Харитановские два александра старший и младший

Наверное, это дар судьбы, когда непросто два близких человека, а отец и сын становятся крупными писателями. Во всяком случае, в Курске мне известны четыре таких творчески одаренных семьи:
Прозаики Валентин и Валерий Овечкины;
Поэты Николай и Вадим Корнеевы;
Прозаики Николай и Лев Шадрины;
И, наконец. Александр – старший и Александр – младший Харитановские, прозаик и поэт.
            Не думая, что в их появлении есть какая-то закономерность. Но то, что имеется общий корень – бесспорно. Это – отцы. Их творческий потенциал, их идейная и гражданская сущность, их чувства и радение за судьбу Отечества.
Кроме Николая Шадрина, все названные мною отцы – участники Великой Отечественной войны. Эта фронтовая закваска и дала мощный толчок их сыновьям к творческому озарению.
И примечательно, что дети в своем творчестве не стали копировать отцов. Они создали свой поэтический мир. Выразили свои чувства собственным языком. Наградили героев своих повестей, поэм и стихов неповторимыми чертами.
Собственно, в этом и кроется загадка русской литературы: каждое поколение писателей и поэтов занимает собственную творческую нишу, говорит с читателем своим голосом, вносит в общую копилку национальной культуры свою долю веры, истины и правды. Основываясь на личных переживаниях, болях и радостях, а не взятых напрокат у предшественников.
Потому что никто не ведает, как рождается поэзия. У каждого собственный литературный опыт.
В этом я убедился, в течение трех десятков лет наблюдая жизнь семьи прозаика и поэта Харитановских. И, естественно, глубоко погружаясь в их творчество. Так глубоко, как никто другой из курских журналистов или писателей. За что и благодарен судьбе.
Ведь итогом такого погружения и стала моя книга «Узловые станции судьбы». Она вышла в два приема тысячным тиражом совсем недавно. И в ней рассказано не столько о судьбе известного в России и за ее пределами писателя-фронтовика, Почетного гражданина древнего Курска Александра Хаританвского – старшего, сколько  Времени длиною более чем в сто лет.
А это были события первой величины: Русско-японская война 1904 – 1905 годов; три революции в Российской империи; Гражданская и Великая Отечественная войны; возвышение и распад Советского Союза; не до конца понятая в мире горбачевская перестройка и возрождение России на новом этапе.
Моя книга была написана еще до трагических событий на Украине. Но в наших беседах с писателем-историком Хартановским уже угадывались истоки и участники того хаоса, который охватил соседнюю и единокровную с Россией страну.
Тем и подкупило меня творчество отца и сына, что их книги стали достойным путеводителем в поисках истины в историческом потоке нашей страны и мира в целом.
Отец просил меня в этом обзоре больше внимания уделить сыну – поэту, журналисту, не раз рисковавшему своей жизнью ради правдивого слова о самых драматических страницах в истории России – от времен великого морехода Григория Шелихова и до наших дней.
Не буду перечить воле моего старшего товарища и героя моей книги. Но не могу не сказать, хотя бы и вкратце, о творческой судьбе Харитановского-старшего. Иначе не сложится картина жизни и творчества его талантливого сына.
Если быть совсем кратким, то судьбу писателя Харитановского можно уложить в одну строку: Чечня, Камчатка, Курск, Алтай: вся жизнь его - передний край. Собственно, так и названа третья глава моей книги «Узловые станции судьбы».
Александр Александрович родился 92 года тому назад в Гатчине под Петербургом. Семья была интеллигентная, хотя и старорежимная. Отец, Александр Несторович был крупным инженером военных строителей. Со студенческой скамьи ушел добровольцем на Первую мировую войну. Был ранен. Потом также добровольно вступил в Красную Гвардию. Строил дома в Кузнецке. Умер неожиданно рано. Похоронен в Гатчине.
Мать, Лидия Александровна - коренная сибирячка. Была тоже необыкновенно одарена разными талантами. Сына воспитывала в строгости, но справедливо.
Школу будущий писатель окончил на Алтае за год до начала войны. С отличием. Мог без вступительных экзаменов поступать в вуз. Но уж больно сильно любил математику. И целый год преподавал ее в одной из сельских школ под Омском.
