря помощи магов, через несколько месяцев я стал понимать эти тексты. Мне сразу бросилось в глаза, наличие двух слоёв книги. Один видимо, древней другого. Основной посвящён откровениям Зара-туштры и Ахура Мазда. Это книга земледельцев, где обработка зем-ли является благим делом, уничтожающим дэвов. Но есть отголоски древних времён, когда люди ещё только кочевали. Твой рассказ о переселении на юг дал мне ответ на этот вопрос, но есть ещё один…
     Старик вновь замолчал, но Мехран не стал его торопить. Нако-нец, шаман продолжил:
     – Сопоставляя древние сказания своего народа и историю бак-трийца Заратуштры, меня не оставляет мысль, что у нас с ним нет общих предков. Наши языки похожи, но наши боги различны. Наш образ жизни и обычаи похожи, но наша культура и обряды различ-ны. Я думаю, что история Ирана и Турана сильно отличается.
     – Ты абсолютно прав. Я могу помочь разобраться тебе с этим, по-скольку владею древними знаниями Египта и Шумера. Они храни-лись веками и передавались только посвящённым. У каждого наро-да есть свой прародитель. Многие знают его имя, но забыли его ис-торию. Иногда героическая история этих предков присваивается другим народом, чтобы получить право на земли или трон. Из-за этого происходит путаница. История Ирана такова, что власть в нём менялась несколько раз, и каждая новая династия пыталась доказать законность своих притязаний.
     – Наверное это происходит в любой Империи. Я наслышан о ми-дийцах и персах. – задумчиво произнёс Коркут.
     – Всё верно. Так было в Египте. Так было в Ассирии. Династии приходят и уходят, а люди продолжают жить на своих землях. Ино-гда им приходится тесниться, когда новые племена приходят в их страну. Так было с македонцами и греками. Но пока не о них. Я хо-тел рассказать тебе историю заселения Ирана.
     Мехран прополоскал горло вином и продолжил свой рассказ:
     – Давным-давно на этих землях находилось несколько небольших царств – Шумер и Акадд, Ассирия и Элам. Жители говорили на еди-ном языке, который ныне известен как арамейский. Царства росли, воевали, погибали, но однажды с севера, вдоль Гирканского моря пришёл кочевой народ, который называли ариями. Он дошёл до самой Индии и создал на своём пути пять царств – Сугд, Хворезм, Мерв, Бактрию и Арейю. Тысячу лет он жил на этих землях, превра-тившись из кочевников в земледельцев. Я говорю о своих предках, поскольку сам я родом из Согда. Арийский язык и арийская религия были отличительными чертами этого народа. Они живы до сих пор, хотя и разделились благодаря Заратуштре.
     – Теперь я знаю, почему Ашо решил оставить старых богов. – Коркут улыбнулся. – Брахманы вели людей к почитанию Шивы и разрушительных сил. Они поклонялись тёмной похоти Кали и стави-ли этот культ выше светлых богов.
     – Твоё пребывание не прошло даром. Но закончим вначале с твоими предками.
     – Ты хочешь сказать, что мои предки были других кровей? Но ведь я тоже родом с северных окраин Согда. – шаман был удивлён.
     – Я слышал легенду вашего народа о царе Фаридуне и его сыно-вьях. Но что было раньше?
     – Эти истории потерялись в веках. – грустно сказал шаман.
     – Не везде. Мои учителя сохранили их. Слушай. Примерно в тоже время, как мой народ пришёл с севера, с запада пришли другие ко-чевники. Древние рукописи называли их хеттами. Они завоевали весь запад. Им покорились Финикия и Египет, Урарту и Ассирия. Противостояние Ирана и Турана началось на много веков раньше. Тысячу лет назад к востоку от Хеттской империи существовало цар-ство Митанни, основанное ариями. Они долго воевали между со-бой, но в конце концов хетты победили. Они двинулись на восток и заселили со временем многие земли, включая и сам Туран.
     – Но почему наши языки так похожи? – снова удивился шаман.
     – Потому что, во времена династии Ахемена, язык его царства стал общим языком всех его подданных…
     И пока старый шаман пытался разобраться в истории своих пред-ков при помощи мобед-заде Мехрана, Орик искал новых союзников в степях Согда.

***
     Шесть месяцев Тиридат собирал новые силы к востоку от Гиркан-ского моря. Малочисленные сакские рода, ещё кочующие в засушли-вых землях близ Арала, не могли стать достойными союзниками. Оказать существенную помощь могли массагеты и согдийцы, но они отказывались, не видя своей выгоды. Выгоду пришлось не только доказывать, но и показывать в виде сундуков с македонскими се-ребряными талантами. Блеск круглых серебристых брусков стал бо-лее веским доводом, чем простые обещания. А когда вожди полу-чили в дар золотые статеры  с изображением Селевка и обещание показать, где такие монеты валяются кучами, союзники нашлись. Ими стали одно из массагетских племён, носящий название «водных саков» .
     К лету следующего года, армия Тиридата вновь достигла количе-ства пятидесяти тысяч всадников. В Парфии их ждали местные жите-ли, не желающие терпеть власти Селевка. Хуже было с гирканцами – их потери были велики, но новые победы могли вернуть прежних союзников. То же касалось и мидян. От нового похода на юг Тирида-та останавливала летняя жара, что спустилась на земли древнего Ирана в этот год. Ветры из Черной пустыни обдували Нису раска-лённым жаром, что нескончаемым потоком дул в сторону соляной пустоши Парфии. Тиридат ждал благоприятной погоды, но дождался старого шамана, что пришёл в его шатёр однажды вечером.
     – Царь, я не буду вспоминать нашу прошлую беседу – что сдела-но, то сделано. Но духи просто завывают вместе с горячими ветрами пустынь. Ты должен идти на юг. Это самый лучший момент. – старик сидел напротив Тиридата, опёршись одной рукой на посох.
     – Я не раз убедился в твоей правоте. Не напоминай мне больше о моей прошлогодней ошибке. Но почему сейчас?
     – Не знаю. Духи говорят, что вместе с пустынным ветром ты раз-делишь армию врага на две части и победишь.
     – Да будет на то воля Ахура-Мазда! – царь встал и быстрыми ша-гами заходил по шатру. В голове его складывался план будущего по-хода, изменённого новыми обстоятельствами. Наконец он крикнул охране:
     – Вождей племён ко мне! Срочно! – а затем, Коркуту: 
     – Спасибо, шаман.
     Весна на Иранском плато была более благоприятной, поэтому вернувшийся на зиму в свою столицу Селевк, с окончанием холодов вновь отправился на восток. На этот раз поход был направлен про-тив Диадота, провозгласившего независимость Бактрии. Парфия бы-ла возвращена, и теперь молодой царь готов был достигнуть славы своего деда. Селевк Никатор никогда не прощал предателей, поэто-му его Империя достигла такого могущества. Следуя стратегии свое-го великого предка, Селевк Калинник решил вернуть Бактрию под своё царское крыло.
     Пройдя по торговому пути вдоль разрушенных Раги, Апамеи и Ге-катомпилоса, армия Селевка повернула на Балх – столицу Диадота. На этот раз стратегия сирийцев отличалась от прошлогодней войны с Тиридатом – сейчас спешка была не нужна. Битва предстояла с греками, из которых состояла половина армии бактрийцев, а их бо-евая выучка не отличалась от военного опыта бывших соотечествен-ников. Второй силой Диадота были местные арийские племена, вос-ставшие против власти Селевка. Две этнических диаспоры нашли в его лице общего врага, что позволило Диадоту создать сильное цар-ство.
     Селевк захватил несколько небольших городков, где узнал, что Диадот со своей охраной находится в Аласандре . Поэтому отпра-вив две трети своей армии на осаду Балха, он с оставшимися сила-ми ушёл на юг. Задача состояла не в захвате города, а в пресечении возможности прийти на помощь своему царю. Аласандра была ме-нее укреплена и не требовала значительной траты ресурсов на её захват. Возможно, в этот год могла измениться судьба Диадота и его царства. Возможно, Селевк мог вернуть земли, принадлежащие не-когда его деду. А может …
     А может воля Ахура Мазда была на этот раз иной – в зазор, обра-зовавшийся между двумя армиями Селевка, вклинилась с севера пятидесятитысячная конная армия Тиридата. Бросок на юг был столь стремительным, что стал полной неожиданностью для сирийцев, да и для самих бактрийцев, что уже искали замену своему царю. Отре-зав Селевка от основных сил, саки просто взяли его в кольцо, вы-нуждая сдаться в плен. Так и произошло, а затем, таким же броском Тиридат вновь ушёл к Гекатомпилосу, имея на руках сотню дорогих заложников и несколько тысяч пленных солдат противника.   
     Захват Селевка в плен полностью изменил ситуацию в Парфии. Коркут моментально понял, что это и есть та помощь, которую он может оказать своему народу.
