Подарок Люцифера

Нежданный щенок

  Увы, Рамира старела. С 8-и лет у нее появились артрозы плеча и коленного суставов. На последних соревнованиях по послушанию в группе ветеранов она ничего не получила. Но зато я поговорила с людьми и попросила, что, если они услышат о подрощенной «отказной» собаке, то сообщат мне. Купить щенка мне было уже не под силу, но отказных собак иногда отдают даром – разные у людей бывают жизненные обстоятельства.
    Но владелица одного из питомников, встреченных мною на последних соревнованиях, меня, вероятно, не вполне поняла. А может, ей некуда было девать «алиментного» щенка от «бросовой» вязки кобеля из своего питомника с сукой из Брянска. В общем, перед 8 марта мне позвонили и сообщили:
- Везем щенка!
   Сей щенок прибыл в тот же день. Это было полуторомесячное создание с короткой шерстью, подозрительно смахивающее на ризиненка и с типично ризинячьим поведением. Звали щенка Львица Царица. Я чуть голову не сломала, как сократить ее имя. В конце концов махнула рукой и назвала Симбой. Какой русский не знает суахили!
  Рамира обрычала щенка для порядка. Это не произвело на него никакого впечатления. Он носился по квартире, лаял и прыгал – именно прыгал, как кузнечик. Наверное, от избытка чувств. Из своего загончика, который я соорудила из подручного материала, Симба выбиралась, преодолевая полутораметровый лист фанеры или отодвигая (с кряхтением), чемодан, набитый старыми книгами.
   Щенку предстояло перенести три прививки, после чего его можно было бы выводить на улицу. Но пришлось выводить раньше. Симба горела жаждой деятельности и разносила квартиру.
   (Кстати, «свои дела» Симба делала на гигиеническую пеленку исправно, никогда не промахивалась на пол. Но подушка вызвала у нее особый прилив щенячьего восторга).
   По моему, щенка держали в сарае и все уверения, что он родился и вырос в избе, не вызывали у меня доверия, как и его породная принадлежность. Дело в том, что при развитии щенка (как и других животных) играет огромную роль обогащенная среда. Чем больше предметов вокруг, с чем большим количеством запахов, малыш встречается, тем быстрее у него созревают определенные отделы мозга и он становится умнее и спокойнее. Симба же взрослела медленно. Она просто становилась все холеричнее. Ранее такой тип нервной системы называли «безудержным».
   Щенок носился по квартире и искал, кому (или чему) задать бы жару. Покрывало с дивана? Стащить и разорвать! А еще – попить водички и вытереть мордочку о диван. Да и из самого дивана можно выпустить «внутренности». Коробка с книгами под столом? Все книги – разодрать по листикам! Кипа газет? Изжевать! Трещинка на линолеуме? Ага! Если поцарапать ее лапами и подцепить зубом, то можно отодрать целый пласт и изгрысть его! А еще – содрать обои! В мое отсутствие щенок снял весь линолеум в коридоре и ободрал обои. Как-то я позвонила одной приятельнице и пожаловалась:
- Она убила последнюю перьевую подушку в моем доме.
   Приятельница хихикнула: она представила разорванную подушку, перья, летающие по воздуху…
- Щас! Она просто стащила ее на пол, утоптала ногами и написала на нее.
   Об отсутствии социализации речь идти не могла: мы старались на прогулке познакомиться с собаками разного размера и возраста. Лучше всего, с ней играла наша приятельница Дана. Обе собаки с упоением возились и стучали «зуб о зуб». Кроме того, Симба напрыгивала на Рамиру и ставила на нее передние лапы. Пока Рамира превышала ее в весе, она тоже соглашалась поиграть. Однако, когда щенок, став постарше и, разбежавшись, валил Рамиру с ног, бедная собака начала огрызаться. Правда, она ни разу не укусила Симбу. К сожалению! И та быстренько решила, что ей все позволено. К тому же, Рамира…  делала попытки ее защищать! Сколько у меня было собак в паре (Гретхен и Мойра, Мойра и Норна, наконец, Норна и Равшан), они не поддерживали друг друга в  драке с другими собаками. Обычно драку затевала старшая, а младшая – просто смотрела и делала какие-то свои выводы. Но Симба, начиная с 9 месяцев, при поддержке Рамиры быстренько вообразила себя «первой девкой на деревне». Два черных терьера (к моему стыду!) чуть было не разобрали на части молодую суку кане корсо и маленького цвергщнауцера. В одиночку Симба «попортила шкурку» еще парочке сук. Дралась она как ризеншнауцер – передними лапами, а потом пыталась, прыгнув сверху, схватить противника, как большой черный паук, за затылок. Сбив собаку с ног, и, разобравшись, что перед ней не сука, а кобель, она отходила в сторону с видом: «Ах, извините, я ошиблась!» С сукой же продолжала драку, хотя и отзывалась на команду «Ко мне!»
 
