Узнает ли она меня?

Снег. Много снега.

- Пора в дорогу, - сказал снеговик.

- Там, куда ты идёшь, тепло.

- Нет, пора. Скоро Новый год. Я потяну за собой холод.

Снеговик взялся за небесные вожжи, и сани с холодом двинулись за ним. Нет, не по снегу. По воздуху.

Холод сонно пожевал губами и уснул снова.

- Можно в путь, - сказал снеговик и пустился в долгий путь.

Снеговик шёл окольными путями. Он знал, что если к нему прикоснётся человек, тогда снеговик не сможет ступить и шагу. Дотронувшийся до него станет его человеком.

Но снеговику не нужен был любой человек!

Ему была нужна только она. Её он хорошо помнил, хоть давно, очень давно уже стал снеговиком.

- Узнает ли она меня? - спрашивал снеговик,- Конечно! Только лишь прикоснётся и узнает.

Снеговик обходил города, шёл вдоль трасс ночами.

Люди сердились на него, но он их не слышал. Он был далеко от них.

И всё ближе к ней.

Холод несколько раз делал попытки проснуться, но снеговик останавливался, убаюкивал его, покачивая за небесные вожжи.

Вот так снеговик, а за ним и холод, медленно брели по земле.



Она смотрела в окно и увидела снежинку. Снежинка смело с разбегу ударила в стекло и стекла капелькой вниз.

То же самое проделали вторая и третья снежинки.

Она поёжилась и, накинув наспех на себя пальто, укутавшись шарфом, вышла на улицу.

К этому времени миллионы снежинок устремились к ней навстречу.

Она, обернув ладонь в край шарфа, ловила снежинки и любовалась ими.

Снеговик был уже близко. Наполовину растаявший, он делал последние немыслимые шаги. Мокрый талый след следовал за ним.

Каждый шаг по земле медленно убивал снеговика.

Холод проснулся и улетел по своим делам, оставив снеговику лишь снег. Мягкий, робкий снег. Этот снег не мог укрыть плотно землю, и снеговик таял шаг за шагом.

Она замёрзла и собралась зайти в дом. Она обернулась в последний раз и увидела снеговика.

К снеговику радостно бежали дети, а снеговик тянул к ней свои короткие снежные руки.

Шаг. Второй. Прикосновение.

- Ты помнишь меня.

- Помню.

Снеговик таял в руках. То ли от горячего прикосновения, то ли от горячей радости, что шла изнутри снеговика.

- Помнишь? Я приду через год снова. Можно?

- Можно, - успела сказать она.