Пророчество Чжоу Энь-лайя сбылось через 30 лет...

   Рассказ моего отца, лётчика военно-транспортной авиации Сивцова Николая. Выдержка из книги «Своими глазами».

   Свои отзывы, замечания, предложения можно писать и на адрес:
slawa-s@tut.by или звонить по телефону РБ, г. Гродно (+375) 296 855490.

   Буду благодарен тем, и окажу содействие, кто решит экранизировать мемуары.


   В середине февраля, за два дня до вылета, полковник пригласил всех нас на деловой банкет, в честь окончания успешных переговоров делегации МНР с китайским правительством.
- Что значит деловой? – попросил я объяснений. Полковник сказал, что там с любым вопросом можно обращаться к кому угодно. Отвечать на поставленные вопросы – обязательно. Скучать, уединяться – на нем неприлично. Там не будет стульев, кресел или скамеек. Всевозможные знакомства, разговоры, выпивка и закуска – все будет стоя. Это было удивительно, но так требовал протокол.
Пару часов мне пришлось уделить своему внешнему виду. К исходу этого времени на меня из зеркала смотрел подстриженный, в поглаженной форме молодой офицер. Белоснежный воротничок, был ровно пришит к гимнастёрке. Хромовые сапоги блестели и были приспущены в гармошку.
Экипаж, почти в полном составе собрался перед входом в здание. Курили папиросы, рассказывали анекдоты и поглядывали по сторонам. Мимо проходили знакомые и незнакомые люди, в большинстве своём они разговаривали на иностранных языках. Мне стало ясно, что без переводчика на деловом банкете придётся, только есть, пить и улыбаться. К счастью, мимо проходил один из наших переводчиков, с которым я познакомился на волейбольной площадке, где мы играли в одной команде. Окликнув его, пожаловался на возникшую проблему. Он пообещал взять шефство, над нашим экипажем и предложил пройти в зал.
   Мы охотно откликнулись на приглашение. Богато уставленные закусками и винам столы стояли почти в центре зала. Везде сновали официантки с подносами, на которых стояли стопки, бокалы наполненные водкой и вином.
- Неужели у вас содержат столь много официанток? – обратился к одному из встречавших нас сотрудников.
- Что вы! – заулыбался он. – Кого видите – это жены наших сотрудников. При проведении подобных мероприятий они добровольно приходят помогать.
Заметив нас, русские женщины начали излишне, как казалось усердствовать.
- Вы что, решили споить нас и не дать возможности вести деловой разговор? – отшучивался Николай, от их навязчивых просьб взять бокал или стопку. Деловой разговор, конечно, никто из нас не собирался вести, но на знакомства, встречи мы настраивались.
   Я познакомился с некоторыми коммунистами Китая. Один из них моложавый и подтянутый, особенно поразил меня. Глядя на него, без сомнения можно было сказать, что это умная, волевая, целеустремлённая личность. Выбрав момент, вместе с переводчиком, подошёл к Чжоу Энь-лаю и представился.

   Общедоступная информация.
       Чжоу Энь-лай видный политический, военный деятель, дипломат,  способствовал мирному сосуществованию с Западом, одновременно пытаясь не разрывать отношений с Советским Союзом. Родился в 1898 году. Со студенческих лет участвует в политической жизни страны. Весной 1921 года был принят в члены парижской коммунистической группы - одной из восьми коммунистических ячеек, объединившихся впоследствии в Коммунистическую партию Китая. В 1922 года в Берлине познакомился с известным сычуаньским генералом Чжу Дэ и дал ему рекомендацию для вступления в КПК. В 1923 году учредительное собрание Европейского отделения Гоминьдана избрало Чжоу Энь-лая своим руководителем. В 1924 познакомился с выдающимся китайским революционером Мао Цзэ-дуном, в то время членом ЦК КПК, кандидатом в члены ЦИК Гоминьдана, редактором журнала "Политический еженедельник". В 1925 году получил звание генерал-майора, за непосредственное участие в боях. После военного переворота в 1926 года Чан Кай-ши распорядился уволить из офицерского корпуса Национально-революционной армии всех коммунистов, в том числе и Чжоу Энь-лая. В конце 1936 года в Сигани генералы Чужан Сюэлян и Ян Хучэн взбунтовались и арестовали Чан Кай-ши. Они потребовали от него немедленного создания единого фронта с коммунистами, для совместной борьбы против японцев. Именно Чжоу Энь-лай был срочно направлен, для мирного урегулирования инцидента, чем спас ему жизнь.
 Вскоре Чжоу Энь-лай стал представителем КПК в переговорах с правительством Чан Кай-ши о едином антияпонском фронте. После самороспуска Коминтерна в мае 1943 года был подвергнут в КПК критике за приверженность политике единого фронта с Гоминьданом. В ноябре 1944 года вновь был направлен в качестве представителя КПК для переговоров с Гоминьданом, при посредничестве США....