     Игры
 
   Один наш знакомый, поглядев на собаку, сделал предсказание:
- Вы поосторожнее с ней! В ней сидит черт.
   С собаками, как я уже сказала, Симба играла мало. К тому же, она страдала тяжелым «мячиковым бешенством». Могла бегать за брошенным предметом до упаду (моего упаду). За своим апортом срывалась без команды, да и за чужими апортами неслась со всех ног, выхватывая их из-под зубов другой собаки. Во время прогулки вокруг дома, я все время боялась, что она отнимет мячик у какого-нибудь ребенка. Я и так обходила все детские площадки за версту. Но поведение детей порой бывает непредсказуемо. Один форменным образом свалился на нас с футбольным мячом в руках, когда перелезал через забор! К счастью, собака не успела прикончить большой футбольный мяч прежде, чем я его у нее отобрала. Ребенок ничуть не испугался, а лишь хихикал от восторга.
   Потом Дана показала ей, как интересно гоняться за кошками. Я уже писала выше, насколько дурные примеры заразительны! Симба выбивала из моих рук поводок и летела за кошкой, хоть через улицу. Загнав животное в подвал или на дерево, она прекрасно возвращалась назад по команде «Ко мне!» И преданно смотрела в глаза. Но только после, а не до совершенного проступка. Ее не останавливал ни строгий ошейник, ни удавка, ни электроошейник. При действии электроошейника, она лишь встряхивала головой. Удержать ее можно было лишь на халти (недоуздок). Тогда она билась на нем, как рыбка на крючке.
   Один  раз она совершила прямо-таки акробатический этюд, никак не соответствующий ее размеру и конституции. Она научилась мастерски перекрывать кошкам путь в подвальные отдушины, но деревьев у наших тихих домиков было столько  же, сколько и безнадзорных кошек, которых доброхоты подкармливали прямо рядом с подъездами. Одна из них прыгнула через собаку на нависающую ветку дерева, а собака вскочила на газонный металлический барьерчик, да еще и встала на задние лапы! Но до этой кошки она не добралась… При этом на дрессировочной площадке она морочила мне голову с бумом, регулярно падая с него…
   К сожалению, на совести Симбы уже числились два голубя, пойманных влет, и одна кошка. Над голубями, свернув им шеи, она прыгала и удивлялась, почему они больше не шевелятся… Кошке она сломала хребет прямо при свидетелях. Кошка даже не пикнула, зато свидетели орали долго, обещаясь нас застрелить - и меня, и собаку. Собралось две партии: одна - ругала нас за кошку, другая (прозевавшее зрелище) – обещалась привлечь меня к ответственности «за жестокое обращение» с собакой. Я пыталась вытрясти из нее душу, но у этой собаки души не было… По-моему, корнями своего происхождения она уходила в «Дикую охоту». Это из легенд германского Средневековья: во время бури по небу несется Дикая охота - всадники на черных лошадях с развевающимися гривами и бешеные собаки. И  гонят они какую-нибудь грешную душу прямиком в ад…

      Дрессировка «бешеной собаки»

