Святое дело. Гл. 5

               
    Мысль о том, что это Витькина работа, сразу мелькнула в голове у Николая, но тут же погасла. Не мог, он предположить, что,  даже со злости, влюблённый мужик, может выкинуть такой фортель. Ну, ладно попугать, наговорить всякого, но поджечь дом любимой женщины – это уже перебор.
Он подбежал к  Дарье, держащей Гошку на руках, и спросил:
- Привет соседи! Как это всё  случилось то?
 Всё лицо у молодой женщины было в копоти, у ребёнка тоже, и  её даже волосы немного обгорели. Но, она показалась ему ещё красивее, чем в тот раз, когда он впервые с ней познакомился. Она не ответила, только молча глядела на огонь, который уже почти загасили пожарные, и слёзы текли по её щекам, оставляя две ровные полосы.
  - Теть Наташ, как Вы? – склонился Николай к лежащей на матрасе женщине, у которой на щеках тоже были видны следы сажи.
  - Я то хорошо, меня вон Дарья волоком в окно вытащила, когда пожар начался. Не знаю только, зачем она это сделала? Лучше бы я там осталась в доме, на своей кровати, и сгорела бы вместе с домом. Как нам теперь жить-то? Ведь всё начисто сгорело. Лучше бы умереть там,- в глазах женщины тоже появились слёзы.
  Но, Даша, тут же наклонилась к ней, поставила рядом сынишку, и сказала:
- Ну что Вы говорите мама! Как это лучше, чтобы Вы умерли? Нет уж. У Гошки моего только одна бабушка. И она должна ради него, жить ещё долго, долго. Правда, Гошка?
  Малыш обнял лежащую женщину за шею, и громко сказал:
- Бабушка, я тебя очень люблю, только не умирай.
 - Ну, теперь уж не умру, это точно, улыбнулась внуку женщина, и крепко прижала его к себе.
 - Здравствуйте Николай, извините, что сразу не ответила, просто не знала что сказать. Мы, и сами не знаем, как начался пожар. Мы спали, вдруг в летней кухне раздался треск, потом полыхнул огонь, и кухня сразу вспыхнула. Выйти можно было только через окна, - губы у неё задрожали.
 - Гошка проснулся, кричит, мама тоже перепугалась. И я поняла, если немного промешкаю, мы все просто сгорим. Схватила табуретку, и разбила два окна, которые выходят во двор, к калитке. А, потом, начала бросать в окна, подальше от стен матрасы, одеяла, подушки, какую-то одежду. Потом, помню, схватила Гошку, и вылезла с ним в окно. Посадила на траву, и вернулась за мамой. Как её вытащила, не помню, но вытащила.
  Огонь уже на крышу перекинулся, и черепица начала стрелять, так страшно. Снова заскочила в дом, и давай оттуда выбрасывать всё, что попадало под руку, одежду,  Игрушки сына, стулья, посуду. Тут уже соседи подбежали с вёдрами,  и стали таскать воду, пытаясь затушить пламя.
  Кто-то сразу перекрыл центральный газовый вентиль. Женщины,  сразу начали оттаскивать к забору, подальше от огня, всё то, что я успела выбросить из окон. Но, потом, там стало так жарко, что мне пришлось выбираться. Даже волосы подпалила немного, на мне куртка загорелась, её успели затушить водой,  я её сбросила. Жаль, совсем новая была.
 Тут подъехали пожарные, сразу две машины, но пока они разворачивались, дом уже полыхал со всех сторон. Ну, а остальное, Вы видели сами. Вместо дома, там только печка, и фундамент остался. Ну, и наши шмотки,- показала она на разбросанные около забора вещи.
– Это всё, что мне удалось спасти. Ничего, сейчас перенесём всё в сарай, маму в баню на полати положу, ну а мы с сыном, как-нибудь в предбаннике на полу разместимся, а завтра посмотрим.
 - Даш, да ты что? Нечего Вам здесь ночевать! Пойдёмте ко мне, - подошла к ним  Анна Ивановна,  пожилая женщина, живущая через три дома от них, на противоположной стороне улицы.
  - Я живу одна. Дом, хоть и небольшой, но места всем хватит. Давайте, я помогу перенести вещи, и потом пойдём к нам.
  - Нет, нет! – запротестовала Даша. – Спасибо Вам  тетя Аня, но сегодня мы переночуем здесь, а с вещами, нам вот Николай поможет. Вы итак устали, бегали с ведром туда, сюда, много раз, и сразу догадались окна водой облить, вот я через них и выскочила.