     – Орик, вы должны сохранить ему жизнь. Это прекрасная воз-можность прекратить войну на западе. – братья сидели в походном шатре Орика. Коркут пил зелёный чай с добавками местных трав. Даже Орик попросил налить травяной настой из-за страшной жары, что принёс ветер из Большой Соляной пустыни.
     – Отрубить голову поверженному врагу – вот истинная возмож-ность прекратить войну.
     – Его место займёт наследник, который будет мстить за своего отца или брата, и война будет вечной. Селевк молод и он будет дол-го сидеть на своём троне. Оставшись у власти, он будет испытывать благодарность к Тиридату, а значит признает его права на Парфию.
     – Идея хорошая. Я скажу о ней царю. – решил Орик.
     – А ещё одно – я устал от вечных мотаний по горам и пустыням. Да и ты, не так уж молод, чтобы проводить в седле весь световой день. Мы заслужили несколько лет спокойной жизни в кругу семьи. Арейя уже наша. Пора Тиридату выполнить своё условие, а тебе привести наш народ на новую Родину.
     – Если бы ты видел равнину у озера Хамун, что я присмотрел для наших кочевий, ты уже уехал бы туда. Четыре реки стекают с высо-ких гор и несут чистейшую воду в долину Заранга . Жалко, что ты не участвовал два года назад в том походе против Диадота, когда мы присоединили эти земли к Парфии.
     Коркут действительно не поехал тогда с братом, поскольку бросок Тиридата на юг был молниеносным и не предполагал участия обоза. Поход был быстрым и успешным – Бактрия лишилась тогда своих юго-западных владений.
     – А знаешь, теперь, когда Селевк знает нашу силу, Тиридату дей-ствительно можно взяться за создание своей Империи. И я имею в виду не войну. Царский дворец и некрополь в Нисе не достроен. Столица разрушена после прошлогоднего поражения. Торговля остановилась, поскольку по древнему Пути Благовоний мотаются отряды наемников со всех окраин Парфиены. Ты прав, старик! Пора строить мирную жизнь. – С этими словами Орик подскочил как будто его укусила змея и выбежал из шатра.
     Тиридат не просто выслушал Орика – он созвал военный совет, чтобы обсудить условия освобождения Селевка с вождями союзных родов и племён. Объяснив все преимущества мирного договора в обмен на его жизнь, царь решил выслушать мнения соратников. Условия предлагались вождями союзных племён, каждый из кото-рых думал о своих людях и доле золота от выкупа. Многие предло-жения были не приемлемы для Тиридата, поскольку угрожали его царской власти. Как и совет о казни Селевка за смерть товарищей в битве у Гекатомпила. Споры продолжались до ночи, даже когда со-вет перерос в очередное застолье в царском дворце.
     По мере того, как количество выпитого бактрийского вина увели-чивалось, предложения вождей начинали приобретать все более эк-зотический характер. Когда решение о сохранении жизни Селевку уже не подлежало сомнению, кто-то предложил поменять царя на его мать Лаодику, чтобы поближе познакомиться со столь отважной царицей. Вожди помоложе тут же обвинили ветеранов в извращён-ном вкусе и потребовали жену Селевка, которую тоже звали Лаоди-кой. За полночь порешили на том, что необходимы обе Лаодики. Ещё через час Тиридат прекратил этот пьяный бред, вызвав танцов-щиц. Наложницы быстро прекратили фантазии пьяных вояк, вопло-тив их в жизнь.

     Следующий день можно было считать началом Парфянского цар-ства, официально признанного царём Селевком. Он полностью со-гласился на условия Тиридата, которые были закреплены в Мирном договоре через три дня. Граница была проведена между мидийской Рагой и Апамеей. Селевк возвращался в Сирию вместе с освобож-дёнными воинами своей армии. Война, которая внезапно закончи-лась для Тиридата, для него только начиналась. В то время, как Се-левк находился в плену и томился от неизвестности за свою жизнь, его младший брат Антиох оставался на троне.
     Известие о мирном договоре с варварами не воспринял ни он, ни вдовствующая царица Лаодика. Она поддержала младшего сына против Селевка, которого ждала длительная гражданская война . Коркут был прав говоря, что Селевк будет долго сидеть на троне. Вот только царство его не было спокойным, в отличие от Тиридата, что тридцать семь лет стоял у истоков возрождения Империи Заратушт-ры.

Глава 7.
Даёшь разнос!

     Вадиму снился сон, когда смачный поцелуй в ухо вывел его из эротического экстаза. Танцующая в нижнем белье Надежда и Ольга, пытающаяся завести его оральными ласками. Дамы были явно под-шофе и их весёлые игрища возбудили повара не на шутку. Поправив причиндалы, Вадим сел на кровати, уставившись на графин с водой. Состояние легкого сумасшествия только усилилось. По лестнице ещё слышны были шаги убегающей Ядвиги, а в голове стояла вчерашняя картинка кричащей от оргазма Надежды. «Какие там у неё с мужем отношения, что барменша так не на шутку завелась» – подумал Ки-рьян, но мысли тут же ушли в другом направлении.
     «Как долго, мать его, это будет продолжаться? Почему именно он оказался в подобной ситуации?». Однако башка взрывалась от боли, и Вадим плеснул себе водички. Нет, это не поможет. Без пива не обойтись. Вот только где? Кабаки уже закрыты, а магазины откроют-ся не скоро. В родном городе для таких случаев существовал вокзал или таксопарк – там бухло было всегда. Но местных злачных мест Кирьян не знал. Вариант оставался один – склад Мамы Даши, где в заначке всегда что-нибудь найдётся.
     Идея похмелиться его подбодрила, и повар шустро собрался в душ. Пять минут, и он спускался в цех. Ещё пять и он окидывал бег-лым взглядом стеллажи склада, ключи от которого Дарья Михай-ловна ему оставила. Коньяк был у неё в сейфе – это он знал, а вот в дальнем углу стояло несколько ящиков с «Кинзмараули», которое пойдёт на крайний случай. Но хотелось пива, холодного и ядрёного, чтобы пузырьки обжигали горло. Но даже на холодном складе ян-тарного напитка не обнаружилось. Забрав бутылку вина, Кирьян от-правился в цех. Теперь работа пойдёт.
     Картина ничем не отличалась от предыдущих – яркий свет, паря-щие на плите котлы и громыхающая посудой где-то в холодном цехе Ядвига. Вдавив пробку внутрь бутылки, Вадим налил себе пол стака-на прохладного рубинового напитка. Залпом опорожнив стакан, он убрал бутылку в шкаф. Осталось дождаться результата. И пора было браться за завтраки. Винчик подействовал быстро, поскольку, про-крутив в голове весь проигранный репертуар, Вадим нашёл новую идею.
     Что может быть лучше на завтрак, чем классический омлет – уни-версальное блюдо, позволяющее намешать в него уйму ингредиен-тов. От французских грибов до греческих помидор, и от американ-ского бекона до пролетарских сосисок. Так почему не использовать его как «перину» для рыбного филе, запечённого с овощной под-жаркой. Кирьян вспомнил утопающую в пуховом экстазе Ольгу, и не-вольно улыбнулся. Девка-огонь. Вот только долго такую не выдер-жишь. Тьфу-ты!
     Отбросив эротические фантазии, Вадим вернулся к своим рыб-ным страстям. Куски филе, посыпанные солью и перцем, отправи-лись в духовой шкаф, а повар взялся за стандартную пассировку овощей. Добавив к ним порезанные маринованные помидоры, предварительно очистив их от шкурки, он выложил всё это на листы с запечённой рыбой. Сотня яиц и пять литров молока ушли на при-готовление двух противней гигантского омлета, заливших рыбно-овощную начинку. Присыпав всё это тёртым сыром и сушёной зеле-нью, он вновь поставил их в духовку на 15 минут при средней тем-пературе.
     Вспомнив про каши, Вадим вычеркнул гречку из списка, а убирая котёл с плиты понял, что вывихнул плечо пока взбивал суперомлет. Разобравшись с кашей рисовой, он вспомнил, что не курил. А ещё – не видел Ядвигу. А ещё, надо намахнуть пол стакана для куража. Винишко легло бальзамом на израненную печень и контуженный мозг. Заглянув в холодный цех, Кирьян увидал насупившуюся по-дружку, делающую бутерброды с лососем.
     – Сегодня малосолом не угощают? – поинтересовался он.
     – Я всё ещё не слышала «доброго утра», а лучше «доброго утра, милая».
     – А ещё лучше с цветами и на коленях. – добавил в унисон Кирь-ян.
     – Вчера ты не был таким козлом.
     – Вчера я не… я не помню того вчера. Прости. – Вадим развернул-ся и пошёл курить. В дверях он чуть не сшиб Гюльнару, что спешила на работу вторую неделю подряд.
