Зиночка

                (Один  мой  сон).

                *  *  *

   Жила-была на белом свете одна женщина. Жила она уже много лет вдалеке от дома, от своей Родины, жила давно в эмиграции, и все звали её Зиночка. Просто Зиночка. Она была уже немолода, детей своих у неё не было, родные и близкие ей люди либо все умерли, здесь, в загранице жившие когда-то, либо доживали свой век на её Родине; впрочем, об этих она ничего толком не знала, давно утратив с ними всякую связь.
   И была у нашей Зиночки маленькая тайна, о которой из ныне живших мало кто знал.
Когда-то, в далёкой уже молодости, она была страстно влюблена в одного молодого грузина, живя тогда со своей семьёй на Кавказе. Грузин знал об этом и вроде бы даже отвечал взаимностью …но вот беда: он был революционером, преследуемым властями, часто ему приходилось укрываться от них в разных местах, когда же его ловили, то он надолго отправлялся туда, где раки зимуют и жить не сладко.

…В общем, сложилось всё так, как сложилось: жизнь, в конце концов, развела Зиночку и нашего революционера в разные стороны: она вышла замуж за совсем другого, чопорного и немолодого чиновника;  он, как доходили до неё слухи, продвигался понемногу в своей революционной партии…  но вот грянула война, а затем и революция, власть круто в той стране поменялась, а вскоре и партия нашего уже не очень молодого грузина пришла к власти в охваченной анархией, военной неразберихой и хозяйственной  разрухой стране.
   Вот  тогда-то Зиночка, которую все близко знавшие её люди так и называли, вместе со своим немолодым совсем уже мужем оказалась в эмиграции, спасаясь от несчастий и зла в родной стране за границей в поисках лучшей доли.

   А наш горячий революционер - грузин вскоре вышел на первые роли в той стране, что была когда-то Зиночке Родиной. И не только вышел, но и спустя какое-то время стал первым, хотя и негласным пока, лицом в новом государстве, созданном его  партией, которая теперь единолично руководила всей большой страной, строя в ней новое светлое будущее для  всех своих граждан и гражданок.
А Зиночка… Зиночка, помыкавшись за границей без постоянной работы, без денег часто, вдали от всех родных, которых с каждым годом становилось всё меньше и меньше, теряя связи с теми последними близкими и родными, что оставались у ней ещё в этом мире, из-за  частых переездов и разных житейских передряг и неурядиц, похоронив там же, в эмиграции, мужа и оставшись без детей, без работы и без денег, перебиваясь случайными заработками и периодически влезая в большие долги, вдруг с удивлением узнала, что её бывший возлюбленный, молодой когда-то и очень горячий грузин, стал первым лицом в стране, практически её диктатором, о чём многие знали, но предпочитали лишний раз не говорить, правя, по сути, единолично, казня и милуя по своему усмотрению и живя себе в Кремле припеваючи и в своё удовольствие, как бывшие цари в её стране когда-то.

   Некоторые из старых знакомых Зиночки, бывших вместе с нею в эмиграции, стали потихоньку возвращаться домой, на Родину,  – вестей, правда, от них не поступало, но слухи доходили до Зиночки разные… и всё чаще и чаще в её голове стали появляться мысли о возвращении домой, туда, обратно – «на Родину», хотя здесь, за рубежом, она прожила совсем немало, а в целом, уже больше полжизни.

   Зиночка наведалась даже в посольство, узнать, что да как, стала внимательно читать и просматривать все местные газеты и журналы на предмет того, что пишут они о нынче происходящем в её бывшей стране, стала активно собирать всевозможные сведения от тех уже немногих, проживавших здесь, в эмиграции, вместе с нею…  но сведения были какие-то всё противоречивые и двусмысленно-неопределённые, никто ничего толком не знал, почти все они, эти знакомые Зиночки, также как и она, давно утратили живую связь с Родиной, с родными и близкими, живя, как и она, газетно-журнальными новостями да разными слухами.

   Самые знающие советовали Зиночке не торопиться, не спешить с возвращением туда, на могилы предков, «где дым Отечества…», навсегда покидая эту хоть и немилую, но такую привычную уже чужбину, «…ибо кто знает, как ТАМ может у Вас всё сложиться». 
Да и возраст уже был не самый подходящий для того, чтоб бросаться в неизвестность, словно в омут с головой… и Зиночка мудро решила побывать на Родине пока туристкой, съездив туда для начала с ознакомительной поездкой на новогодние праздники.
…Удивительно, но в посольстве ей, в отличие от прочих многих, почему-то без особых проволочек и достаточно быстро всё оформили,  деньги на подобный случай Зиночка уже давно тайком от всех понемногу откладывала… так что декабрём 37-го года она на поезде с покрытыми инеем и небольшими морозными узорцами снизу рамы окнами, томимая радостным и каким-то ещё волнительно непонятным чувством, пересекала границу своей бывшей отчизны, жадно вглядываясь в открывавшиеся за окном картины, людские лица, слушая с умилением родную кругом речь, от которой уже порядком отвыкла на чужбине –  она наконец-то была у себя дома, на Родине…

