Описание сумерек из разных книг

Из этюдов о природе:

Зимой

*      *      *
Вихрится метель в сумерках. Сдувается из-под ног неожиданно мелко пересыпающийся снег, и уже вьется остановившимся облачком снежная пыль в нескольких шагах...
Откуда-то сбоку осыпает все лицо вдруг тонко-жесткое и холодящее - снежинки, и через мгновение - только упругий ветер, чистый. А поодаль будто дикая пляска: так и несется снег в поднимающемся круговороте, незаметно растворяясь...
В лицо ветер вновь швыряет мельчайшие снежинки – они холодно тают. Теперь на долгие
мгновения вокруг тихо, замечаешь, что сумерки густеют.

*      *      *
В уюте или работе мы забываем, что есть снежное поле со стынущей от мороза землей, чистое, с таинственной далью, что в деревне зимние сумерки дымные, волшебные, то отдаляют от нас предметы прозрачной тенью, и предметы приходят к нам как память, то в сумерках кружит ветер звонкие льдинки и снег, колышет веточки деревьев, вызывая тихий порывистый перезвон...
Мы забываем днем медленно падающий снег, а он вдруг показывает, что воздух-то темный, цвета бесшумно тонкого...
И редкие-редкие снежинки летят вниз, вдали, кажется, они висят над землей.

*      *      *
Зимой после ясного морозного дня цвет начинающихся сумерек и заката солнца порождает звук - ровный, ограничивающий свободу неба... В сумерках... нам легче...
Тело - часть природы, а мысли - будто единственное неуничтожимое... Я - мысли... Я - вечен...
Как же прочесть себя? как прочесть связь свою с тем, что за порогом времени?
*        *       *
То ли от ожидания, то ли от новизны знакомой природы, но все было таким сильным, что я мог утверждать: то, что видел, было абсолютной красотой.
...В зимней деревне темнеющая, но белая всегда местность, взвешенные в воздухе и ищущие направление полета снежинки перед серым забором, огромное окружение – его показывает давление тишины неба и будто застывший в отдалении холод...
Сейчас сумерки, надвигаясь, оставляют серые пятна изб, сараев, изгородей, и путь к строениям через опускающийся однообразно и тихо снег, и снежинки задевают лицо, они уязвимые - тают, и мы счастливы их касанием, их чистотой...
Увлеченные, мы забываем себя, вдруг воспринимаем все более темным, более нежным.
Какое чудо у нас есть - наше отношение!

*      *      *
Перед наступающими зимними сумерками я всегда чувствовал себя благодарным учеником. Максимально выражались сумерки в деревне, где снежные холмы довлеют, где сохранена печать природы и трудностей, где родился человек...

*      *      *
В сумерках в комнате и на улицах свет мерцающий и густой, в маленьких точках, висящих везде, в темном отдалении, находящемся за предметами. Свет рождает тишину на линиях, в комнате, в изгибах улиц, а сам - ровный шум. В сумерках наше я странно убыстряется и мысленно мы всюду: такое впечатление, что наше я расширилось...Странно.

*      *      *
А есть еще сумерки, утренние, с силуэтами огромных деревьев: от мягкой зимы, от мгновенного снега, который показывает нам всю ту же тяжесть земли, от снующего по сторонам светло-лилового вязкого течения, взвешенного в воздухе, деревья кажутся организованными, недосягаемо-прекрасным воплощением легкости, единственно возможным отторжением пространства, где в самом отторжении видится нечто родственное или понятное — живое, и живое в неправильной сети ветвей, целостно, без анализа, застывает перед нашими глазами — понятно и странно.
И все расстояния между вещами мерцают… и сам ты велик, да тут же и забываешь об этом.