     – Ты когда-нибудь выспишься! – прилетело девушке «до кучи».
     Настроение – козёл, и Ядвигу обидел ни за что. А теперь ещё и Гульку. «Вечно она не в тему приходит!» – подумал Кирьян и прику-рил сигарету. «Когда же этот день кончится?» – взмолился вымотан-ный духовно и физически повар. За этими грустными мыслями по-вар прикурил вторую сигарету. А день ещё и не начинался. Чёрт! Омлет!
     На омлет он успел, а вот каша залипла ко дну бака, да так, что он устал её размешивать. Добавив молока и сахара, он оставил рис в покое. Сливочное масло он добавит через десять минут по готовно-сти. Рыба в омлете была готова, и Кирьян решил ещё налить полста-кана вина. Перегар нарастал по мере того как убывала постинтокси-кационная головная боль, но Вадим решил, что горячий завтрак спасёт его работу. Закинув порцию рыбы в омлете, он решил, что блюдо удалось. Он успел опорожнить тарелку, когда стулья в зале за-громыхали, возвещая о начале нового рабочего дня.
     Этот звук заставлял всю поварскую команду шевелиться в уско-ренном режиме. Гуля выносила подносы со свежеиспечёнными бу-лочками и коржиками. Ядвига тащила бутерброды с лососем на раздачу. Кирьян двигал баки и противни с утренними блюдами. Сто-ловая оживала.
     Ядвига прошла мимо Кирьяна пару раз, а потом удивлённо на него уставилась:
     – Ты похмелился, мудак? Где успел? – а секунду спустя добавила. – Не подставляй нас. Все горя хапнем.
     – Я в норме. Больше не буду. – Вадим понимал, что виноват.
     – После завтрака ты отправляешься спать, и не дай бог я учую за-пах после этого. Вломлю тебя лично. И даже совесть мучить не бу-дет. – Ядвига не на шутку завелась.
     – Хорош-хорош, я понял. Не шуми. – в голове уже была мысль, что этот день надо как можно быстрее заканчивать. А потом уже подлечиться. Но советом напарницы он воспользовался. А ещё заки-нул пару таблеток аспирина.

     Заведённый будильник он проспал, а проснулся только после то-го, как Ядвига огрела его подушкой.
     – Алко-шеф, скоро полдень! Вставай и башку под кран. Я сейчас проветрю. Ты не представляешь какой здесь духан. – пробежавшись по комнате она открыла шторы и окно.
      Кирьян уже сидел на кровати, вдыхая прохладный воздух улицы. Голова была тяжёлой, но не болела. Спасибо аспирину. Душ, и он будет в норме. Возможно. После душа полегчало, но, когда он спу-стился на кухню, похмелье накрыло вновь. Правда теперь это была физическая слабость и тошнота. Один только запах рыбы вызывал спазмы в желудке и кишечнике. Вадим выпил стакан холодной воды, а спустя две минуты умчался в уборную со рвотными позывами. По-сле этого стало полегче, но на лице были все симптомы отравления и похмелья от красных глаз до мешков под глазами.
     Любоваться своей рожей в зеркале время не было, и ополоснув-шись холодной водой, повар вернулся в цех.
     Уха, уха, уха. А почему уха? Пусть сегодня это будет суп. Рыбный суп. Была ли существенная разница в этих рецептах? Конечно. Но для Вадима, такой суп был неразрывно связан с армейским рецеп-том из рыбных консервов, что поставлялись в войска непрерывным потоком. Но профессионал сделает такой суп и из свежей рыбы. Можно назвать его – «харчо из рыбы».
     Когда есть идея, воплощать её гораздо легче, чем до этого искать. Кирьян окунулся в работу, а спустя полчаса классическая рыбная юшка начала обретать новые черты. Вслед за картошкой в неё от-правилось пшено, а в овощную поджарку были добавлены очищен-ные от кожицы маринованные помидоры и томатная паста. После соединения этих составляющих уха превратилась в рыбный суп зо-лотистого томатного оттенка. Вадим вспомнил, что уху с помидора-ми готовят в Ростове. Её даже называют «донской».
     Взгляд повара упал на связку сушёных острых перцев, что висели справа от плиты. Вот они точно подчеркнут томатную нотку супа.
     Вадим отрывал стручок от связки, когда на кухню зашла Ядвига.
     – Ну как ты? Полегчало? – казалось, что девушка искренне беспо-коится.
     – Не знаю… Немного получше. – ответил Кирьян, на автомате кроша стручок красного перца в котёл с супом.
     – Будь осторожней. В том году повара уволили после семи меся-цев работы без сезонной зарплаты с КТУ- 0.2 .
     – Знаю. Это был мой знакомый. – ответил шеф, вспоминая груст-ную историю товарища.
     – Ну, так не повторяй его ошибок. – констатировала Ядвига. – А что за странный цвет у ухи?
     – Гастрономические эксперименты. – отмазался Кирьян и отпра-вился валять судака в кляре. И слава Богу, что Ядвига поставила ва-рить картофель.
     Решив, что выполнил норму разнообразия на сегодня, Вадим сделал классический кляр, добавив в него чуть-чуть крахмала, чтобы он приобрёл характерный хруст. Да ещё, для разведения жидкого теста использовал охлаждённую воду, что также усиливало хрустя-щий эффект. Далее рецепт судака остался без изменений, как и сде-ланное за ним пюре. Ну вот и всё. Алексей забежал за обеденными термосами и умчался на своём «газончике» по объектам. Кирьян выкурил сигарету и заварил себе чай.
     Шеф-повар только успел расслабиться, когда первые посетители обеденной волны зашли в зал. Мат раздался ровно через две мину-ты. Причём сразу с нескольких столов.
     – Что, ****ь, за мексиканская кухня? На кой *** столько перца? – кипешевал один из сотрудников. – Ты сам то пробовал своё варево?
     Вопрос явно относился к повару, поэтому Кирьян поспешил по-пробовать рыбный суп. Взяв ложку, он подул на зачерпнутый суп и набрал полный рот варева. Горячо, вкусно, но не … Чёрт! Спустя па-ру секунд рецепторы устроили огненную пляску, остановившую даже способность дышать. Вадим недоумевал. Он посмотрел на стручки, что весели по соседству. Не мог один стручок создать подобный эф-фект. Что-то подсказало повару заглянуть в само варево. Пару вра-щательных движений шумовкой, и на поверхность всплыли три свя-занных стручка сушёного некогда перца.
     Перед глазами всплыла Ядвига, зашедшая на кухню со своими нравоучениями, что видимо и отвлекло Вадима. Отвалившиеся стручки просто упали в кастрюлю.
     – Мужики, спокойствие! Это техническая ситуация. Я ничего уже не исправлю. Кладите сметану. Да побольше. Сейчас организую. И прошу прощения за косяк. Кто не сможет есть – на ужин дополни-тельный десерт.
     Ядвига всё это время стояла рядом уперев руки в бока и убий-ственным взглядом сверлила повара. Заметив наконец искры из её глаз, Кирьян заметил:
     – Не без твоего участия, милая. А в карьере сейчас возможно бунт. И полосатики  к нему присоединились. Вечером меня ждут новые разборки, и очень повезёт если «тёмную» не устроят. Хотя за-служил ****юлин и в открытую.
     Настроение было испорчено окончательно. Таких ошибок Кирьян себе не прощал, поскольку считал их дилетантством и неуважением к клиентам. А это для повара – последнее дело. Вадим любил кор-мить людей своими блюдами. Ему нравилось наблюдать за гаммой чувств, что расцветали на их лицах после визуального знакомства с поданной на стол тарелкой. Видеть, как одна ложка блюда приводит человека в восторг, который открывает его глаза во всю ширь и смешно морщит его лоб. Всё это сменяется удовлетворением, и че-ловек закрыв глаза смакует вкус блюда медленно качая головой от восхищения. И наконец, на смену первым эмоциям приходят рас-слабленность и умиротворение от дальнейшего близкого знаком-ства с блюдом.
     А тут такой косяк.
     Лишь одно обстоятельство немного грело его душу – надежда, что завтра этого никто не вспомнит. И дай Бог, чтобы эта петля не закончилась в худший момент его профессиональной деятельности.
     Обед закончился чередой извинений, обещаний халявных доба-вок и даже алкогольной контрабанды. К каждому Вадим пытался найти свой подход. А ещё среди всего этого бардака были три чело-века, что попросили добавки супа, поскольку соскучились по остренькому. Вот как тут угодишь каждому!
     Чувствуя вину за обеденный коллапс, повар решил порадовать сотрудников на ужин. Поскольку жаренный картофель и макароны уже давно мозолили ему глаза, Кирьян решил, что у него всё готово для рыбной запеканки. Вспомнив все нюансы и тонкости этого блю-да, шеф опять пошёл наперекор технологическим карточкам Мамы Даши. Отварив картофель до полуготовности, он позвал на помощь Ядвигу.
