С. П. Шевырёв. Денница, лит. газета на 1842 год

СТЕПАН ПЕТРОВИЧ ШЕВЫРЁВ

ДЕННИЦА, Литературная Газета, посвященная Словенским
предметам, издаваемая Петром Дубровским. Варшава. 1842.
- Utrzenka, pismo literackie, poswiecone przedmiotom slowianskim, wydawane przez Piotra Dubrowskiego


Москвитянин уже с чувством надежды приветствовал Денницу, которая обещала на двух наречиях Словенских - представителях Восточной и Западной отрасли - говорить обо всем литературном движении Словенского мipa. Теперь проследя более нежели за полгода издание Денницы, мы с радостью видим, что надежда наша сбылась и что неутомимый Редактор умел оправдать ожидания. Наша обязанность обратить мысли читателей на это замечательное явление и указать современное его значение и важность.
Возрождение Словенской народности принадлежит к числу главных событий нашей эпохи. Начавшись среди бурь и волнений, которыми окружена была колыбель XIX века, оно может быть призвано к тому, чтобы дать особенный характер второй его половине. С ним вместе сливается и будущее назначение России. Замечательно, что Западные Словенские племена тогда сильнее обнаружили сознание своей народной жизни, когда Россия, в эпоху достопамятную, явилась победоносною посредницею в ряду Держав Европейских.
Образованнейшие Государства Запада признают необходимость Словенского возрождения: тому свидетельства - кафедра Словенских языков в Париже и две подобные кафедры в Пруссии: одна в Берлинском, другая в Вратиславском Университете. Предприимчивые путешественники, понимая важность Словенского вопроса, отправляются в самые недоступные страны Турции, там отыскивают племя им чуждое, изучают язык его. Буэ, Бланки и Киприан Робер, Французы, приобрели тем известность Европейскую.
Но многим на Западе не нравится это движение. Такая неприязнь выражается в некоторых современных книгах. Враги Словенства играют там точно такую же ролю, какую Баба Яга играет в наших сказках. Они то же говорят о Словенском духе, чт; она говаривала в оны времена об Русском: «Бывало Словенского духу слыхом не слыхано, а нынче Словенский дух в очью вершит».

При таком сильном и повсюдном возникновении Словенской народности в мiре литературном и ученом, настояла крайняя необходимость предпринять издание Журнала, который бы отражал в себе совокупное развитие всех литератур Словенских. Г. Дубровский, (хвала и честь ему), первый, удовлетворил этой потребности. Воспитание дало ему возможность соединить в равной степени знание наречий Русского и Польского. По собственному призванию изучил он также другие и, получив от нашего Правительства средства, путешествовал по Словенским землям, усовершенствовал свои сведения и приобрел знакомства между всеми знаменитыми учеными Словенского мipa. Материалы и средства к изданию всесловенского Журнала были готовы. Г. Дубровский решился на предприятие - и Варшава, связующая Восток Словенский с Западом, по местному положению своему, предложила все возможные удобства для исполнения столь полезного дела.

Немедленно все ученые представители Словенского мiра откликнулись на призыв Редактора, который принялся за Журнал с примерным усердием, самоотвержением и простодушием, ему свойственными. И вот они сошлись у него в Деннице на общую Словенскую беседу, и любо слышать, как подают друг другу голос: вот они тут почти все - наши братья по языку - образцы ученого трудолюбия, одушевленного любовью к своему племени, великие двигатели народной мысли и слова, и учители наши в деле Словенской и Русской Филологии! Вот они - Шаффарик и Ганка из Праги, Мацеевский из Варшавы, Пуркинье из Вратислава, Враз из Загреба, Смолер и Иордан из Лужиц, а за ними придут еще, конечно, многие иные, привлеченные этими славными именами и духом любви к Словенству.

