Глава 17 Во дворце

***
Утихла брань племен; в пределах отдаленных

Не слышен битвы шум и голос труб военных;
С небесной высоты, при звуке стройных лир,

На землю мрачную нисходит светлый мир.
Свершилось!.. Русский царь, достиг ты славной цели!

А.Пушкин


Леди Графтон и Элли получили приглашение на придворный бал. Обер-гофмейстерина занесла их в список по ходатайству знакомой леди Графтон княгини.  Это был последний бал перед масленицей. Бальный сезон был коротким. Начинался он в ноябре, прерывался Никольским постом в декабре и был в разгаре с Рождества по масленую неделю. Возобновлялись балы только на Пасхальной неделе.

Наряды для бала у путешественниц были припасены самые модные, поэтому оставалось только навести марафет и отправиться во дворец.

Придворный бал состоял из нескольких церемониалов: высочайший выход, дипломатический прием и церемониальное застолье. Герцогиня часто бывала при дворе у них дома - в Англии, но для Элли все было внове. Она вся дрожала, как в лихорадке, от возбуждения. Больше всего девушка боялась сделать какой-нибудь промах и привлечь этим всеобщее внимание. То ей казалось, что ей наступят на платье и оно порвется, то она может упасть во время танца или спутает фигуры. Воображение рисовало страшные картины ее будущего позора. Для девушки, выросшей в небольшом поместье вдали от столицы, это вполне объяснимое беспокойство.
Успокаивало то, что рядом леди Графтон и их новый переводчик - Алексей Николаевич. Им трудно было привыкнуть, что в России к имени человека добавляют еще имя его отца.

В восемь тридцать они прибыли к нужному подъезду - к Иорданскому, так как подходили под категорию гражданских чинов. Они сдали верхнюю одежду придворному лакею, и Алексей Николаевич постарался запомнить, где потом ее можно будет получить обратно. Затем они прошли между рядами лейб-казаков и "арапов" (придворных негров). И попали в длинный зал, километра два длиною, освещенного тысячами свечей. Они пристроились в ряд прочих гостей и стали ждать.

Для Элли все было, как в сказке. Она уже забыла о своих страхах, и во все глаза смотрела вокруг, боясь упустить малейшую деталь этого действа. Ведь ей надо будет все записать в дневник и написать письмо Алану.  Поэтому важно запомнить все: детали одежды, танцы, людей вокруг и, конечно, самого русского императора с императрицей.

Музыканты играли полонез. Церемонимейстеры трижды ударили об пол своими жезлами, извещая о выходе августейших особ. Арапы раскрыли двери Малахитового зала и все склонились. Император с императрицей, вдовствующая императрица - Мария Фёдоровна - и великие князья вошли в бальный зал. За ними последовал Александр I. В таких церемониях он отдавал первенство своей матери, тем самым оставляя в тени свою жену. Но в последние годы императрице (урожденной принцессе Баденской) было не до веселья. Обе ее дочери  скончались в младенческом возрасте. Она постоянно навещала их могилки. Других детей не было.

В начале своего  царствования Александр I cобирался провести множество реформ и учредить новые законы. Для этого он задействовал в этом блестящего законоведа Спиранского и возвращенного из ссылки еще Павлом I, и писателя Радищева, которого Екатерина II называла "бунтовщик, хуже Пугачева". Однако стал интересоваться только армией, учениями и всю власть отдал в руки Аракчеева. Сам же обратился к мистическим исканиям.  В общении он был тяжел, так как постоянные артиллерийские канонады на учениях сделали его почти глухим. Левым ухом он почти не слышал. Собеседник должен был кричать. Царь же, напротив, говорил тихо, переспрашивать не отваживались, поэтому отвечали невпопад. Время славы и всеобщей любви, которые изливались на августейшую семью, как ни на какую другую за всю историю правления других царей и цариц, осталось в прошлом.

Внешне Александр I и его супруга Елизавета Алексеевна были очень похожи. Оба белокурые и с большими голубыми глазами. В их отношениях были периоды охлаждения, измен. Но в периоды испытаний и в горестные дни они сплачивались и становились близки, как раньше.

Во время войны с Наполеоном, когда император выехал в армию, императрица последовала за ним. И все время находилась в небольшом отдалении от армии. Ее везде приветствовали восторженно и с благодарностью: русские воины, соотечественники - немцы, австрийцы. В Берлине выпустили монетки-жетоны с ее изображением и осыпали улицы по пути ее следования. В Петербурге же главенствующую роль при дворе играла вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, оттеснив невестку на вторые роли. Императрица занялась благотворительностью, взяв под свое покровительство сиротские дома, несколько школ и уделяя особое внимание Царскосельскому лицею. В Царском селе, кстати, обитал назначенный Александром  историографом - Николай Михайлович Карамзин. Он писал труд всей своей жизни "Историю государства Российского". Он способствовал примирению августейших супругов, внушив Александру, что завершить царствование надо благими делами.