*      *      *
Морозным ясным временем там, где зашло солнце – резкая оранжевая полоса , она далеко за холодом , низкой темнотой и морозным стонущим ветром. Это было время наступления спокойного глубокого освещения бледным светом ,  время наступления сумерек
И скоро уже воздух задерживает взгляд прозрачно–лиловыми двигающимися плоскостями… И скоро уже в огромном небе проглядывают острия звёзд…, но луна–светило, масляно крутясь вокруг себя, затмевает звёзды
Эта зимняя ночь будет долгой. Я всегда представлял в это время вдали от города и деревень поле чистое или лес, освещаемые луной, мне казалось, что это освещение – не должное быть.

*      *      *
Самое первое впечатление от начинающихся сумерек - резкое проникновение взгляда ко всему - снегу, деревьям, и такое же резкое его возвращение. Предметы все проявляют на себе темные и фиолетовые оттенки. И белый снег будто скрыт отдалением, одновременно приближен, и уже не белый он, а неопределенный.
А в поле отблески заката еще ложатся на чистые синеющие овалы снега, и можно заблудиться взглядом в их бесконечной чистоте.

*      *      *
После ясного морозного дня цвет начинающихся сумерек и заката солнца порождает звук - ровный, направляющий...

*      *      *
В тишине морозной зашло солнце. В небе родились строгие краски, разводимые начинающимися сумерками, уже зарывалась в фиолетовую даль медная луна.
Внизу близ домов деревья стояли в инее, дома улицей спускались в долину. Выходили на дорогу из-за плетней сугробы, силуэты больших деревьев просвечивались вязко-цветным...
Само небо держалось на уходящих вверх столбах дыма.
Скоро луна вытянула сумерки, повсюду затемнели всегда странные тени...
*      *      *
В сумерках мы не живем действительным ходом времени, а словно берем порции недалекого будущего. Это создает обстановку необычности и таинственности. Освещение рождает какой-то ровный звук, а мы, будто отталкиваясь от серых завихрений видной темноты, опережаем момент, и мы будто на волне времени: боязно от этой свободы, мы свободны в неведомом ранее выборе..., а время бежит за нами, оно вплотную, и стоит замешкаться нам, как становимся мы в плену у традиций людей.

*      *      *
В сумерках все предметы неслышно дрожат, меняя темные краски на мерцающие, частично-белые. Все пространство видится мгновенно и беспорядочно дробящимся.

*      *      *
В поздних сумерках в объеме воздуха для взгляда существуют точки влечения, они висят вокруг, они за предметами, на которые мы смотрим... А предметы будто проницаемы для взгляда и одновременно удалены, оставляя на своем месте темное окружение. Все необычно: мы даже чувствуем, что позади своего взгляда.

*      *      *
Голые деревья в начинающихся сумерках насквозь от основания до вершины свободны, а ты, пораженный чистотой четких линий веточек, взглядом давно в густой светлоте неба, где плывут эти линии, а свобода — от тебя, от заснеженной земли, между ветвями.

*      *      *
Морозной зимой перед закатом солнца неподвижен лес: неподвижны силуэты лип, застывшие стоят грациозно-полные берёзы, а внизу холод, взорвавшийся голубоватым снегом, а солнце ещё протягивает снегу розовые блики, солнце ещё очерчивает горизонт растворённым розовым светом, да синеет светло-коричневый лес, - скоро сумерки …

*      *      *
Синеву сумеречного времени наполнила морозная свежесть; от плетней, деревьев да изб темные тени: светила луна, низкая; острые звезды, знакомые с детства, покрывали остальное небо, но лунный свет светлил окружения звезд и замыкал собою бездну: мы видели далекую, но границу... Ночь влекла к себе, я не мог насмотреться, ночь, непонятная и влекущая …

*      *      *
Сумерки зимою – время особо дорогое в деревне …. В это время очертания предметов тонут, белоснежные поляны видятся через вуаль лилово-сиреневого
Ещё проступает по всему серому небу свет, но мир – уже занят: взгляд отвлекается мириадами невидимых пятен


