Финдус

Летом этого года в мой дом попала книга известного шведского детского писателя Свена Нурдквиста о котенке Финдусе и старике Петсоне.
Чтение этой книги раз за разом возбуждало во мне мысли о принципиальной разнице в мировосприятии шведского писателя и российских литераторов второй половины ХХ века.
Книга нравилась детям... И примерно через месяц чтения её вслух, мне начали рисоваться картины той же самой истории Финдуса и Петсона в том виде, в котором бы её рассказал позднесоветский/российский писатель. В результате у меня получился очень тяжелый рассказ....:

Жил-был старик по имени Петсон. Жил он один в своем маленьком, посеревшем от времени домике, стоявшем на центральной улице, затерянного в бескрайних лесных просторах поселка им. Тельмана. Нет, он жил здесь не всегда. Но о времени, когда, он, Петсон бегал купаться с другими мальчишками на берег широкой реки, а потом подолгу смотрел, как маленькие пыхтящие буксиры толкают по ней баржи, он почти ничего не помнил. В памяти осталось только ощущение летнего зноя.

Петсон чувствовал себя вполне самодостаточным. После того как развалился совхоз, который назывался также, как и поселок – «им. Тельмана», даже пить ему стало нравиться больше в одиночестве. Разумеется, неподалеку жили соседи, с которыми можно было поговорить. Только не всегда было о чем.

Ещё Петсон держал кур – тоже как-никак компания. Только уж чересчур суетливы эти куры. Могут сорваться посреди разговора – видите ли кто-то нашел червяка или еще что. Говорить с ними о серьезных вещах у Петсона никогда не получалось.
Когда наступала ночь и куры отправлялись спать, маленький домик казался совсем пустым и унылым. В такие минуты уже ничто не могло развеселить старика Петсона…
Как-то раз в гости к Петсону заглянула соседка Беда Андерсон. Сказала, что просто так – поболтать немножко. Прошлой осенью в самую распутицу у нее умер муж. С тех пор она часто приносила Петсону какую-нибудь еду из дома. На этот раз Беда принесла соленых огурцов и пирожков с рисом.

Петсон предложил ей выпить. Беда поняла, что он чем-то удручен.
- Невеселый ты какой, Петсон, тебе б жениться – сказала она.
- Куда уж там, - ответил Петсон – поздно. Старый я. Всю жизнь один. Нет… мне никто не нужен..
- Ты б кошку хоть завел.
Петсон молча опрокинул стакан. И пробормотал: «угу».
Однако после этого разговора Петсон глубоко задумался. Кошка зверь непритязательный. Только зачем она?

Через неделю Беда Андерсон пришла снова. На этот раз с картонной коробкой из-под гуманитарной помощи какого-то очередного немецкого фонда поддержки соотечественников.
- Вот, дружка тебе принесла, - сказала она и протянула коробку Петсону.
- Это че? – спросил Петсон, - тут написано «Финдус….».
Петсон открыл коробку. Там на старой полосатой тряпке сидел котенок. Он смотрел Петсону прямо в глаза и пищал.
- Привет, Финдус - сказал Петсон и что-то неуловимое, очень теплое., еще, из того времени, когда он с другими мальчишками сидел на берегу широкой реки, а дома его ждали мама, и старшая сестра Гретта и старая тетка, и папа… - Меня зовут Петсон. А это моя кухня. Если хочешь, можешь жить тут. Тебе налить?
- Он не пьет, - ответила Беда – Он любит молоко.
Петсон поднял котенка. Котенок поместился на его ладони.

Дни стали куда веселее. Дом больше не казался пустым. Финдус обитал в основном на кухне. А когда старику надо было выйти нарубить дров или повозиться в огороде, он оставлял котенка внутри и просто закрывал дверь.

«Теперь я не один провожу вечера» - рассуждал Петсон. – «А значит можно и выпить». Еще никогда Петсон столько не пил. Жаль только, что Финдус не мог ничего сказать – только пищал. Но Петсон думал, что если с котенком все время беседовать, то он, может быть, и научится говорить.

В один серый пасмурный день, когда они сидели на кухне и рассматривали журнал «Крестьянка» за 1986 год, Финдус шагнул прямо в разворот, остановился посреди страницы и стал разглядывать архивное фото Семена Михайловича Будённого.
- Хочу такую шапку как у него, - заявил он. Петсон рот раскрыл от удивления. Впервые с ним говорил кот.
- Разумеется, - ответил дед, - я обязательно тебе такую сошью.

Теперь Финдус не умолкал ни на минуту. Каким-то образом Финдус знал всех, кого встречал в своей жизни Петсон. Однако Петсон теперь ничему не удивлялся. Порой старик забывался сном, и тогда Финдус его всякий раз будил… и предлагал выпить еще. Голос у Финдуса перестал быть писклявым. Он каким-то образом своими интонациями начал неуловимо напоминать Петсону его первого бригадира – демобилизованного фронтовика Ивана Терентьевича, для которого его третья война завершилась ампутацией ступни. Петсону тогда только исполнилось 13. Выполнять норму взрослого пильщика-лесоруба он не мог. Иван Терентич каждый день нещадно ругался, иногда даже бил, обещал лишить его продовольственных карточек, называл фашистом, … но в управление участка ни разу не пожаловался. В день первой получки он позвал к себе Петсона и налил ему 100 грамм…

Теперь Иван Терентич в образе кота Финдуса все требовал от него сшить ему шапку, как у С.М. Будённого. Петсон уже даже раздобыл ткань, вырезал из кумачового носового платка большую алую звезду. Но нитку в иголку вдеть никак не мог.

После очередной попытки Петсон так разозлился, что решил: иного выхода как сжечь заготовку красной звезды нет… и он пошел искать керосин…