Гл. 9. Сергей Иванович Сыромяткин

      

   Сергей Иванович остановил свой Уазик недалеко от карьера и вышел из машины. Его шофёр Иван заболел,  и ему самому пришлось водить машину уже три дня.
  Он смотрел на работу карьера и любовался этим зрелищем.
  Как и Владимир Дзахоевич, он был влюблён в свою работу, и считал её главной в жизни.
  Нужно сказать, работа в карьере - незабываемое зрелище, особенно для посторонних людей. И особенно оно становится сказочным, по мере углубления карьера вглубь земли. И ему тоже всегда нравилось, как работает карьер.  Сергей Иванович видел, как руда загружается в огромные, многотонные самосвалы  и  её, из карьера везли  сначала на склад первичных руд. Там её измельчали, а потом,  уже измельчённую, перевозили на золото извлекающую фабрику – ЗИФ-1 и ссыпали  на специальную решётку.
   Дальше  на фабрике её смешивали с водой, и она поступала в специальные устройства - «мельницы», где порода ещё размельчалась и отделялась от воды. Оставшаяся масса высушивалась, делилась на  порции, и эти порции уже поступали плавильщикам на специальные печи.
   Как главный инженер, и  вице-президент компании, Сергей Иванович, знал все тонкости добычи руды, её переработки и извлечения золота.
   Из истории добычи золота, он знал, что растворимость золота в цианистом натрии и цианистом калии, является основой процесса цианирования – главного применяемого ныне способа извлечения драгоценного металла из руды.
  Именно внедрение цианирования, произвело в конце девятнадцатого века революцию в ЮАР в золотодобывающей промышленности, поскольку позволило почти полностью извлекать металл из руд со сравнительно небольшим, но устойчивым содержанием металла.
  Однако, более современным методом добычи золота из руд, является выщелачивание цианидом натрия, и они его применяют на своём комбинате. Он позволяет даже мель-чайшие крупинки золота перевести в растворимые  в воде, цианистые соединения, после чего из них извлекается золото с помощью определённых реактивов (например, цинкового порошка).
  Такой способ позволял повторно извлекать остатки золота из заброшенных руд, что фактически превращает их в новые месторождения, где можно добывать золото.
  В момент открытия  этого месторождения содержание золота в окисленной руде составляло  восемь-десять грамм на тонну. Однако ни при Советском Союзе, ни  после его развала, никто из золотодобытчиков даже не пытался начать разработку золота на Карабульском месторождении.
  Всё дело было в том, что в первичной руде Карабулы золото было намертво соединено с мышьяком и серой, и выделить чистый металл традиционным способом, практически невозможно. Поэтому они с Владимиром, его сыном и специалистами – химиками, начали разрабатывать и применять у себя все новые технологии извлечения золота. И первыми освоили выщелачивание золота из руды. Результат оказался успешным, и «Созвездие» сразу выбилось в лидеры  золотодобывающей отрасли.
  Ну, а следующим этапом и технологическим прорывом стала уникальная для России  экологически чистая «технология 21 века» - бактериологическое выщелачивание золота из упорных мышьяковых руд.
  Они разрабатывали эту биотехнологию собственными силами, при упорной настойчивости президента компании, в течение трёх лет. И результат, превзошёл все их ожидания.  Если за рубежом, в это время таким способом извлекалось из руды шестьдесят восемь процентов золота,  то «Созвездие» стало достигать – восьмидесяти восьми процентов, наращивая до девяноста четырёх – девяноста шести процентов.
  Но главное, в этой разработке было то, что в дело пошли упорно-сульфидные руды, которые до сих пор лежали в земле мёртвым грузом.
  Самое сложное и главное теперь, это добыть руду именно там, где в породе содержится золото. Поэтому вокруг карьера  на удалении пятьдесят, семьдесят метров друг от друга, постоянно грызли землю бурильные установки PV-75.
  Потом туда на глубину вставляли толовые шашки ТГФ-850Э с запалом, дополняли взрывчатую смесь и все запалы соединялись у одного взрывника (главного). И он, с соблюдением всех мер предосторожности, выставлением обязательно оцепления и предупредительными сигналами, производил подрыв шедший полосой вокруг карьера.
  Сегодня тоже был такой день, и через три часа подрывники должны были начать свою работу, именно поэтому Сергей Иванович и приехал сюда, чтобы посмотреть издалека, как идут дела и все ли меры безопасности соблюдены.
  Но, всё было как надо. Ринат Сайфулин, главный взрывник и его подчинённый, хорошо знал своё дело. Он был офицером сапёрного батальона ещё в Афганистане, когда там, в течение почти десяти лет находился наш ограниченный контингент Советских войск.