                *  *  *

   В глубине души Зиночке хотелось увидеть, а ещё больше и лучше даже, пообщаться  – хотя она прекрасно понимала всю невероятность подобной надежды –  с тем молодым в её воспоминаниях, горячим грузином, уголовником и революционером, которого она когда-то там, в давно прошедшие года, любила …и который, вроде бы, отвечал взаимно ей на это, увы и ах, ныне подзабытое почти, чувство.
Она, чудачка и фантазёрка такая, взяла с собой на всякий случай даже старое своё платье, в котором неоднократно видел её и, как ей тогда казалось –  а, может быть, и не казалось, а так оно и было?  – восхищался и наслаждался ею тот самый молодой горец с горящими глазами и чёрными усами, платье, в котором она беззаботно и весело блистала на балах.
Платье было действительно красивое, а по тем временам шикарное даже, обошедшееся её родителям в кругленькую сумму; она, Зиночка, любила его какой-то ей самой не очень понятной любовью и берегла как могла, несмотря на все ворчания покойного мужа и выкрутасы жизни… Шилось оно на заказ, и за всю свою уже немалую жизнь второе такое же повстречалось Зиночке лишь однажды, тогда же, в уже далёкой молодости, и, как сейчас помнится, наполнило её душу возмущением и негодованием на негодяя портного, уверявшего её, что «другого такого в мире не сыщите!».
   Как-то незаметно, погрузившись в эти сладкие с небольшой кислинкой воспоминания, Зиночка прибыла на вокзал, который она поначалу не узнала, так всё изменилось за это время, и, найдя таксомотор, отправилась в известную ей по воспоминаниям далёкой юности гостиницу.

   Опустим за ненадобностью подробности предпраздничного времяпрепровождения и сутолоки новогодней столицы, и перейдём сразу к главному событию рассказа.
   А заключалось оно в том, что каким-то неизвестным чудом желание тайное Зиночки увидеться с любовью её молодости вдруг непонятно как осуществилось: ей вручили пригласительный билет на праздничный новогодний вечер в Кремле, куда простому с улицы человеку, а уж тем более какой-то там иностранной туристке, пускай и бывшей княгине и жительнице этой страны, попасть было невозможно. Но вот поди ж ты, скажут – не поверишь! – принесли и персонально вручили, взяв даже расписку в получении и проверив личные документы… чудо, да и только. Зиночку этот нежданный подарок и обрадовал, и повёрг в смятение:  она хоть и надеялась на некое подобное чудо, но когда оно действительно случилось… одним словом, надо было собираться и наряжаться, но что можно одеть, если Зиночка в самых смелых мечтах не представляла себе подобный расклад?..  Конечно, твоё старое праздничное платье! – решила неожиданно для себя самой наша героиня, – не даром же столько лет его берегла и возила везде с собой, ни разу даже в эмиграции нигде его не надев, чем вечно вызывала подтрунивания и шутки у мужа и близких друзей… а вот смотри-ка ты, пригодилось, кто бы мог подумать!
   И она бросилась примеривать своё сокровище «а-ля порте» тридцатишестилетней, ох! подумать даже страшно, давности, ища при этом попутно какие-нибудь безделушки для его украшения. Что ж, женщина в любом возрасте остаётся женщиной, в отличие от некоторых мужчин… впрочем, не будем отвлекаться.

   Когда было всё готово, Зиночка, навертевшись так и сяк перед зеркалом, даже сама себе понравилась. Конечно, прошедшие года не сгинули и для неё совсем уж бесследно, но в отличие от многих своих ровесниц, Зиночка действительно выглядела выигрышно, чтобы не сказать эффектно, очень даже и очень …ах, молодость, проходишь ты, птицей-тройкой проносишься, молодость, порой не оставляя ничего, кроме уже бесполезных и напрасных, запоздалых сожалений да раскаяний, пробегаешь, оставляя хозяина своего у разбитого вдребезги корыта…  – но прочь, прочь эти ненужные и опасные мысли, Зинаида, давай-ка думать о хорошем, праздничном, весёлом… тем более, жизнь решила тебя побаловать и преподнести вдруг такой сюрприз-подарок. Она мысленно сама себе улыбнулась: вот, ты даже на радостях заговариваться начала! …Эх, была не была! где наша не пропадала  – она встряхнула свежезавитыми кудряшками и встала. Нет! – надо присесть на дорожку…, по уже почти забытому обычаю присела и, немного посидев, решительно встала.  Ну, вот, теперь готова… – ещё раз напоследок взглянула в зеркало, улыбнувшись ему неожиданно давнишней очаровательной улыбкой, и шагнула в неизвестность.