Взглянем хотя бегло на то, что нам они до сих пор сообщили. Здесь Шаффарик своею этнографическою картою открывает нам, что в Европе Словенского племени, нам родного, должно считать до 80 миллионов жителей; что самая многочисленная ветвь, половина этого осмидесяти-миллионного населения, есть наша Великорусская; что в Австрии на 32 миллиона жителей считается 17 миллионов чистых Словен, не включая онемеченных, а в Турции на 8.900.000 жителей, Словен 6.100.000; что наконец из 80 миллионов Словенского народонаселения в Европе 54 миллиона слишком принадлежат к нашей Православной Церкви. Какие важные результаты! - Здесь тот же ученый открывает на юго-западе Европы, за древними пределами Австрийских внутренних областей, на Италиянской земле, середи Италиянского народа, забытую, запертую ветвь Резиян и Фурлянских Словинов, которые до сих пор сохранили свой язык, хотя и подвергшийся влиянию Италиянского, и такое сочувствие питают к России, что даже имя свое производят от Россиян. - Вот Пуркинье, один из первых физиологов в Европе, ревностный поборник Словенства, главный виновник того, что кафедры Словенских языков введены теперь в Берлин и Вратиславль, Пуркинье, дом которого является средоточием для всех любящих Словенский дух и возрождение, - весьма глубоко и дельно развивает мысль о необходимости литературного единства между всеми Словенскими народами и предлагает характеристику каждой отрасли этого племени в отношении к развитию мысли об этом единстве, мысли, преимущественно принадлежащей нашим старшим братьям в деле науки и Словенского сознания - глубокомысленным и твердым Чехам. - Вот Мацеевский говорит нам о важном значении песен, пословиц и преданий Польских, и бросает совершенно новый взгляд на происхождение Козаков, обращая внимание на подобные дружины не только у нас, но и у других племен Словенских, и доказывая тем, что явления нашей древней Истории не могут нам самим быть совершенно ясными, если мы не рассмотрим их в связи с развитием подобных явлений у прочих наших соплеменников. - Вот еще Штур, Иордан и Смолер указывают нам на рассвет народной литературы в верхней и нижней Лужице (по-Немецки Алаузиц): маленький Словенский оазис, населенный 132.000 Словен, островок, окруженный жадными волнами всепоглощающего германства, возникает вдруг, восстает для своей, народной жизни, возобновляет язык, в котором чудно хранятся многие драгоценные остатки древнего языка Словенского, и собирает из уст своего народа живые, прелестные песни. - Многие другие ученые путешественники, в числе которых нам особенно приятно встретить имена Русских, доносят нам о обычаях и нравах разных однородных с нами племен, об остатках древностей, находимых до сих пор в заветных ущельях и на горах нашей общей древней Карпатской родины, и живописуют нам черты Словенского характера, по которым мы ясно узнаём нашу кровную родню, не изменившую своему первобытному духу не смотря ни на какие иноземные влияния.

За статьями ученых Словен следуют в Деннице народные Словенские песни. Приятно слышать, как здесь откликаются друг другу песнь Чешская, Малороссийская, Сербо-Иллирийская, Сербо-Лужицкая, перепечатанные из новейших сборников Эрбена, Вука Стефановича, Гаупта и Смолера. - В этих образцах песень, счастливо выбранных и верно переданных по-Русски и по-Польски, вы изучаете и дух племени, и особенность его Поэзии, и наконец яркие и тонкие различия, существующие между наречиями, на которых сочинены оне. - За песнями идут предания разных Словенских стран, очерки исторических лиц, в памяти которых живет всегда дух Словенский.

