Гл. 18. Степан и Агаша

 
      
  За неделю до назначенного дня венчания, Степан привёз своих родителей к себе в дом, и мать его сразу принялась наводить там порядок.
Когда Степан только получил в пользование этот дом от хозяина прииска, он  пер-во- наперво, обратил внимание на отсутствие в ней мебели: в горнице стояла только одна большая деревянная кровать без постели, стол с двумя скамьями, а на кухне только печь и две широкие лавки на правой стороне.
 Он сразу подумал о том, где будут спать родители, когда приедут к нему в гости на свадьбу с Агашей, тут же решив перетащить кровать на кухню, закрыть это место пологом из дерюги, здесь им будет уютнее и теплее, а им с Агашей купить новую же-лезную, как у Фрола с Дашей.Отец с матерью привезли с собой мешок муки, мешок картошки, два пуда риса, пуд топлёного масла, пуд копчёного свиного сала,  большой свиной окорок, солёные огурцы, капусту и две четверти водки.(Семейские не пьют, но там же не одни семейские на свадьбе будут). А Настасья Ильинишна привезла с собой ещё и пуховую перину, тут же возложив её на деревянную кровать.
Так получилось, что из-за своих ран, её муж не мог спать на жёстком матрасе, и перина была как раз кстати. Фёдор Ильич довольно хмыкнул, увидев новую кровать и перину на ней.
 - Ну, мать, ты молодец! Услужила! Давай сын, все припасы в подвал снесём, а она пусть пока печь затопит, нужно дом хорошо протопить, а тогда можно будет и верхнюю одёжу снять с себя. Настасья Ильинишна довольная похвалой, тут же принялась разжигать печь, а мужики пошли относить припасы в подвал, вход в который был оборудован прямо из сеней. Через два часа в кухне потеплело,  хозяйка, уже хлопотала у стола, готовя ужин для своих мужчин, а Степан с отцом в это время, сидели за столом в горнице, и тихо беседовали о будущей жизни.
  На ужин были постные щи и тушёное мясо с картошкой. Стол уже стоял не в горнице, а на кухне, и они, как когда-то  много лет назад сели ужинать, не забыв выпить по три стопки водки за новый дом, потом за родителей, и за будущую свадьбу.
  Потом мать показала ему подарок для невесты: белую фату из тончайшего французского шёлка.
- Не знаю, как там, у семейских водится, но мы с отцом хотим, чтобы в нашем доме твоя невеста в этой фате сидела. Мы, и ещё один подарок для невесты приготовили, но это пока секрет. Я уж, жду, не дождуся, чтобы посмотреть на неё, на твою Агашу, какая она?
 - Стёпка, плохую не выберет, - улыбаясь, вымолвил на её слова, уже немного за-хмелевший Фёдор Ильич.
- Мама, отец, правду говорит, она вам обоим сразу понравится, вот увидите,- за-смеялся Степан, глядя на родителей, которых последнее время видел очень редко.
 - Тут говорят, что когда сватаются, то «за косу» награду просят, ну что-то наподобие «калыма» у бурятов. Так вот, мы с матерью решили, что отдадим в эту семью «за косу» твоей Агафьи,  одного нашего коня — Казбека. Двух нам хватит, а  семье оставшейся без кормильца, он будет как раз кстати. Мне, если честно, уже трудно за тремя ходить. Если землю пахать будете, их вполне хватит, а Казбек, пусть семье невесты послужит, - отец спокойно говорил эти слова, и видно было, что он говорит их искренне и от самого сердца.
-Спасибо батя, спасибо мама, я знал, что вы у меня самые лучшие, а я самый счаст-ливый человек на свете. Хочу ещё, чтобы на наше венчание и моя сестра сестра Ка-терина вместе с мужем приехали, я заезжал к ним домой и пригласил их обоих.
- Ну, это вряд ли. Они за свою сестру Ульку обижены, которую ты замуж не взял, потому ни сам Семён сюда  не поедет, да и Катьку не пустит, так что ты не обижайся на них. Главное, что мы здесь, и будем рады с новыми сватами познако-миться.
   Накануне назначенного дня, Степан встретился с Агашей, и сказал ей, что зав-тра к обеду, они приедут свататься. Девушка, вроде бы уже готовая к такому со-бытию, неожиданно заробела, засмущалась и тихо прошептала:
 - Ой лишеньки мои! А вдруг я твоим отцу с маманей не понравлюсь, а? Я так боюсь Стёпа!