Весной

Сумеречный оловянный свет после захода солнца ранней весной – самостоятельное время! Свет – словно выскочивший из каких-то тисков да и так остался самим собой.
И темнели городские бесснежные улицы, темнели дома, высилось недоступностью небо : всё на свете сжималось к себе , освобождая свет
Этот свет долго умирает внутренней темнотой, равномерной, будет закрываться это редкое пространство свежести, пространство ненасытных глаз, многомерное пространство, останавливающее тебя – многомерное замерзающимися плоскостями оттаявшего за день льда и снега …
И всё это огромное, хаотично и светло мерцающее, всё вместе враз и постоянно отлетало от земли,  от основы, от прохлады: ты же оставался – странно!
И уже прекрасный свет без возврата берёт что-то невысказываемое тобой, что-то бестелесное и огромное: вместе с удивлением это отдых твой, « лучший в мире » отдых
А свет прозрачный – цвет предметов вокруг
… Силуэтнее становятся деревья, дома, предметы, всё декоративнее и неправдоподобнее, и всё ярче светится словно вырезанная близкая и понятная луна: уходит пространство вверх
*      *      *
Одно из самых сильных явлений на Земле – силуэты деревьев без листьев в сумерках, легко отторгающие от себя свободу всюду находящегося воздуха.

*      *      *
Весной сумерки еще долгие; ветер бросает в лицо серые сгустки темноты из отдаления, и ты рад ветру, для тебя он ненасытен, для тебя он твое необходимое продолжение, и ты спокоен прикосновением запаха земли, черной, еще не оттаявшей, прикосновением простора…

*      *      *
Вечер на местности. Огромное небо темнеющим окружением нависает над ней.
Будто умерли белые скопления в воздухе: хаотично возникая, мчатся от них линии - и мы словно видим их. Темнота вечера отбрасывается во все стороны прочь, пасмурность принижает тебя, мир весь больше, и природой окружения ты остановлен себе...

*      *      *
В сумерках прохлада. Огромное небо обнимает чистым сочетанием красок затихающую землю. За близкой тучей прячется луна, выдавая себя неожиданно золотистыми краями тучи: ночь будет иметь свои глаза.… Ещё не темно. Из далека из деревни доносится шум, но в низинах , перекрывая все звуки, раздаётся громкое соловьиное пение …
В этой ночи будет лунный свет, будет холодно, тихо, и будет оглушительное пение соловья

*      *      *
Низкие ползущие облака , разрывающиеся , моросящий дождь, запах сырой земли на местности, холодно-свежие краски зелени – одно из лучших состояний природы , одно из откровенных …
В тихих пасмурных сумерках само мгновение долго, оно – покой …

*      *      *
В тихое сумеречное время силуэты деревьев являют нам близкое, тёплое и таинственно-сказочное; а за ними фиолетово-голубое светлое вдали небо с оранжевой луной

*      *      *
К вечеру с зелёными деревьями – тёмные тени, необычные: среди них мы оказывались внизу, спрятанными. К сумеркам и тени и сам ты вместе с прохладой обращён к бесконечному свету неба
и тонут в нём устремляющиеся кверху деревья


Летом

С зеленью непривычно ощущение холода, непривычен холод при ярком солнце над раскинувшимся устойчивым пространством, подробным и темным. Словно местность и солнце сами по себе. А даль ясна, воздух чистый сам удлинял взгляд.
Перед заходом солнца, когда всюду от изб и деревьев длинные тени, так светло - как в полдень. Сумерки после солнечно-ветреного дня - движение медленное и ровное. Силуэты деревьев ближе и мягче: распускаются листья.
… Уже низко светила луна, обозначая льдинисто края туч; по ручьям и лощинам собирается холод в заморозки... Где-то в низине в садах пел соловей.

