Аварийная сигнализация

   У деда на огороде стояла выкрашеная чёрной мастикой самодельная металлическая ёмкость на три куба, в которой летом на солнце грелась колодезная вода для полива. Такой параллелепипед. Чаном называли.
   Когда чан наполнялся почти полностью, он с грохотом принимал более шарообразную форму. Это был сигнал к экстренному отключению насоса. Если же он переполнялся, а такое случалось, вода, переливаясь через край, шла во двор. Криминала не было - на жаре лужи высыхали быстро. Но это были непозволительные траты. Нет, не электричества, воды! Именно объём воды в чане и наличие её в колодце определяли размер огорода. Случалось, что деду приходилось ездить на речку за водой не только для стирки, но и для спасения урожая от засухи.
   Бывала обратная ситуация. Сидим, пьём чай на летней кухне, или по хозяйству чем-то занимаемся во дворе, в гараже. Вдруг чан издаёт свой отрывистый громоподобный рёв поражённого копьём прямо в сердце слона. Это, освободившись на семь восьмых своего объёма от воды, чан вернулся в первичное кубическое ненапряжённое состояние. Причём процесс восстановления формы происходил гораздо громче, поскольку пустой чан играл роль акустического резонатора в низкочастотном звуковом диапазоне. Будто ударили в большой барабан.
   С соседних вишен и с куста сирени срывались воробьи, а бабуля или дед вскакивали со словами: "ой, у меня же малина поливается!" и бежали на огород закрывать соответствующий вентиль оросительной системы.
   Насос "Кама", который на троссе висел в глубоком колодце, тоже умел разговаривать со своими хозяевами. Когда он выкачивал всю воду и заборный фильтр осушался, звук из колодца менялся. Негромкое размеренное жужжание переходило в жалобный визг, который тоже являлся сигналом к срочному отключению - без водяного охлаждения "Каме" долго не прожить - подшипники заклинит или якорь сгорит.
   Взявшись за край чана и подтянувшись, а в старших классах, просто встав на цыпочки, я наблюдал активную жизнь всевозможных насекомых в стадии личинок. Забавно изгибаясь, они двигались вверх-вниз сквозь толщу воды. Видимо им требовалось подышать время от времени. Солнце играло бликами на поверхности, орошало своими живительными лучами зелёную тину. Иногда в чан прилетали жуки-плавунцы. Случалось, что в нём жили караси, но это уже осенью, когда спадала жара и полив становиля не нужен. В июле или в августе на жаре караси просто сварились бы часам к четырнадцати и висели бы вверх брюхом под поверхностью воды.
   Лето в тех полупустынных краях, где жили мои деды, всегда жаркое. Поэтому в обед, в самое пекло дед с бабулей обязательно устраивали сиесту - уходили на пару часов спать в прохладную землянку.
   Мне спать не хотелось, ведь моё утро начиналось часов на пять позже. Пока дед с бабулей отдыхали я не должен был нарушать тишину. А просто сидеть в тени и читать, отгоняя назойливых мух, было сложно. Лучший способ потратить эти два часа - сесть на велик и махнуть на речку. Так я обычно и делал. Пляж на дедовой речке - не Чёрное море, и вода не та, и объёмы не те, нет волн, медуз и чаек, но купаться можно. И я купался!
   А личинки комариков купались в чане.