                *  *  *

   Празднично украшенный огромный кремлёвский зал был полон народа, торжественный вечер, начавшийся с ужина незадолго до боя курантов, отбивавших новогодние 12 ударов и хорошо слышавшийся даже здесь, несмотря на оживление в огромном помещении, шум разговоров и звон посуды и фужеров, плавно перешёл в новогодний бал, но Зиночка, увы, никак не могла увидеть «главное лицо страны»: то было слишком много обступившей его челяди, загораживавшей и недававшей рассмотреть получше такое знакомое - незнакомое лицо, то было слишком далеко и неудобно, сидя за роскошно накрытым праздничным огромным столом, то ещё что-то… одним словом, ей никак не удавалось увидеть вживую того, ради кого собственно она и позволила втянуть себя в эту праздничную и весёлую новогоднюю круговерть.

   Что ж, ещё было непоздно, веселье было в самом разгаре,  – закончились выступления артистов и прочих скоморохов, называемых «художественной самодеятельностью» и «народным творчеством», пришёл черёд гостей и хозяев торжественно-праздничного действа; в немного захмелевшей с непривычки и от такого неожиданного сумбура голове Зиночки носились, как зимние стаи голодных ворон, беспорядочные бесцельные мысли, на душе было радостно и светло, мир вокруг виделся как в какой-то волшебной детской сказке, невесть как попавшей сюда из давно ушедшего и, казалось бы, навсегда забытого уже детства… наша героиня успела два или три раза прокружится по огромному залу в вальсе с какими-то незнакомыми кавалерами, порядком подзабыв когда-то такие привычные танцевальные па, но тут же их быстро восстановив и вспомнив.
После последнего круга Зиночки с каким-то молодым энергичным человеком в военной форме и при орденах  – Зиночка никогда не разбиралась, как и большинство дам её круга, в этих военных знаках и регалиях, мило путаясь в них при разговоре с мужчинами, …ну да чего не простишь хорошенькой даме, а?..  – она сильно подзапыхалась, немного опьянев от запаха сильного разгорячённого молодого мужского тела, также, увы, уже изрядно подзабытого… как вдруг по залу прокатился какой-то приглушённый ропот-шёпот, все присутствующие почти одновременно повернули головы в сторону огромных высоченных дверей-ворот, и Зиночка вслед за всеми тоже, поневоле продвигаясь в первые ряды стоящих огромным полукругом …и вдруг внезапно, неожиданно для себя, встретилась взглядом с тем, кто занимал последнее время все её мысли.

   Навстречу ей по самой середине зала медленно шёл невысокий человечек в мышином сером френче и сапогах, с усталым щербатым лицом нездорового землистого оттенка, маленькими чёрными глазками, мутно смотрящими прямо перед собой, как будто бы он боится споткнуться на ровном месте, вызвав этим общий смех, шёл как-то по-странному держа левую руку полусогнутой в локте …от неожиданности увиденного Зиночка как-то неприятно вздрогнула и тело её покрылось всё гусиной кожей: ничего в этом нынешнем уже очень немолодом человеке не было от того, весёлого, беззаботно-лихого, молодого иссиня-черноволосого горца со жгучим взглядом чёрных непроницаемых глаз, ничего…

   Ей стало вдруг не по себе… разум отказывался верить чувствам, а чувства прежние отказывались верить чувствам нынешним, какая-то тяжёлая и всё гнетущая волна протеста поднималась внутри неё, она явственно ощутила царапающее душу раздвоение личности: жившая в ней до сего момента Зиночка медленно умирала …и внезапно, опять вдруг, резко, как неожиданный удар хлыста, её взгляд выхватил из неподвижно стоявшей толпы точно такое бальное платье, как и на Зиночке  –  она снова вздрогнула едва заметно всем телом от неожиданности этого давно забытого и давно знакомого чувства, чувства, испытанного ею тогда, в тот последний и единственный раз, когда она более трёх десятилетий назад повстречала на каком-то балу хозяйку такого же, как и у неё, платья…

   Она медленно, как будто бы не веря собственным глазам, перевела свой взгляд вверх, с платья на лицо его обладательницы. Неприятное чувство мурашек по всему телу усилилось: она пересеклась взглядом с той, стоящей напротив неё, и смотревшей, как и Зиночка с нескрываемым удивлением и отвращением на хозяйку платья-близнеца.
«Как же она стара и некрасива!» – пронеслось у Зиночки в голове.
   И в тот же миг лицо её исказилось: по гримасе, возникшей тотчас на лице антипода, стоящего напротив, Зиночка догадалась, даже не догадалась, а прочла её мысли – ибо у той в голове промелькнули-пронеслись волной точно такие же мысли и чувства…
Нет, это было уже выше всяких её сил! – Она быстро отвернулась, бросив последний свой взгляд на тело человека, шамкающего рядом с нею, и которое когда-то принадлежало тому, кого она любила …а он любил её…  – он мутно и бездумно, бесцветными глазами взглянул на неё, что-то невидимое на короткий миг загорелось в них и тут же, как искра, отлетевшая нечаянно от костра, потухло… Человечек зашамкал дальше, а Зиночка, резко повернувшись спиной к нему, стала пробираться сквозь толпу к выходу из зала.


                21.12.2018г.