Сверх того Денница представляет нам довольно полную картину литературной и ученой деятельности у всех наших соплеменников. Переберем сведения, какие Журнал сообщил нам в этом отношении. Чехи, предводящие Словенским движением в науке и Словесности, показывают прочим собратьям своим пример, достойный подражания. Здесь во главе сего движения стоят Шаффарик, Палацкий и Ганка, и напечатанием древнейших памятников Чешской Словесности представляют первый образец критико-филологического издания, снабженного всеми возможными объяснениями и подробным грамматическим разбором. - Кроме того, Шаффарик приводит в движение всю Прагу и изумляет весь не-Словенский запад, развернув перед ними карту Словенского ныне живущего мipa. Он же, первый, разбирает древнейшие предания Греков и Римлян с Словенской точки зрения, и доказывает ясно, что мы в Европе такие же старожилы, как Греки, Римляне, Кельты и Германцы. Палацкий исследывает историю Чехов по источникам для него открытым, и бросает совершенно новый свет на судьбы этого народа, долго подавленного Немецким духом, а теперь призываемого к новой жизни. Чешский Лексикон Юнгмана, состоящий из 90.000 слов, есть сокровищница Чешской народности и с тем вместе колоссальный памятник, воздвигнутый ученым филологом своему народу и самому себе. Ганка, основатель и хранитель народного Чешского Музея, издает также древние Чешские памятники и многие пособия для изучения совокупных Словенских наречий. Челаковский, Коллар и Эрбен неутомимо собирают Чешские песни из уст народа и спасают их от гибели забвения.

Прага является средоточием Словенской филологии: сюда приезжают все Словенские ученые, как к источнику, из которого могут почерпать они и истый Словенский дух, и чистое сознание Словенства. Здесь учились Кухарский, Гай, Цибульский; здесь образовались и наши Русские: Касторский, Бодянский, Прейс, Срезневский, которым предоставлено великое дело - распространить сокровища Всесловенства в нашем отечестве между новыми поколениями и дать общую Словенскую основу для Русской Филологии.

При таком развитии ученого языкознания, Чешская Поэзия развивается чрезвычайно быстро. Один из первых Чешских филологов есть вместе и первый народный поэт: это Челаковский, Пушкин Чехов, Автор Столиственной Розы, писанной грациозными сонетами, и Отголоска Чешских песень, в которых Поэт выразил совершенно дух и характер своего народа. - Славный Коллар издал Поэму: Богиня Слава, в которой умел исследования науки облечь вдохновением поэтическим. - За ними следуют Мах, скончавшийся в 1836 году, лирик Клацель, Нейедли, автор поэм эпических, Воцель, Сланский (псевдоним), Вячеслав Раб, Томичек, Рубеш, Скультеты, и многие другие. Тыл отличается повестями в прозе. Драматическая литература возделывается также народными поэтами. Образцовые произведения других народов находят достойных переводчиков: довольно сказать, что недавно вышел Чешский перевод Илиады, в котором Выльчковский разгадал совершенно тайну древнего гекзаметра. Поэты Чехов особенно сочувствуют нашим - и Пушкина усвоивают они себе, как соплеменника, которым гордятся. Многие ученые преподают науки на Чешском языке, издают книги, обогащая тем сокровищницу языка отечественного. Журнальная деятельность кипит и непрерывно поддерживает в круге образованном стремление и любовь к развитию народного языка. Над всеми журналами, ученостью и глубиною Словенского Духа, возвышается Журнал Чешского Музея, издаваемый теперь Шаффариком.
Так живо и быстро возникает Чешская Словесность на почве народной после многих веков усыпления!