Степан прижал дрожавшее тело девушки к себе, крепко обнял и сказал:
 - Ничего не бойся люба моя, ты теперь казачья невеста, почти казачка! Значит должна быть смелой и сильной, поняла? А мама моя и отец, ещё не увидев тебя, а уже любят, так я им про тебя много хорошего наговорил. И всё, будет, как надо. Ждите завтра к обеду у себя дома.
  На другой день, ровно в полдень, две тройки наряженные лентами и с бубенцами на дугах подъехали к воротам невестиного дома. В первой сидели Фрол и Игнат с жёнами, а во вторых санях родители жениха и сам жених.
  Фрол с Игнатом, с перевязанными по-русскому обычаю расшитыми белыми полотенца-ми, как сваты, первыми вылезли из саней и постучались в ворота невесты. Ворота медленно открылись, и прямо перед ними они увидели старшину общины отца Серафима, рядом с ним благообразного мужика с какой-то книгой в руках, и молодого мальчика лет четырнадцати, это был младший брат Агаши - Севастьян.
  - Мир этому дому! - начал первым Фрол. - Доброго Вам здравия дорогие хозяева! Слышали мы, у вас товар красный припасён, а у нас на него покупатель имеется — князь, ясно солнышко! Мы его сваты, и хотим на  тот товар взглянуть и решить, так ли тот товар красен, как его хвалят? Прошу, не откажите, будьте любезны? - и Фрол поклонился хозяевам в пояс.
  - Здоровы были, гости дорогие! Благодарствуем, за то, что посетили этот дом! Рады, что слава о нашем товаре далеко за пределы нашей деревни дошла. Про ваше-го князя, и его достойных родителях, тоже много хорошего слышали, потому просим вас всех в дом пожаловать! - и отец Серафим сделал приветливый жест рукой, приглашая сватов и жениха с родителями, стоящими около ворот, в дом.
   Первыми в дом вошли отец Серафим, с дьяконом, потом Севастьян, а следом за ними два свата и родители Степана.
Они зашли в красиво убранную комнату, где их встретила высокая, сероглазая женщина, в нарядном платье с кичкой на голове - Меланья Аниськина.
Фёдор Ильич вошёл, осмотрелся, и сказал глядя на мать:
 - Тут сваты, наверное, уже сказали своё первое слово, а теперь я, как отец жениха, скажу второе. Прошу Вас отдать к нам в семью, то, что прошено, за моего сына Степана вашу дочь-красу Агашу. Обещаем любить её как родную, не обижать, а деток её нянчить покуда руки держат и ноги ходют! - он улыбнулся, глядя на пятерых мальчишек стоящих рядом с матерью и внимательно слушавших чужого человека. Меланья спокойно выслушала гостя, но в ответ ничего не сказала.
  Зато вперёд выступил её старший сын, мальчик,  встречавший их у ворот, и ска-зал:
- Мы сестру просто так не отдадим. Хотим выкуп за косу! И иначе, она к вам не выйдет!
  -  Выкуп за косу? - вмешался главный сват - Фрол. - Ну, мы готовы десять рублей заплатить для начала.
 - Мало! Моя сестра - красавица больше стоит, значимо больше, - заявил Севастьян.
  Фрол, зная правила игры, переглянулся с Игнатом, с родителями, со Степаном, смирно стоящим позади всех сказал: - Ладно, ваша взяла, даём тридцать рублёв!
 - Всё равно мало! - наступал братишка невесты, и тогда в дело вступил Фёдор Ильич.
  - Ну, раз мало, то я даю вам за косу невесты, своего коня – трёхлетку. Думаю, это будет достойная плата! Он в вашей семье останется и будет вам помогать. Ну, так что? По рукам? - и он, улыбаясь в усы, протянул руку мальчику.
  Тот оглянулся на мать, получил её молчаливое согласие, потом посмотрел на отца Серафима, дьякона, и важно, по -взрослому ответил:
 - По рукам! - крепко пожав руку своему будущему родичу.
   - Прошу рассаживайтесь гости дорогие! - пригласила теперь уже всех гостей певучим голосом  Меланья. Пригласила к огромному столу, стоящему посреди ком-наты, посадив  на отдельный стул  жениха, одетого в чёрный костюм и белую рубаху, во главу стола. Все сели и стали терпеливо ждать прихода невесты.
 Через несколько минут две свахи и повозник вывели невесту к гостям и посадили рядом с женихом. Голова Агаши была прикрыта белой вязаной накидкой.
    Дьякон - наставник тут же встал, подошёл к молодым и начал читать молитвы и псалмы, положив псалтырь на наклоненные головы жениха и невесты, а потом  благословил их. После этого молодые встали, и невеста откинула покрывало, чтобы все увидели её лицо. Дружка в лице Фрола, по обычаю обвёл молодых, три раза вокруг стола, взяв их за соединённые руки и, подвёл под благословение родителей.