  Именно там, двадцатипятилетний  старший лейтенант Сайфулин при разминировании дороги и потерял  левый глаз. Мина оказалось с сюрпризом, а он самонадеянно это-го не увидел, вот она и рванула.
 Хорошо, что хоть это была простая «противопехотка», а то бы его вообще не было в живых.
  Сильно израненного, чуть живого, его доставили сначала в Кандагарский госпиталь, а потом самолётом в Москву.
  Там Ринат почти полгода провалялся в военном госпитале имени Бурденко, перенёс пять операций и, залечивал раны. Потом был комиссован, и уволен из Вооружённых сил инвалидом первой степени.
  Жена его не дождалась.  Она вышла замуж за их соседа по лестничной площадке работавшего в их городе простым водителем такси и просила не судить её строго, за то, что она не сможет жить с инвалидом на его пенсию.
  Глаз ему вставили искусственный,  в  глазной клинике имени Фёдорова подобрали под цвет правого, и теперь о том, что у Рината нет глаза, можно было увидеть только при ближайшем рассмотрении.
  После госпиталя, Ринат в Казань не вернулся, а приехал в Красноярск, где жил его друг – сержант из его взвода, который к тому времени, уже несколько лет работал взрывником в одной из золотодобывающих  компаний Красноярского края.
   В это время,  пять лет назад, Сергей с Владимиром, как раз искали специалистов для  работы в карьере, и  для этого, поместили объявления о найме на работу, во всех Красноярских и Иркутских газетах. Вот Ринат и откликнулся.
    Он оказался специалистом высокого класса, дисциплинированным, требовательным и нетерпимым ко всякому разгильдяйству и пренебрежению к опасности. В его под-чинении, находилось  десять человек, которых он подбирал лично сам, и в которых был уверен. Все парни были молодые, здоровые, как на подбор, и все прошли армей-скую сапёрную школу – кто ещё в Афганистане, а кто уже в Чечне и Дагестане.
   Несмотря на разницу в возрасте, они дружили с Ринатом. И, он частенько, выкроив свободную минутку, забегал к Ринату «на огонёк», в его  однокомнатную холостяцкую квартиру, увешанную охотничьими трофеями, для того чтобы за чашкой крепкого зелёного чая, послушать музыку и байки, то про Афганистан, то про охоту, которую хозяин очень любил, в отличие от рыбалки.
 Они вместе с  его Ютой несколько раз ходили вместе на охоту, когда начался сезон, и Ринат  всегда удивлялся меткости её стрельбы и выносливости при ходьбе на лыжах.
  А, вот Сергей Иванович, наоборот был заядлым рыбаком. Причём рыбаком удачливым, изобретательным и умелым. Он ловил рыбу даже тогда, когда никто её не мог поймать, и очень гордился этим, открывая всем тайны рыбной ловли на Ангаре и её притоках. На этой почве, у них с Ринатом часто возникали споры о том, что гуманнее: охота или рыбалка.
  Но, тут друзья Рината, которые постоянно крутились у него дома, сразу становились на сторону Сергея Ивановича, считая, что убивать зверей, просто так, ради охоты, это не гуманно. Вот если ради пропитания, то ладно, а так, ради удовольствия, лучше рыбалка.
   Ринат так и жил холостяком несколько лет, но тут до Сергея Ивановича дошли слухи, что он встречается с одной женщиной из школы. Говорят, что её даже видели выходящей рано утром из его квартиры. И говорят, что эта женщина – Софья Андреевна Крамская, завуч их школы – строгая, чопорная дама, мать двух дочерей, проживающих в Красноярске, несколько раз гостивших у матери жившей в посёлке. Кто бы мог подумать, а?
   Но, если говорить честно, он порадовался за Рината. Он, конечно моложе Софьи Андреевны, Сергей Иванович хорошо знал, что ей скоро исполнится сорок семь, потому что в прошлом году летом, он вместе с шефом заезжал поздравлять её с днём рождения прямо в школу.
   Он знал, даже более того. Софья приехала к ним в посёлок, бросив отличную работу в городе, только ради его шефа, просто поддавшись его уговорам, и была тайно влюблена в него.
  Это он понял по тому, как она смотрела на него, там в её кабинете, когда шеф поздравлял её в присутствии всех учителей, и они пили шампанское, закусывая колбасой из оленины и бутербродами с чёрной икрой. Это всё было доставлено из столовой, по  его просьбе.