*      *      *
В предсумеречное странно-светлое время, которое держится отдельными мгновениями, влечет пруд-зеркало с отражением низких зеленых берегов. В поздних сумерках в пруду перекрывающее друг друга близкое и отдаленное пение лягушек...
В лицо из темноты мягко и порывисто дует, затихая, ветер... Время идет через прохладу и темноту ночи, повсюду и в своем направлении... Уже первые петухи. Стекается по земле прохлада, виднеющаяся сизым...
Я хотел быть в рассвете, хотел быть всюду на земле.

*      *      *
Руки, ноги, шею ласкает мягкий ветер в поле, тепло обнимает голову...
На месте захода солнца остались мутные сиреневые краски неба да пепельно-синие туч, чуть выше - светлая голубизна.
В холмистой местности наступают сумерки - богатое время. Мчится мягкая и теплая громада застывших в тишине деревьев из зеленого сумрачного сада, переливается еле слышно невидимый ручей, очерчивает изгибы местности пение лягушек. Теплый воздух смешивается заметно струйками прохлады...
Прекрасное время.

*      *      *
В спокойные сумерки словно отбрасываешься силой освещения в одно мгновение тысячи раз. Впереди пляска невидимых стен-пятен, которые то обступают свободой тебя, то вырастают в твоих глазах в преграду.

*      *      *
Сумерки в деревне долгие, можно наблюдать их всю жизнь - настолько много в них тайн и соответствия нашего отдыха серому спокойствию природы.
Серое - притаенные краски земли. В серых сумерках скрыты звуки дали, неожиданно прикасание прохладной темноты, едва различимо озеро и отражающееся от него небо...
А тайны? Тайны в нашем мысленном движении, в пути, или в желании увидеть их...
А часто мы просто радуемся нашему согласию со временем дня, не задумываясь.

*      *      *
В начале сумерек неподвижная вода в озере внутри цвета солнечного, гладь воды ровная-ровная, словно была выше воды, а в глубь принимала цвет солнца, неба, берегов...

*      *      *
Перед сумерками природа спокойна, слабо нежна, прохлада в ней таится на пути к предметам. На местности солнце еще набрасывает теплые мозаичные пятна света.
Начинаются сумерки: воздух свободно проникает в лабиринты деревни, и вся деревня и вся местность, понятно-неподвижные, словно освещены самим воздухом...
А небо – удивительно дневное, беззащитное, с плотным веером облаков – льдинок.

*      *      *
Летом в сумерках зелень словно отторгнута от себя и застывшая так; успокоившееся небо бледно-бледно все до пыльных дорог. Озеро гладко-светло, взгляд разлетается по его поверхности; уже закручивается чувствуемо в рыхлые пятна воздух... Небо держит полную луну, она спокойна, ждет своего времени, когда переливаясь медным отливом, будет с пением соловьев выражать ночь...
И ночь свежа иссиня светлым горизонтом на месте захода солнца, прибегающими к нам всеми линиями сразу силуэтами деревьев, чудной тишиной, шумно отходящей от тебя до самого дальнего леса; ночь свежа рождающейся отовсюду прохладой, которая проталкивает тебе то запах росы и зелени с низин, низкий и медленный в движении, то прохлада – свобода необъятного и волшебного неба, всего в голубых лунных сумерках, и мчится пространство, схватывая мысли, и теряешься ты: все твои теории обесцвечены прикосновением ночи... Сама луна далеко, где-то за темными садами, отдельно яркая, но бессильная перед темной деревней... все-все слышно сейчас. Время какое: ты сбираешь его в единое, а оно расходится с каждой подмеченной подробностью... И воздух - отторжение всего.

*      *      *
Сумерки вообще великое состояние дня, они и серые и разноцветные одновременно, я мог видеть их только в деревне: воздух в серых пятнах, рыхлых и маленьких, висящих везде; небо на месте захода солнца отодвинуто далеко вдаль, разное, то густое оранжево-красное, в каждой точке крутящееся в себе, или зелено-голубое, странное..., то скрытое темными тучами, - и сумерки мягкие, замкнутые... Главное в сумерках, конечно, наше состояние: мы, проходя сквозь сумеречное освещение, повисаем взглядом в этих рыхлых пятнах, отталкиваемся от них. Каждый холм, каждый дом, каждое дерево бегут в линиях, и мы то приближены к предметам до их линий, то далеко от всего: мы везде...

