Негалантно оголяю Галатею

Эдуард Бернгард

НЕГАЛАНТНО ОГОЛЯЮ ГАЛАТЕЮ

Некая литературэсса, в сфабрикованном ею фантастическом мирке обитающая и с фантастически же нарциссическими фанабериями, перманентно предаётся любимо-избранному и захватывающему занятию: извещает всех желающих и нежелающих, а уж неугодивших ей тем паче, что одарённая она совершенно беспримерно и несравненно одарённее вас... и вот вас... да, и вас тоже, конечно... а ты вообще заткнись, жалкое ничтожество! ни строчки не останется от тебя!..
Да-да, фантастически-фанаберическая литературэсса эта на полном серьёзе, без тени иронии, регулярно адресует кому-то эскапады типа: конечно, вы мне завидуете, хотя и восхищаетесь тоже - восхищаетесь с завистью! но я же не виновата в том, что природа наделила меня несопоставимо бОльшим дарованием, нежели ваше!..
Вот именно так - буквально - она и самовыражается. Немножко даже с грустью :), с этаким сокрушающимся сожалением по поводу того, что кишат вокруг неё сплошные ничтожества.
Очень похоже на этакую (само)стёбную пародию... Если бы! Это всё, как сказано, совсем всерьёз у неё. Причём, адресует она всё это не только конкретным личностям, но и собирательным персонажам, коих с увлечением конструирует, лепит из собственных воспалённых фантасмагОбразов, грубо деформируя реальных прототипов.
Умной дамочка сия, понятно, быть не может, причём она столь же спесива, сколь и неумна (впрочем, спесь - неразлучная спутница глупости, сиамская её близнечиха), снобизм её достигает дичайшей степени - на сегодняшнем языке, зашкаливает. Надо заметить, литературные её способности, не будучи выдающимися, всё же подлинные, достойные внимания, не откажешь ей в определённом мастерстве (хотя и "узкоспециализированном"), сочинения её пышно-цветисты, образны, причём образы удаются ей нередко глубокие, необычные, оригинальные, но чего стоит эта её одарённость, растрачиваемая в изрядной мере на склоки, ядовитые реплики, бесстыдное самовосхищение... Ко всему, она часто использует известные, узнаваемые приёмы, где сама ситуация генерирует удобный для развития сюжет, создавая возможность изысканно-детального живописания, заранее обречённого претендовать на "нетленность", также она эксплуатирует штампы - эксплуатирует умело, наряжая их "самобытно"... Так вот, людей более талантливых, в том числе несоизмеримо более талантливых очень много, а уж что касается ума - и подавно, с чем она и вовсе не может мириться - и постоянно, неустанно устраивает сеансы уничижения неугодных-несогласных, истерично "развенчивая" тексты более высокого, как правило, уровня, нежели её собственные - заметьте, здесь она завистница "во всей красе", обожающая при этом судачить о якобы сонмах преследующих-окружающих её завистников... Что как раз и характерно для подспудно ощущающих свою ущербность ревнителей неприкосновенности болезненно самовлюблённого Я. Непристойным образом в подкрепление своего нарциссического эго она притягивает и причастность свою к "избранному" роду-племени, от чего совсем уж дурно разит...
Особы такого типа действуют на окружающих неизменно удушающе, отравляя атмосферу нетерпимостью и ненавистью, узревая во всём живом вредную конкуренцию... И терпят лишь дифирамбный пиетет самозабвенно перед ними заискивающих.
Весьма примечательны и её апелляции конкретно к "соперникам" мужского пола - и это бывает просто уморительно: дескать, не гоже вам, мужчины, спорить со мной, нападать на меня, критиковать меня - не к лицу это вам, нехорошо и недостойно с вашей стороны, унизительно для вас... Предостерегает она таким вот образом литературных мужей, дабы не связывались с ней... не нарушали устоявшийся (условный) гендерный этикет... не марались, да? :)
Ещё такой характерный штрих к портрету сей пиитки: в юности был у неё дружок - задира, шпана, хулиган - донимавший, третировавший других парней, любивший драться, а точнее, лупить тех, кто слабее или робее его, чем пиитка наша - внимание - очень гордилась и тем пуще своим дружком любовалась, да, любовалась его чрезмерной маскулинностью, брутальностью и подлостью. Уже во взрослой жизни её любимый стал и вовсе уголовником, бандитом, но поэтессу нашу утончённую это ничуть не удручило, напротив - гордость и страсть её достигли апогея, экстаза, оргазма - захватывало дух у неё: ах, какой красавец знойный мачо, какой крутой самец!.. Но вот однажды взяли и убили его, что как-то не удивляет... Ох, сколько скорби испытала, воя и заламывая руки, литературка наша славная. Не утихает страсть её по урке погибшему и по прошествии столь многих лет (ей нынче далеко за шестьдесят)... Она издавна посвящает ему in memoriam проникновенные свои панегирики, очень такие поэтичные, патетичные, элегичные... Трогательно, право.
В гармоничном сочетании с вышеназванными симптомами, истинная натура литературки сей наглядно проявляется и в отношении к интеллигентам (как таковым), коих она просто не выносит, о чём регулярно свою паству уведомляет. Причём ей не откажешь в откровенности, с какой она свою злобу манифестирует. Вот, полюбуйтесь: "Недо-, недо-. Полу-, полу-. В целом, евнух. Слизняк. Задавила бы собственными руками. Но - не царское это дело."... У, какой однако апломб.
Наконец, её нескрываемая - навязчиво-лейтмотивная - ненависть к людям закономерно-неизбежно выплёскивается и на детей. С каким смачным смакованием проводит она сравнение какого-то оплошавшего, чем-то оконфузившегося литератора с нечаянно прилюдно испортившим воздух мальчишкой, которого выводят из помещения за ухо, причём это ухо ему крутя, что, естественно, причиняет мальчугану боль и ещё более болезнезнное чувство унижения, ущемления его достоинства... Словно он повинен в том, что не сумел сдержать своего внезапного, заставшего его врасплох пуканья. Пиитка наша достославная с вящим удовольствием расписывает процедуру сию, что наводит на очень отчётливое подозрение в свойственности ей садистских наклонностей.

И, в качестве иллюстративного эпилога, полюбуйтесь её фэйсбушной страничкой: мало того, что после всякого своего др-рагоценного всемирно-важного перла она неукоснительно ставит копирайт (это ещё ладно), аккаунт её нещадно, до умопомрачения, пестрит её ликами - нескончаемые вереницы снимков себя, любимой, обожаемой - в самых разных ракурсах и позах, предпочтительно глубокомысленно-роденовских.