 Фёдор Ильич, увидев такую синеглазую красавицу, громко, по - казацки, крякнул от удовольствия. А потом, повернувшись к сидящей рядом жене, тихо сказал:
 - Краса девица, ничего не скажешь, вся в мать пошла. Не зря наш Стёпка к ней сразу присох. Как я, к тебе когда-то, сорок лет тому назад, помнишь?
  Настасья Ильинишна, во все глаза глядевшая на невесту сына, улыбнулась в от-вет, и прошептала: - Тише ты, неугомонный, Я всё помню. Всё. А, Агаша, дей-ствительно хороша,
После дьякона молодую пару благослословил сначала отец Серафим, вместо отца, а потом мать, смахнув с глаз, внезапно подступившую слезу.
  Меланья понимала, что Агаше достался хороший парень, пусть даже не из их сре-ды, главное он любит её и будет опорой всей жизни.  Будущий зять уже ей тоже нравился со слов дочери, прожужжавшей ей за последние дни все уши, о том, какой Стёпа добрый, сильный и красивый.
   Потом молодых благословили Фёдор Ильич и Настасья Ильинишна. Благословили на словах, без иконы, как было в казачьих семьях и все, в сопровождении гостей и дьякона, сразу собрались  ехать в дом жениха.
     Первыми туда уехали  родители жениха, чтобы подготовиться к встрече молодых.
   Взявшись за руки, Степан и Агаша вышли из дома невесты. Во дворе их снова обвели три раза вокруг  санного поезда, а затем усадили в красиво украшенные сани. Под благословение собравшихся во дворе и на улице, свадебный поезд выехал из ворот.
Вслед за невестой   ехали сани -  "глухой воз" с приданым невесты. По дороге ему несколько раз устраивали  шутошные преграды,  требовали выкупа, и сватам при-шлось откупаться платя монетами.
   Сундук с трудом внесли в дом жениха, потому что, двери у него оказывается слишком узки, а "глухой воз" - тяжёл. Родителям жениха пришлось выкупать его за горсть монет. Наконец сундук внесли внутрь, и дом  быстро  начал расцвечиваться рукоделиями невесты: вышитыми полотенцами, занавесками на окна и скатертями на столах.
     Фёдор Ильич, в отличном настроении, вместе с женой встретил молодых у ворот дома: он - с иконой, жена - с хлебом-солью. Благословили их по-православному обычаю,  и ввели в дом. Сваха уже разложила  там приданое: сундук невесты и постель.
   Потом все сели за столы, кроме молодых, которые должны были пока стоять в переднем углу. Дьякон снова покрыл их склоненные головы псалтырем и начал читать молитвы. По окончании чтения он благословил кичку, и свахи тут же  приступили к обряду скручивания, усадив невесту в горнице  и закрыв от гостей шалью.  Потом расчесали молодой волосы, заплели две косы, обвили их вокруг головы, надели самшуру, кичку,  и покрыли голову красивым платком. С этого времени женщина не снимает самшуру даже на ночь. Показаться простоволосой, у староверов в народе считается грехом.
     После этого   Фёдор Ильич и Настасья Ильинишна, ещё раз благословили ново-брачных уже в своем доме и  сами трижды обвели их вокруг стола. И только после этого торжественного момента все присутствующие начали рассаживаться за столы, и началось угощение - первый стол.
  Дьякон - наставник сел рядом с молодым, затем  сел Фёдор Ильич, и отец Серафим. Меланья, рядом с Настасьей Никитишной  сели возле молодой, и дальше все гости.
    Учитывая обычаи староверов, Дарья и Катерина, помогавшие готовить угощенье, подали на стол суп, лапшу,  копчёное свиное сало, солёные огурцы с капустой, а на второе  пироги с мясом. Все гости выпили по три стопки красного вина за здоровье молодых, категорически отказавшись от водки предложенной Фёдором Ильичём. 
   Так получилось, что венчание и свадьба Степана и Агаши окончилась в один день. В эту ночь невеста уже ночевала в доме жениха, и стала считаться его женой.
  Родителям Степана, скромная, работящая красавица-невестка сразу пришлась по душе, и они уехали домой с чистым сердцем, взяв слово с сына, что он вскоре привезёт Агашу в их станицу, где они мечтали всё-таки устроить небольшую свадьбу по казацкому обычаю. Степан отвёз их в город, а вернулся оттуда с конём, которого тут же передал в семью Агаши.