     Вдвоём они быстро нарезали его кружками средней толщины, и уложили на дно, смазанного маслом высокого противня. Сверху от-правились припущенные луковые кольца и специи. Средний слой за-пеканки заняли вывалянные в майонезе кусочки судака и минтая. Снова лук и снова картофель. Майонез по всему верхнему слою, и немного тертого сыра за пять минут до готовности. Двадцать пять минут и блюдо можно подавать даже редкостным гурманам. Благо, что таких в кооперативе были единицы.
     А ещё его ждала встреча с рабочими карьера и камнерезных це-хов, что вот-вот вернуться с объектов. Решив сыграть на опереже-ние, Кирьян разместил на дверях столовой объявление: «КАЖДЫЙ КТО ЛЮБИТ ОСТРОЕ, ПРИГЛАШЁН НА МЕКСИКАНСКУЮ ВЕЧЕРИНКУ В СУББОТУ ВЕЧЕРОМ. МАМБА И РУМБА В ИСПОЛНЕНИИ ЯДВИГИ. В САМБРЕРО – ВХОД БЕСПЛАТНЫЙ. ВСЕМ ПО СИГАРЕ». И поскольку Ва-дим знал о ненаказуемости своей выходки, он спокойно отправился курить.
     Гораздо хуже пришлось Ядвиге, которая объявления не видела и была ошарашена настроением первой же прибывшей через пол ча-са партии рабочих. Возбуждение в зале шкалило по максимуму, а повариха в полных непонятках пыталась отбиться от предложений партнёрства. Ситуацию под конец ужина объяснила Дарья Михай-ловна, что задала Ядьке прямой вопрос о предстоящем мероприя-тии. Девушка выбежала за двери и вернулась с обрывками анонса в руках. Испепеляющий взгляд, казалось уничтожит шефа на месте.
     – Сука, убью!
     Весь оставшийся вечер Ядвига молчала. Аура неприязни на кухне стояла такая, что кажется сейчас зазвенит посуда. Даже Гуля выгля-нула пару раз из пекарни, удивлённо взирая на коллег. На второй раз она не выдержала:
     – Эй, православные! Всё в порядке?
     Ответом ей была тишина. Лишь Кирьян махнул рукой. Мол, не до тебя. Ядвига вообще включила полный «игнор» и не обращала вни-мания ни на кого, кроме своих прямых обязанностей. Благо, что их в этот вечер осталось не так уж и много.


***
     Напсиховавшись за день, Вадим ждал того момента, когда смо-жет выпить пару соток коньяка. Даже пиво в запотевшем стакане, что стояло перед его глазами некоторое время назад, исчезло из мечтаний начинающего алкаша. В душе он понимал, что это не вы-ход, но желания биться с временной аномалией уже не было. Уста-лость и депрессняк – вот что вело Вадима по наклонному краю «пьяной ямы».
     У Кононова тоже сегодня было плохое настроение. Дружба – дружбой, а косарезить на рабочем месте не смей. Он уже наслушал-ся «положительных» откликов про обед, и даже защищал нового шефа на летучке. Мол, новое место, притрётся и прочее, и прочее. Но и ему жалобы работников кооператива, как «нож по сердцу». Однако, планы по налаживанию дружеских отношений не поменя-лись, и спустя тридцать минут после ужина снабженец вёл Вадима по избитому до оскомины пути.
     Прогулка позволила Кирьяну объяснится по поводу случившегося недоразумения, и пообещать быть внимательнее впредь. Когда они повернули на Ленина, прежние товарищеские отношения были налажены. А когда перед ними замаячила Надежда, надежда на прекрасный вечер и отличное настроение поднялась до оптималь-ных отметок.
     – Пивасик? – заезженный вопрос Кононова не вызвал никаких эмоций. Да и стоило ли понижать градус после бутылки «Кинзмара-ули», что была оприходована ещё до обеда.
     – Чегой-то я сегодня «на психе». Может что покрепче?
     – Валяй, а я тогда шампусиком подлечусь. Но от пива ты зря отка-зываешься. Из Рудного привозят. Лучшее в области.
     – Наслышан. – отмазался Вадим. – Но не сегодня.
     Порешив на этом, кенты окунулись в кабачный разнос. Ольга как всегда крутилась возле Кононова, ублажая желаниям постоянного клиента. Под шумок она и сама уже опорожнила пару фужеров иг-ристого. Нурия бегала по второй половине кабака, где клиентов бы-ло больше. Кирьян, уже прошедшийся по местной «клубничке», ре-шил расширить свой кругозор, пригласив на танец даму местных коммерсантов. Он помнил эту компанию с первых своих посещений «Горного льна». Девчонки всегда танцевали, а их кавалеры только пили, да кубаторили за дела.
     Повар решил скрасить их одинокие танцы, и после трёхсот грамм «Казахстана» отправился приглашать одну из девушек на медляк. Как человек воспитанный, он спросил разрешения у сильной поло-вины стола. Зыркнув на непрошенного гостя из-под бровей, один из комерсов посчитал зазорным рулиться из-за тёлки, и оставил вопрос на усмотрение самой дамы. Девчонка была пьяна и не стала возра-жать. Из колонок звучала «Молодая» Ефрема Амирамова, а Вадим пытался прижать к себе блондинку по имени … Имя он забыл спустя тридцать секунд после знакомства. Но девушка была на своей волне и танец, как и разговор, особо не клеились. Пропитанная алкоголем и потом местная фея несколько разочаровала Кирьяна.
     Вернувшись за стол, он произнёс единственное слово: «Колхоз!», чем вызвал улыбку на лице Кононова.
     – А ты чего хотел? Девушку можно выгнать из ПТУ , но ПТУ из девушки никогда. Забудь про местный пролетариат. Хочешь Ольга поговорит с Нуриёй, и мы съездим к ним в гости.
     – Заманчиво, но рано. – ответил Вадим и снова налёг на коньяк.
     К этому времени к ним вновь присоединилась Надежда, но пом-ня предыдущий опыт, Кирьян не стал завязывать тесный контакт. Бе-седуя на отвлечённые темы, они просто убивали вечернее время. К полуночи он осилил ещё триста грамм коньяка, и настроение, как и самочувствие заметно исправились. А когда девчонки присели за стол после уборки зала, они с Надеждой достали ещё бутылку конья-ка.
     То ли «старые дрожжи», то ли количество выпитого приблизилось к его личной норме, но окончание вечера Вадим помнил плохо. Они уже собирались все вместе к Ольге домой, когда повара начало му-тить. Причем настолько, что ему понадобился свежий воздух. Посто-яв на заднем крыльце, он решил освободить желудок для лучшего самочувствия. Однако, два пальца во рту лишь выгнали избыток желчи. Вадим сообразил, что он закусывал одним лишь виноградом. Наверное, это ещё одна причина его отвратительного состояния.
     Ополоснув лицо холодной водой, он вернулся в зал.
     – Ты отвратительно выглядишь. Глаза красные как у быка. – сде-лал ему комплимент Кононов.
     – Спасибо. И состояние такое же. Пора завязывать.
     – Не вздумай меня обламывать. Я уже договорился с девчонка-ми. У Ольги хата свободна – всем места хватит.
     Кирьян вспомнил перины, на которых он кувыркался не так дав-но, но не стал ничего говорить. А представив на них четверых, хотел было отказаться, но вовремя вспомнил, что завтра его ждёт такой же унылый четверг и вечная же рыбная пытка.
     «Пусть всё идёт прахом. Гулять – так гулять! Дело весёлое – когда ещё представится такая возможность.» – с этими мыслями, он под-мигнул Кононову, а со словами «Прощай, Земля! В добрый путь!» – покинул злачное заведение на крыльях пьяного куража.
     По довольному взгляду Кононова, брошенному вслед товарищу, можно было подумать, что эта небольшая «групповушка» была пре-делом его мечтаний. Но как часто, мы можем прочитать мысли дру-гих людей, чтобы понять их истинные чувства и мотивы странных по-ступков. Да и человеческие ли идеи ведут нас порой к тому или иному перекрёстку нашей судьбы. Но это, автор книги может ломать голову над превратностями жизни своих героев, а бухой Кирьян ше-ствовал по ночной улице Ленина в сторону частного сектора в ком-пании Нурии и весёлой парочки в лице Сергея и Ольги.
     Единственная мысль, которая мучила его полдороги, это вопрос повторного налаживания отношений с восточной красавицей Нури-ёй, которой сегодня он почти не уделял внимания. Пару компли-ментов, что он бросил ей в последние полчаса общения, да бутылка шампанского, выпитая девчонками «на дорожку» – вот и все козыри для их будущего свидания.
     «А ещё, она смело шагает в ночь, не боясь возможных исходов.»
     «Собственно, как и я» – сообразил озабоченный повар.
