Блудница

(фото автора)

Шестидесятилетняя Лидия Петровна, женщина ещё шустрая, разговорчивая, с утончённым чувством юмора.
Всю бытность трудилась продавцом. В порочащих связях замечена не была.

Но её благоверный ревновал и ревнует до сих пор свою половину к каждому столбу. Матюгается, лютует,
выпивоха ещё тот, но руки не распускает. В отличие от жены, шутки не любит. Не понимает он их.

Однажды, аккурат под Новый год Лидия решила навестить подругу – вдову Евдокию, в просторечии – Дусяка,
живущую метрах в пятистах. Как похоронила та мужа в сорок с небольшим годков, на сердце замок пудовый повесила,
а ключи – в бездну вод. Ни одного мужика к себе не допускала.

В чём расчищала Петровна во дворе снежок в валенках и старой фуфайке в том и отправилась.
Как водится - на минутку. Хмельной муж остался в неведении.

Стрелки часов показывали - 15-00.
За обсуждением деревенских новостей, за чашкой чая, задушевные товарки не заметили, как густой сумрак окутал село.

- Пора домой, - спохватилась Лидия, - мой Отелло теперь с ума сходит.

И надо же, словно на грех, стоило ей подойти к калитке палисадника, как вдруг неизвестный в машине поравнялся с нею,
притормозил, резко газанул и вихрем скрылся за поворотом.

Ревнивец в это время, ожидая супругу, нервно курил на крыльце, ему с пьяного глазу привиделось, что его «неверная»
вышла из автомобиля. В голове моментально нарисовалась очередная сцена измены.

- Что за хлыст тебя привёз?! – рыкнул супруг.

Лидия, смеясь, попыталась развеять недоразумение. Да не тут-то было.

- Хорош заливать! Дурака из меня делать! - не на шутку взбеленился протрезвевший муж.

- Хочешь узнать всё как было?!- сменила хохот на серьёзный тон Лидия Петровна.

- Хочу! – злобно прохрипел ёшний  суженый.

- Ладно, пошли от «соседских ушей» в избу.
Слушай, не перебивай! Секрет не мой, пока держи язык за зубами.

Включив богатую фантазию, Лидия с серьёзным видом принялась складывать небылицы.

- Захожу к Дуське, а она, что семнадка, перед зеркалом вертится, наряды примеряет.

- Далече прихорашиваешься? – попытала я.

- Друг сердечный появился. Сейчас подъедет. В придорожное кафе пригласил! Хочешь с нами?

- Конечно, хочу, - обрадовалась я. Только в таком уборе не прилично как-то?

- Я б тебе одолжила своё пальто, но ты ж в него не влезешь. И юбки, кофты - тоже маломерные, -
затарахтела подруга, - ботинки новые, давай, из шкафа достану, размер ноги у нас с тобой одинаковый… 

- Да, ладно, не хлопочи, твоя обнова только будет подчёркивать моё тряпьё, а так - всё ко всему!
 
Тут Дуськин хахаль в окошко тукнул. Красивый, седовласый, как сказочный Садко!  Только постарше малость!
К тому же с техникой, да с какой!

Плюхаюсь на бархатный чехол заднего сиденья, смущаюсь, замарать боюсь. А он боковым зрением смерил меня,
и говорит спроста: «Что с плюшкой станется. Располагайся удобнее!»

Дуська перед лобовым стеклом королевишной уселась, ухажёру в глаза заглядывает. Счастливая – жуть!

В кафе Садко заказал самые дорогие вкусности. Пока он рассчитывался с официантом, шепчу невесте на ухо –
поздравляю, подруга, заслужила! Где только «нарыла» такого короля – Дроздоборода?!

- Потом расскажу, - пискнула мне на ухо довольная Дусяка.

Тут музыка заиграла, ёлка переливается всеми цветами радуги, влюблённые голубки танцевать пошли.
Я ноги подальше под стол задвинула, чтоб валенок не видать было.
Телогрейку заблаговременно в машине оставила. Впияжилась в кресло, тарелку с угощеньями под нос пододвинула,
«клюю» воровком, озираюсь по сторонам. Но напиталась, ужинать не буду.

По возвращении, Садко предложил до дома подбросить.

- Мы соседи почти, - шучу я, - ножками дотопаю.
А он опять деликатничает: «Что ж зазря бить их! Хорошего человека до порога доставлю!»

Вот и вся история. Дальше ты сам всё видел. Ещё раз предупреждаю: никому - ни-гу-гу!

- А сразу нельзя было по существу сказать?! – выдохнул завороженный слушатель. И почесав плешину,
задумчиво протянул нараспев: «Ну, тиху-шница, ну,  Дуся-ка, никогда бы не поду-мал…»