Гл. 8. Заботы Фрола

               
Через месяц после похорон, Фрол всё-таки решился и пришёл в кабинет хозяина прииска, когда тот приехал в посёлок из города, где постоянно проживал.
  Поиски убийц брата ни к чему, ни привели, и он вынужден был отправить своих племянников обратно к себе в посёлок, да и Даша устала готовить пищу на четверых мужиков.
   Хозяин встретил его приветливо, и начал с того, что сказал:
 - Здравствуй Фрол Данилович, проходи, садись, мы только час назад про Степана Даниловича и тебя вспоминали. Генрих Карлович, вообще с ума сходит, никак не может найти твоему брату замену. Уже почти все прииски объездил, куда только не писал и не телеграфировал. Идут мастера, да не те. Один о драгах ничего не знает, другой только на шахтном оборудовании только работал, а вот такого как Степан Данилович нет.
  Осиротели мы. Да, кстати, скоро ведь «сороковины» со дня его гибели, так мы решили, что в этот день будем только до обеда работать, а потом устроим поминки в нашей столовой, я даже водки и спирту приказал приказчикам из города привести ради такого случая. Надо же, какая смерть дикая. От волков свою погибель найти, - Иван Иванович смахнул накатившуюся слезу, и достал из кармана  носовой белоснежный платок с вышитыми на нём вензелями.
  - Да не от волков он нашёл свою погибель. Не волки его загрызли, а человек, - глядя прямо в глаза хозяину, сказал Фрол.
 - Нет, волки, конечно, были, и они причина его смерти, - поправился Фрол, - Но в том, что Стёпа там оказался в этой   Марьиной ендове, один и без оружия, виноват один человек, и я даже предполагаю кто.
  Иван Иванович услышав эти слова, даже привстал со стула:
  - Как это знаешь? А почему молчишь? Я сейчас нашего городового сюда вызову, с ним вместе и обсудим, что и как?
  - Да, я бы давно и сам с ним поговорил,  с Трофимом Ивановичем, он человек бывалый, давно в Забайкалье живёт, кажется, даже родился здесь под Нерчинском, но не могу. У меня пока только догадки и предположения, а противник у меня очень опытный, хитрый и опасный, если полиция начнёт расследование, то может его спугнуть и он скроется, или заметёт следы, на это он большой мастер, уж поверьте мне. Такие вот дела Иван Иванович, - закончил грустно Фрол.
  - Поэтому я и пришёл к Вам за советом. У меня есть сведения о том, что с нашего прииска пропало уже несколько человек. Это в основном те, кто уволился, заболел и возвращался домой. Фамилию и имя одного из них, я знаю точно, это мой дальний родственник по материнской линии, бурят по национальности. Он пропал ещё летом, когда после болезни уволился и вместе с тремя старателями на подводе одного из староверов уехал в Нерчинск.
  - И что? Этот возница повёз их прямо до города? Не может быть! Слишком далёкое расстояние,- быстро высказал свою мысль Климов.
