Нож

НОЖ.  Отрывок из книги. "Начало Египта".
правлено 280318
Бабушка рассказывала, что если девочка пройдёт под радугой, то она станет мальчиком. Известно, что все девчонки хотят стать мальчиками!
- А что будет если мальчик пройдёт?
Бабушка посмотрела в глаза и сказала:
- Тогда он счастье найдёт.
Тем  утром отец ему сказал:
- С сего дня тебе разрешается носить кремень и трут. Самому разводить костёр. Ты почти взрослый.
 И вот уже полдня он и лазил по этому ручью, хотя хороший кремень припас давно. Но так положено.  Это традиция такая. Искать.  Доказать что ты можешь, ты усвоил, чему тебя учили. Это как экзамен на начало взрослости, проверка знаний. Вот и рылся он в ручье выбирая и разбивая камни. Сверху камни были покрыты налётом и не всегда можно было определить не разбивая.
- С этого места, со скалы,  был хорошо виден великий Каменный Лев. Дед ему говорил, что эту каменную гору когда-то давно построили люди. Тай как-то не поленился и сходил к нему. День шёл туда, пробираясь через болота, день оттуда. Да возле него день пробродил. Облазил всё. Сблизи он выглядел как настоящая гора. Заросли леса окружали его. И даже самые высокие деревья были ниже его.
- Да, - усмехнулся Тай, - Врёт дед всё. - Он пробовал влезть на него, на спину. Туда-то было ещё ничего. Неровности и выступы перед глазами были. Видно куда пальцами схватиться, и помнилось куда ногу поставить. А вот обратно - хоть плачь! Бока у льва крутые, гладкие. А высотища такая, что многие птицы ниже летают. Ногу вниз опускаешь, а куда поставить — не видно. Врёт дед. Сказки это. Не могли такого люди сделать. Дед , правда, как-то сказал, что его, льва этого, наверное сделали полубоги до большого огня. Но кто они такие, эти полубоги, и когда огонь был он и сам толком не знал.
День был жаркий и нАчало парИть. Хоть и собирался дождь, а Тай всё-таки решил пойти искупаться. Нет, он и так сегодня всё утро провел в ручье, но только там, где воробью по колено. А хотелось поплавать. Он спустился по течению вниз, где затор, разделся и нырнул. В каменной лунке на дне увидел камень. Выглядел камень почти так, как и другие.  Он был с кулак взрослого охотника, но вес камня сразу удивил. Никогда ещё Тай не видел, чтоб такого размера камешек был таким увесистым. Начался дождь и зашлёпал вокруг Тая. И  Тай вдруг увидел, что стоит под большой, в три ряда, яркой радугой! Эх, бабушка, ну, и где оно, счастье? Положив находку в лунку на валуне, юноша ударил по нему большим камнем, чтоб разбить. И опять всё произошло не так, как с другими камнями. Этот необычный камень не раскололся, не выскочил из лунки, а только немного поцарапался. Жадеит, нефрит, кремень, - каких только камней не было в ручье. Тай знал их почти все. Отовсюду понатаскал их ручей. Промыл. Отшлифовал. Но такого Тай ещё не встречал. Повертев его в руках, Тай начал оттирать с него налёт песком. И увидел, что этот камень со-о-овсем не такой как другие. Совсем. Он был жёлтый, мягкий, и на нём оставались царапины, он совсем не крошился и не откалывался. А! Сообразил Тай! Конечно! Он понял что это такое. Это бронза. В их посёлок меняльщики приносят ножи из бронзы. Очень хорошие ножи. Не чета ни костяным ни каменным. Они тоже были жёлтыми, как этот камень, правда не такими тяжёлыми и не такими мягкими. Бронзовое оружие приносили люди с востока. Они называли себя менялами. Они брали его в стране, которая была так далеко, что к ней нужно идти целый год. И переплыть много рек.  Даже таких, в которых была солёная вода и не видно берегов. Много чего купцы рассказывали о тех краях такого, что потом из уст в уста, и из поколения в поколение передавали. Дед его, например, рассказывал что слышал люди там ездят на спинах у лошадей и слонов и что слоны эти сами садят их себе на шею. Ага! Садят! Вон, Гамар из дальнего селения, что за рекой, попробовал на зебру сесть. Наслушался дедовых рассказов и попробовал. Подкараулил стадо под акацией. Они в жару пришли в тень, а он на спину одной и спрыгнул. На спор, конечно. Зебра его так  лягнула, всю осень один в крайней хижине прожил. Невеста сначала еду носила, а потом за другого замуж вышла. У Гамара всё равно теперь детей не будет. А слон? Если он ногой пнёт? Правда меняльщик говорил, что там слоны чуть не в половину меньше наших. Но всё равно.