Поляки, которые прежде слишком увлечены были западным стремлением, начали более сознавать свое Словенское происхождение, родным сочувствием откликнулись своим соплеменникам и обращаются к изучению своей собственной народности в связи со всеобщею Словенскою. Линде, патриарх филологии Словено-Польской, недавно праздновавший пятидесятилетний юбилей своего докторства, занимается изданием нового Словаря, несмотря на преклонность лет своих. Мацеёвский, юрист, историк и филолог, первый указывает путь Полякам ко всесловенству и в своих неутомимых исследованиях о Церкви, праве и обычаях, связует Польский элемент с общим Словенским. Не всегда понятый своими соотечественниками, он трудится с самоотвержением и служит благородно Словенскому делу. За ним следует Войцицкий, также трудолюбивый делатель на ниве народной литературы. Он собирает пословицы, поговорки, сказки, предания, и издает их  [1]. Жегота Паули и Чечот печатают новые сборники Польских народных песень.
Деятельно разработывается История Польская. Нарбут недавно окончил огромный труд свой - Историю Литовского народа. Вишневский напечатал 4-й том Истории Польской литературы: труд огромный. Иохер издает Библиографическую картину Словесности Польской. Граф Рачинский в Познане собирает и печатает разные записки, служащие для Истории Польши. Грабовский в Кракове издает Польские древности. Многие ученые занимаются историею отдельных городов, как-то: Вильна, Познани, Варшавы, Кракова, Люблина и проч.
Повествовательная литература в Польше обнаруживает также необыкновенную деятельность. Грабовский издал недавно новый исторический роман в пяти томах: Гуляйпольская Станица. Крашевский, которым гордятся Поляки, печатает повесть за повестью. По следам его идет молодой повествователь Чайковский. Отличаются, как и у нас, многие женщины на поле светского романа и повести: между прочими славится своим талантом Г-жа Гофманн, урожденная Таньская.
В стихах оригинальные произведения уступают место переводным, но за то сии последние принесли бы честь всякой литературе. Эдуард Одынец перевел многие поэмы Байрона, Мура и В. Скотта с таким искусством, какого не представит ни одна современная Словесность в Европе. Переводы Одынца - народные воссоздания подлинников. Они приносят честь Словенскому духу и его чудной гибкости и самостоятельности, умеющей так творчески претворять в свое народное создания других наций. Кефалинский издает перевод драм Шекспира.

Тому назад не более осьми лет как возродилась в Иллирии народная литература - и уж деятельность ее изумительна. Два поэта: Враз и Вукатиновичь, своими легкими эротическими стихотворениями и народными песнями, уже успели возбудить сочувствие в своем народе и воскресили давно умерший вкус к родной поэзии. Они же вместе с Драгутином Раковацем, принялись за издание журнала: Коло, который будет посвящен народным предметам. Собираются и издаются песни отечественные. Один из собирателей - известный Италиянец Томмазео, родом Далмат, по-Словенски Томашичь. Гай, неутомимый поборник Словенства в Иллирии, трудится над историею своего отечества. Выходит Немецко-Иллирийский Словарь трудами Мажуранича и Ужаревича; Берличь издает Иллирийскую Грамматику. Недавно образовался Иллирийский театр, и язык народный изгонит скоро со сцены язык Немецкий.

Иллирийцы народ южный, страстный, деятельный: у них Словенское дело кипит с одушевлением огня полуденного. Они в языке своем сочетали, по замечанию Шаффарика, северное мужество с нежною прелестью юга, в духе - огонь жизни с твердостью воли. Загреб (по-Немецки Аграм) служит средоточием их литературной деятельности. Общественная жизнь развита у Иллирийцев более нежели у других племен Словенских. Мысль о взаимности и единстве между Словенами принялась у них крепче чем у кого-либо из их братьев и исполняется на деле. В Загребе вы найдете множество молодых людей, которые говорят на разных Словенских наречиях. В Епископской семинарии воспитанники произносят публично стихи на всех языках Словенских. Общество для чтения (Читаоница) содействует распространению журналов, издаваемых в разных землях Словенских. - Кроме того составилось другое общество для издания древних Иллирийских классиков - и положило напечатать на своем иждивении вновь, Османиду Гундулича, поэму в 20 песнях, принадлежащую XVII золотому веку Иллирийской литературы.
Великое преимущество Иллирийских Словен перед другими их соплеменниками состоит в том, что высшее сословие у них не слишком отдалилось от своего народа через смешение с чужеземцами и принятие чуждого образования: идея народности не испорчена у них новым космополитизмом, как у иных Словен, находящихся ближе к главной точке всеобщей образованности. К тому же примерная простота их нравов много содействовала к поддержанию народного духа в высшем сословии. Вот почему в Загребе вы найдете много знатных людей, которые покровительствуют возрождению словесности и приносят значительные жертвы. Первое место между такими патриотами занимает Граф Драшковичь, написавший слово к достойным дочерям Иллирии, за которое его соотечественницы захотели непременно выгравировать во весь рост портрет его, как первого Иллирийского патриота.