  - Нет, не до города. А до постоялого двора расположенного недалеко от главной дороги, в сторону заброшенного прииска. Постоялого двора Демьяна Савельева. Он его хозяин. Возница довёз их до этого места, они расплатились с ним, и он вернулся назад к себе домой. А те, четверо вошли в ворота постоялого двора, и пропали. То есть, мы точно знаем, что пропал вместе со всеми деньгами один из них – бурят, мой родственник, а про остальных троих вообще ничего не известно. Где они, и что с ними никто не знает, - закончил Фрол свой рассказ.
  - Подожди, подожди Фрол Данилыч, как это никто, ничего не знает? А родители? Жёны? Братья, сёстры? Это раньше никакой связи, ни телефона, ни телеграфа не было, была только почта, которая из Москвы сюда три месяца шла. А, сейчас всё можно быстрее сделать через уездного исправника, я с ним лично знаком, по одному делу – милейший человек и отличный мастер сыскного дела. Он то мне и порекомендовал нашего городового Углова.
 Трофим Иванович служака толковый, своё дело знает. Он у нас один полицейский на весь посёлок, а его все боятся и уважают, особенно наши буяны, надо, наверное, и ему про это дело рассказать. Кстати..
   Иван Иванович наклонился к ящику стола, перебрал там несколько бумаг, и  достал оттуда конверт:
 - Как же я забыл то, а? Месяца два назад я получил это письмо от одного инженера из Иркутска, адресованное мне лично. У него пропал брат, который работал на нашем прииске, я сообщил об этом  Генриху Карловичу, и как-то, каюсь, забыл об этом деле. Возьми Фрол Данилыч, прочитай, - и хозяин протянул ему конверт.
  Фрол взял конверт в руки, вынул оттуда сложенный вдвое лист бумаги и  молча стал читать. Оно начиналось так:
   «Золотопромышленнику и хозяину прииска   
           «Дальний» - господину Климову!
                Милостивый Государь!
 Обращается к Вам, с величайшей просьбой инженер Иркутского судоремонтного завода Николай Павлович Фрязин.
  Два года назад, мой брат Фёдор Павлович Фрязин, прослышав про «большие деньги» решил поехать на заработки на золотые прииски, расположенные на реке Лене. Решил заработать там денег на дом и участок земли для своей семьи. Здесь у него остались жена и двое детей, в настоящее время проживающих на съёмной квартире в городе Иркутске. А год назад, он прислал мне два письма.
  В первом письме сообщил, что уже почти год трудится в качестве старателя на Вашем прииске,  и далее  сообщал, что рабочим здесь хорошо платят, и он уже заработал приличную сумму денег.
  А ещё через два месяца, во втором от 3-го апреля письме, он сообщил, что  жив, здоров и через три месяца будет дома.
  Мы с нетерпением ждали его, но прошло уже более полугода, а мой брат домой так и не явился. Мы все в тревоге и волнении, не случилось ли с ним чего.
    Прошу любезно сообщить в мой адрес всё, что Вы знаете о моём брате по Адресу: Иркутская губерния, город Иркутск, улица Мещанская дом 42, Николаю Павловичу Фрязину.
    