Мужчины селения весь вечер разглядывали камень. Он переходил из рук в руки. Кто-то сказал, что видел такой же, но не больше фасоли. Потом старый Хзмар нерешительно начал:
- Мои женщины перебирали сегодня чеснок, - заговорил он непонятно о чём. - Да, мои женщины перебирали чеснок. Знаете, если в головке чеснока один зубок загниёт, его надо убрать. - Шамкал он беззубым ртом, - иначе сгниёт вся головка...
Послышался смех:
- Как тебе твои жёны голову заморочили, даже с нами про их дела думаешь! Заклюют они тебя! - Со всех сторон посыпались советы как нужно обходиться с жёнами и как лучше от них избавиться. Все смеялись.
- Нет! - произнес Хзмар.  - Я тоже думаю что это бронза, но это плохая, гнилая бронза. Или больная. Как чеснок. Всё равно. Видите, какая она мягкая? В ней нет силы. Разве хорошая бронза может быть такой мягкой? Вот я и думаю, - продолжал он - избавиться надо от неё, как от больной, иначе все ножи и копья наши тоже могут сгнить!
- Он правду говорит! Сжечь - и всё! Да, надо сжечь!, - загалдели все.
Тай уже не рад был, что притащил эту гадость, а вдруг и правда все бронзовые ножи сгниют? Отец прибьёт  его тогда! Да что отец! Все! У Тая аж зубы заныли.
- Жрец взял этот жёлтый камень  и бросил его в костёр. Сноп искр  из его середины, поднялся к небу. Тай тихонько перевёл дух. Хорошо хоть его крайним не сделали. Это он только теперь понял. Вот если бы сказал кто:
- Ты принёс это, а у меня остриё ножа сгнило! - Что тогда?
Утром  он проснулся раньше всех. Хотелось есть. Тай умылся из глиняной миски тут же возле хижины. И побежал на площадь, к костру, где вчера собирались охотники. В посёлке несколько костров, но этот костёр горит всегда потому, что закрыт большими камнями и залеплен глиной. Даже в дождь. Там в углях можно испечь луковицы. Закинув луковицы в жар и присыпав их золой Тай уселся на корточки. Ждать. Утро было хорошее, мягкое. Пошевелив в костре хворостиной подгребая жар, Тай замер. Через прутик он ощутил тяжесть... Так и есть!  Это та  каменюка! Не сгорела. Тай оглянулся. Никого. Надо быстро спрятать! Не хватало ещё чтоб сказали что наколдованная. За колдовство и из посёлка выгонят! А то и убьют! Тай выхватил камень из кострища и чуть не заорал, так он  был раскалён! Уронил. Ждать нельзя. Может кто увидеть. Схватив его с земли он его бросил себе в сумку. Пахло горелой кожей. И от руки и от сумки. Если сумка прогорит... Скорей к воде.
В воде сумка долго шипела. И из нее шёл пар. Обожжённая рука болела и в воде и без воды. На ладони кожа сгорела дочерна. И больно и обидно! Увидят, будут дразнить. Какую-нибудь кличку прилепят. У них это запросто. Вот  Зайца - Зайцем все зовут и его могут Печёным или Жареным назвать...
Когда камень перестал булькать и Тай вытащил его из сумки, то даже оторопел,- так он  изменился. Его цвет после костра стал таким, как сам костёр. И ещё камень стал плоским.
- Может мужчины ошиблись? Может это не гнилая бронза? Или болезнь выгорела? - Тай решил просто спрятать его, закопать.
*
В этом году менялы пришли раньше обычного. Их приход был праздником для всей округи. Столько нового можно сменять и узнать! Тай сразу отыскал в толпе своего знакомого. Его звали Ни. Это был высокий, худой мужчина с светлой бородой, такой светлой, что она даже была скорее похожа на осеннюю траву, чем на бороду и такими же светлыми волосами. Лицо его, как впрочем и других менял, было гораздо светлее самого светлого лица из их посёлка. Увидев Тая он заулыбался и направился к нему.