А там и война грянула. Хотел стать летчиком. Но война все перепутала. Попал на Тихоокеанский флот. Там дослужился до старшины первой статьи и участвовал в войне с Японией. Получил медаль за Победу над Японией и благодарность от Верховного главнокомандующего Иосифа Сталина.
Так в морском бушлате и прибыл в Москву. Поступил на факультет международных отношений престижного вуза – Московского финансового института. Стал блестящим журналистом. На четвертом курсе его приняли в одно из крупнейших информационных агентств мира – ТАСС (ныне ИТАР-ТАСС).
Мог попасть в Америку. Но выбрал Чечню.
Там и начинался его путь в писательство. И было это в 1950 году. С того времени Александр Харитановский и не расстается с пером журналиста и писателя, навсегда поставив уверенный знак равенства между двумя этими профессиями.
Собственно, он и не мог обособлять журналистику от писательского труда, потому что все, что им написано, - плод журналистских изысканий, путевых заметок, усиленных творческой фантазией и ювелирной литературной огранкой. Там выпустил первую повесть «Друзья».
Но как настоящий писатель раскрылся на Камчатке. Его даже называли камчатским Джеком Лондоном. Здесь он стал первым писателем края. Издавал журнал. Был создателем писательской организации Камчатки. И стал своего рода брендом Камчатского края.
 Хотя окончательно – как известный писатель - «дозрел» в Курске. Где написал все свои самые крупные вещи – исторический роман «Ступени», роман «Господа офицеры!», повести «Матрос Стаханов и премьер Черчилль» и «Платок молчания». Здесь, к его 85-летию, вышло полное собрание сочинений писателя в четырех томах. А к 90-летию патриарха курских писателей подоспела и моя книга уже о нем самом.
Говоря о романе «Ступени», мы чаще всего делаем упор на поездку Максима Горького в США, его встречах с Гербертом Уэллсом, окружением американского писателя, сборе средств на первую русскую революцию.
Но этот роман, изданный четверть века тому назад, ценен, прежде всего, тем, что в нем автор ставит глобальные вопросы отношений между двумя великими державами – Россией и Соединенными Штатами Америки на протяжении последних дух столетий.
И с этой точки зрения это произведение не потеряло своей актуальности и сегодня и будет актуальным, очевидно, еще не одно десятилетие. Во всяком случае, до тех пор, пока отношения между нашими странами не обретут форму не просто доверительных бесед, терпеливого диалога, а настоящего, не подверженного политическим страстям и подозрениям сотрудничества. А на это надежд, увы, маловато. Потому что нас разделяют не только океаны, но и разное воспитание, разные культуры, иное экономическое положение, иные духовные ценности.
Курск, несомненно, стал творческой вершиной писателя Александра Харитановского. Вслед за «Ступенями» из-под его пера вышел еще один исторический роман – «Господа офицеры!».
Я принял непосредственное участие в его издании. Помогал частично и в сборе материала для последней главы.
В основе сюжета романа – подвиг экипажа эсминца Порт – Артурской эскадры «Стерегущий». Под командованием лейтенанта Александра Семеновича Сергеева корабль принял неравный бой с шестью японскими миноносцами и крейсерами. Не сдался на милость сильнейшего, а погиб как и экипаж легендарного крейсера «Варяг». Это случилось 26 февраля в Желтом море в 10 часов 8 минут после полуторачасового боя.
У этой книги, можно сказать, «полетная» судьба. Роман стал связующей нитью между тремя последними столетиями - XIX, XX и XXI. Именно с выходом этого произведения писатель как бы пересек свой творческий экватор.
После публикации романа, благодаря усилиям писателя, на фронтоне Михайловской церкви в Курске, где крестили Сашу Сергеева, появилась соответствующая мемориальная доска. Именем героя были названы две средние школы – Стакановская Черемисиновского района, где находилось бывшее имение Сергеевых, и Курская № 18. Чуть позднее в этой школе, опять-таки по инициативе писателя, был открыт первый в современной России морской кадетский класс и морской музей с экспозицией о лейтенанте А.Сергееве.