     Сидели они в полумраке кухни, что смело могла претендовать на гостиную благодаря своим размерам и дивану, стоящему в углу. От обычной залы её отличала кирпичная печь, но в остальном, как уже знал Вадим, этот частный дом мало чем отличался от панельной квартиры. Сюрприз ждал за дверями спальни, но повар молчал как партизан. Спасибо Ольге – её романтическая натура требовала ин-тима и свечей, и вскоре их весёлые огоньки рассыпались по всем до-ступным поверхностям.
     Кононов занял хозяйское кресло, где раскупоривал шампанское и нёс какую-то чушь про «сексуальную революцию», наступающую с Запада на отсталую аграрную Русь. Девчонки оказались менее либе-ральными, и большинство достижений «свободной любви» назвали извращениями. Через полчаса, когда бутылка шампанского подхо-дила к концу, а Нурия уже сидела на коленях у Вадима, Сергей вновь поднял тему секса.
     – Да, идите вы уже в спальню. Хрена об этом говорить. Даёшь ре-волюцию в отдельно взятом доме! – не выдержал Кирьян.
     – Мне нужна компания, которая поддерживает мои интересы. Вы сами увидите, как это заводит. – не унимался снабженец.
     – Меня заводят целующиеся девочки, – тут же поддержал Кирьян. – Но я не желаю смотреть на твою голую задницу, двигающуюся в унисон с моей. Помнишь анекдот про французского дворника?
     – «Мсье, вы сбиваете с ритма весь квартал?». А то! – Но всё же, Сергей оставил пропаганду свинга и забрав Ольгу, ушёл в спальню.
     Вадим облегчённо вздохнул и переключил своё внимание на брюнетку. Одна его рука и так уже находилась у неё под блузкой, но теперь он мог её спокойно снять и целовать плечи девушки.
     – Ты снилась мне в эротическом сне. Мы занимались с тобой сек-сом в гардеробе «Горного льна», а потом мы курили там сигарету, передавая её друг другу. – Эту речь он задвинул в паузах между по-целуями, которые опускались всё ниже. В этот момент он почувство-вал, что девушка вздрогнула.
     – Что случилось?
     – Я не видела такого сна, но эта картинка только что стояла у ме-ня перед глазами. Ты так же снял с меня блузку и целовал мой жи-вот…
     Вадим с удивлением посмотрел ей в глаза. Она говорила правду, и сама этого испугалась.
     – Наверное, дежавю.
     – Наверное, шампанское. – прошептала Нурия и расстегнула юб-ку.
     Разместившись на узком диване, они продолжили предаваться ласкам. Через какое-то время, когда Вадим менял позицию, он уви-дел в дверях спальни голого Сергея, что наблюдал за друзьями.
     – Загнал Ольгу в обморок? – ляпнул повар, не подумав и не пре-рывая свой процесс. Но тут же заткнулся, оглянувшись на товарища.
     – Да, нет вроде. Жива. За шампусиком пришёл. – Не врубился снабженец. Сев в кресло, он прикурил сигарету и продолжал наблю-дать за парочкой. Нурия лежала на животе, и видимо вообще не от-крывала глаз, а Вадим плюнул на стыд и отрывался по полной.
     Когда волна схлынула, он откинулся на спинку дивана. Девушка перевернулась на спину и положила одну ногу поперек Вадима. Шеф гладил её по шелковой коже, переводя дыхание. Серёга тем време-нем потушил сигарету и начал ласкать грудь Нурии. Вадим не вме-шивался, но и сам рук не убирал. Через пару секунд четыре мужских руки ласкали девичье тело, тоже почувствовавшее изменения. Ну-рию выгнуло дугой, и она застонала громче. Кононов подключил по-целуи, взяв на себя верхнюю часть женских прелестей. Руки Кирьяна продолжили гладить бёдра брюнетки, но сам он превратился в ста-тиста.
     «Надо курнуть. И обломать сушняк» – с этими мыслями он поки-нул диван, перебравшись в кресло. Налив шампанского, он прику-рил сигарету и сделал несколько глотков. Спустя минуту, Сергей Ни-колаевич увидел, что место свободно и переключился на нижний ярус.
     Кирьян тем временем откинулся на спинку кресла и прикрыл гла-за. Из состояния неги его вывели прохладные руки, что легли ему на колени. Он даже вздрогнул от неожиданности, но это была Ольга, вышедшая из спальни и увидевшая Сергея в компании с Нуриёй. Ка-кие чувства владели девушкой в этот момент – непонятно. Ревность или обида, а может обычный интерес ко всему новому и запретно-му, но спустя пару секунд Ольга присоединилась к компании. Опу-стившись на колени перед Вадимом, она начала целовать его живот и ноги. Круг ласк постепенно сужался, пока не достиг цели.
     И вновь Кирьян почувствовал себя статистом, со стороны наблю-дающим за игрой порно актёров. Только кино это было натураль-ным и разворачивалось прямо перед ним. Решив замкнуть этот круг разврата и похоти, он протянул руку к лежащей на диване Нурие. Их ладони сомкнулись, и девушка, подняв взгляд на Вадима, ещё креп-че сжала его руку. Когда в следующий раз Сергей менял дислока-цию, брюнетка подвинулась ещё ближе к повару, чтобы их губы то-же могли соединиться.
      Наверное, в таком положении он мог бы провести вечность, но заскучавший сзади Сергей тоже захотел оральных ласк. Не придумав ничего лучше, он решил донести свои причиндалы поближе к Нурие. А для страховки, он ещё и опёрся одной рукой на плечо Вадима. Но возможность видеть всё это в непосредственной близости не просто обломала Вадима, а вызвала забытые с вечера рвотные позывы.
     – Руку убери! Руку убери, говорю! – Вадима перемкнуло. Он готов был сломать о голову снабженца бутыль от шампанского, а потом ещё попинать ногами. Но жалко было девок. Извинившись перед Ольгой, он выбежал на кухню и налил себе стакан простой воды.
     «Какого беса я тут делаю? И куда вообще всё это зайдёт? Коно-нов, в натуре, рамс попутал. Ему по ходу, вообще похер с кем ку-выркаться. Валить! Пора валить!» – с этой трезвой мыслью Вадим вернулся в комнату, чтобы одеться. Серёга пытался что-то лепетать, но Кирьян даже не слушал. Его колотило. Адреналин клокотал в ве-нах, убивая остатки алкоголя.
     Ночная прохлада немного проветрила мозги, и когда он закурил последнюю сигарету на крыльце гостиницы, состояние его требова-ло только сна – здорового и долгого. Вот только уснуть сразу не по-лучилось. В комнате как обычно горел свет, а Марат читал какую-то книжку. Завидев ночного гуляку, он как всегда удивился его пьяному состоянию, и как всегда грубо упрекнул его в эгоистичном отноше-нии к другим людям.
     – Ты же так и так не спишь. Какая разницы во сколько я пришёл. – пытался оправдаться Вадим, но сил на спор уже не было.
     – Нормальные люди в это время спят и всем к восьми на работу. – продолжал нравоучения гравёр.
     – Это вам к восьми, а я в пять встаю.
     – Тем более. И кто отменил «сухой закон»? – продолжал нудить Марат.
     – Попал в сети к Кононову. Не смог отказать.
     – Пить с этим прощелыгой, всё равно, что себя не уважать. Он маму родную продаст или обменяет по бартеру.
     – Насчет мамы не уверен, а вот подружку свою он быстро подста-вил. Но зачем я ему? Хотя... Сегодня он себя показал... Тьфу!
     – Меня не спрашивай, это твой кент. Где ему ещё найти дурака, что будет с ним пить несмотря на все запреты. Уверен его не уволят даже если спалят. А потом, принцип «поближе к кухне, подальше от начальства» до сих пор в ходу. 
    – Это точно. – Вадим задумался, медленно стягивая с себя шмотки и развешивая их на соседнем стуле. Марат тем временем сменил лежачее положение на сидячее и снял очки.
     Дедок оказался не таким уж и старым, как это решил Вадим в первый раз. Марат был в майке, которая не скрывала накачанных плеч и рук, которые были полностью покрыты синими художествами. Разглядывать было не особо удобно, но Кирьян не мог не глазеть на татуировки. А они того стоили. Это не тупые партачки, что делаются по малолетке, а потом стремаются их до конца жизни, если не забь-ют при первом возможном случае. Здесь была система. Здесь был стиль. Каждое свободное место кожи было занято своим сюжетом.
     – Сколько времени на всё это ушло? – не сдержался Вадим.
     – Всё, которое было. – ответил Марат. – Ты от темы не уходи. По-ка разговор о тебе.
     – А что я? – удивился повар.
     – Пока ты окончательно не растерял свои мозги в пьяном угаре, хочу рассказать тебе одну историю. Слыхал про Данте?
     – Слыхать слыхал, но не читал. – честно ответил Вадим.