  Он выслушав, улыбнулся и тоже представился, с небольшим поклоном.
- Много слышал о вашей героической жизни, в киножурналах видел вместе с героическим Чжу Де и председателем ЦК КПК. Наверное, вас объединяет освободительная борьба?  – задал первый, пришедший мне на ум вопрос.
- Молодой человек, наверное я в два раза старше вас и прошу поверить мне, что борьба может объединять людей, партии, народы, но это не на долго. Она утомляет, изматывает. На долгие годы объединить могут другие категории, например мировоззрение или вера.  Вера в божество, любимого человека, вера в достойную жизнь для нашего многострадального народа.  Мао Цзэ-дуна, Чжу Де, Чан Кай-ши  и меня объединяет эта вера, но программу к её реализации мы видим не всегда одинаково. Не раз жизнь сводила и разводила нас. Получилось так, что мы обязаны друг другу нашими политическими карьерами, жизнями..., но вера нас объединяет. Лично я, за единый фронт, объединяющий партии, военные и другие силы, для построения достойной жизни в моей стране. Здоровьем я не обижен, а умрём мы, должно быть вместе, хотя Чан, нас в этом, наверное, не поддержит.
- Ваша жизненная позиция достойна уважения, но причём тут Чан Кай-ши? Гоминдан, Чан Кай-ши - освободители угнетённого народа, это совсем недавно наши лучшие друзья, но сейчас, у нас в стране, эти слова становятся нарицательными, почти ругательскими. Не могу понять, как это объяснить? – обратился я опять к нему. Переводчик, начал незаметно от собеседника, дёргать меня за рукав. Это означало, пора заканчивать с «щекотливой» темой. Но ответ я услышал:
- В этом ошибка многих режимов...  Ваша молодость, даёт вам право так ставить вопрос.  Недостаток или искажение информации, знаний, очень опасно. Не буду вас ни в чём убеждать и агитировать. Ваш возраст позволит проверить, кто был прав в своих убеждениях, вере и поступках. Лет через 20 – 30.
- Вы очень интересный собеседник, слушаю вас и хочется заглянуть в это будущее, узнать результат, посмотреть какая жизнь будет в вашей стране. Но почему вы решили, что умрёте вместе? Медицина в Китае была всегда на высоте, она этого не допустит. Да и кто будет строить эту будущую жизнь, если не вы и ваши соратники?   
- Хотел бы находиться в таком же неведении, как и вы. Всё просто. Мы люди одних убеждений, одной эпохи, если отстранять, то надо всех... Придут молодые, а они не могут не придти, это вопрос времени. Новое время требует навой веры, убеждений, идеологии и конечно личностей. У вас в стране хорошо знают, о роли личности в истории. Нас как сорняк вырвут и выбросят на обочину. Мне самому было бы интересно на это посмотреть, но в политике как в шахматах, сначала жертвуют пешками... Традиция – двигатель прогресса. Утешает одно, будут говорить: «А как они цвели и пахли...».
Переводчик, что-то сказал Чжоу Энь-лаю, видимо извинился за столь долгие расспросы и потянул меня к столу.


                Общедоступная  информация.

                Чан Кай-ши умер 05.04.1975
                Чжоу Энь-лай умер 08.01.1976
                Чжу Де умер 06.07.1976
                Мао Цзэ-дун умер 09.09.1976, эпоха закончилась!


 Кругом слышался оживлённый разговор, возгласы, смех. Мне повезло, успел ещё поговорить с видным общественным деятелем, писателем и философом Китая Го Мо Жо, американцем Маршаллом, французом Бидо и многими, многими другими. Никогда ранее мне не приходилось видеть в одном месте столько общеизвестных людей. Общение с ними проходило просто, без стеснения.


   Общедоступная информация.
   Американский государственный и военный деятель Джордж Кэтлетт Маршалл родился в 1880 году.
    Во время войны участвовал в работе политического комитета по контролю над созданием атомной бомбы. В 1945 году рекомендовал президенту Трумэну применить это оружие против японских городов Хиросимы и Нагасаки. «Бомба покончила с войной, – говорил он позже. – Поэтому мы должны были ее применить». После капитуляции Японии подал в отставку с поста начальника штаба. Через шесть дней началась его дипломатическая карьера, когда по просьбе Трумэна он отправился в Китай, в надежде предотвратить гражданскую войну и создать коалиционное правительство националистов и коммунистов. Однако перемирие оказалось недолговечным, и в январе 1947 доложил Трумэну о неудаче своей миссии, порекомендовав вывести из Китая американские войска.


   Особенно мне запомнился разговор с Джорджем Маршаллом, как позже я узнал, он недавно перешёл на дипломатическую работу, а до этого был начальником штаба оккупационных войск союзников в Японии. Запомнился он тем, что из этого разговора ничего не понял. Сначала он ответил мне, что гражданский костюм на нём, по причине перехода на дипломатическую работу. На следующий, который волновал всех, об атомной бомбардировке, долго и непонятно рассказывал о вере в единственно правильное принятое решение. Потом перешёл на моральные принципы и будущую благодарность потомков...  В конце разговора спросил, о моих взглядах и мнении, как он выразился - «на это эпохальное событие». Не знаю, зачем ему, такому высокопоставленному чину, мнение младшего офицера. Но я был молод, немного выпивши и польщён тем, что говорю с такой фигурой... Информации по бомбардировке, практически никакой у меня не было. Знал о самом факте бомбардировки, уничтожении города, многочисленных жертвах, домыслах сослуживцев. Мнение было лично моё, о чём я его сразу предупредил. Заключалось оно в том, что эти бомбы надо было применить против венных формирований, а не мирных жителей. Это было бы более разумным и эффективным средством, для выполнения требований о прекращении боевых действий. А жителей мне искренне жалко, ведь я не по наслышке знаю, что такое бомбометание...  Наверное, были веские причины, раз произошло то, что произошло...
       Он натянуто улыбнулся, поблагодарил за общение, дав понять, что разговор окончен.

       За разговорами время летело быстро, как всегда его было недостаточно. По окончании этого шумного и непривычного для нас мероприятия посол попросил экипаж задержаться.      
- Мы продолжим его одни и по-русски, - весело объяснил он. До позднего вечера вместе с монгольскими товарищами, видными коммунистами Китая мы за общим столом задушевно беседовали – отмечали знаменательное событие в жизни монгольского народа!