             Заранее благодарен Вам.
               
          С уважением Николай Фрязин.

                Да, хранит Вас Бог!

           15 октября 1908 года, г. Иркутск»

Фрол ещё раз перечитал письмо, а потом поднял глаза на Климова и сказал:
 - А я ведь хорошо знал этого Фрязина. Грамотный, толковый мужик, сильный. Когда первую драгу по реке поставляли, он так организовал её выгрузку, и сам в ней принял участие, что рабочие быстро справились с ней. И я даже помню, что Стёпа предлагал ему работать с ним на драге. Но, тот отказался. Сказал, что любит копаться в земле, и старательская работа ему больше по душе. А, вот когда он уволился, я не помню, - высказал Фрол, всё что знал Климову.
   - Но это просто. Сейчас я вызову сюда учётчика и Углова. Первый пусть по книгам посмотрит, когда этот Фрязин уволился и уехал. Ну, а Трофим Иванович пусть послушает твой рассказ, чую я, что вокруг нашего прииска, чёрные дела твориться начали. А, это, «не есть карашо», как говорит уважаемый Генрих Карлович, - и Климов тут же передал указания секретарю, сидевшему в приёмной, чтобы вызвали городового и учётчика с книгами прямо в его кабинет.
   Через час они знали, что Фёдор Павлович Фрязин, 1870 года рождения, из мещан, родившийся в селе Мамонтовка Иркутской губернии, уволился с прииска пятого июня 1908 года, получил расчет в конторе: сумму в размере 258 рублей 44 копейки и убыл в Нерчинск. Только каким образом добирался до Нерчинска, с приисковым обозом или самостоятельно наняв подводу, никто не знал.
   Учётчик убыл по своим делам, а городовой Углов, снова слушал из уст Фрола историю о пропавших людях, молчал, и только кивал головой.
    Внимательно выслушав Фрола, и задав несколько вопросов, полицейский  немного помолчал, потом повернулся к Климову и сказал:
 - Это очень серьёзно всё господин Климов, и надо немедленно начать расследование, промедление смерти подобно. Мне пришлось ранее служить на одном из приисков принадлежащих Гинцбургу, так там, в тайге целая банда разбойников жила, которая грабила старателей. И все её боялись,  даже я. А, что сделать одним револьвером против шести – семи ружей? Что я тогда сделал?  Просто организовал охотников, и  сделал облаву на эту банду. Как на волков.  Окружили мы их, как полагается, ровно в поддень, при свете дня.
  Никто тогда не ушёл,  и отстреливались все до последнего патрона. А их атаман Петька Хрюкин, между прочим, он был из казаков, его когда-то хунхузы ранили, а потом со службы списали. Так он, когда все патроны в револьвере кончились, себе «харакири» сделал, как японцы делали в ту войну.
  Мы там столько денег и золота нашли, что об этом даже губернатору докладывали. Всё было  сделано правильно, одно плохо, что никого из пятнадцати человек в живых не осталось. И получилось так, что я, как бы безвинных людей загубил, которые спокойно и тихо жили в лесу. Они ведь свидетелей не оставляли, а другие люди ничего сказать про этих тварей не могли, только слышали.
   Меня тогда понизили в должности, хотели вообще уволить со службы, но спасибо господин Климов вмешался, и поручился за меня перед уездным исправником. Так что это дело так, с кондачка решать нельзя. Я завтра поеду с нашим обозом в город, зайду  в полицейское управление, поговорю со следователями, и напишу  бумагу о пропаже нашего работника Фёдора Фрязина.
  Иначе, делу хода не будет. В нашем управлении огромное количество дел по беглым каторжникам, убийствам и пропаже людей. Но, работают там, только по указанию исправника. Вам, господин Климов, он я думаю, не откажет, поэтому прошу Вас дать указание канцелярии о подготовке такого письма за Вашей подписью. Ну, а я его доставлю в город, а по возвращении доложу, что и как. Ну, а тебе Фрол Данилыч (они хорошо знали друг друга, и поэтому были на «ты»), предстоит самое трудное – встретится с семейскими и переговорить с ними. Они полицию не любят, хотя и признают, поэтому, если я поеду к ним, то ничего не добьюсь, а вот тебе они может, что и расскажут. Там у них самый старший их тех, кто занимается извозом – Савва Поводин, а второй Евсей Вехов.
  Они, в основном и возят наших рабочих уволившихся с прииска. Но, это так, моё предположение. Там ещё Селиван есть, Гордей, Фома и Акакий. Мы их несколько раз нанимали, когда своего транспорта не хватало, чтобы с пристани горное оборудование сюда доставить. В общем, постарайся Данилыч, тем более что ты сам заинтересован в том, чтобы найти убийц твоего брата. Ну, а я со своей стороны буду тебе помогать.
   Одно только необходимо:  никто не должен знать про то, что мы ведём расследование, особо здесь в нашем посёлке, поэтому прошу никому, ничего пока не сообщать. Ну, ты Фрол Данилыч человек служивый, сам знаешь, как хранить секреты, предупреди и своих подчинённых казаков, чтобы не болтали, а то, тот Демьян, скоро про всё узнает.
   А, теперь, с Вашего позволения господин Климов, я пойду готовиться к завтрашней поездке. Перед этим зайду к себе в наш околоток, выпущу одного буяна их карцера и посмотрю свои бумаги, а вечером, часов в семь, подойду за письмом,- Углов встал, и его огромная фигура сразу загородила свет в окне.
  А Фрол, вдруг поймал себя на мысли, о том, что им очень повезло с таким городовым. Вообще-то большинство, из тех полицейских, которые встречались ему в жизни, были тупыми и ограниченными людьми и потому, наверное, он их не очень любил.