23. И точка

      Музыканты, расположившиеся на балконе, играли чисто и весело – именно так, как и полагалось на очередном торжестве в замке прекрасной госпожи Зелёного королевства – феи Флоры. Гостей было не так много, как предыдущим вечером, но они танцевали, смеялись и вкушали изысканные яства с выставленных дубовых столов. Зал полнился чирикающими сказочными принцессами, снующими вдоль их шёлковых юбок слугами и суровой делегацией Подгорного королевства. И все, даже сдержанные тёмные Подгорные гномы, были праздничны, нарядны и, насколько это возможно в отношении последних, радостны – все, кроме прислонившегося спиной к холодному мрамору колонны Вигге Ербджениуса Ненне Якобуса.

      Принц был мрачен, бледен и ожесточённо сжимал длинные пальцы на резной ножке ни в чём неповинного хрустального фужера.

      — Красивая пара получилась! – раздался совсем рядом сладкий голос Флоры, указавшей на плавно вальсирующих в центре залы Муху и короля гномов.

      — Красивая, – кисло выдавил дракон, в пальцах которого всё-таки с жалобным звоном треснул хрусталь, вонзив осколок в ладонь поморщившегося от боли принца. – К тому же, как удачно всё складывается: и Подгорное королевство по соседству, и долг государственный Варден на радостях тебе простит. Тем более, раз твоя предательница-дочь предпочла королю зверя лесного…

      Хищно ощерив ряд ровных зубов в улыбке, Флора вместо ответа потянула на себя ладонь дракона, кончиком розового языка, мелькнувшего змеиным жалом между аккуратно подкрашенных губ, слизнув выступившую на ладони капельку крови.

      Тем временем Муха критически и практически в упор разглядывала короля гномов, закружившего её – всё ещё обиженную, но пока не решившую, как именно себя вести, – в местной разновидности классического венского вальса. Благо, дракон давеча научил!

      — А ты точно гном? – подозрительно прищурилась она, глядя на высокого, даже по человеческим меркам, «Васю».

      — Точно-точно, – успокоил тот, лукаво подмигнув и попытавшись опустить руку чуть ниже положенного ей места на талии партнёрши.

      — Чего тогда совсем не похож на пинг… – успела-таки вовремя вспомнить о приличиях и притормозить на полуслове Таня.

      Варден удивлённо сложил брови домиком:

      — Вот и Адэйр говорил, что ты всё про каких-то «пингвЕнов» рекла – посол счёл, что то, должно быть, какие-то могучие твари из Зачертовья, чародейка. Наверное, такие же могучие и красивые, как мы, гномы?

      Татьяна хихикнула, решив пока не разубеждать Его Величество.

      Вообще, танцевать с Васей было легко и приятно. Муха тут же мысленно провела параллель, вспомнив совсем другой танец – тот самый первый и единственный, в библиотеке. Благо, король отнёс проступивший на щеках девушки румянец на свой счёт и обворожительно заулыбался в ответ.

      Чтобы как-то смягчить неловкость, да и любопытство своё дурацкое удовлетворить, Татьяна продолжила выспрашивать:

      — Так отчего же ты, король гномов, такой… высокий?

      — Ну, если это самое важное, что ты, дева, обо мне знать желаешь, то слушай же: мать моя, человеческая принцесса, была изгнана злой мачехой из дворца и нашла приют свой в лесу у гномов, покинувших когда-то древнее Подгорное королевство из-за беспокоившего их в ту пору дракона, – тут Варден с неприязнью глянул в сторону также пригласившего на танец свою невесту принца Вигге. – Старший из тех изгнанников – законный король Подгорного народа – и стал мне отцом.

      Татьяна Сергеевна, старательно внимающая мелодичному речитативу гнома, споткнулась, пребольно наступив даже не поморщившемуся Вардену на ногу.

      — То есть, ты – сын Белоснежки???

      — Ну, так как родители венчаны так и не были, то не сын, а бастард.

      Татьяна аж рот от удивления открыла. Поискала глазами Белоснежку – вот она, с кем-то из пышного Подгорного посольства мило беседует. Вот так принцесса, вот так скромница! А она-то, дура самонадеянная, той ликбез по половому воспитанию проводила, а тут вон какие страсти, оказывается, гномьи… Гномские? Гномовьи?

      Ещё одна мысль стукнулась в окончательно замороченную голову.

      — Это сколько же Белоснежке лет?