Хотя мечта писателя - создать полнокровный музей русского героя на месте бывшего родового дома Сергеевых в Курске, недалеко от Михайловского храма.
Значение романа, на мой взгляд,  еще и в том, что писатель искусно совместил две исторические эпохи, совершив увлекательное, подчас захватывающее путешествие во времени, отыскал корни настоящего в минувшем. И дело тут не  столько в конкретных исторических обстоятельствах, сколько в авторской интонации, его позиции, в осмыслении прошлого, настоящего и будущего России.
И в этом «Господа офицеры!» перекликаются со «Ступенями», которые заканчиваются словами Максима Горького: «Теперь потащит мир вперед – Россия».
Роман «Господа офицеры!» в высшей степени пробуждает патриотические струны в душе читателя. Это особенно важно в наши дни, когда говорить о патриотизме не принято, даже в кое-каких кругах считается едва ли не признаком дурного тона. Хотя именно патриотизм, по мнению писателя А. Харитановского, - абсолютный общественный капитал.
Примечательно, что боевой корабдл  «Стерегущий» не канул в Лету. Уже пятый по счету «Стерегущий» был заложен в 2002 году на Северной верфи Петербурга. А в 2006 году он был спущен на воду. При сем торжественном моменте присутствовала делегация курян во главе с депутатом городского Собрания, директором 18-й школы С. Медвецкой.
А в начале марта 2009 года над корветом был поднят военно-морской флаг. Андреевскому стягу отдал честь и командир курских кадетов капитан I ранга в отставке Виктор Сидоренко. По поручению писателя А. Харитановского Виктор Константинович вручил каждому из 18 офицеров военного корабля по экземпляру романа «Господа офицеры!».
А 30 сентября того же года в день 145 – летия со дня рождения командира легендарного эсминца «Стерегущий» лейтенанта А.Сергеева в школе был торжественно открыт бюст славного сына России. По сути, первый в нашей стране.
На моих глазах рождалась и еще одна замечательная повесть А. Харитановского – «Матрос Стаханов и премьер Черчилль». Книгу (а в нее вошли также повести «В подводной западне», «Я рад, что ты живой» и «Человек с железным оленем») писатель начал с эпиграфа из апостольского послания: «У человека нет смерти, а есть переход от времени к Вечности». И это не случайно. Главный герой повести матрос Алексей Стаханов из деревни Раково Черемисиновского района в ледяных водах Карского моря, по сути, пронес тоже мученический крест, как и наш Спаситель, и подобно Ему, отошел к Вечности.
После гибели корабля осенью 1944 года в Карском море от немецкой торпеды Алексей Стаханов единственный из экипажа остался живым и погиб на безлюдном берегу Таймыра от ранения в голову и голода. А его останки были случайно обнаружены гидрографами 17 лет спустя…
Этот путь писатель воссоздал настолько достоверно и емко, будто сам плыл вместе с отважным моряком на утлом плотике и испытал все его муки, надежды на спасение, отчаяние и тихое угасание на склоне оледеневшей горы.
И все-таки, на мой взгляд, одно из лучших творений писателя Александра Харитановского - повесть «Человек с железным оленем». Герой повести Глеб Травин на обыкновенном велосипеде за три года – октябрь 1928 – ноябрь 1931 проехал вдоль всех границ СССР, включая и заполярный круг, 85 тысяч километров. Книга вышла на Камчатке в 1959 году. Потом переиздавалась в Москве, в Чехии, Германии… И зажила удивительной самостоятельной жизнью.
Не только в Советском Союзе, но и в Германии, Венгрии, Чехословакии, Польше, Румынии создавались клубы любителей велоспорта имени главного героя повести «Человек с железным оленем» Глеба Травина.
Проводились международные слеты членов этих клубов. Один из самых массовых слетов прошел в 1987 году на станции Лозовая под Харьковом. 700 человек восторженно принимали почетного члена слета, автора знаменитой повести курского писателя Александра Харитановского. Тогда же там был открыт музей Глеба Травина.
А знаменитые путешественники братья Федор и Павел Конюховы в том же году решили на велосипедах повторить путь Глеба Травина от Архангельска до Чукотки. До этого они совершили велопереход от Владивостока до Москвы и Ленинграда.
