Липа

Около года назад Петрович завел собаку. Не планировал, само собой получилось. Просто жалко стало щенка, притащил домой, бросил на пол в прихожей старую подушку. Над именем долго не думал. Назвал в честь бабки. Липой. Потому что характером похожа. Такая же упертая. Поверху спины два серых почти идеальных круга, ноги с непривычки разъезжаются на линолеуме. Смешная. Петрович сел на стул. Липа принюхалась, сделала крохотную лужу и, кряхтя, залезла на подушку.
За год чего только не случалось у них с Липой, хоть книгу пиши. Сначала Липа сгрызла его любимые тапки, потом ободрала обои в прихожей. Видно, не понравились синие на желтом фоне цветы, потому что нигде в другом месте в доме обои она больше не драла. Как-то по весне Липа пропала на два дня. Петрович чуть с ума не сошел, переживал. Сам не ожидал, так прикипел к сучке. Ходил по дворам, звал охрипшим голосом. Вернулась сама. Поскребла в дверь, лизнула жарко в лицо и грохнулась на любимую подушку. За год Липа выросла, вытянула ноги, длинные как у паука. Морда маленькая, хитрая. Уши торчком. Крутит хвостом, как гаишник палкой. И жрет за двоих.
По весне Петровичем неожиданно заинтересовалась девушка из бухгалтерии. Таня. Некрасивая, но бойкая девушка. Волосы длинные пружинками, цвета темного воска. И фигурка что надо. Пару раз столкнулись в столовой. Привет - привет. Потом за одним столом сидели. Разговорились. Когда Таня смеялась, она прикрывала рот ладошкой. Лицо сжималось к центру, а нос втыкался в губы. Как у мышки получалась мордочка. Петровичу Таня тоже понравилась. С ним вообще-то редко женщины сами знакомились. Мало у него было опыта по этой части, хоть и двадцать восемь уже, и борода, как у старика.
Как-то в пятницу в рабочий перерыв Петрович собрался с духом и пригласил Таню в кино. А она в ответ прикрыла рот рукой. И непонятно, то ли согласна, то ли над ним смеется. Удивился Петрович, когда понял, что она не против. Пока ждал вечером у проходной, сигареты три выкурил не меньше. Петрович встал под фонарем, чтобы Таня его сразу увидела. Все уходящие с проходной останавливались, удивляясь, отчего он домой, как все не идет. Петрович загадочно молчал. Улыбался в бороду. Уже все рабочие ушли в ближайшую рюмочную пиво пить, когда она вышла с другими женщинами из бухгалтерии. Увидела его, но виду не подала. Попрощалась с подругами и цок-цок в сторону. Он за ней, хоть и не опытный, но не дурак же. Понятно, что она не хочет, чтобы на работе о них знали. Догнал в переулке, подстроился под ее семенящую походку. Под ручку дошли до метро, как женатики. В метро она держалась за его руку, а он радовался, что в вагоне шумно и потому можно молчать. Ведь он не знал, что ей сказать.
После фильма, Петрович неожиданно для самого себя позвал Таню к себе. Она в ответ закрыла рот ладошкой. Теперь Петрович знал, что так она показывает согласие, поэтому смело привел ее в свою квартиру. Липа понравилась Тане, хоть она и не ожидала увидеть у Петровича собаку.
- Я думала, ты один живешь, - сказала Таня.
- Я и так один живу, - пожал плечами Петрович, и помог Тане снять плащ.
- Проходи, - показал он рукой в комнату, а потом спросил: - Будешь чай?
Они попили чай с пастилой на столике у дивана, служившего Петровичу кроватью, посудачили о работе. Петрович больше молчал. Смотрел на Таню, поддакивал, чесал бороду. Смеялся не вовремя. Сам не понял, как и когда они начали целоваться. Губы у Тани были сладкие от пастилы, а во рту не хватало одного зуба впереди.
Это показалось Петровичу милым. Он обнял Таню за плечи и так увлекся поцелуем, что не заметил рычания Липы. Все время, пока они пили чай, Липа лежала у них в ногах и смотрела, не отрываясь на Таню. Петрович даже обрадовался, подумал, что гостья понравилась Липе.
Он ошибался.
Когда Петрович залез руками Тане под кофточку, Липа вскочила с оглушительным лаем, какого Петрович от нее никогда не слышал, и запрыгнула на диван. Прямо к их головам.
Даже Петрович испугался. Ему показалось, что от лая у него лопнули уши. Что уж говорить о Тане? Она взвизгнула и вырвалась из объятий Петровича. Скатилась с дивана, толкнув столик. На пол полетели кружки. Липа последовала за ней, скаля зубы и лая с подвыванием. Таня побежала в прихожую. Липа следом. Петрович в последней попытке спасти положение пнул стремительно удаляющийся зад Липы, но сделал все еще хуже. Липу от удара ускорило и понесло вперед прямо в ноги Тани. Они повалились в прихожей, в одном визжащем обиженном клубке. Петрович застыл в ужасе. Таня вырвалась, стремительно надела плащ и ботики. Хлопнула дверью, а он все так и стоял, вцепившись пятерней в бороду. Сквозь непрекращающийся Липин лай он слышал, как зацокали каблучки по лестнице. Петрович метнулся к окну. Встал, глядя, как Таня убегает по двору. Свет фонаря на прощание погладил ей спину, и она пропала в темноте. Ему бы побежать за ней, но ноги не шли. Отказывались. На детскую площадку зашли две тени, сели на скамейку. Звякнули бутылки. Одна из теней засмеялась каркающим смехом и похлопала другую по плечу. Наутро была суббота.
Петрович обернулся. Липа сидела на своей старой подушке и улыбалась. Петрович вздохнул, вытащил из шкафчика над плитой пакет с сухим кормом и, шаркая носками по линолеуму, пошел по коридору к собаке.