Тяга к иностранному как одна из причин краха СССР

    Было в истории нашей страны по-своему чуднОе время, называемое «перестройка». Основным же чудачеством его была мода на всё иностранное. Сейчас это может показаться смешным, но тогда был принцип «иностранная надпись рулит».
    Если на какой-то жвачке или конфете иностранная надпись – это что-то интересное. Если русская – беспонт.
    Если на тебе майка с иностранной надписью, то ты крут. Если с русской – ты отстал от жизни. И неважно, что она из настоящего узбекского хлопка; пусть лучше она будет из дешёвой синтетики, но главное, чтобы на ней слово было иностранное. Причём, не важно даже, на каком языке: английском, или каком-нибудь испанском (да кто там будет переводить?), главное, чтобы иностранное.
    Если на твоих жигулях нет ни одного иностранного слова, то это отстой. А вот если на верхней части лобового стекла большими растянутыми буквами написано "LADA", то ты продвинутый чел. Всякие там магнитофоны-джинсы и прочий ширпотреб – всё в том же жанре. Про иномарки и говорить нечего: в сравнении с нашими машинами это было просто "ух ты!": более сочные краски, в разы более блестящий лак, плюс дизайн, над которым работали над каждой моделью отдельно – даже не садясь в неё, уже было видно, что это что-то совсем другое. Всё это работало на пересмотр мировоззрения: "Нам всё говорили, что запад загнивает, а жизнь там лучше, чем у нас".
    Особенность капитализма в том, что он умеет делать качественные товары на потребителя, и самое главное, умеет их эффектно их подавать. В социализме же, где качественные вещи в обязательном порядке были только для государства (танки, самолёты, ракеты), для человека всё было весьма по-разному: делалось либо некачественно, либо убого, либо некачественно и убого сразу, либо (что самое досадное) если что-то и делалось действительно добротно, то подавалось настолько скромно, что в сравнении с капиталистическими аналогами это сразу проигрывало в восприятии.
    Это сейчас все устали от красивых обёрток и разбодяженного содержания. Тогда всё было наоборот. Тогда человек привык брать кусок сыра в магазине, который ему заворачивали в серую бумагу, которая вызывала у него ассоциации такой жизни с беспросветной серостью. А из-за границы ему привозят упаковку ломтиков, где каждый запечатан в полиэтилен отдельно, и с красивой полиграфией на общей упаковке. Реакция была «Вот это да! Не то, что у нас…», со всеми вытекающими политическими соображениями.
    Впрочем, всё это было только надводной частью айсберга – подводная была вот в чём: обычному честному резиденту советской системы западный шик был в принципе недоступен. Понтоваться всем этим образом жизни было прерогативой исключительно приблатнённых людей, которые имели выезд за границу (или родственники которых имели), и могли там всем этим затариваться. А простой советский гражданин не мог за вот так просто поехать куда хочет, и купить там, что хочет. И поменять валюту в банке, чтобы купить это в "Берёзке", он тоже не мог – не было у советского человека права иметь валюту. Можно было покупать на рынке у спекулянтов. Но цены были совершенно неадекватными – то, что на западе стоило копейки, здесь стоило в разы дороже (за спекуляцию тоже статья была, как что это было вложено в стоимость). В общем, право за так просто иметь определённый шик у простого советского гражданина не было. Так что, либо ты достаёшь такие деньги (и твои проблемы как) и становишься вхожим в касту людей, которые понтуются тем, что у них есть то, чего нет у других, либо ты остаёшься в касте тех, кто… как бы потребители «второго сорта».
    Запретный плод, как известно, всегда слаще, и если бы не было с железным занавесом такой запарки, то и моды такой до такого уровня не разрослось бы. И если бы не было этого занавеса, народ своевременно бы разобрался, что есть капитализм, и какие у него свои минусы. А благодаря именно той системе, которая была, условий для понимания и не было: люди просто выбирали там самое лучшее, и везли сюда. Ведь никто же повезёт оттуда на видеокассетах дешёвые фильмы для стовосьмых каналов; все привезут самые кассовые экшены, в которых есть, на что посмотреть? И таким макаром традиционно-пропагандистское представление о «загнивающем западе» постепенно менялось на «нам всё врали» у всё больше части населения.
    А ещё во время перестройки была объявлена гласность, и люди начали (хоть и поначалу робко), но говорить о том, что думают. А думали они о том, что им врали, скрывали, не пускали, и запрещали, и, не давали знать. Всё это добавляло разочарования в системе, и половина населения всё громче и громче повторяла «Отстой-отстой-отстой!» в отношении всего советского, и на фоне этого настроения потом система и рушилась.
    Советская система сама строила этот занавес, и патриотам того строя очень нужна была такая власть, которая его держала, и вот и напоролись на то, за что боролись. И этот занавес сам и сыграл удушающую роль в крахе системы – если не единственную, то одну из существенных. Так что, если кто жалеет о развале, то своему тоталитаризму спасибо за это и говорите. Впрочем, настоящие патриоты тоталитаризма – это люди, у которых с молоком матери традиционно впитана тенденция перекладывать проблему с больной головы на здоровую, и в своих мечтах вернуть старую систему они, конечно, будут всё равно хотеть спрашивать с кого угодно за это, только не со своих же противоречий.