Почетным членом экспедиции Павла Конюхова по северному пути стал и писатель Александр Харитановский. Пять лет длилась эта экспедиция. В мае 1992 года смельчаки успешно достигли Чукотки. А с маршрута регулярно присылали в Курск писателю телеграммы, открытки, фотографии, выдержки из путевого дневника.
В моей книге об этом написано достаточно подробно и даже даны фотографии с некоторых этапов северного маршрута Павла Конюхова.
На примере Глеба Травина выросло не одно поколение юношей и девушек. Международный велотуризм стал массовым. Его маршруты проходят и через Курск. У нас даже есть свой клуб ВелоКурск, более известный, как Клуб бешеных собак. Кстати, вполне смиренных спортсменов. Зарегистрирован этот клуб в известном европейском велоспортивном обществе «Парижский клуб отважных». Наши спортсмены три года тому назад даже приняли участие - как члены этого объединения - в марафоне Париж- Брест – Париж (1200 км).
Все произведения Александра Харитановского, говоря образно, - это витрина настоящих героев, достойных поступков, радостных впечатлений о России, ее славном прошлом и удивительном настоящем.
А еще Александр Александрович открыл нам бездонный колодец мировой истории. И призвал: почаще заглядывайте в него, черпайте полной мерой и становитесь людьми пытливыми, чистыми и честными в оценке прошлого и настоящего нашей Отчизны.
Не скрою, что, пожалуй, труднее всего мне рассказывать о сыне А. Харитановского – Александре – младшем. Саша был для писателя и радостью, и болью, и гордостью. Как многие отцы, он в чем-то идеализировал сына. Но правда и в том, что Саша ни в чем не уронил чести своего именитого отца, никогда не изменял тем идеалам, на которых вырос и сам писатель, и его сын.
Гордился А. Харитановский своим сыном за его поэтический талант, который отец взращивал в нем с ранних лет. Понимая, что на голом месте таланты не прорастают. Скажем, в роду Иоганна Себастьяна Баха было почти 60 музыкантов. Прадед, дед, отец – все музыканты. И потомки росли в музыкальной среде. Но при этом сами творили свое искусство.
Вот так же, примерно, рос и Саша Харитановский. Первым впечатлением в его жизни было слово. Через него он познавал окружающий мир. И первое  удивление было тоже от слова – печатного, от придуманных им рифмованных строчек. Литература была для него «кафедрой», «живым уроком», говоря словами Н. В. Гоголя.
А еще отец научил его слышать, как стучит сердце России. Дал понять сыну, что он живет не просто на Камчатке или в Курске, а в великой стране и в XX веке, столетии великих открытий и свершений. И что все мы дышим испарениями этих событий. Одновременно он внушал отроку, что не следует выпячивать себя в жизни, а выше всего ценить человека от сохи, от станка, от школьной доски или микроскопа, от штурвала и доменной печи… Только с ними рядом можно ощутить реальное время и осязаемое пространство. В ином случае легко улететь в заоблачные выси зазнайства, высокомерия, праздности, а то и пошлости.
Повзрослев, Саша понял, что время, обрисованное в  тассовских сообщениях и книгах отца, как бы становится и нашим временем. А сами мы незаметно как бы выступаем соучастниками тех событий, которые произошли века назад, но были воскрешены силой писательского воображения и слова.
Сын редко видел отца безмятежным, удовлетворенным, чаще – в раздумьях и сомнениях. Но чувствовал, что отец никогда не лицемерил, не шел на сделку с совестью, не поддакивал тем, кто искажал суть явлений и событий.
Став поэтом и семь раз побывав в воющей Чечне, Александр Харитановский – младший сполна ощутил и героизм одних, и трусость других, и близость смертельного взгляда.
Он умер слишком рано, не дожив до своего 57 летия. Обидно до боли, что этот своеобычный, с неповторимым творческим почерком поэт так рано ушел из жизни, не успев многое еще сказать нам и о самой жизни, и о человеческих страстях.
Меня до сих пор не покидает ощущение, что Саша жил в ином измерении, иных координатах человеческих чувств, совести и веры.
Всякий одаренный человек как личность, считал А.Харитановский - младший, «славой ушедших обмерян». Это своего рода творческая цепочка, скрепляющая поколения, нравственное измерение жизни.

