расколбас

У меня есть три часа отдыха. Мне снится свобода,
А потом я проснулась. Упала с кровати.
Натянула одежду (лет сорок назад очень модную).
Натянула, приговаривая: "Проклятье! 
Ладно, пара таблеток и стану живой"
И вот второпях жую вчерашние бутерброды,
Заливая сухость в душе растворимой бурдой.
Ещё есть время. Я выбегаю на улицу. Зачем? Без понятия.
Там люди. Хмурые. Они устали: от жуткой погоды,
Снега наполовину с дождём, ветра и слякоти.
От вечно повторяющегося круга в пути мироздания,
От рекламы, от монитора компьютера,
От школы, универа, домашних заданий,
Работы. И все это долго, и всё это муторно...

Поднимаю замёрзшее лицо к пустому небу.
Кричу, едва шевеля губами:
Я ТОЖЕ УСТАЛА. *шёпотом* я давно не верю в ваше святое плацебо,
в то, что однажды вылечусь, отдышусь. что стану
кем-то, кого не тошнит от ненависти к себе и к людям.

Кажется, что мы с небом совсем одни.
Кажется, мы этого не забудем.

Я открываю глаза. Пришёл автобус.
В нем пахнет потом, селёдкой, куревом и духами.
Я еду в ясли. Мне там самое место. Сворачивать поздно.
В пыльном мире стекла я вижу свой мир. Его не описать словами.
Он такой... Его нет, его слишком много, иллюзия, реальная до игл в животе, и всё-таки я его не чувствую.

Надо... вылечиться. Отдышаться. Надо поставить строку на паузу.
Где я? Ночь. Перекрёсток, неон, остатки вчерашнего хаоса...
Я облизываю ранки. Надо избавиться от вечно обветренных губ.
Я всегда забываю взять с собою перцовый баллончик.
Меня могут убить. Но я не беру. Не могу.
Зато я могу написать троеточие (...)

А за ним? Кадры. Нож. Улыбка.
Боль, моя и далёкая.
Отбульки крика.
Сердце. Тук. Тук. Тук.
Остановка.
Как-то светло. Хоть и облачно.


И моё троеточие
(...)