Луи, 2017

«У каждого свой путь».
Эта фраза перестала быть вдохновляющей ровно с того момента, как люди изобрели будильники.

— У каждого свой путь, — сказал я чашке кофе, в котором тонул кусок рафинированного сахара.
— На твоем, например, достаточно четко вырисовывается диабет, — сказала Сьюзи и вытряхнула в ведро пепельницу.

Сьюзи — моя соседка по квартире. Живет в изолированной комнате, обожает занимать стол на кухне своими «скетчбуками» и каждый раз затапливает ванную комнату, принимая душ. Подозреваю, что в ее роду были выдры.
На самом деле ее зовут Варя, но ей об этом лучше не напоминать.
У выдр очень острые зубы.

— Я ем не так много сахара.
— Ты не ешь ничего без сахара. Я больше в магазин не пойду, учти.
— Ну, завтра схожу...
— Он уже заканчивается. Нет, я-то могу выжить без сахара, а ты как хочешь. Я в душ.

Рассуждения про кофе, магазин и «путь» напомнили мне рассказы Макса Фрая. Я ненавижу Макса Фрая.
Но пить чай без сахара не хочу.
На улице от силы десять градусов тепла. Пока искал шарф, зацепился рукой за гвоздь, криво вбитый у двери. Пришлось искать пластырь.
Пластыря нигде не было. Я испачкал кровью рукав пальто. Сьюзи шумно топила ванную. Я вспотел.
Обойдусь без сахара.

Внутреннее раздражение не проходило.

Когда я долистал ленту новостей до конца, Сьюзи, наконец, вылезла из ванны — лицо у нее было распаренным, короткие волосы липли ко лбу. Соседка доброжелательно мычала себе под нос.
Хоть у кого-то сегодня хорошее настроение.

— Сьюзи, у нас есть пластырь?
— Нет, их надо купить. А что случилось?
— За гвоздь зацепился.
Раздался шумный вздох и на свет, из неизвестных мне глубин шкафчика, была извлечена перекись.

— Она всегда здесь была?
— Да. Дай сюда руку.
— Да не надо, уже почти остановилась. Слушай, у меня тут тупой вопрос нарисовался...
— Удиви.
— У тебя есть свой путь? То есть... ай, щипет же.
— Объясни для начала, каким ты себе свой представляешь, и сядь нормально, мне неудобно.

— Ну...
Я посмотрел в экран ноутбука.
Со вчерашнего дня ничего не изменилось: люди что-то делают.
Их мысли, рисунки и достижения перемешивались с рекламными постами и репостами. Но рекламу же тоже кто-то делает, верно? Это их путь.
Или неплохой заработок.

— Я не знаю. Хотелось бы стать знаменитым. Но как до этого дойти... не могу выбрать. Ни к чему душа не лежит. Рисовать не умею, в музыку не могу. Видимо, мой путь — сидеть, как и полагается, в офисе. Карьерный рост, все такое.

— Ты путаешь слова «путь» и «цель».
— Это не одно и тоже? Ладно, так какой у тебя путь?
— Одиночества.
— Это звучит не очень хорошо.
— Нормально звучит. Добиваются целей. А путь — это процесс без цели. Я раньше думала, что путь — это идти с кем-то под ручку, путешествовать и вместе завоевывать миры. А потом поняла, что нет. Путь рассчитан на одного. Конечно, иногда на моем пути встречаются люди, но... Цель — это то, к чему ты идешь, а путь, как именно ты идешь. Текстура дороги. Понял?
— Не особо. А нет клевых и четких названий? «Одиночество» звучит размыто. Ну, например, «Путь Воина». Есть же такой? Я помню, что был.
— Ой, да как скажешь. Сложно, неправильно, мне как-то плевать.
— Это было грубо.
— Моя цель — высушить волосы. А путь мой лежит через твое «заткнись и иди в магазин». Я хочу чипсы.

По крайней мере, на улице не было дождя. Рука болела и, чтобы не думать о возможном заражении крови и последующей смерти, я вернулся к мыслям о пути.
Что имела ввиду Сьюзи? От нее помощи мало, если дело касается жизненной философии, зря я вообще рот открыл.

Когда до магазина оставалось минут пять, я услышал писк. Если бы рядом находились люди, я бы не остановился, поверьте мне, но я проходил через узкий переулок, зажатый между стен. Так что вокруг — ни души, кроме меня и обладателя повторяющегося писка.
— Так. Ты где плачешь? Эй...

Звук шел снизу. Пришлось опереться на больную руку, чтобы заглянуть под обросший сорняками кусок бетона. Естественно. Котенок. Один и без мамы.
— Вылезай, паскудник. Ты чего орешь? Не ори. Не ори! А то люди подумают, что это я тебя пытаю.

Не знаю, зачем я его взял на руки.
И зачем взял с собой, запихнув под свитер, тоже не знаю.

Всю обратную дорогу от магазина до дома я чувствовал, как у меня горят со стыда щеки. В магазине меня остановил охранник и спросил, что за пазухой.
Он подумал, что я вор. Вор.
И думал так, пока я не достал котенка.
А когда достал, он, наверное, решил, что я просто идиот.

— Ты идиот, — сказала Сьюзи, ища в поисковике адрес ветеринара. — Ты еле оплачиваешь свою долю за квартиру. Как ты прокормишь кота?
— На первое время я уже купил ему всякое. Необходимое.
— А ты сахар и чипсы купил?

Котенок жалобно мяукнул и надул мне на джинсы.
Обойдусь без чая.

Вечером пошел дождь.

Луи уснул на моем шарфу, категорически отказываясь прикасаться к подушке, которую щедро пожертвовала Сьюзи.
Зато он не испачкает хотя бы ее: футболка уже присоединилась к джинсам, и теперь они вместе отмокали в тазу.
Конечно, Сьюзи недовольна происходящем, но мне показалось, что к концу нашего разговора она улыбнулась.
Выдала туманную фразу «как идти ты решаешь каждым поступком» и заперлась у себя. Думаю, это намек на то, что посуду сегодня мою я.

— Теперь мне точно не отправиться в путешествие. Как я отправлюсь путешествовать с тобой, а, Луи? Не то, что я собирался... Эй. Луи? Луи. Лу-у-и. Иди сюда, заразы клубок. Ты слишком много спишь. Даже я столько не сплю, соня. Знаешь? Давай напишем пост, что ты теперь живешь со мной. Должна же быть от тебя хоть какая-то польза, Бесполезный Луи. Станешь звездой Интернета. Так, не смей... ах ты, зараза! Лучше бы ты на подушку! Вот же — подушка! Это мои последние джинсы! Последние, понимаешь?

Мой путь начался с того, что я впервые в жизни откликнулся на чей-то крик о помощи. Пусть котенка, пусть малодушно оглядываясь и стыдясь этого.
Но надо же с чего-то начинать.