      Улыбка Вардена стала ещё шире.

      — Я заметил, что тебя занимают вопросы вычислений – рост, возраст... Должно быть, в Зачертовье ты, чародейка, ведаешь циферью?

      — Буковью, – огрызнулась Муха, но гном, самонадеянно проигнорировав вмиг изменившийся тон, продолжил нравоучение: – Не пристало это: деве науками заниматься. Тем более, если дева – жена короля.

      — Свадьбы ещё не было, а уже уму-разуму учишь? – топнула ногой смахнувшая с себя руки Вардена, замершая посреди залы Татьяна.

      — Ну, за свадьбой дело не станет, и инструмент вложения ума-разума мне как твоему королю и мужу доступен будет, – упёр руки в боки король гномов, хитро прищурившись.

      Ситуацию вполне неожиданно спас словно выросший из-под земли за плечом мужлана-Васи дракон.

      — Позволь, славный король гномов, и мне потанцевать с чародейкой. По-родственному!

      И, не дав гному времени возразить, с лёгким поклоном Веня увлёк тоже, было, собравшуюся возразить, да так и не открывшую рот, Муху в танце прочь.

      Музыканты играли также звонко и чисто, но Тане, каждой клеточкой тела ощущающей огненное прикосновение дракона, казалось, что даже воздух вокруг искрится и плавится. Или это коньяк (ух, забористое у Шапочки, на балу так появиться и не решившейся, пойло во фляжке!) ещё не окончательно выветрился?

      — Не-мей-мня-так-хвать! – сквозь стиснутые зубы в лучших традициях человек-драконьего диалога прошипела Татьяна, прожигая взглядом принца.

      — Что? – не расслышал Вигге, отрешённо вальсирующий под звуки скрипок.

      — Не смей меня так хватать! – чётче проговорила, скрипнув зубами, Муха. Вот что за мир такой! То пещера на чердаке, то пони в издательстве… Берут, тащат, швыряют куда-то – то в волшебный замок, то замуж за гнома. Сколько можно-то?

      Дракон молчал, не сводя хищных жёлтых глаз с раздираемой сомнениями чародейки.

      — Как вы все меня достали! – звенящим шёпотом продолжала между тем Таня, сама не замечая, как ноги переставляются в такт музыке, а тело изгибается в тонких сильных пальцах принца. – Помолвки, пожары, феи, гномы… драконы! Жила себе спокойно, никого не трогала, потом… Ты на мою голову свалился! Не мог себе другую пятиэтажку выбрать? Ты, да, ты!

      Извернувшись, Татьяна Сергеевна энергично ткнула пальцем в безупречный смокинг Вени – куда-то в район сердца. Дракон поморщился, словно его не девичьим пальчиком, а острой иголкой кольнули. На мгновение его глаза от удивления округлились, губы приоткрылись. Но слова так и не сорвались с них.

      Миг был и прошёл, словно и не было его, и на лицо дракона вновь опустилась маска холодного безразличия. Руку Мухину, тыкающую, обвиняющую, Веня перехватил и, на секунду поднеся её к своим губам, – так, что Татьяна и не поняла, поцелуй то был, или ей под Шапочкиным коньяком привиделось, – водрузил руку назад, на своё плечо.

      — Не во всём у нас есть выбор, – едва слышно прошептал он.

      А ко всё больше хмурящемуся королю, скрестившему руки на могучей груди, уже подпорхнула с бокалами шампанского лучащаяся улыбкой фея. Варден рассеянно кивнул, беря бокал, но глаз от пары в центре зала не отвёл. Было что-то насколько неправильное, настолько же и притягательное в них – такое притягательное, что и другие гости, расступившись, сами глаз от двух слившихся в танце фигур отвести не могли.

      По лицу Флоры скользнула тень – но лишь мельком зацепив его идеальные черты своим крылом. И, тут же, положив руку на локоть Вардена, уже, было, совсем вознамерившегося идти вызволять свою невесту из цепких лап заграбаставшего очередное «сокровище» дракона, с лёгкой усмешкой проговорила:

      — Не стоит, король, тебе выказывать неуважение. Мой жених, достопочтенный принц Вигге Ербджениус Ненне Якобус, относится к деве лишь как к дорогой племяннице.

      Варден судорожно сглотнул, проговорив через силу:

      — У меня тоже есть племянница, только мы с ней так не танцуем. Ну, может, и было один раз. Но чтоб так, на людях – никогда.