Леди Графтон удостоилась краткой беседы с августейшими особами, которые, казалось, были тронуты интересом герцогини к России, и восхищались ее желанием попутешествовать по ее бескрайним просторам.

Заиграли вальс и Алексей Николаевич пригласил Элли на танец. Им было легко отдаться беззаботному веселью. Ведь молодость брала свое. Когда они кружили по залу, к леди Графтон подошел ее знакомый граф и начал светскую беседу. Потом неожиданно замолчал и уставился на Алексея Николаевича. Герцогиня заметила его взгляд.

- Это мой новый переводчик, который будет нас сопровождать в путешествии, - сказала она графу все еще не понимая его внимания к Алексею.

- А знаете ли вы кто он и чей он сын? - спросил граф.

- Да, его воспитывает тетка, а родители умерли, - ответила герцогиня.

- Но вы не знаете как и от чего они умерли? - ответил граф, странно посмотрев на леди Графтон, совершенно ее озадачив.


Бал был в разгаре. Элли пользовалась успехом. Да и Алексей Николаевич любил танцевать. Леди Графтон немного огорчило замечание князя. Она решила расспросить Алексея дома о подробностях его жизни, надеясь на его честность. То, что он сам не рассказал, она считала нормальным: человек имеет право о чем-то умолчать, если его не спрашивают.

После мазурки их величества перешли в зал для ужина. Во главе процессии шел церемонимейстер. После ужина царь отвел супругу в Никалаевский зал на котильон. Вскоре после этого царь с царицей незаметно удалились, попрощавшись только со свитой. После этого желающие тоже могли покинуть бал. Что и сделали леди Графтон с Элли и Алексеем. Они не привыкли к такого вида времяпрепровождению. Оно забирает очень много сил и времени, которые они привыкли тратить совсем на другие вещи. Конечно, это был исключительный день и бал. Но самое интересное они уже увидели - императора и его супругу. Выйти из режима - легко, а возвращаться потом сложно. Леди Графтон предпочитала здоровый образ жизни.

Утром леди Графтон пригласила в свой кабинет Алексея. Он вошел туда в хорошем настроении, которое сохранялось после вчерашнего бала. Каких бы взглядов он не придерживался, он был молод и радовался жизни. Музыка, девичья талия под рукой и милые глаза напротив могут затронуть самое аскетичное сердце. Алексей же от природы был юношей чувствительным и романтичным.

- Алексей Николаевич, я не спрашивала подробно о ваших родных, но вчера на балу мне намекнули, что не мешало бы этим поинтересоваться. Вам есть что рассказать? - спросила Алексея герцогиня. - Это никак не повлияет на мое отношение к вам, но не хотелось бы в дальнейшем никаких сюрпризов.

- Да, я понимаю, - произнес Алексей, немного бледнея. - Я не хотел ничего скрывать, и собирался при случае рассказать вам свою историю. Хотя считаю, что это уже не имеет значения. Простите, возможно, я ошибался. Не буду отягощать вас подробностями.  Мой отец - государственный преступник. Он входил в кружок Каховского, который был признан антиправительственным. Его члены были арестованы и подверглись суровому наказанию. Мой отец умер в крепости. А мать заболела с горя чахоткой и последовала в могилу вслед за отцом. Так в четыре года я остался сиротой. Родителей я практически не помню. У моей тетки был муж, заслуживающий доверия властей, поэтому им доверили мое воспитание. Кстати, дядя дал мне свою фамилию, и никаких осложнений при заполнении бумаг для путешествий и прочих бюрократических проволочек быть не должно.

- Больше не будем к этому возвращаться, - сказала леди Графтон, вполне удовлетворенная ответом Алексея.

Юноша вышел из кабинета задумчивый и немного грустный. Элли сразу заметила это. Она сидела в гостиной и писала письмо Алану, рассказывая о вчерашнем бале. О новом переводчике она писала мало. Ей казалось,что Алану будет неприятно, что рядом с ней постоянно находится молодой и привлекательный юноша. К тому же, Элли испытывала к нему приязнь и симпатию, которые могли бы почувствоваться между строк. Она не хотела нарушать душевный покой жениха. Тем более, что ничего не было и быть не могло. Но на расстоянии все может видеться по- другому.

Элли хотела окликнуть Алексея и поговорить с ним, но потом решила спросить у леди Графтон, что могло огорчить их переводчика. Герцогиня сама позвала к себе Элли и поведала ей все, что случилось на балу и сам рассказ Алексея. На Элли это произвело огромное впечатление. Ей стало очень жаль юношу, чья жизнь отмечена такой семейной трагедией.