     – Во-о-от! А зря. В своей «Божественной комедии» он описывает своё сошествие в Ад. Сюжет распространённый и кто там только не был, от Осириса до Христа. Но разговор не о них. Данте описывает его структуру как торт о девяти слоях, что конусной вершиной ухо-дит в центр Земли. На каждом уровне свои сидельцы. А для «кай-фожёров» вроде тебя существует почётный Третий круг. И там в огромных самогонных аппаратах, что бурлят на адском огне варятся любители «зелёного змия». И варятся они до тех пор, пока в них не останется ни одной капли синьки. Но самое главное, что проблем с сырьем на этой винокурне не бывает, поскольку дебилы сыплются туда пачками.
     Марат замолк, глядя на охреневшего Вадима.
     – Ты же сейчас гнал? Откровенно гнал. Скажи?
     – А вот подумай сам и реши, что тебя ждёт после того, как ты по-тратил жизнь идя на поводу у своих пороков и страстей. – с этими словами Марик выключил своё прикроватное бра и укрывшись оде-ялом, отвернулся к стене.
     Задумавшийся Вадим ещё несколько минут сидел на своей кро-вати, а потом тоже улёгся спать. Сценарий завтрашнего дня был уже написан и отыгран не раз. Но поправки были в его власти.


Глава 8.
Пророчество Самбефы.

     За четыре века до того момента, когда Орик и Коркут отправи-лись наконец за своими родственниками в северную Бактрию, са-трап Парфии Виштаспа поставил на границах империи своего сына Дария несколько алтарей негаснущего Огня. Этим жестом он под-черкнул принадлежность этих земель последователям учения про-рока Заратуштры. Огонь возжигался в честь бога Ахура-Мазда и счи-тался его сущностью, тогда как Солнце было его ликом. Два столетия Учение Заратуштры распространялось на землях бывших солнцепо-клонников. Цари и их подданные поклонялись Богу Мудрости , а священный огонь горел на алтарях Виштаспы.
     Проблемы начались с приходом Искандера – македонские языч-ники не могли поверить в единство божества. Храмы уничтожались или переделывались под языческих богов, а кровь жертвенных жи-вотных вновь оскверняла Священный Огонь. После смерти великого полководца, его соратники-диадохи поделили огромную Империю. Селевку Никатору, которому досталась большая часть Империи, включая богатейшие Вавилонию и Сирию, пришлось держать в узде и дикие восточные сатрапии. Жители Гиркании и Парфия, Сугда и Бактрианы бунтовали и продолжали следовать законам своих жре-цов.   
     Имперские храмы языческих богов росли как грибы, но жрецы Оромазда ушли на далёкие окраины Империи. В ущельях Гиндукуша и в степях за далёким Оксом, они сохранили Знания своего учителя. С приходом Аршака, храмы Огня вновь появились на землях Ирана. Через гористую Мидию Учение проникло на запад. Даже халдеи Ва-вилона стали обращать свой взор к новому Богу. В том, что часть халдейских жрецов приняли религию Заратуштры были виноваты их маги и астрологи. Падение язычества, как и падение Вавилона, они предсказывали задолго до появления Искандера. Сейчас такой про-видицей была известная сибилла Самбефа, дочь жреца Белриуша .
     Храм Бэла-Мардука, где когда-то служил её отец, царь Селевк пе-ренёс в новую столицу, названную в честь самого себя. Вместе с ча-стью вавилонян в Селевкию-на-Тигре отправились и жрецы «Дома Поднятой Головы», что на местном наречии звучало как Эсагила. Именно там Белриуш начал писать свой исторический труд для гре-ков, считающих жителей Месопотамии восточными варварами. Дочь не последовала за отцом, поскольку заявила ему, что это не послед-няя столица, которую строит македонский царь. Это первое проро-чество сбылось через пять лет, когда Селевк Никатор начал строить новую столицу далеко на западе.
     Самбефа выбрала другой путь – она видела конец эры язычества и победу Солнечного Бога. Поэтому она покинула захиревающий Вавилон и отправилась в Парфию, где культ Ахура Мазды был рас-пространён повсеместно. Пророчества великой халдейки предвеща-ли скорый подъём Парфии и её власть над всем регионом. Даже Аршак не раз слушал советы мудрой Самбефы. В год, когда Тиридат заключил мирный договор с царём Селевком, знаменитая сибилла находилась в Храме Огня Победы – самом восточном из храмов За-ратуштры. Именно здесь судьба свела с ней двух братьев из рода Шака.
     На этот раз саки выбрали южный торговый путь, который должен был их вывести к границе Сугда и Бактрии. Ниса осталась далеко на севере, как и город купцов Мерв. Дорога тянулась на восток вдоль горных кряжей Паропамиза . На север простирались бесконечный пески Черной пустыни, но здесь у предгорий воздух был свеж, а жа-ра не столь чувствительна. Немногочисленный отряд кочевников двигался со средней скоростью, позволяющей сопровождать обоз.
     Охрана Орика состояла из двадцати воинов, чей боевой опыт был не менее двух десятков лет. Они сражались со своим вождём во всех военных компаниях и многие были кровными родственниками, поэтому доверие среди мужей было взаимным. Поездка была весё-лой – ветераны шутили и радовались скорой встрече с семьями.  Даже кони, казалось, чувствовали приближение родных стойбищ. Они бежали резвой рысью вдоль древнего торгового пути, иногда переходя в азартный галоп. Тогда всадникам приходилось усмирять их бег.
     Впереди предстояла переправа через шумящий Мургаб, и на до-роге все чаще начали попадаться местные бехдины  и служители культа Огня – мобеды. Коркут не мог упустить возможности пооб-щаться с «братьями по вере» своего друга Мехрана. При разговоре с паломниками выяснилось, что далее по дороге, ведущей к истокам Мургаба есть глухое ущелье, ведущее на юго-восток. В его теснинах находится древний Храм Огня – главный на землях от Мервского оазиса до восточных границ Бактрии.
     «А ведь это тот Храм где я должен встретить великую пророчицу» – подумал Коркут. – От судьбы не убежишь».
     Поэтому он сразу сказал о своём желании увидеть Храм младше-му брату. Орик не стал возражать, поскольку народ саков издревле поклонялся огню, и решение свернуть с пути, ведущего к родным стойбищам, было поддержано всеми воинам. Увидеть знаменитый Храм Огня Победы было ниспослано свыше. Ближе к вечеру отряд повернул в ущелье, и дорога пошла вверх. Орик подъехал на своём жеребчике к кибитке Коркута, и так неспешной рысцой они ехали по горной дороге. Старик первым нарушил молчание:
     – Прошлую зиму я провёл в Храме Атар-Асаака и узнал много по-дробностей об огнях Заратуштры, да и о самом Учении.
     – Я знал, что твой пытливый ум не упустит возможности отпить из нового источника знаний. – улыбнулся Орик. – Почему ты говоришь об огнях? Они разные?
     – Да, существует три вида Священного Огня. Сегодня нам пред-стоит увидеть самый главный. Он называется Атар-Бахрам, или Огонь Победы. Когда-то их было всего четыре – Виштаспа зажёг их с четырёх сторон света Империи Дариявуша. Сейчас только один из них остался цел. Все остальные были потушены воинами Искандера.
     – Почему нельзя зажечь новые? – удивился Орик.
     – Можно, но это очень трудоёмкий процесс. Надо собрать шест-надцать видов огня, очистить их и соединить в одно пламя. Во вре-мя войны, это практически невозможно.
     – Почему именно шестнадцать?
     – Четыре огня от каждой касты иранского народа, четыре огня от разных по размеру городов, четыре природных огня и четыре чело-веческих.
     – С кастами понятно, с городами тоже. Что значит природные ог-ни?   
     – Огни четырёх стихий. Огонь, рождённый в воде – это молнии. Огонь, рождённый в земле – это вулкан. Огонь рождённый в воздухе – это пожар. И наконец огонь, рождённый в огне – это Солнце.  С человеческими огнями ещё проще – храм, очаг, кузня и поминаль-ный костер. Шестнадцать лепестков огня собранные воедино, полу-чают имя Атар-Бахрам.
     – Да, это надо заморочиться. Ты говорил их три вида. – вновь спросил Орик.
     – В крупных городах стоят Храмы Атар-Адаран. Это второй по важности огонь. Он собирается из домов четырёх сословий, и ис-пользуется для проведения ритуалов и молитв. Третий огонь назы-вается Атар-Дадгах, или «законный огонь». Используется в сельских общинах и даже просто в семьях. В его присутствии должно вершить правосудие. Любой из этих Огней священен и не терпит осквернения кровью и плотью жертвенных животных.
     – Странный, но интересный культ.
     – Я бы даже не назвал это культом, поскольку само Учение не вводит новых правил богослужения. Оно лишь защищает главные Стихии от загрязнения и ограничивает использование божественных подношений. Гораздо более важным является воспитательная часть Учения, направленная на добросердечное следование божествен-ным заповедям.