*      *      *
На этот пруд в спокойные сумерки я не смотрел огромное время. Его можно было описывать множество раз: тонкий изгиб близкого берега и глубокое, протягивающееся к нам отраженье дальнего берега , цвет пруда белый, с чуть заметным сиренево-голубым оттенком, цвет куда-то вдаль … Нет , я боялся описывать, засматриваясь этим земным чудом …

*      *      *
Летние сумерки спокойны и долги; спокойны водной гладью и неподвижными листьями, долги своим незаметным переходом к растворённой всюду темноте : и всё ближе становится невидимая тебе даль, и всё более странным – отлетающее даже от твоего взгляда небо; озеро на земле – часть его

*      *      *
В сумерках все сдвинуто, все летит к себе, близкое уходит ввысь, небо далекое... Предметы мира являются зрению в неприкосновенной целостности.

*      *      *
После дождливого времени наступают сумерки – бледное освещение, оно невесомо под низким облачным небом и над светло-зеркальными отражениями луж. Их много до горизонта, они ровные, и взглядом мы пробегаем по ним до дали, неожиданно отвлекаясь о близкие преграды.
Само освещение - словно срезается внизу поверхностью луж.


Осенью

В сумеречном запахе веет прохлада чистые струйки темноты, в сумерках теряется взгляд наш, в темноте мир неожиданно объемный, в прохладе мир богат приближением звуков: все вновь дорога, путь к наслаждению… А в пути разве мы не счастливы?

*      *      *
В начале сумерек силуэты приближают зримый путь к ним, мы теряемся в смещении расстояний.

*      *      *
В сумерках и перед восходом солнца воздух ровно прохладен, переполнен запахом земли и соломы с поля, запахом мокрых листьев из леса.
Течение дня несет богатство синей дали, богатство застывшего воздуха с запахом спелых трав.
*      *      *
В конце дня ты всегда отдыхаешь в серых тонах – времени рождения сумерек. Воздух еще отчетливее оставляет предметы на своем месте, но незаметно со временем дома кажутся выше, близкие предметы ближе, в рыхлом и темнеющем воздухе взглядом мы беспокойно нащупываем объемные препятствия...
Резко окружает нас шум людей и автомобилей, но тут же растворяется в огромном воздухе.
При взгляде вниз на землю уже фиксируем и точку и расходящуюся во все стороны плоскость или окружность без центра.
*      *      *
Коснулся сумеречного дождя, редкого, холодного, коснулся и оставил себе боль...
А что я этому времени? Если бы и обрел свободу - был с летом, воздухом, ночью, - смог найти я нужные слова, которые раскрывали смысл действия условий земли на мои чувства?
Но был бы счастлив..
*      *      *
В деревне ближе к сумеркам воздух прозрачен от цвета грязной и темной земли, а небо - убежавшая зелено-голубая даль, ровная...
Воздух чистый, мы идем сквозь воздух, задевая запах побуревшей травы, коры деревьев, листьев, задевая притаившуюся всюду свежесть.
Мы идем по лучшей в мире местности, и осенняя деревня, грязная, пустынная, дарит себя.

*      *      *
К сумеркам низкая тишина дождя да круглый белесый горизонт до неба, близко начинающийся сразу за деревней, неподвижная глухая земля с блестящими неровностями тропинок да темный прозрачный воздух...
В сумерках земных ненастье дня да мысль...
И мчатся неразличимые облака над головою, задевая редким дождем, и рождается прохлада в тепле красок, прохлада безветрия, да быстро и неостановимо все темнеет...

