5 Наташкина зима. Из серии Лесные звезды

Глава 5 Темнота

- Спасибо. - Как всегда, немного стесняясь, сказала Наташка вахтерше и ощутила, как теплеет в кулаке ключ.
Конечно, улизнуть вечером тридцать первого было как-то не очень. Но волнение за приближающееся третье число не давало покоя.
И даже ничего не пришлось выдумывать. И секрет раскрывать тоже. В рабочий корпус к тете Римме - этого оказалось достаточно...

И вот огромные, неожиданно легкие двери. Уже привычный поворот ключа. Сейчас.

Запах пустоты и тьма. Наташка тихонько прикрыла за собой створки. Ухх! Что-то ухнуло в темной глубине. А, это она вздохнула и пошевелилась в новой куртке. Другой мир. Таинственная страна. Вот телефона сейчас критически не хватает. Тетя Римма говорит, дежурный свет доделают только завтра. И с того четверга Наташка по вечерам освещала себе дорогу экраном. Или тетя Римма работала у себя в кабинете, где, собственно, рубильник. Еще можно было попросить открыть рубку на втором этаже и включить большой свет оттуда.
Но… Наташка не хотела просить. Не только из-за стеснения. Просто включать ради нее одной сотню ярких жужжащих ламп… Да ну. Наташка нащупала первое кресло и почувствовала себя увереннее. Она дома.
Скользя руками по спинкам кресел, добралась до конца и нащупала боковую стену. Вперед! Она заперебирала по стене руками, чувствуя под пальцами кусочки выпуклого рисунка, почему-то напоминающего узоры на печенье.
Ой! Коленка больно впечаталась в кресло. Этот ряд выступает дальше других. Значит, уже недалеко. Глаза начали понемногу привыкать.
Кругом по-прежнему была чернота. Но желтовато-серые пятна перестали плавать перед глазами.

Ей казалось, она пробирается в этой черноте целую вечность. И вот звук изменился. Где-то здесь… А, вот он. Дощатый край немного выше колен. Взобралась.
Со страшным стуком споткнулась о стул. Замерла. Ей казалось, этот грохот должен был переполошить все здание.

Наташка постояла в пустоте. И поняла, что сразу потеряла все ориентиры.
- У! - негромко сказала она влево от себя. Пустота?
- У! - сказала вправо.
Непонятно.
Опустилась на корточки и проползла несколько шагов, цепляясь за пол.
Ткнулась еще в один стул.
Уже тихонько, без грохота.
Выпрямилась. Потянулась рукой правее, левее. И наткнулась на гладкое, полированное, плавно изогнутое.
Погладила в темноте это полированное. И внезапно нахлынула такая радость будто в нос шибанули легкие пузырьки. Она сделала движение, словно вот-вот то ли чихнет, то ли заплачет. Но только замерла на секундочку. А потом, перебирая руками по полировке, прошла мелкими шажками дальше. Нащупала стену. Уже другую, шершавую. Где-то тут выключатель.
Щелк!

И черная пустота исчезла.
Зал оказался большим. Но не таким бесконечно огромным, каким казался в темноте. Уютная сцена кончалась обрывом. Дальше уходили в темноту спинки кресел.

Наташке казалось, кто-то смотрит на нее из темноты. Не то, чтобы страшный. И даже не то чтобы строгий. Но пустой зал все-таки не совсем пустой. В нем притаились краски, звуки, голоса…
Она оглядела ряды кресел. Сцену с кусочками реквизита - завтра уже генеральная… И повернулась к чёрному зверю.
Поправила банкетку. Еще раз погладила полировку. И открыла крышку.

***
Вот все говорят: "не бери близко к сердцу". Даже мама, хотя у мамы и у самой не очень-то получается.
Но вот как это - "не бери". Наташка не понимает.
Она это пробовала, не брать. Сначала держишься, держишься, а потом ааа! Все спокойствие будто сметает волной.
Наташка пробовала всерьез. И что? Заморозка какая-то получается. Да и с "заморозкой" не лучше. Точно так же переживаешь, только внутри. А радости вообще никакой.
И когда ОН говорил…
Он говорил: "Вот видишь, зря мы только за музыкалку за эту платим." Как не принимать близко? Может, и правда, зря? И О. П. тоже. Вдруг она права? Вдруг ее, Наташкина, игра и правда "топорная". И не игра даже, а так недоразумение. Вкусы - "плебейские". А руки - " малоподвижные". Не такие, как надо. И когда она сдавала экзамены с тройки на четверку. Как было объяснить, что она может! Может без ошибок. Но только приходит в класс, руки деревенеют. Что уж говорить об экзаменах. Да еще и вечно недозанималась, что правда то правда. Потому что чем дальше, тем труднее было усадить себя за инструмент.

Удивительно. Почему же она все еще любила запахи музыкалки? Откуда эта любовь - к классам и строгим инструментам, за которые страшно лишний раз сесть. К портретам на стенах. К сольфеджио и закутку с подоконником в коридоре, где она провела столько времени, когда не хотелось домой… Собственно, единственной вещью, по которой Наташка скучала, когда они переехали, была музыкалка.
И на удивление, в этом крохотном научном поселке тоже оказалась музыкальная школа.
Но Наташка молчала. Не только потому что не хотела маме и Ване сейчас лишних трат и хлопот.
А просто…
Все было так… хорошо. И это "хорошо" казалось таким хрупким, что Наташка сказала себе: "не надо начинать все сначала. А вдруг и здесь тоже?" И лишь смотрела по вечерам в освещенные окна со странным чувством...