  Она смотрела только на него, и её глаза, просто лучились и сияли от счастья.
   Но это было в прошлом году, а теперь вот эта Софья у Рината в квартире... Надо же..
 И тут же, его мысли перенеслись на Чукотку, где на одном из оленьих пастбищ, куда они, много лет тому назад приехали за оленьим мясом для рабочих прииска, он увидел красивую пятнадцатилетнюю Юту, дочь бригадира оленеводов Выквана Ильича Умкынава.
  Ему тогда было уже тридцать пять лет, он дважды успел жениться и разойтись, народил двух детей от разных жён, но из-за постоянной тяги к странствиям и перемене мест, ни одна жена с ним ужиться не могла.
  Поэтому, он  много работал на приисках по добыче золота, зарабатывал деньги, часть отсылал своим детям, а по-том летел «на  юга», и там, проматывал остальные с разбитными москвичками, специально слетающимися к морю для того, чтобы отдохнуть за счёт «богатеньких северян».
  Сергей специально подбирал и знакомился с москвичками, это была его «фишка». Он считал их наиболее продвинутыми, умными и раскрепощёнными, по сравнению с жительницами других городов и республик.
 Девочка, а её звали Юта, привлекла  его  внимание своей необыкновенной красотой и стройностью фигурки. Это он всё увидел, потому что она была одета не в традиционную одежду чукчей – кухлянку, а в кофту  и юбку до колен. А на ногах у неё были небольшие кожаные сапожки из магазина.
  И ещё глаза. Вот глаза у Юты, были необыкновенные, голубые как два озера, и в этом она, была необыкновенно похожа на свою мать Тиныл Андреевну.
  Они тогда перекинулись несколькими словами, он поел вкусного, пахнущего дымком мяса, сваренного прямо в чуме. Бригадир угощал его и его напарника Сашку Быст-рова молодой олениной, чаем с оленьим молоком, а Юта  молча сидела рядом и не сводила с него глаз.
  - Однако, влюбилась моя девка в тебя парень! – засмеялся бригадир, провожая их до вездехода на который было загружено согласно договору полтонны мяса.
 – Но мала ещё. Пущай пока учится, школу закончит. Она в интернате в Анадыре живёт, а сейчас у них каникулы, вот она и приехала к мамке. Ну, а потом, пусть сама решает, как жить. Больно красивая выросла, вся в мать! – и он снова засмеялся довольный сам собой.
  Они уехали, потом приезжали за мясом ещё раз пять, но Юты он на стойбище больше не видел.
  Она неожиданно появилась на пороге его квартиры через три года, после того, как окончила школу и получила аттестат зрелости.
  Как она нашла его, она так ему и не призналась, но нашла, хотя Анадырь даже по тем временам был городом не маленьким.
   Он смотрел телевизор, показывали футбол, кажется «ЦСКА» играл со «Спартаком», когда в дверь его холостяцкой двухкомнатной квартиры постучали.
  Когда он открыл дверь, то в первый момент даже не узнал в этой стройной голубоглазой  красавице с чуть раскосыми глазами, одетой по городской моде и стоящей перед ним, ту самую девчонку со стойбища, которую видел три года назад.
  - Здравствуй! Тебе кто нужен девушка? - первые слова, пришедшие на ум, которые он тогда произнёс.
  Девушка, в ответ, только улыбнулась, но ничего не сказала.
  - Ну, чё молчишь то? Кто тебе нужен? Ты кто?
  - Я Юта. Помнишь меня? Я дочь Выквана, ты  у него мясо покупал, помнишь? – тихо произнесла девушка, даже не делая попытки войти в дверь.
  - Господи! Юта! Ну, конечно вспомнил! - наконец дошло до Сергея, кто это перед ним стоит. – Однако как ты выросла уже, какая стала взрослая и красивая! – не удержался он от восторга.
  - Проходи в комнату, раздевайся, сейчас будем пить чай, и ты мне расскажешь, какое дело привело тебя в мою пустую берлогу. Я давно уже женщин в своей квартире не принимал. Живу скромно, по-мужски, хоть уже и стал большим начальником.
   Девушка прошла в комнату, предварительно сняв сапожки со стройных ног, сняла куртку, повесила её на вешалку, потом прошла дальше в комнату, огляделась, укоризненно покачала головой, и сказала:
 - Да, плохо ты живёшь.  Видно, что хозяйки нет в доме. Вот я и буду у тебя хозяйничать. Я так отцу и сказала. А, что? Я школу окончила, аттестат зрелости получила. Всё, как он хотел. Мне уже восемнадцать, так что могу даже замуж выходить. Но, пока не хочу. Хочу у тебя работать в доме: поваром, домработницей или ещё кем. Отец мне сказал, что ты живёшь один, питаешься, где попало, даже язву желудка успел заработать..