- Пусть боги берегут тебя! - приветствовал он Тая.
- И тебя, - буркнул Тай, - болела ладонь. Она опухла, пузырь лопнул.
- Что такой сердитый, случилось что-то? - Ни всегда был приветлив с Таем. Только может это из-за деда? Ведь от деда Тая зависело разрешит ли посёлок менять товары. Тай показал руку.
- Вот,  смотри! - язва на ладони и пузыри на пальцах.
- Ого! - усмехнулся Ни, - луковицу в руке пёк?
Сам не зная почему, Тай пожаловался на находку. Так пожаловался, просто. Против ожидания его рассказ очень заинтересовал Ни.
- Покажи этот камень! - пристал Ни, - я должен его видеть! Сейчас!
 Как ни отнекивался Тай, а пришлось тащиться за ручей. Рука болела и "дёргала". Нет сил терпеть.
- Дай сюда руку, посмотрю.
 Остановились. Поразглядывав руку Ни полез в свой мешок и вытащил горшочек завязанный хорошо выделанной кожей. Внутри было что-то вонючее, тягучее и вообще, похожее на раздавленную завонявшуюся печень. Намазав руку, Ни завязал её листьями и закрепил лыком. Боль стала сразу утихать.
- Эту мазь делают далеко на востоке великие колдуны. - Шепотом сообщил он. - Не говори никому. Люди не любят колдовства.
Когда Ни взял в руки откопанный Таем камень у него что называется отвалилась челюсть. Долго вертел его в руках и наконец сказал:
- Тай! Ты знаешь, я всегда относился к тебе хорошо. Сейчас я мог бы обмануть тебя, но я не сделаю этого. Я говорю с тобой как со взрослым мужчиной. Ты должен знать, это очень ценная вещь. Очень! Называется этот камень золото. За неё я дам тебе, - тут Ни раскрыл свой мешок, долго рылся в нём и достал из него настоящий  большой бронзовый нож. - Вот! Нож был так хорош, что теперь у Тая открылся рот. Не-е-е... Не может быть! Ни у кого, ни у жреца, ни даже у вождя не было такого ножа! Это был лучший в мире нож! Лезвие было таким острым, что когда Ни взмахнул им и ударил по ветке ивы, она тут же отвалилась. А размер! Да им льва убить можно! Тай смотрел и не верил. Да нет, это шутка... Вдруг Ни сейчас рассмеётся, а в посёлке поднимет на смех? За какой-то камень получить нож. Нож! Да только нет, не похоже. Ни протяну руку.
- Бери, он твой!
Когда пальцы Тая коснулись ножа, то колени дрожали. Вот! Бабушка, родная, ты права про радугу! Вот оно, счастье! Как он придёт сейчас в посёлок, как будут все разглядывать! Мысли юноши побежали не по одному , а по сотне направлений. Тут и отец, тут и люди всего посёлка. И, конечно красавица Итара. Уж теперь-то она будет на него смотреть! Ни потребовал пойти на то место, где был найден этот камень. Как Тай ни отказывался, а пришлось идти. Пошли. Но сколько они ни ныряли - только повязка размокла и всё.
Вечером они сидели у костра в хорошем настроении. Оба были очень довольны друг другом. Тай не выпускал ножа из своих рук, он вертел его и разглядывал.  Грудь его распирало изнутри какое-то чувство. Оно поднималось по горлу вверх и, казалось, выходило через ноздри, отчего те раздувались и шевелились, а всё вокруг воспринималось особенно остро. Отцу нож конечно понравился. Все люди посёлка разглядывали его. Иным удалось даже к нему прикоснуться. Но из своих рук Тай его не выпускал.
- И за какие это заслуги, Ни, ты дал ему такой нож? - спрашивали.
- Он мне сказку красивую рассказал, - подмигнул Ни.
- Давай я тебе любую расскажу, на ушко, - со смехом сказала Лима, одна из жён Хзмара - а ты мне бусы дашь!
- Я тебе расскажу! - скрипуче пригрозил Хзмар, - иди вон хворосту для костра принеси лучше!
Хороший день. И хорошо закончился. Думал Тай улыбаясь. А рука? Заживёт, особенно с мазью, которую дал ему Ни.
Так Тай в один день стал считаться взрослым мужчиной. И спрос с него теперь будет как со взрослого.