  Пожарники, закончили свою работу, подъехала скорая помощь, но её помощь никому не потребовалась.
  Мужики в брезентовых робах сматывали  молча шланги, изредка поглядывая в сторону погорельцев. Уж они то точно знали, что помощи им ждать не у кого, особенно  от государства. Капитан, начальник пожарной команды оглянулся на сгоревший дом и тихо сказал:
- Картина, как во время войны. Никак не могу к этому привыкнуть. Фундамент бетонный, и печь, на фоне звёздного неба. И всё. Был дом, и нет дома.
  Пожарные уехали, но появился участковый, который начал расспрашивать Дарью о случившемся, и составлять протокол. Потом увидел Николая, помогающего затаскивать вещи в сарай, отозвал его в сторону, и тихо спросил:   
 - Здравствуй Николай. Помогаешь? Это хорошо. Как думаешь, поджог? Или, газ забыли выключить, он накопился в кухне и бабахнул.
 - Здравствуйте, товарищ капитан. Я, думаю однозначно, что это поджог. Дарья сказала, что они на кухне форточку закрывают только зимой, так что газ накопиться никак не мог. Ну, даже если он и накопился, и что? Все спали, уже целый час, всё было выключено, и вдруг треск, потом маленький взрыв, и пожар. Точно, в кухню с улицы, кто-то бутылку с горючей смесью бросил. Отсюда и пожар.
  - Ну, ты парень даёшь! Это же целая диверсия получается. Это, каким же нужно быть человеком, и как ненавидеть живущих  в этом доме, чтобы бросить в дом бутылку с зажигательной смесью, да ещё и ночью. Откуда, у Дарьи, и Натальи Егоровны такие враги? Полная чушь! Не верю я в это. Думаю, что это чисто бытовое возгорание. Поставили на газовую плиту чайник, или кастрюлю,  а сами уснули, вот вам и пожар.
  Николай, не стал спорить с убелённым сединами капитаном, он просто был убеждён, что это был поджог, и сделан он по команде Витьки Воробьёва. Он, просто отомстил Даше, как обещал. Но, бутылку бросили не в спальню, где спали люди, а в летнюю кухню, оставив ей путь во двор.
  « Теперь, нужно найти доказательство.  Осколки бутылки, в которой был или бензин или керосин, только тогда капитан поверит. А сейчас, ему важнее, чтобы это была «бытовуха» - поджог, это уже совсем другое дело».
  Люди разошлись по домам, все вещи были сложены в сарайчике, и в небольшой кирпичной баньке. Они остались вчетвером. Правда, Гошка, уже спал, примостившись на матрасе рядом с бабушкой, укрытый одеялом.
 Николай осторожно  наклонился, взял его сонного на руки, и передал Даше:
  - Подержи, пожалуйста.
Женщина молча взяла ребёнка, наблюдая за ним.
  Он, снова наклонился, подхватил на руки Наталью Егоровну, она оказалась значительно легче, чем он предполагал, и сказал:
   - Пошли.
  - Куда, пошли?- с недоумением посмотрела на него Даша.
 Николай остановился. Наталья Егоровна молча наблюдала за тем, что будет дальше.
 - Ко мне в дом пошли. Вы будете пока жить у меня. Что, тут непонятного? У тебя на руках ребёнок, больная свекровь, сгорела большая часть вещей. Как ты, интересно дальше жить собираешься, а?
  А, у меня огромный дом, весь нижний этаж ваш, а я пойду на второй, так что места хватит всем. Поживёте пока, а дальше видно будет. И, никаких разговоров. Я, между прочим, после смены, устал, как собака, а уже четыре часа утра, поэтому давай  быстрее.
 Николай шагнул в сторону своего дома, и Дарья покорно пошла за ним.
  Он поселил Дашу с сыном в гостиную, а Наталью Егоровну отнёс в комнату, которую занимал сам - спальню  родителей. Достал чистое бельё, Даша перестелила постель в его комнате, уложила свекровь удобнее на кровати, и вышла в другую комнату к сыну.
   Потом  неожиданно обернулась к Николаю и сказала:
- Нужно там, на пожарище ещё золото моё поискать.
  - Какое золото? Монеты, браслеты? – удивился он.
