Эпилог

               
  Николай тогда, прождал капитана почти четыре часа, и уже всякое передумал. И когда он, наконец, пришёл, был готов ко всему. Когда Иван Васильевич вошёл в дверь, он  сразу увидел за его спиной, заплаканное лицо Даши.
  - Вот, принимай гостью Николай. Говорит, что три часа стояла возле моего дома. Сначала из дома позвонила, и моя супруга сказала ей, что меня нет, я уехал на машине, вот она и ждала всё это время около калитки.
  Даша, прямо из-за спины рванулась к Николаю, крепко обняла его, и прошептала:  - Я думала, что я тебя больше никогда не увижу. Слава Богу, ты жив. Слава Богу!
  - Ну, что молодёжь, присаживайтесь, я вам расскажу всю историю, которую вы взбудоражили. Начну, по порядку.
 Ну, во-первых, следователь Олег Дмитриевич Трофимов, прекрасно помнит ту историю с убийством двух милиционеров. Он, тогда был молодым опером, и это именно он, с тремя ребятами, находился в том пассажирском вагоне, когда услышал выстрелы.
 Они выскочили из вагона и сразу начали стрелять из автоматов. Стреляли  все. Стреляли в темноте, и кто ранил одного, и убил другого налётчика, никто не знает. Но, то, что двое их ребят, были застрелены в упор из охотничьего ружья картечью прямо в сердце, это они помнят хорошо. Но, никакого ружья они  тогда, как не искали,  не нашли. А тут вдруг появился подозреваемый, его сдал посредник, берущий у банды краденый товар и сдающий  его по лавкам на базаре.
   Да,  и подозреваемый Николай Симаков не отрицал, что участвовал в том деле. Правда, оттого, что стрелял в милиционеров, категорически отказывался. Но, на суде, ему навесили всё, и он получил по полной. Хотя, все опера, считали, что это неправильно, стрелка и ружьё ведь найдено не было.
  Поэтому, мои вещественные доказательства, и заявление Воробьёва, да ещё и на фирменном бланке, да ещё и с печатью, конечно же, сыграло свою роль.  Трофимов даже не поинтересовался, откуда они попали ко мне.
 Он тут же вызвал оперативную группу, и мы поехали в поселковый совет. Поднялись наверх, кабинет открыт, но там никого нет. Только несколько кусков верёвки около кресла, разрезанных лежит. Сейф тоже открыт,  ключ в дверце, а там внутри только бумаги, и ничего больше.
   Ну, мы конечно вниз, и за угол.  Машина Воробьёва на месте, а в ней мычащий, с кляпом во рту,  привязанный  к сиденью Антон Рябченко. Ну, а рядом, как ты и говорил, пакет, а там осколки бутылки. Только, вот доказать, что они именно из дома Даши, будет очень трудно. Ну, да ладно, об этом будем думать потом.
  Рябченко ничего показать не может, никого не видел. Говорит, что кто-то большой, чёрный, прыгнул на него из темноты, и ударил по голове. Больше он ничего не помнит.
   Его посадили в машину, и поехали домой к Воробьёву. Двери дома  были открыты,  вещи разбросаны, видно, хозяин  второпях  собирался, и всё. Самого Воробьёва там уже не было. Ну, следователь тут же позвонил в управление, доложил в прокуратуру, объявили план «Перехват». Может к утру, что и проявится. Такие вот дела.
   Да, насчёт обреза и письма, я сказал, что мне их подкинули домой, просто, кто-то бросил свёрток через забор, а потом позвонил. Но, ваши обе фамилии  в письме есть,  и уголовное дело, скорее всего, будет возобновлено, значит, ждите, ни сегодня, завтра, Трофимов вас вызовет для допроса. Так, что готовьтесь, но я своё слово тоже скажу, обязательно,  не хочу, чтобы такая нечисть рядом с нами жила. Никуда он не денется, говнюк, всё равно найдут.
   Всё ребята,  давайте по домам, уже три часа ночи,  и я, честно говоря, ужасно устал.
  Николай с Дарьей тепло попрощались,   с ним и тихонько вышли из дома.
  Когда они пришли к себе,  у Натальи Егоровны ещё горел торшер, она не спала, переживая  за них обоих.
  Даша сразу же зашла к ней в комнату, успокоила,  сказала, что у неё всё нормально, и у Николая тоже, и погасила свет.
   Николай сидел на диване, склонив голову на подушку, и крепко спал.
  Даша несколько минут смотрела на него, потом подошла близко-близко, встала на колени, и  коснулась губами его щеки около седого виска.
  Мужчина мгновенно открыл глаза, увидел напротив себя  милое, любимое лицо, улыбнулся, и проговорил:
   - А, ты, мне только что снилась Даша. Представляешь? Сел на диван, и мгновенно провалился в сон, а там ты. И, так хорошо мне стало..
   - Пойдём в твою комнату Коля, - она встала с колен и протянула ему руку.      – Ты ещё не знаешь, какая я хорошая, и как я тебя люблю. Твой сон, продолжается родной мой.  Пойдём.. 
   И повела его за собой.
    Наталье Егоровне, в городской больнице сделали  операцию, по удалению грыжи на позвоночнике,  она около двух месяцев «училась заново ходить» у них дома, а потом поехала в санаторий, и вернулась оттуда посвежевшей, помолодевшей, и на своих ногах.
   Николай с Дашей, зарегистрировали свой брак, и он сразу же подал документы на усыновление Гошки, который уже давно называл его папой.
   Они с Дашей, заказали на могилы Сашки, Женьки и Василия, красивые памятники из мрамора, не забыли  и родителей, всё честь, по чести.
  Как и решали, купили для детского дома, десять компьютеров, и пять ноутбуков, и вручили их ребятам прямо в детском доме  в актовом зале. Потом, Николай привёз ещё дополнительно полную спортивную форму для их футбольной команды, и два  плоских телевизора в комнату, где занимались творчеством девочки, оставшиеся без родителей.
   Через год Даша родила ему девочку, и с того момента, Наталья Егоровна, стала называть его сыном, и это было здорово.
 Да,  капитан, при встрече рассказал ему, что Витьку поймали, где-то в Красноярске, он там совершил какую-то кражу, его судили и дали десять лет.
   А, они по-прежнему все вместе жили в доме родителей,  а главой их поселения, то есть, председателем Поселкового Совета, стала  Евдокия Семёновна Коростелёва.
                18 апреля 2012г