Дух народный до того проникает в высшее общество, что является даже и в танцах. В этом году, на народном бале в Загребе, где соединено было все лучшее общество, явился народный танец: Коло (круг), которым распоряжала Графиня Сидония Эрдёдова: три раза повторили его при всеобщих рукоплесканиях. За тем следовали Чешская Полька и Польская Мазурка, танцы других племен Словенских.

Иллирийское племя простирается по Штирии, Корутанам, Крайне, Далмации, Горватии, Славонии, Боснии, Сербии, Черногорью и далее. Какой чудный рассадник Словенства! Какое огненное племя! что за прекрасные страны оно обитает, простираясь от Северной Италии до Турции! Должно быть велико будущее призвание этого народа, который ожил и вдруг ощутил в себе такой избыток духовных сил и литературной жизни.

Между тем как глубокомысленные Чехи, живые и деятельные Поляки, и пламенные, юные Иллирийцы многонародною силою действуют порознь на поприще литератур своих, сливаясь во едино мыслию о взаимности всесловенской, - поучительно и приятно видеть, как малое племя Сербов в Верхней и Нижней Лужицах (по-Немецки Lausitz), подвигнутое примером сильных братьев и духом Словенства, веющим по всей Восточной Германии, рвется одинокое и сирое из Немецкой бездны, со всех сторон его окружающей, и чувствует сильное призвание к возрождению. Уже учреждены с этою целию два ученые общества: одно в Вратиславе из Сербов при тамошнем Университете, другое в Будешине из учеников тамошней Гимназии. Здесь Смолер, Клин, Лубенский, Гаупт, Иордан действуют бодро и успешно. Не богата еще литература Лужицких Сербов: она вся состоит из нескольких переводов священного писания и церковных книг, но она богата народными песнями, в которых таится живой источник поэзии и языка. Некоторые заботятся утвердить язык правилами грамматики, но благоразумнее поступают те, которые прилежно собирают живые песни: ибо отчетливая грамматика - великолепный гроб живому языку, а песня - колыбель его.

У Лужицких Сербов есть одно воспоминание, связанное с великою эпохою нашей Истории. В 1697 году, Петр Великий проезжал через Саксонию: Михаил Бранцель, Саксонский Серб, поднес ему переведенные им по-Сербски Евангелия Матфея и Марка, и послания к Римлянам и Галатам, и приветствовал нашего Петра на языке Сербском. Вот что между прочим сказано в этом приветствии: «О Саксония, в особенности вы Драздяны (Дрезден)!.. еще со времени твоего основания Сербами не оказана была тебе подобная честь, чтобы прибыл к нам столь Великий Царь и Великий Государь, владеющий миллионами подданных, которые говорят нашим Сербским, или Сарматским языком. О Ваше Величество!.. Три брата, Чех, Лех, и Рус, в лето 500 после Р.X., пришли с многими тысячами народа в эти Сарматские земли и основали три королевства, как-то: Чехи, Польшу и Россию, или Московию. Чех с своим народом поселился в Чешской земле, Лех в Польской, а Рус в Русской». - Так с давних времен сочувствуют нам наши западные братья Сербы, и когда наш Петр, растворив ворота России, явился в странах Европейских, голос родного Серба приветствовал нашего Царя с таким теплым чувством восторга, с каким едва ли принимали его в других странах.

Прекрасно выразился простодушный Смолер в своем кратком обозрении Сербской литературы в Верхней Лужице, сказав, что прочие Словене должны заботиться об этом малом племени, как старший сильный брат заботится о своем младшем слабом брате.

Вот немногие избранные черты современного Словенского мipа, которые извлекли мы из 14-ти первых номеров Денницы Г-на Дубровского, с тою целию, чтобы возбудить внимание просвещенных читателей наших к этому изданию, уже много сделавшему в столь малое время. Скажем искренно, что не без особенного удовольствия видели мы на двух столбцах Журнала дружелюбную встречу двух наречий: Польского и Русского, наречий, принадлежащих двум племенам Словенским, которые более чем все прочие враждовали между собою, но в эпоху современную, в эпоху возрождения Словенского духа, должны же придти к уразумению друг друга и к литературному общению, которого слишком долго чуждались между собою. Этою дружбою и родством замкнется великое осьмидесятимиллионное Коло  [2] Словенского мiра, в котором всякое звено входит тесно в другое и которого вся сила и толщь также примыкают к нашему великому Русскому северу, как ребра земли сводятся к несокрушимым льдам магнитного полюса.