  - Да нет, откуда у меня монеты золотые могут быть? Мои украшения, кольца, серёжки, несколько цепочек, которые мне ещё мама дарила, а потом Вася на свадьбу, на день рождения сына. Они лежали в деревянной шкатулке, я её схватила с комода, и  бросила под печку, в надежде, что там она не сгорит. А, сама продолжала вещи выбрасывать.
  - Ну, не знаю. Там такой огонь был, жара как в крематории, что там могло уцелеть. Ладно, ты ложись, а я пойду, посмотрю, уже светает. А то утром следователь приедет, будет копаться на пожарище в поисках истины, и решать поджог это или не поджог, хотя для вас троих это уже не важно. Давай поспи, а я потом. Мне во вторую смену, так что успею.
   Николай вышел из дома и вошёл во двор соседей. От дома шёл неприятный запах горелого, всё вокруг было затоптано, валялось битое стекло, куски шифера, и различных железок непонятного происхождения.
   Он  взял лопату, прислонённую к забору, прошёл к печке и начал откапывать  сначала дверцу, потом поддувало, и наконец дошёл до поддона. Он затратил почти полчаса, чтобы очистить нижний проём и засунуть туда руку. Дашину шкатулку с золотыми украшениями, он нащупал сразу.
   Вытащил на свет, и обрадовался, она совсем не пострадала, весь жар был наверху, а внизу, под печкой, видимо было не так жарко. Потом он снова начал шарить рукой под печкой, и неожиданно вытащил оттуда самодельный металлический ящик, в котором охотники хранили дома оружие и боеприпасы.
   Ящик был с  петлями для замка, но сейчас замка не было. Николай открыл его, и увидел обрез охотничьего ружья ТОЗ-34, « вертикалки», который мгновенно напомнил ему события десятилетний давности. Такой обрез, носил «на дело» Витька Воробьёв, очень похожий.
   Он взял обрез в руки, присмотрелся.
- Нет, этого не может быть! Откуда?
Николай поднёс обрез ближе к лицу, и  теперь уже сомнений не было. На самодельном деревянном прикладе - ручке были выжжены две буквы ВВ - Виктор Воробьёв. Витька сделал их паяльником, и ещё хвастался, что у него имеется «именное оружие», доставшееся от отца, который бросил их, когда ему было десять лет.
  Из этого же обреза, тогда были застрелены два милиционера. Но, как не искали  тогда орудие преступления, как не давили на него, про обрез,  он так  ничего и не сказал.
   Да, Николай тогда и действительно не знал, где обрез, а Витка, клялся, божился, что  выбросил его в речку.
  - Надо же, выбросил, гад! А, тут и оружие смазанное лежит, и патроны к нему. Как, интересно оно здесь оказалось, нужно у Даши поинтересоваться, может она что знает?
  Он вытащил носовой платок, протёр обрез, и места сейфа, где касался руками,  затолкал ящик обратно под печь, потом засыпал всё обломками кирпича и древесным углём, взял в руки шкатулку и двинулся к месту, где была кухня.
   После двадцати минут поисков, из-рядно перемазавшись в саже, и копоти он, наконец, нашёл то, что искал – днище от стеклянной бутылки, пахнущее бензином.  Теперь у него уже сомнений не было, Дашин дом подожгли, и сделать это мог только Витька, или его дружки.
   Он завернул остатки бутылки в платок, и пошёл к себе. Всё, что можно было узнать, он узнал. Теперь нужно немного поспать.
   Когда Николай проснулся, было уже половина двенадцатого дня. Он спустился вниз и заглянул в комнату: Наталья Егоровна спала, а Даши и Гошки в доме  не было.
  Он включил газ, нагрел воду, искупался, побрился и потом вышел во двор.
  На соседнем дворе Даша разговаривала с каким-то мужчиной в гражданской одежде, а участковый в это время вёл беседу с Гошкой.
   Николай догадался, что это и есть следователь, и предпочёл не вмешиваться, а вернулся в дом, открыл холодильник, и принялся готовить завтрак, хотя время уже было ближе к обеду.
   Его предположения не оправдались, следователь не стал особенно копаться на пепелище, и разгребать  холодные угли. Поговорив с Дашей, ещё минут двадцать,  он укатил вместе с участковым по своим делам.
  - Даша, Георгий! Прошу на завтрак! – Николай вышел на крыльцо и пригласил погорельцев к столу.