*      *      *
К вечеру проглянуло солнце и пошел дождь. Сумеречная темнота словно висела над опушками леса, в то же время подпиралась боковым светом. От этого пестрые листья на траве казались неопределенно большими, а сама зеленая земля таинственно тихой. Длинное озеро перед нашим домиком приподнято светлело, да по застывшей глади воды позванивали капельки дождя.

*      *      *
Тебе так помогает солнечный вечер с голубым воздухом сверху. Вдали местность еще под солнечным светом, мысленно ты там, над теплым лесом, теплым освещением..., вдруг ты чувствуешь прохладу, близкое...
Тебе помогают и сумерки, они общо влекут к себе, оставляя, однако, свой ход времени в себе.


Из  книги «Природа», Милетские постулаты

Сумерки

Странно, что люди сумеркам не придают особого значения; между тем, это великое время кажущегося смещения расстояний, время «растворения» цвета, да и время само словно отстает, а ты забегаешь и забегаешь вперед (!)...
Сумерки это глубина света, глубина пространства, это, если хотите, бесконечность его, —  и не где-то, а рядом, и мы от этой бесконечности в недоумении, мы не можем ее постигнуть, она странная, эта бесконечность есть что-то максимально общее, чуть ли не абстрактное, и одновременно предельно конкретное...
Сумерки это всегда и твоя память, память рядом: это твоя инерция, провоцируемая внешним миром: это сконцентрированное время, пульсирующее только в тебе (оторванное время!).
Это прекрасный (волшебный) излом природы, который мы чувствуем, ибо он вызывает в нашем сознании ощущения двойственности, необычности происходящего: «дергаются» ощущения времени, ощущения пространства. Почему?
Природа рождается и умирает не в отдельной точке: может быть, и того самого «взрыва» и не было; природа возникает и исчезает всюду — в мириадах точек, она «стягивается» везде с исчезновением света, или, напротив, «разбухает», взрывается с исчезновением света, заполняя (?) пространство. В таком случае время — не противопоставление пространству, но характеристика природы; но и пространство — не пустота, а уже организованная «решетка», уже пронизанное миллионы раз поле; в таком случае пространство не просто природа, но память ее, восстанавливающая всякий раз ее структуру, развитие...
А сумерки? Это лишь прекрасная имитация всего этого, лишь отдаленный след.
В тысячах деревень к вечеру и к утру наступает время великое — редкое, несмотря на мерность повторения, по красоте: тишина сумерек летит над оврагами и околицами сел, над садами и улицами — под синей или пасмурной свободой неба, летит сквозь тебя; тишина сумерек громкая в каждой мерцающей точке вокруг, прохладная и ненасытная; тебе кажется, что ты всюду — приближен ко всему, но и бесконечно отдален: сумерки это лишь еще одна параллель осознания в неживой природе — его предварение, его несопоставимое по толще тысячелетий опережение... Другая параллель — отражение водной гладью.
Увлекает серая взвешенность сумерек, плывут в сумерках очертания предметов, а сами предметы словно начинаются подле ваших глаз. И всюду — свежесть, всюду спокойное и необратимое движение: что-то непротиворечивое происходит вокруг, необходимое самой глубинной твоей сути...

Из книги «Природа»