Надо жить.
Себя вперед толкая,
В поисках высоких берегов…
Надо жить!
Обязанность такая
У тебя и даже у врагов. («Обязанность такая»).
Постигая тонкости поэтической строфы, А.Харитановский заглядывал в глубины человеческой сути. Обрученный со словом и телекамерой, он не делил своих героев на старших и младших, командиров и подчиненных, а выстраивал их по уму, порядочности, совестливости, честности, мужеству и полезности своему Отечеству.
Право на свою нишу в отечественной журналистике и  литературе он добывал не только пером, но и автоматом - 7 раз бывал в «горячих точках» Кавказа! Он эту нишу  занял по праву. Потому что трудился, как каторжник. Его перо не знало простоев и отдыха.
Он много читал. Особенно любил А.Блока:

От блоковского скорбного привала,
С откинутой натруженной руки
Ту мысль принять, добро чтоб выживало
На лезвии отточенной строки.

И сборник стихов «Выдох» - акт человеческого достоинства, его духовной силы и добра. Какое-то озарение.
Одно из лучших его стихотворений «До последнего вздоха» поэт предваряет словами Ж.. Ренара: «Гении – это волы в литературе».

…Но слышим вдогонку «Не опоздай!».
Подставим плечо под Эпоху:
К потомкам не выйти по чьим-то задам,
Твори до последнего вздоха!

А.Харитановский-младший был всегда на виду. Сравнивал себя с мчащимся по эпохе «вороным конем», ветром («Мысли мчит одержимый мой конь»). И далее:

Для рифмы нет секунд и метров:
Она, как спринт, - подруга ветра.

Поэт был строг к себе, полагая, что имя еще не обрел («Век двадцатый оставил нам отчество, Только именем вот обделил»), и света еще не заслужил («А где же свет? Пустой вопрос, До света, видно, не дорос».).
Его стихи, как вспышка молнии. Они высвечивают события, времена, лица во имя поиска истины. Ее он искал умом, а находил сердцем. Его «строка срифмована надежно с нашим веком».
И не только с нашим. В поэмах «Славороссия» и «Глохнут планеты уши» А.Харитановский, как мудрый учитель, дает возможность мобильно-компьютерному поколению прикоснуться к историческим реалиям, духовным глубинам нации, понять разницу между добром и злом, гением и бездарностью, ощутить силу божественного присутствия:
«Душа торопится на исповедь». Потому что «Кривой оказалась дорога», да и «В вагоне еду под названьем «Боль».
В своей первой поэме «Славороссия» поэт соединяет век XVIII c нашим временем. А в поэме «Глохнут планеты уши» как бы воскрешает далекого предка, внедряет его в наше сообщество и через призму его восприятия современных реалий обнажает все беспокойства, пороки и беспечность человека текущего времени.
После ее выхода в свет известный поэт-фронтовик Николай Корнеев заметил, что «Славороссия» - «серьезная поэтическая находка».
Поэт как бы раздувает «светильник памяти». Своего любимого героя, славного морехода, открывателя новых земель за пределами России, уроженца г. Рыльска Григория Шелихова «рисует» крупными мазками. Объем мысли поэта тоже внушителен: «Тысячелетняя эпоха лежит фундаментом под Рыльском».
Именно здесь, на доисторической горе Ивана Рыльского креп духом и силой будущий устроитель русской Америки.
Автор поэмы очень трепетно относится к наследию Г.Шелихова. И счел важным в своем исследовании его подвига опереться непосредственно на свидетельства самого морехода Для этого он предварил шесть из восьми глав поэмы (кроме вводной и заключительной) строками из личного дневника  отчаянного командора.
Скажем, глава вторая «Охотск» начинается такими словами Г.Шелихова: «Время и скудный мой разум изобрели сей план. 1783 года пустился сам к американским берегам северо-восточным, сыскать пользу Отечеству, не поставляя никаких за предмет жадности и корыстолюбия и не ища там отличить себя».
Ныне, когда А.Харитановского-младшего не стало на нашей грешной земле, приведенные выше строки морехода несут в себе и другой подтекст: именно по таким нравственным законам прожил отпущенные ему природой годы и сам поэт.
Совершил семь смертельно опасных командировок в охваченную огнем Чечню. И позднее создал дюжину талантливых телефильмов, отмеченных достойными наградами журналистского сообщества и органов внутренних дел России.
И ни разу! нигде! не выпятил себя, не привлек внимания к своей персоне. Или, как бы сказали сегодня, не «попиарился».
А еще Александр Харитановский до конца своей жизни благодарен был создателю и главному редактору газеты «Городские известия» Павлу Васильевичу Зуеву, опубликовавшему его первую подборку стихов и отрывки из «Славороссии» в «Курской правде», где он в те годы трудился ответственным секретарем редакции.
Несомненно, эта поэма была событием в литературной жизни соловьиного края. Она хороша и поэтической формой, и нестандартной стилистикой, и бережным отношением  к слову, и уверенной рифмой, и безмерной любовью к прошлому России.
Сама фигура Г.Шелихова, его команда и их деяния «диктовали» поэту и форму, и ритмику, и рифмы стиха. В художественно-поэтической вязи сразу угадывается рука большого мастера, живописующего морскую стихию:
И читатель разом схватывает, как труден был путь первопроходцев, как редела команда, и неясен был исход дела. Но команда не роптала:

С тобою, Шелих, все осилим,
Весь океан пройдем хоть вброд –
И для тебя, и для России!…

Поэма пронизана гуманизмом. Первый сруб на о. Кадьяк – для часовни. Второй – для школы. Третий – для русской бани. Поэт показывает: сколько в русской душе удали, свежести ума, силушки, спокойной веры в доброе будущее.
Да и не могло быть иначе рядом с таким образованным, мужественным, смелым и в то же время миролюбивым командором, который сам взялся обучать русской грамоте жителей Славороссии. Сам из кожи вырезал буквы. И начал не с буквы «Аз», а с «Д».
С Добра решил он обучать
Российской грамоте детей.