  Когда они прошли в его калитку, малыш, глядя на него, серьёзно сказал:
- Ты, почему меня Георгий назвал? Это неправильно. Я – Гоша. Меня все так зовут, и мама, и бабушка, и дети в детском саду!
  - Ну, извини брат! Гоша, так Гоша! Я ошибся. Доброе утро Даша! Идите, умывайтесь, я приготовил завтрак, и буду вас кормить. А, потом, нам нужно поговорить. Очень интересные дела открываются.
   Даша умыла Наталью Егоровну, сначала накормила её, а уже потом они втроём сели за стол.
  Это был, необыкновенный, волнующий момент в жизни Николая. Он почувствовал,  будто снова обрёл семью, и рядом с ним родные люди, о которых он должен  теперь заботиться, и защищать их. А, защищать, судя по происшедшим событиям, есть от кого.
   Этот, кто-то, в лице председателя поселкового совета, появился на пепелище, вместе со своим помощником, Дарья сразу вышла к нему, а Николай остался кормить ребёнка.
  Увидев, откуда она вышла, настроение у Виктора  мгновенно испортилось.
  - Привет Дарья Семёновна!
 Даша молча кивнула в ответ, и посмотрела в лицо представителя власти.
   -  Ну, что скажешь теперь? Я же говорил тебе, что ваш дом на ладан дышит и скоро развалится, так ты меня не слушала. Вот видишь, «бог не фраер, он всё видит» - сострил Виктор,  нагло глядя  ей в лицо.
- Твоей свекрови, как погорельцу, поселковый совет уже выделил десять тысяч рублей на первые нужды, да  ещё начальник депо, обещал помочь, в память о муже Натальи Егоровны, ветеране железной дороги. Всё, больше мы ничем помочь Вам не сможем.
    Будете восстанавливать дом на этом же месте? Знаешь, сколько сейчас ма-териалы стоят, а? Лес, кирпичи,  цемент? А, ведь скоро зима. Поэтому, моё предложение остаётся в силе. Идёшь с сыном ко мне жить, в мой дом. Свекровь твою, положим в городскую больницу,  полечим там. Потом отправим в грязелечебницу, что в Больших Ключах, глядишь, и побежит бабка. А, там видно будет, может, отдельную комнатку удастся выбить, как пострадавшей от пожара, - он усмехнулся.
– Ей,  то, как погорельцу, ещё что-то положено,  от государства, а тебе нет. Ты, ведь к этому дому никакого отношения не имеешь, так ведь?
   Даша, молча кивнула головой, потом тихо сказала:
- Виктор, этот разговор бесполезен, я тебе уже всё сказала. У нас осталась целой банька, сарай, куррятник, будем зимовать там,  и обязательно восстановим дом, потихоньку, но восстановим. Это, моё последнее слово, и она развернулась, чтобы уйти.
  Но Виктор резко схватил её за руку, глаза его стали, как у бешеного пса.
 - Что ты сказала? Это твоё последнее слово, да? Ах ты, сука, тварь! Ты ещё не знаешь, с кем ты связалась! Да, я тебя просто уничтожу, затопчу! Ты, что о себе возомнила героиня? Теперь у тебя защитников нет, одна свекровь, да и то калека. Да, я тебя просто вышвырну из посёлка как собаку!
  - Отпусти урод, больно! – Даша попыталась вырвать свою руку.
 - А, что тут происходит, Виктор Дмитриевич? Что за крик? – участковый вошёл в калитку, и подошёл к председателю и стоящей рядом женщине.
  - Не, твоё дело! Иди, по своим делам, я тут сам разберусь! Антоха, убери его, дал он команду своему помощнику, стоящему в стороне, и наблюдающему за происходящим.
  Тот, усмехнулся, и сделал несколько шагов в сторону капитана. Сделал, и вдруг, неожиданно оказался  сидящим задницей на земле, а в руках у капитана появился пистолет:
 - А ну сидеть, гадёныш! Встанешь – застрелю! У меня, на тебя давно зуб имеется! - Амбал покорно остался сидеть на земле, увидев, что капитан не шутит.
   А капитан повернулся к Виктору и Дарье:
 - Ну-ка отпусти её Виктор Дмитриевич! Я слышал, как ты ей и её семье грозился, говорил, что их защищать некому. Тут ты ошибся, пока я жив, и несу здесь службу, я буду их защищать! Отпусти руку женщине, я сказал, иначе хуже будет!