Сумерки

...отчетливо и резко видимые земные предметы просторным и свободным днем незаметно приобретают силуэтность, небо, низкое и движущееся — в облаках или ясное, также незаметно теряет где-то «вверху» светлоту, а сам воздух наполняется «тяжестью» взвешенных над землей прозрачно – темных точек...
В сумерках вокруг также видно, но видно — уютно, и вокруг теснота, и она рождается отовсюду и сразу, и теснота серая, теплая даже зимой.
Во все времена года сумерки одно из лучших состояний природы. Они... цветные. Будто цветные, но цвет, оставив буквально мгновенье назад лишь след свой — белый?, уже исчез... И странность в том, что мы будто все помним это, чувствуем это. Физик объяснит нам этот эффект, но одно дело — знать, другое — переживать.
Сумерки вообще парадоксальное время: его привычное ощущение нами «сбивается»: то ли мы отстаем от его хода, то ли обгоняем, и оно уже «за нами», а вот и «настигает» (!)... Вслушайтесь в себя, всмотритесь в окружающее при сумеречном освещении — естественном, без суеты, и лучше где-нибудь в деревне, и вы согласитесь.
В летних сумерках я видел торжественность: тишина (можно пофантазировать) звучала музыкой Вивальди или Генделя, а может быть, музыкой века XIX, тишина поднимала весь ландшафт, с селениями, деревьями, рельефом, со случайностями, и тишина, звенящая, уносила все ввысь... А вокруг «являлась» всеобъемность, всеприсутствие (но кого? чего?), или, наоборот, какая-то твоя растворенность, ты словно был одновременно и подле каких-то отдаленных предметов, событий...
В сумерках немедленно «вспоминалось» то, что говорили тебе когда-то и в детстве, и позже: сумерки спрессовывали информацию, но информация от этого вовсе не становилась скомканной... Память соединяла прошлое, «прогнозировала»: тебе было хорошо потому, что органично чувствовалась твоя причастность к жизни вообще (!), и что-то уж чересчур родное словно «отбиралось» от тебя — без боли, естественно... В сумерках ты жил, переживая и момент, и «вечность» — свою прошлую жизнь... Ну когда еще ритмы природы подарят тебе подобное состояние?
Сумерки не «навязывали» свою трактовку видимого и вспоминаемого, как, например, день или ночь. Нет, сумерки не провоцировали — пробуждали... И торжественность, и «музыка» этого времени — все было из души твоей.
Совершенно незабываемы сумерки весенние — сиреневые, влажные, густые, часто со снегопадом (а это вообще картина идеальная)..., а зимой сумерки наступали рано, и мы не успевали их «осознать»...
В сумерках интересно ощущение самого наступления темноты: «порциями». Смотришь, смотришь на сумерки, и вдруг отвлекаешься, о чем-то задумавшись, и уже видишь картину иную — более темную, ту же самую, но темную мгновенно!
Традиции отдыха людей, может быть, фольклора, создания легенд, естественно, традиции прошлого, наверняка во многом определялись под действием этого волшебного времени — времени каких-то переоценок, вообще оценок.
А состояние оценки — это состояние творчества, ибо определяешь ты свое   отношение  к чему-либо.
И сумерки, подгоняя или замедляя время, обнажали в нас эту способность. И хотя бы этого одного разве недостаточно, что бы с трепетом ждать их?

Из книги «И звук, и свет»