     – Думаешь, у этой религии есть будущее?
     – Думаю, что Благая Вера необходима для язычников, пролива-ющих кровь рабов на алтарях Баала или Зевса. Сила крови велика, но используя её, мы привлекаем разные силы. Если я жертвую свою кровь Духам рода, я получаю их силы и защиту. А принеся в жертву раба, мы даём силы духам Тьмы, самому Хаосу. Кровь жертвенного животного менее ценна, но его страдания – пища для темных сущ-ностей. Поэтому, когда зороастриец жертвует своему Богу хлеб или мёд, он отрекается от Тьмы.
     – Как отличить тех, кто идёт по дороге Добра от идущих по доро-ге Зла? – на этот раз интересовался уже Орик.
     – Заратуштра говорил, что в мире есть два противоположных Начала – Аша и Друдж. Аша – это закон вселенской гармонии и со-зидания, несущий истину и добро. Человек, идущий по этому пути называется ашаваном – поборником добра. Друдж – прямая проти-воположность Аша, несущий разрушение, деградацию и тот самый Хаос. Человек, идущий по этому пути действует на основе лжи и насилия. Его называют друджвантом. Заратуштра считал, что ашава-ны обязаны бороться со своими врагами, возвращая в Мир гармо-нию.
     – А не проще наказывать злодея, нарушившего табу, по законам предков?
     – Ха! То же самое, я когда-то сказал Мехрану, но он считает, что люди должны сделать выбор в сторону Добра, самостоятельно отка-завшись от Зла. Это и есть духовный Путь, являющийся нашей глав-ной задачей в этой жизни.
     – А как же род – ушедшие предки и растущие дети, что идут нам на смену? – удивился Орик.
     – Я и не утверждаю, что согласен с Благой Верой полностью. Даже Мехран говорил, что нет идеальных Учений. Есть лишь стремление людей избавиться от несправедливости этого мира. Мобед расска-зывал мне историю, что первыми поклоняться Единому божеству стали египтяне. Тысячу лет назад фараон Эхнатон поставил солнеч-ного Бога Атона во главу своего культа. Ему не нужно было убеж-дать своих подданных – он просто издал указ и разогнал всех прочих жрецов. Они тогда сильно осерчали на реформатора и как только он умер, уничтожили все упоминания о нём и о его Боге.
     – Но откуда тогда Мехран знает об этом? Значит, кто-то остался.
     – Да. Бог Атон и его последователи не исчезли. Он был очень по-пулярен не только среди египтян, но и среди их рабов. После того, как столица фараона и храмы Атона были уничтожены, его последо-ватели покинули страну и заселили соседний Ханаан. Они поставили алтарь и стали называть этого бога Адонай . И вот, уже тысячу лет они продолжают следовать своей вере, отказавшись от прочих бо-жеств.
     – Как зовётся этот народ? – решил поинтересоваться Орик.
     – Иудеи, или сыны Израиля.
     – Я встречал их купцов в Екбатанах. Они возят товары с побере-жья Сирийского моря и хорошо на этом зарабатывают. Мы берём у них африканский ладан и финикийские краски, а они покупают бак-трийские специи и шёлк с востока. Хитрые и лживые, как и все тор-гаши. Я не уверен, что их Бог требует следовать дорогой Аша.
     – Не знаю, но как видишь, почитание единого Бога не является новшеством, и люди давно используют эту практику. – Постепенно разговор двух братьев сошёл на нет.
     Усталость брала своё. Пока они беседовали на эти странные те-мы, большая часть из которых была «халдейской абракадаброй» для их воинственных спутников, отряд продвигался вглубь горного уще-лья. Солнце катилось к горизонту, и вот-вот должно было скрыться за окружающими дорогу скалами. Вечерняя прохлада опускалась на этот затерянный уголок иранского мира. Через пол фарсанга появи-лись первые признаки жилья, а затем и сам Храм Огня.
     Община солнцепоклонников жила в небольшом поселке на поло-гом берегу шумной горной речушки. Отвесные стены были есте-ственной защитой местных жителей. Лишь на въезде в долину нахо-дилась невысокий каменный дувал с главными воротами-дурваза. Стражники были суровы, но узнав родственный язык, пустили гостей с посёлок. Указание было одно – на священную землю Храма вход с оружием запрещён. Разместившись в небольших глинобитных до-мах для паломников, сакские воины смогли наконец расседлать ло-шадей и подкрепиться незатейливой местной едой.
     Во время ужина Коркут постоянно смотрел на возвышающийся над долиной утес, где находился знаменитый Атар Бахрам – храм Огня Победы. Победы в честь распространения Благой Веры на зем-лях Древнего Ирана. Квадратная башня не имела крыши, а четыре арки по всем сторонам света были открыта ветрам. Бог не мог находиться в закрытом помещении и должен был всегда видеть свой огонь с высоты небес. В наступающем полумраке хорошо были видны отсветы пламени, горящего внутри Храма.
     Старому шаману это всегда казалось странным – для саков, огонь был лишь посредником между людьми и богами, доставляющим их дары и просьбы. Когда сумерки сгустились полностью, по углам баш-ни разгорелись новые огни, освещая её среди темных скал. Старик не выдержал и поднялся с кошмы. Он просто обязан увидеть это ве-ликолепие вблизи.
     – Орик, я должен подняться на утёс. Можешь не сопровождать.
     – Почему ты решил, что мне тоже будет не интересно это уви-деть? – удивился вождь, поднимаясь на ноги и обгладывая в спешке баранье ребро.
     – Как хочешь. – старик уже уходил в темноту.
     С небольшими передышками Коркут наконец осилил путь по уз-кой горной тропе. По дороге шли и другие люди, желающие присо-единиться к вечерней молитве. Большинство из них были в белых одеждах, являющихся знаком их веры. Одежда эта называлась «сед-ре» и её необходимо было подвязать по талии тонким шерстяным поясом-кошти. Встречались и женщины, чьи головы были укрыты легкими покрывалами. Люди шли в торжественной обстановке, не разговаривая попусту друг с другом. На вершине утеса была пло-щадка, на которой вокруг храма расположились пришедшие люди.
     Чтобы не мешать проведению вечернего обряда Коркут и Орик отошли в сторону, уйдя из круга света. Рассматривая Храм, шаман увидел за ним небольшое строение, видимо предназначенное для жрецов. Оно вплотную примыкало к скале. На его ступенях сидела пожилая женщина, чей возраст мешал определить полумрак. Одеж-да её отличалась от других и была не белой, а светлые волосы рас-пущены по плечам. Старик почувствовал взгляд женщины и решил подойти. Лишь оказавшись поблизости он понял, что волосы её пол-ностью седы, а возраст не сильно отличается от его дряхлых годов.
     – Приветствую тебя, шаман, в этом дальнем уголке Мерва. Долог был твой путь, но я ждала тебя. – женщина встала со ступеней, явно собираясь войти вовнутрь строения.
     Коркут несколько опешил – к нему вновь вернулось шаманское зрение. И оно показывало сполохи невидимого огня, окружавшие её силуэт.
     – Кто ты, мать Огня?
     – Ты сам ответил на свой вопрос, – улыбнулась она беззубым ртом. – Если не побоишься пройти в моё жилище, могу предложить тебе прекрасный травяной настой, что снимет твою усталость.
     Коркут ухмыльнулся про себя – бояться ведьм могли лишь дети, а для него они были лишь проводниками природных духов, да пре-красными травницами. Поднявшись по каменным ступеням, он во-шёл в низкий проем, занавешенный потрёпанной шкурой. Жилище оказалось необычным – это был скальный грот, с пристроенным ка-менным портиком. Хотя для двухметрового сооружения данный термин был слишком громким.
     В помещении горело пару масляных светильников, да в очаге до-горали горячие угли. Под потемневшим от копоти потолком висели пучки лечебных трав, многие из которых были знакомы и шаману. Старик сел на каменную лавку, что была застелена толстой овчиной и протянул руки к затихающему огню. Ведунья копошилась с мед-ным котлом и глиняными чашками. Оба молчали. Наконец, старуха повернулась к шаману:
     – Скажи мне своё имя, если хочешь узнать моё.
     – Коркут из рода Шака, что кочевал когда-то в Тургайской степи, а сейчас разбрёлся по миру.
     – Я слышала про детей Оленя. Это из-за вас жителей Турана называют саками. Моё имя Самбефа, и по крови я – халдейка. Но Врата Богов  я покинула ещё девушкой и больше не возвращалась на родные берега Евфрата.
     – Как оказалась дочь Баала в стране огнепоклонников и в Храме Оромазда? – удивился Коркут.
     – Это долгая история, Коркут, но если ты составишь мне компа-нию в вечерней трапезе, я расскажу тебе про свою жизнь. И даже скажу, почему путь привёл тебя к моему очагу.