Приятно видеть, как свежи и полны надежды Словен, жаждущих возрождения своего языка! как кипит их деятельность! как плодотворна мысль, их осенившая! Но Русскому сердцу особенно весело заметить, с каким ожиданием, с какою теплою любовию смотрят они на нас. Россия - их дорогая мечта, их заветное Эльдорадо, страна, где Словенство образовалось самостоятельно, велико, славно и несокрушимо после стольких искушений отовсюду. У нее, у России хранятся многие сокровища древнего языка, откуда все они могут черпать.

Припомним предание, которое Бранцель в своем приветствии рассказал Петру Великому. Оно ведет свое начало из Иллирии, где, как рассказывают Хорваты, остался старший брат трех отлучившихся странников: Чеха, Ляха и Руса. Далее всех зашел Рус, раскинулся вдоль по широкому северу, перешагнул за Урал в Азию, сомкнул собою две половины планеты, очертил царство с осьмью морями, с горами до-неба, с степями неизмеримыми, со льдистым севером и с знойным югом!.. Но да не забудет же он своих братьев, которые издали любуются на рост его и ему крепко сочувствуют!

Некоторые думают, что единство языка не есть связь довольно крепкая, а чем же крепче, если не языком, связуется человек с человеком? В языке выражается дух: в однородстве языка должно быть непременно начало и однородству духа.
Чем более вникать мы будем в самих себя относительно к своим соплеменникам, тем более убедимся, что наш язык, наши литературные памятники, наша история, право, обычаи, нравы, предания, словом, все что составляет жизнь нашу и дух наш, может быть нам совершенно уяснено только в связи со всем мiром Словенским, и что мы самих себя как Русских, вполне узнаем и разгадаем только тогда, когда распознаем и братьев своих. В этой мысли должен убедиться каждый Русский, который хочет идти вперед, наровне с веком, который постигает дух времени и призвание своего поколения. Нам удалиться от взаимности с Словенским мiром, от литературного и ученого единства с нашими западными братьями, значило бы отстать еще на целое столетие от Европы: ибо движение Словенское есть конечно лучшая и занимательнейшая сторона современного Европейского развития. Мы ли, в науке и Словесности, не примем в нем участие, когда мы - главный оплот Словенского мipa? Это значило бы не понять своего назначения или изменить ему. Когда вся образованная Европа обращает взоры изумления на развитие Словенства, - мы ли одни пребудем к тому холодны и оправдаем те упреки в равнодушии, которые нередко посылаются к нам нашими братьями?

Давно уже ни одно издание современное не возбуждало в нас такого живого участия по своей полезной цели и по доброму духу, какое возбудила Варшавская Денница Г-на Дубровского. Мы почли бы себя счастливыми, если бы словом своим, сказанным искренно на пользу общему делу, могли передать наше чувство просвещенным читателям нашим и содействовать распространению этого издания в пределах нашего отечества. Грустно бы было нам, если бы первый всесловенский журнал, нашедший сильное сочувствие в Пруссии и Австрии между учеными Немцами, не нашел его только у нас, у нас, на которых опираются и к которым примыкают все надежды Словенского мiра  [3]!

С. Шевырев


ПРИМЕЧАНИЯ:

  1. В след. книжке будет помещено прекрасное предание о Сиротке.
  2. Наше слово кольцо есть уменьшительное от слова коло – круг.
  3. Подписка на Денницу принимается в Газетной Экспедиции. Подписная цена за все годовое издание с пересылкою двадцать два рубля с половиной ассигнациями. Жители Москвы, равно как иногородные, могут адресоваться, или прямо в Газетную Экспедицию, или в Контору Москвитянина.

(Москвитянин. 1842. Ч. 5. № 9. С. 166 – 178).