  Сначала мы пошли на ближайшую к нам площадку и попали в щенковую группу. Пять минут работы, пятнадцать минут отдыха, при котором мы ходили туда-сюда по площадке, не спуская собак с поводка, десять минут разглагольствования инструктора о вещах, которые я знала больше него – и отпущенный нам час кончался. Симба, если чего и перенимала у других, то только самое плохое! Щенки были не обучены и она тоже сделала вид, что ничего не знает! К тому же все время лаяла от скуки, переходя в ультразвуковой диапазон, ввинчивающейся в мозг, при выступлениях «шефа». В общем, мы стали искать более рейтинговую площадку (а их осталось очень мало!) И начали ездить в Сокольники. Час – на трамвае и две остановки на электричке. К счастью, в транспорте она вела себя спокойно. На обратном пути, я обычно съедала какую-нибудь булочку. Т.к. проводила (вместе с дорогой) весь день без обеда. Тут же возникала собачья морда, которая чуть ли не отнимала у меня еду… Наглости Симбе было не занимать!
   Команду «Рядом» она выполняла, изображая маятник: пару шагов вперед, шаг назад. Приходилось отрабатывать с ней «задний ход», двигаясь с собакой назад, при каждом рывке вперед.
   Самое трудное заключалось в том, чтобы обучить ее выдержке. Она срывалась, например, при таком приеме: дрессировщики делятся на две шеренги, оставляют собак в положении «Лежать», «Сидеть» или «Стоять», и идут без них навстречу друг другу. Обойдя чужих собак, возвращаются к своим. Но, хотя бы при обучении ОКД не затеяла на площадке ни одной драки.
   При отработке прием «Отказ от корма», она отказывалась пройти по зоне, где были разбросаны объедки, обходила их стороной. Но один раз с удовольствием сорвала с кустика чужой рюкзак, где хозяин держал запасы лакомства для своей собаки, унесла его в сторонку и быстренько вытряхнула содержимое, пытаясь достать чужую еду и чужой апортировочный предмет!
   Команду «место» она выполняла, но трепала и грызла сумку, обозначающую место. Сначала она оторвала на ней все застежки, потом прогрызла насквозь, доставая запасы нашего лакомства и любимый мячик.
   Чтобы она смотрела на меня во время выполнения комплекса (кричать ей «Сидеть», «Лежать» или «Стоять» можно было до бесконечности, если ее что-то отвлекало), мне пришлось усложнить обучения, перейдя только на жесты.
   Снаряды не вызывали у Симбы никаких затруднений, кроме бума. С бума она регулярно падала, по-моему, нарочно. Точнее, она как ризен пыталась взять его одним прыжком.
  Однако ОКД (Общий курс дрессировки) мы все-таки сдали. И даже вытянули первую степень – как вытягивают счастливый лотерейный билетик. Правда, с минимальным количеством баллов – 92. Она равномерно теряла баллы на каждом приеме: ходила не  рядом, а как маятник – вперед-назад, при комплексе сделала продвижку на полкорпуса, над местом «зависла», не желая ложиться, за любым мячиком кидалась без всякой команды.
  Зато на ЗКС (Защитно-караульная служба) она «оторвалась» по полной! Градация ценностей этой собаки: мячик ценнее еды, кошка – ценнее мячика, зато фигурант ценнее всего! Она летела на него как выпущенная из лука стрела и повисала на рукаве, и не просто повисала, а таскала человека туда-сюда, стараясь закрутить на месте и свалить. В общем, проявила себя как реинкарнация приснопамятной Гретхен. Только опыта у нее было маловато. Улежать на месте при охране она не могла, зато выборку вещи - делала ювелирно. Правда, после того, как я стала работать с ней на обыск местности: прятала вещь с чужим запахом в кустах, в траве, на дереве.
   ЗКС мы сдали тоже на первую степень, только уже с вразумительным количеством баллов -96. 
   Я до сих пор все еще надеюсь «цивилизовать» это «бешеное животное» и сделать пригодным для повседневного общения. Хотя прогулка с ней – это сплошной выброс адреналина. Я не знаю, за каким кустом прячется кошка, и к тому же Симба упорно делает вид, что путает маленьких собачек с кошками… Да в и больших собаках частенько видит добычу… Ох, как собаку назовешь, такой она и будет!

      


   ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

   Мое поколение воспитано на тезисе, что собака – друг человека. На севере на упряжках собак развозили почту и везли фельдшера к какому-нибудь кочевому жителю-оленеводу, хотя и вездеходы, и вертолеты уже были. Тогдашние вездеходы вредили хрупкому покрову тундры, а вертолеты были дороже упряжки собак. Охотник-промысловик, член артели, за которой был закреплен определенный участок тайги, уходил на несколько месяцев с собакой в глухой лес, где собака не только помогала ему добыть «мягкое золото», но защищала от волков, может быть, от медведей-шатунов и в какой-то мере – от       лихих людей. Последние, правда, в тайге водились редко (как и медведи-шатуны): только в тех местах, где намывалось нелегальное золотишко или там, где проходили традиционные пути побегов зэков из «мест, не столь отдаленных». От количества «мягкого золота», сданного в заготпункты, зависело благополучие семьи на весь год. Наиболее добычливых лаек крали конкуренты, но обычно такие собаки перегрызали привязи и убегали к прежнему хозяину, в места привычного промысла.
   Охотники-любители наслаждались азартным поиском и красотой стойки легавых, как балетом, голосами гончих, как музыкой (клички: Заливай, Флейта и т.п.). К тому же охота (или рыбалка) была доступной формой общения с природой. И неважно, что в результате охоты добывались пара куличков, размером с куриное яйцо, или зайчишко много меньше откормленного гуся. Любители борзых в степной или лесостепной зоне гордились участием во Всесоюзных соревнованиях и дипломами, и медальками своих собак.   
   Пионеры Васи, выращивающие и воспитывающиеся служебных собак для армии, перевелись в 50-е годы. Хотя Клубы юных собаководов функционировали в каждом крупном Дворце пионеров. Реально на границе обойтись без собаки, при отсутствии сенсоров движения и камер, понавешанных на каждое дерево, было невозможно. Точно так же и в милиции, когда розыскные собаки могли проработать суточный след после ограбления какого-нибудь сельпо. Караульные собаки останавливали воров, пытавшихся проникнуть как на военные объекты, так на склады или мясокомбинаты. («Несуны» выносили то, что надо, через проходные). Да и собаки – проводники слепых, выделялись инвалидам бесплатно.
   Те, кто держал служебников «для себя», были ориентированы на дрессировку. Без рабочих дипломов и на выставку никуда, да и дома приятно - опять же хозяева верили, что собака может защитить их от тогдашних наивных хулиганов из подворотни, и дом от воров. И перед друзьями лестно – показать диплом какого-нибудь Дика. Случайные прохожие смотрели на собаку, чинно идущую рядом с хозяином, в большинстве своем с восхищением, а не с ненавистью, как сейчас.
   Декоративная мелочь «для души» водилась в меньшем количестве, хотя и скрашивала чье-то одиночество, как и сейчас.
    Главное: на собаку смотрели как на помощника. Но не путали ее ни с человеком, ни с игрушкой, ни с престижной вещью.
   Перелом наступил в первой трети Миллениума. Что может сделать «собака-компаньон»? Правильно: «кинуть»! И потребности изменились, необходимость в служебных и охотничьих собаках резко снизилась, а уровень знаний об их истинной биологии и истинных потребностях резко упал. Собака стала и человеком, и ребенком, и игрушкой и дорогой вещицей.
  Количеству ошибок в выборе породы – несть числа. Увидел в Интернете красивую мордашку – и купил, не задумываясь об особенностях породы. Слабосильный хозяин выбирает алабая, подвижных собак (хаски, биглей и пр.) – заводят любители посидеть с пивком у телевизора.
  Ушлые люди научились делать деньги «из воздуха». Помойки – кормовая база для бродячих собак, бродячие собаки – кормовая база для мошенников всех мастей (от чиновников до волонтеров). То, что большинство бродячих собак становятся таковыми из-за нерадивых хозяев – расхожая ложь. 99% из них – родились и выросли на улице, и к обитанию в квартире (за редким исключением) не приспособлены. Выкидывают на улицу собак, доставшихся даром. Человек, заплативший энную сумму с пятью ноликами, вряд ли так сделает. Хотя такое может случиться, если он, скажем, умрет, сядет и т.п. Да мало ли что может случится… Но породистые собаки на улице не выживают.
  Большинство приютов – концлагеря для собак, где крадут все: от бюджетных денег, до вакцин, ошейников и кормов. А приютских собак всучивают минимально подходящим для этого людям.
  Меня бесит фраза «И она будет вам благодарна». Ну не человек она! За что она будет благодарна?! За то, что человек таскает ее на рулетке и кормит? Так еда – самозарождается в холодильнике. Откуда собака знает, чего нам стоит ее, собаки, содержание?! Количество отбросов по помойкам да прикорм «доброхотов» – вполне достаточен для того, чтобы собака не голодала. Для собаки существуют стая и стайные отношения. Сильный доминант – лучше защитит стаю от внешних врагов. Субдоминант займет его место при возможности. А низкоранговые – будут следовать за ними. Поэтому доминант может огрызаться на слабого хозяина, и низкоранговые – сбегут при первой возможности в поисках более подходящей стаи. Молодой подвижной собаке вполне комфортно бегать по улицам сутками. А их держат на рулетке или в квартире, взаперти, выводят погулять всего пару раз в сутки на полчаса.
   Дворняги – не глупее породистых собак. Но их ум ориентирован на самостоятельную жизнь, а ум породистых собак – на взаимодействие с хозяином. Но только при – правильном воспитании!
   Главное, что отсутствует – это правильная модель взаимоотношений человека и собаки. Дрессировщик, в понимании нынешних владельцев, это нечто вроде компьютерщика, который поставит правильную программу, и эта программа будет работать всю жизнь. Самому работать лень и некогда. И уделять время собаке – тоже.
  Кроме отсутствие модели, изменилось отношение к собаке. Большинство людей, неуверенных в завтрашнем дне, а значит, и в самих себе, нуждаются в ком-то, слабее себя. Чтобы оказывать ему покровительство и восхищаться собственной добротой. Это и придает им отсутствующую уверенность. Поэтому они и покупаются на самых убогих дворняжек. Но с такими собаками – больше всего проблем!
   Еще раз повторяю: собаки – синантропные животные. Они вполне довольны своей жизнью на улице рядом с человеком. (Хотя это не означает, что можно допустить существование безнадзорных собак на улицах). Половине нынешних владельцев собаки вообще не нужны.
  Так что не заводите собаку! Ограничьтесь кошкой или хомячком. Вообще, приобретайте домашнего любимца лишь тогда, когда не можете без него обойтись.