Чародей

  У музы Авака в глазах горят бесенята. Она – вздорная девчонка и хохотунья, молчунья и умница, колдунья и ворожея. Она – служанка и госпожа художника, рабыня и царица его души. Что она нашёптывает на ухо Аваку, когда он замирает на мгновение перед чистым ещё холстом с поднятым мастихином? Какой тайной грёзой наполняет его сознание? Какие дивные видения разворачивает перед его внутренним взором? Это тайна! Это тайна до той благословенной минуты, когда краски рассыплются по холсту неповторимыми цветами, когда мастихин своим прихотливым бегом упорядочит размашистые мазки и острые линии, а кисть широко и влажно пробежит по всему холсту… Они, Муза и Автор, отпрянут вдруг от мольберта и станут зрителями нового произведения, а оно, их творение, станет жить уже собственной жизнью, в которой, может статься, не будет места ни Автору ни Музе. Увы, часто ещё случается так, что от славной истории картины, от её популярности и ценности мало что перепадает её творцу. Авак знает это, но в весёлой его душе нет горечи, а лишь беспечное торжество мастера.
  Авак – Авакимян Виктор: московский художник, живущий в Маленькой Армении своей души посреди огромной Москвы, всегда на Родине. Он работает в небольшой мастерской, однако вместившей в себя весь драгоценный для души художника мир, а значит ставшей его продолжением. И в этом мире Виктор родился, но давно, ещё до второй мировой войны, на юге Армении, в Мегри. В этом же мире, но в другом его углу, в Питере, он учился, а затем работал; жил своей начальной жизнью, какой все художники начинают свою нелёгкую судьбу. И так, живя и работая, работая и мечтая, он мог бы раствориться в этом мире, стать его незаметной частицей, сгинуть в толпе собратьев, мирно и неприметно крася что-то, где-то, как-то. Но судьба, талант и страстность постепенно готовили расцвет. Долгие годы кропотливой работы, поиски своего собственного стиля, смены эстетических позиций привели к естественному для сильных натур взлёту. Восьмидесятые годы двадцатого столетия открыли для художественного мира Авака, принесли ему несомненно заслуженные известность и популярность. Ничто, ни тернисты жизненный путь, ни трудный художественный поиск, ни душевные смуты, столь естественные для каждого художника, не истратились понапрасну.
  Всё, предшествовавшее ему теперешнему, слилось в искромётную личность художника-чародея и отразилось во всех его творениях. Современные принципы живописного построения картины, помноженные на яркую индивидуальность, привели к созданию ряда произведений, сразу же замеченных ценителями живописи на московских выставках. И, как часто случается в художественной жизни столицы, первыми ценителями стали «варяги». Лучшие картины Авакимяна стали уходить за границу, что, собственно, происходит и до сих пор. Зарубежные выставки способствовали росту его популярности в европейских галереях. Уже его картины украшают частные коллекции любителей современной живописи во многих странах мира, а в мире Авака лишь на нечастых выставках Союза художников можно увидеть этого современного художника. А живопись Авакимяна современна. И не только по своей художественной сути, но и по своеобразному эмоциональному напряжению картин, на которых как бы запечатлелось само наше непростое время. И оно, наше время, сложило личность Виктора, сделало его художником и своим кумиром. Оно наполняет его картины самыми различными сюжетами, но вместе с талантом автора вкладывает в них столько страсти, что название произведений зритель узнаёт сам, исподволь вникая в живопись. А живопись столь притягательна. Что видится в ней некое колдовство, сверхъестественное течение красок, которое не прекращается никогда. Давно оконченные картины как бы продолжают жить собственной жизнью, изменяясь с течением лет, но в соответствии с начальным замыслом творца. Сколько бы раз мы не видели «музыкальные» сюжеты Виктора, всё кажется нам будто они, как сама музыка, звучат всегда чуть-чуть по новому. А нам, вторящим ей, мерещатся собственные узнавания и ассоциации.
  А что же Авакимян? Неужели его живописная концепция сложилась окончательно, и теперь ему остаётся только реализовываться до скончания дней? Ан нет, ибо он, как весёлый волшебник, сам до конца не знает, что же получится из колдовства. Виктор и его озорная муза живут в беспечном счастливом союзе, когда ничто не наскучит, и каждое деяние удивительно  для них самих. Мир духовного поиска, вместивший в себя Армению и Россию, Музыку и Историю, Поэзию и Прозу жизни, бесконечен как мироздание, где по путям познания Авак идёт своей собственной терновой тропой с весельем в сердце и верой в душе. Да, направление определено, принципы художественности ясны, живописная концепция вполне чётко обосновывается и очерчивается человеческими эстетическими критериями, но нет предела произволу творчества, не обуздать никому фантазии художника-созидателя, ибо нет конца Пути.
  Храни Господь на пути его, благослови его дерзания, ибо нет ему повторения как творцу. Виктор Авакимян – неповторимый художник в самом расцвете творческих сил. Ему предстоит создать ещё много своих волшебных творений, но мы уже знаем – искромётный след его запечатлён на путях истории искусств, а жизнь его как художника, принадлежит вечности.