Но поэт развивает эту мысль дальше: ведь с этой буквы начинаются и Дело,   День, Друг, Дом, Длань…
Так, добром, Россия была повенчана с Америкой более двух с четвертью веков тому назад.
И в сборнике «Выдох» тоже торжествует неистребимое желание поэта освободить Планету от зла и беспечности, «жизнь прополоть» и жить «в гармонии всевечной», чтобы Природа не отреклась от сына своего, то есть творить на Земле  по Христовым заповедям.
Христос не случайно так часто появляется в его строфах. Отец прекрасно знал, что сын в 35 лет был крещен курским архипастырем митрополитом Ювеналием. И в доме сохранилась крестильная рубаха сына и золотой крестик. А во время работы над поэмой «Глохнут Планеты уши» сын попросил у отца Библию, чтобы узнать подробности жизни святых апостолов). Поэт понимал, что «до святых не дорос», «хотя тоже досрочно распят  Атеистами душ, да и дел…».

Как крест, раскину рук житье,
Голгофа – тоже бытие.
Пусть Христос прибудет в душу:
Он нужен мне, и, знать, я нужен.

Да и сама поэма-притча начинается со слов святителя апостола Павла: «Когда тленное сие облечется в нетленное, и мертвое сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою».
Это эпическое произведение, безусловно, стоит особняком в творчестве А.Харитановского-младшего. Оно как бы венчает его литературный путь. Достойно венчает. Потому что, не смотря на гротесковый, притчевый  характер сюжета, в поэме все масштабно: и философский взгляд на судьбу человечества от древнейших времен до наших дней, и мощный протест против самоубийственного надругательства над матерью-природой, и гуманистический посыл-предупреждение потомкам. И этой масштабности вполне созвучна фраза: «Поэт – он Пимен всех времен».
По сути, здесь почти в каждой строке - огромный, даже планетарный смысл. «Человек – плод Земли и Океана», - утверждает поэт. Только вот свое благополучие это дитяти строит по-воровски, грабя земную и водную стихии: «все меньше воды хрустальной на Планете», и «уже из реки забвенья Леты пьем».
И поэту остается только напрямую обратиться к самой Истории:

История, не повторись ты.
Не мчись. Задумайся. Присядь…

Закрыв последнюю страницу сборника Александра Харитановского «Выдох», я зримо представил, как, будучи уже тяжело больным, поэт по утрам и вечерам сидел на скамейке напротив магазина «Нива». То есть рядом с отцовским домом на ул. Ленина. Вглядывался в лица прохожих, с кем-то говорил, кому-то просто кивал рано поседевшей головой. Знаю,  творческими планами ни с кем не делился. Иногда и я подсаживался к нему по пути с работы домой.
В последнюю нашу встречу, перед тем, как попасть в реанимацию, Саша вдруг обронил: «Хотел купить вечный проездной, где радость и покой… Увы, не получилось. Покой, видно, не для меня». И прочитал:
Я давно разбил колени.
Дошагаю, опершись
О любовь, свой метр последний…

Так он, «обрученный с Чечней», и ушел из жизни с Любовью, достойно пронеся и годы трудов праведных, и грехи, и падения, и взлеты…Ушел на последнем выдохе.
…После смерти сына отец все чаще задавался вопросом: «Как жить дальше?»…
Чувствую, писатель так и не нашел ответа. Он частенько звонил мне и, говорил, как ему тяжело.
- Руки опускаются, голова тупеет… Сил никаких нет жить дальше…Как будто не волосы, а душа поседела…
Я, как мог, пытался успокоить его. Крест, мол, и впрямь, невыносим. Но такому сильному человеку, как морской офицер и ветеран японской кампании, ноша эта должна быть по силам… И посоветовал ему заняться архивом Саши.
Что он и сделал. Так и родился посмертный сборник стихов сына «Выдох».
И если взаимоотношения двух этих творческих личностей – прозаика и поэта - обозначить одним крупным мазком, то это были не столько взаимоотношения отца и сына, сколько их отношение к минувшей эпохе. Со всеми ее глобальными сдвигами и потрясениями. Что, собственно, и отражается в их творчестве.

2015
Курский Дворец пионеров и школьников.