Упырь Пупырь

     Если вы никогда не видели, как расцветает Караларская степь, значит, ваша жизнь проходит мимо. Думается, никакие тропики и прочие красоты не могут сравниться с этой бесконечной красотой, которой насытиться невозможно.

     Речь у нас и пойдет как раз об этой самой красоте. Потому что когда в наш дом на берегу Азовского моря в конце весны начинают подтягиваться бесконечной неорганизованной толпой друзья, друзья друзей и их родственники, степень родства которых определяется народной мудростью «как лошади палка от кнута» ; то их, независимо от этой степени, неудержимо тянет в степь.

     Некоторые бродят весь день в поисках античных артефактов, теряются к вечеру, запутавшись в коровьих тропах, спускаются к морю и оттуда зовут на помощь. Она приходит, но вести заблудших в дом не спешит, потому как какой дурак отойдет от моря, не искупавшись.

     Другие гуляют с навернутыми фотокамерами, увлекаются дальним и крупным планом, задерживаются для съемки закатов, которые безумно прекрасны каждый божий день, и заканчивают тем же, что и предыдущие.

     А есть просто нежные дамы, которые до старости ; романтические гимназистки и уходят в степь собирать цветы. И кто же их может осудить? И первые, и вторые делали бы то же самое, если бы у них было на это время.

     Собирающие цветы ; а таких абсолютный минимум, возвращаются быстро: букеты тяжелые и пахнут пряно, до головокружения. Букеты приносятся в дом и ставятся в вазы. Мы не приветствуем букеты, поэтому он обычно один в одной вазе, которая стоит на середине большого стола в столовой. Где все едят. Перманентно. Сначала маленькие дети, потом большие, потом дети больших детей, потом те, кто сначала два часа пил кофе, потом все повторяется сначала. Под столом, ясное дело, крутятся собаки: у нас же вполне приличный дом, почти средневековый замок. Над столом, тоже ясное дело, кружат мухи. Тоже как в средневековом замке. И никакие дивайсы современные или как там эти все средства называются, их не берут. Берет только древняя как мир негуманная липкая лента, которая висит над серединой стола: иначе в нее влипают не мухи, а все остальные граждане отдыхающие.
Итак: над столом висит липучка, на столе стоит букет. И вдруг внучка моя говорит: «А что это за пупырь у нас на букете?!» Смотрю ; и, действительно, пупырь. Кругленький, темненький в полосочку и пузатенький. Сидит на цветочке и с мухой общается. Ну, как в том ужастике у Корнея Ивановича Чуковского. Ага! Себе думаю. Видимо муха в букет залетела и попалась. А у нас, значит, еще одна противомушиная богатырская сила: паук. Во двор выносить его не стали, решили, что пусть в букете живет. И имя дали: Пупырь.

     Сидит Пупырь в букете и муху за мухой употребляет. Даже удивительно: сами они к нему, что ли, на гибель подлетают?! Сижу ; смотрю. И вижу: Пупырь наш паутинку на липучку бросил, туда-сюда по ней ходит. Туда ; порожняком. Обратно ; с мухой. И так много раз. За несколько дней еще больше распупырел на захваченных охотничьих угодьях.

     Нам, конечно, для Пупыря мух не жалко. Всегда готовы поделиться. Правда, один раз, отрывая особенно жирную муху, Пупырь и сам приклеился. Но мы его осторожно освободили: с помощью зубочистки.

     Так бы и жил Пупырь в букете до конца лета, но букет завял и был осторожно вынесен в степь. Вместе с Пупырем: на вольные хлеба. Похудел, наверное, бедняга…