     – Я не голоден, но с удовольствием составлю тебе компанию. А ещё, ты обещала напоить меня травяным чаем.
     Когда травяной настой был готов, Коркут поднёс чашку к лицу. Вдохнув глубокий аромат, он узнал знакомые травяные нотки. Вот только не все.
     – Не волнуйся, шаман. Я не собираюсь тебя травить. Духи Огня не служат смерти, как и твои духи Земли.
     Старик отпил горячего напитка, ощутив наконец в полной мере весь букет. Вкус был прекрасным.
     – Здесь есть что-то с горных вершин, не встречающееся у меня на родине.
     Старуха улыбнулась и продолжила хлопотать у очага, разогревая лепёшки. Скоро на небольшом столе появилась скромная посуда и миски со сладостями. К лепёшкам она подала кисло-сладкий сироп из каких-то местных плодов. Подлив чаю, она села напротив Корку-та. 
     – Ты не представляешь насколько был прав, называя меня доче-рью Баала. Это не только потому, что мой народ считает его Отцом Богов. Я с детства была посвящена этому Богу, поскольку мой отец был главным жрецом вавилонского Храма. Мне бы пришлось слу-жить в этом Храме всю жизнь, но Судьба мне уготовила другой путь. Когда Главный Храм переносили в Селевкиду, я сбежала и отправи-лась в Сузы. Потом я жила при храме Мазды в Персеполе. Огонь вы-брал меня своей провидицей. С пятнадцати лет я видела отрывки будущего, предсказывающего наступление новой Эры, что идёт на смену Огненному Барану. – увидев удивлённый взгляд Коркута, ста-руха добавила: – Не забивай голову, старый шаман. Это древняя халдейская астрология.
     – Халдеи, это жрецы?
     – Не все. Халдеи – это древний народ, что проживает в междуре-чье Тигра и Евфрата. Они долго кочевали к западу от Месопотамии, но в конце концов осели на этих землях. Создали Ассирийскую Им-перию на землях Шумера и Аккада, где подчерпнули древнейшие знания местных жрецов об устройстве этого мира, о движении Солнца и Луны, о календаре и медицине древних.  Знания эти нача-ли передаваться новым поколениям, сделав халдейских жрецов мудрейшими мужами на земле. Мой отец считает, что с ними могут соперничать только египетские служители богов, чьи библиотеки хранят почти все тайны прошлого.
     – Мы передаём свои знания в сказаниях и притчах… – начал было Коркут.
     – Что обрастают новыми подробностями, как слухи о горячих наложницах гаремов. И через сто лет невозможно отличить где правда, а где весёлые присказки озорника-рассказчика.
     – Возможно, но суть остаётся.
     – Суть можно постичь только благодаря длительному наблюде-нию, изучению древних текстов или подсказкам духов. Халдеи и египтяне обладали главным – письменностью, что позволяло им со-хранять свои открытия и достижения во всех науках. Мой отец пе-ребрался под конец жизни на греческий остров Кос, где была луч-шая медицинская школа. Отца пригласил туда главный жрец Аскле-пиона Полиб , чтобы узнать у него тайны халдейской медицины. А узнал, в результате – тайны движения звёзд. Так астрология пришла в Грецию. Толкование звёздных явлений и их влияние на жизнь че-ловека достигали у моего отца такой точности, что греки поставили ему памятник, где он изображен с золотым языком.
     – А ты, не думала, что твой отец тоже имеет божественный дар прорицания, совмещая его с халди…, с холду…, с твоей астрологией.
     – Не уверена. Белриуш был более учёным, чем жрецом.
     – Я слышал, что твой отец написал для греков большой энцикло-педический труд о жизни вавилонян и персов. – решил пойти на по-воду у своего любопытства Коркут.
     – Поскольку мой отец с самого детства учился при Храме Баала, через его руки прошли тысячи глиняных табличек с древней мудро-стью. Он не мог стерпеть, что греки называют его народ варварами, приписывая им дикие законы и обычаи. Поэтому он взялся за этот труд, лучше всех зная на какие тысячелетия вглубь истории уходят знания и культура нашего народа. Сегодня греки используют вави-лонскую систему мер и весов, основанную на числе «шестьдесят». Она более практична и позволяет вести астральные расчёты. Они стали использовать помимо солнечных часов наши точные песочные колбы. Даже греческий алфавит построен на основе финикийского письма. Греки всегда славились своими мыслителями и мудрецами, почитая их как детей богов. Но тот же Фалес Милетский – первый из мудрейших, был финикийских кровей, как и Пифагор, чей отец был финикийцем из Тира, а мудрец Анахарсис и подавно принадлежал вашему сакскому роду. Культура Греции как большой бронзовый ко-тёл, где варятся полезные травы и коренья со всего мира. – с этими словами, она наконец перевела дух и промочила горло глотком своего отвара.
     Коркут всё это время с удивлением смотрел на ведьму, поража-ясь какие знания хранятся в её маленькой седой голове.
     – Но ведь македонцы смогли завоевать весь мир. Значит их госу-дарство было одним из самых могучих. – удивлённо заметил шаман.
     – Если бы ты знал, какие земли занимали предки Искандера сре-ди множества греческих народов, ты был бы удивлён. Всего пятна-дцать тысяч македонцев было среди его пятидесятитысячной союз-ной армии греков, фракийцев и прочих народов с той стороны Си-рийского моря. Это тот случай, когда внутренняя сила одного чело-века смогла сокрушить города и царства.
     – Я был знаком с таким человеком. Наш царь Аршак мог повести за собой тысячи. Как и его брат.
     – Тиридата ждёт долгое и счастливое царствование. Парфия воз-родится, и достигнет могущества, как и Империя Дария Великого.
     – Это будущее тебе показывают Духи? – спросил Коркут, посколь-ку сам сталкивался с подобными картинами в состоянии транса.
     – Нет, я не общаюсь с духами природы. Мой разум напрямую со-единён с огненным телом Ахура Мазды. А мои видения чаще быва-ют во сне, но иногда и во время бодрствования. Я просто вижу кар-тины, что показывают мне войны и разрушение городов, смену ца-рей и появление великих полководцев, что ведут огромные армии на врага. Твой приход я увидела в прошлое полнолуние, когда за-дремала у этого очага. И в этих видениях твоя роль значительна.
     – Самбефа, ты правда считаешь, что моя дорога в Атар-Бахрам была спланирована богами? – удивился шаман. Он начинал думать, что старуха просто выжила из ума.
     – А чему ты удивляешься? – ответила старая сибилла вопросом на вопрос. Она обмакнула горячую лепёшку в темный сироп и с удо-вольствием начала её обсасывать, запивая горячим травяным настоем.
     – Я слишком стар и мой путь подходит к концу. Я хотел лишь по-видать родню в Бактрии и спокойно уйти дорогой предков. – глаза старика помутнели, и он вновь вспомнил предсказания духа Оленя о своём пути. – Правда с тех пор многое изменилось, и теперь мы с братом хотим увести свой род на новые земли.
     – Думал ли ты восемь лет назад, что вообще дотянешь до такого возраста? Но теперь у тебя есть новые планы и новые идеи. Суждено ли им сбыться – другой вопрос. Судьба предоставит тебе выбор, и только от тебя будет зависеть воплотятся ли твои планы в этой жиз-ни. Но это и не важно…
     – Что это значит? О каком выборе ты говоришь? – старик недо-умевал. Он всегда знал, что помощь духов очень своеобразна. Каж-дый трактует её по своему разумению, но тут…
     – Скоро от твоего решения будет зависеть, чья жизнь окажется важнее – твоя или твоего брата. Стрела, выпущенная им на охоте, спасёт человека, но погубит кого-то из вас. Вот и весь выбор.
     Старик задумался над словами пророчицы, пытаясь найти лазейку в судьбе. И тут он вспомнил другую фразу старухи.
     – Почему, ты говоришь, что всё это не важно?
     – Смерть вообще не важна. Ты и сам знаешь, что это всего лишь переход. Возможно твоё тело и старо, но твой Дух и твоя Кровь ста-нут проводниками нового Мира. Причем, Дух встретит этот Мир, а Кровь его проводит. Избавившись от тела, ты сможешь двигаться дальше. В Эру Воды, что грядёт в скором будущем. Не кряхти! Это снова – астрология халдеев. Ты сам поймёшь, когда будешь готов. Но это всё, что я знаю.
     – Я не очень понимаю тебя, вернее – твои халдейские штучки, но надеюсь, что твои слова помогут сделать мне правильный выбор. Спасибо за угощение, мать Огня. Пусть твоя жизнь не прервётся раньше отведённого срока. – шаман встал, собираясь уйти.
     – До встречи, Коркут.
     Старик бросил удивлённый взгляд на Самбефу, но ничего не ска-зал. Да и в какой жизни, они встретятся вновь, это ещё вопрос.