  Витька тут же отпустил Дарью, и она сделала  несколько шагов в сторону от него.
  - Ты что  Васильич, с ума сошёл? Мне, председателю поселкового совета, представителю власти грозишься! Да, я тебя, капитан, в один миг  на пенсию отправлю! Иди отсюда, и не лезь в наши дела, пока я не разозлился. Мы, с гражданкой Мишиной сами договоримся, без посторонних.
   - Нет уж, так дело не пойдёт. У людей горе, сгорело всё добро, жить негде, а ты пришёл и начал стращать женщину. И это вместо того, чтобы как представителю власти помочь ей, посочувствовать. Да, ещё и на милиционера даёшь команду нападать. А, ну, пошёл отсюда, козёл, а то стрелять буду! - он направил пистолет на Витьку.
Тот сразу побелел от страха, и залепетал:
- Ну, что ты, что ты, Иван Васильич, я же пошутил. Всё, я ухожу,- и незваный гость бочком начал передвигаться к калитке, рядом с которой стояла машина.
 - И этого урода забери с собой, - кивнул капитан на сидящего Антона, а потом наклонился к нему и сказал:
- А, ты сука запомни, ещё раз рыпнешься на меня, убью! Понял?
  Тот, молча кивнул головой.
 - И пошёл вон отсюда, паскудник!
 Антон вскочил, и быстренько засеменил к своему хозяину, уже сидевшему в машине.
  Когда машина укатила, Даша посмотрела на капитана, и сказала:
- Спасибо Вам! Только теперь у Вас из-за меня неприятности будут. Воробьёв, человек злопамятный, он вам не простит своего унижения. Отомстит обязательно.
   Иван Васильевич пряча пистолет в кобуру, засмеялся.
  - Ох, девонька. Сколько мне таких угроз поступало, не счесть. На мою должность, и на мою зарплату ни так то просто человека найти, да я и сам, так просто не сдамся. Ещё посмотрим, кто, кого?
  Ладно, это всё мелочи, где вы жить собираетесь?
  - Честно говоря, не знаю? Маме нужно лечение дорогостоящее, мне нужно работать, а где жить,- Даша задумалась.
   - Да, пока будут жить у меня,- появился  во дворе Николай, ведя за руку Гошку.
  - Здравствуйте Иван Васильевич, - приветствовал он участкового.
  - Здравствуй, здравствуй, Николай! Ну, как работа на новом месте?
  - Всё нормально, ребята в бригаде хорошие, да и заработок вроде ничего. А, дальше будет видно. Так, что соседи, попавшие в беду, будут  пока жить у меня, места много. А, там видно будет.
  Правда, Гоша? - обратился он к малышу.
  - Правда! Дядя Коля сказал, что у меня даже своя комната будет. Детская, - он замолчал, потом трагическим голосом сказал:
- Только вот мои игрушки почти все сгорели. Чем же я играть буду?
  - Ничего сынок! Мы игрушки новые купим, ещё лучше, самое главное, все живы и здоровы,- Даша подхватила сына на руки, и закружилась по двору.
   - Иван Васильевич, мне бы потолковать с Вами, только наедине.
  - Пойдём, отойдём в сторонку. Ну, что у тебя?
  - Даша говорит, что она сквозь сон, слышала хлопок, будто стёкла разбились, и мгновенный огонь на летней кухне. Может, это, всё-таки поджог, а?
  Николай решил пока не говорить о своей находке, да он и не был совсем уверен, что это осколки именно от той бутылки, которую бросили в кухню. Мало ли хранится всяких жидкостей, на бензиновой основе, которые люди, топящие печки используют для розжига дров.
 - Да нет! Следователь тоже всё осмотрел. Это бытовой случай. Плита, газовая, чайник или кастрюля, поставили, потом замотались, забыли. Потом уснули, вот оно и бабахнуло. Если бы какие-нибудь доказательства были, или свидетели какие, тогда другое дело. А, так – бытовуха.
  Ты молодец Николай, что взял их к себе. Хвалю. А то людям хоть пропадай. Я твоего отца хорошо знал, и не раз был у вас дома в гостях.
Дом кирпичный, добротный, комнаты большие, светлые, на совесть твои родители строили, на века. Царствие им небесное.
   - Да, вот если бы доказательства, или свидетели, а так несчастный случай, - повторил капитан и, попрощавшись со всеми, вышел со двора.