Сумерки

Странно, что это долгое время — словно инерция для нашего ума: живем собственными заботами, живем днем, памятью ушедших дней, ожиданием новых....          
Собственно, не только природа сумерек не замечается нами, но и природа дня.
... Гаснет чистое пространство! Рождается утром! великие и торжественные моменты для природы, для тебя протекают в свободном небе: взгляд повисает в воздухе, наталкиваясь на невидимые преграды; пространство словно... уменьшает тебя в миллионы раз, отчего само становится бесконечно большим даже непосредственно вокруг тебя... Но и становится застывшим даже в ветреное время — звонким: музыкальным? И Я твое словно возвращается (как это выразить?) к чему-то объединяющему в мире... И одновременно ты словно вокруг всего здесь на Земле — ты сам объединяешь все... Странно, необычно тебе!
Сумеречное время — время после захода солнца, это время до восхода солнца, это и ночное время: это время тяжелое, медленное, это время крутящееся... Да, собственно, это ты живешь инерцией в сумерках, но — сам свет? Странно, необычно тебе... если внимателен ты ко всему, что вокруг тебя.
Природою своею ты «нацелен» на свет; с уходящим светом ты как бы задерживаешь его в пространстве взгляда, - не выдерживаешь, пытаешься «задержать» его более темный вариант, и тот же результат... И осознаешь «только» эти ступени собственного восприятия.
Природою своею ты «помещен» в таинство жизни: таинство рождения и смерти воспринимаешь словно со стороны... Что сумеречное время? время противостояния, время уютной тесноты, время осознания, ибо смена освещения?
И сумерки — приглашение понять себя, понять мир, в котором мы живем, сумерки — время обнажения тайны жизни... И странно, что такая огромная часть дня и ночи остается за пределами наших мыслей.
Но как прекрасна в сумерки музыка неподвижного и звучного пространства зеленых низин, когда летняя
разнотравная прохлада застывает над серебром серых красок: а вверху еще голубое легкое небо! вверху еще стремительные бесшумные птицы! Еще день, а уже над низинами лучшая в мире тишина, едва прорисованная прохлада и оглушительный стрекот насекомых...
А зимою чистота красок сумеречных снежных отдалений и рождающиеся звуки от движения холодного или морозного воздуха сами по себе творят тайны.
И как нужны они! Как нужно нам знать, что ум, что ясность могут быть лишь в оправе чего-то возвышенного, недосягаемого, прекрасного. Вечного?

Из книги «Этюды к описанию сознания»

513*. Сумерки – ещё одна «параллель» какой-то технологии сознания (осознания?) в неживой природе, его «предварение», но, конечно же, несопоставимое…
«Отстаёт» время в сумерках, и мы чувствуем это, и странно нам потому. Это несомненный «излом» природы, но – обусловленный (?), видимо, физическими (глубинными) свойствами.
Наш измерительный прибор  (мозг) не «совпадает» со временем освещения…
Пульсирует пространство в сумерках, рождается пространство-целостность…
Сумерки не «навязывали» свою трактовку времени, они – пробуждали…Т.е. ты жил как бы автономно от внешнего времени, ты словно летел над пространством земным, вбирая его музыку. Ты был свободен и опьянён той свободой (Вивальди или Гендель, наверное, писали свои концерты в сумерках)…
*                *                *
518*. Теснота свёртывает тайны (линейные перспективы), целостность земная есть напряжение алогичное. А наше сознание – целостно, и мгновенно отдаёт то, что берёт, и также мгновенно – прячет
*                *                *
519*.  И вбираем мир впечатлениями, какими-то «квантами» осознания; наверное, потому, что осознание (от чувств, от рефлексов!, но и от мыслей) острием своим «цепляет» внутренние структуры: с макромира и макромасштаба – микромир и микромасштаб
Печать внешнего мира, открытое пространство внешнего мира как вмещается в сознание?
*                *                *
520*.  Я не сомневался в том, что пространство над землёй, его свобода и напряжение имеют значение для нас, но какое?
Даль «ставит тебя на место». Это означает, что сотворило тебя именно земное пространство, и никакое другое. Это означает твою масштабную самоидентификацию
«Весь смысл в соотношениях пространства». Какой смысл? каких соотношений? Ключевая фраза для исследователя сознания! «Числа» - здесь: соотношения «самого» пространства, соотношения «тепла» и «холода», красок, размеров, свободы (степеней свободы)…
Потому что суть наша – не в нас самих, но во взаимосвязи с этой физической свободой, с цветом воздуха и «всего» неба, суть наша пульсирующая… Человек -  точка приложения, фокус бесчисленных сил.
*                *                *
522*…перед зимними сумерками, когда морозный голубеющий вечер  держал огромное небо, уже светила луна: и вся местность под огромным небом объединялась этой непонятной голубеющей целостностью
Застывшее мгновенье словно зацепило цветом всю картину перед глазами, но вместе с тобой!, и - держало …
Я знал, что там, где луна, там в любое время года время лишалось непосредственности (?!), оно (само время) было – рядом, но не в тебе (!).
*                *                *