  - Ну, язву, допустим, я уже вылечил в санатории в прошлом году, - не удержался Сергей,  слегка озадаченный словами почти незнакомой ему девушки, одновременно продолжая наблюдать за нежданной гостьей, которая нравилась ему всё больше и больше.
 - Значит, была всё-таки язва, да? А нам говорили в интернате, что она может и вернуться. Поэтому, я и пришла к тебе, чтобы помогать по хозяйству.
  К тому времени, Сергей руководил большой артелью добывающей золото, прекрасно зарабатывал, а вот, что плохо питался, это была чистая правда, он о пище порой даже забывал за всеми текущими делами.
 «А, что? И, правда, мне нужна домработница и кухарка, а то живу как бирюк. Комнаты у меня отдельные, большие. Будет жить у меня, получать зарплату, готовить, стирать, убираться в квартире. Я, ведь ничего на самом деле не теряю. Она сказала, что ей уже восемнадцать, так что может работать, где хочет».
  Он наблюдал за девушкой, уже приняв для себя решение,  не понимая ещё, что перед ним его судьба и любовь на всю жизнь. Но, это он поймёт потом.
  Юта осталась у него жить, и все эти три года у них не было никаких сексуальных отношений, к тому же разница в двадцать лет очень смущала Сергея.
   Когда они, в очередной раз приехали за мясом, а заодно и погостить в стойбище её отца,  привезли кучу подарков отцу, матери и братишке, то она сразу сказала им, что работает у него в доме кухаркой - это слово Юте нравилось больше всего. Только кухаркой, не женой..
  Там, в стойбище он  тогда впервые и попробовал национальное чукотское блюдо, которое называется «моняло».  Это полу переварившийся мох, извлечённый из большого оленьего желудка. Из «моняла» чукчи-оленеводы, приготовляют различные консервы и свежие блюда.
   Когда он первый раз ел его, то Юта внимательно, и с улыбкой наблюдала за ним. Обычно у представителей других народов попадавших на стойбище где пасли оленей оленеводы, это блюдо, особенно после того, как им сообщали, из чего оно состоит, тут же вызывало  рвоту и отвращение. А  Сергей, даже не поморщился, и съел всё с большим аппетитом, а потом запил всё это крепким чаем.
  Будущему тестю, это понравилось.
- Наш человек, однако, Юта. Ты там смотри, береги его. И приезжай  чаще к нам в гости, а то Коля-кай, твой братик очень скучает летом.
 - Ничего отец, он в этом году в школу пойдёт, будет там, в интернате в Анадыре учиться, я буду часто его навещать, - успокоила его девушка, обнимая шестилетнего брата, не отходящего от неё ни на шаг.
  За три года  они ещё несколько раз приезжали к отцу Юту, и каждый раз, девушка, по одной ей известным признакам находила место, где находится его стойбище, хотя они постоянно кочевали по тундре, перемещаясь на достаточно большие расстояния.
   И чем больше Сергей узнавал девушку, тем больше поражался её смекалкой, хладнокровием, необыкновенным спокойствием даже при самых трудных моментах его жизни.
  Это произошло в 1979 году, когда его артель, и в том числе ещё несколько других вокруг Анадыря распались, из-за того, что иссякли месторождения, где они мыли зо-лото, и работа на них стала малоперспективной.
  Тогда только начинались  изыскания по разработке приисков Купол, Майское, Каравельеемское, Двойное, Ичувеем, Рывеемское, - которые потом, уже в середине восьмидесятых годов станут широко известными на Чукотке  золотыми приисками.
  Один из заместителей министра цветной металлургии, с которым он был хорошо знаком, порекомендовал ему поехать в Бодайбо, на золотые прииски, там как раз нужны были такие специалисты.
   Сергей  написал  заказное письмо  в управление «Лензолото» в Иркутске, сообщил о себе все данные, и через две недели получил на свой адрес телеграмму:
  « Вы нам подходите. Приезжайте. Ждём. Начальник управления Федорин».
  Когда Сергей сообщил, о том, что уезжает своей «кухарке», она тут же начала собираться  с ним в дорогу. Но, он остановил её.
  - Юта, подожди. Может не надо торопиться, а? Я пока поеду один, это же так далеко, придётся самолётом лететь. Там, возможно и квартиры нет. Поеду, устроюсь, а потом тебя заберу к себе.
  Девушка решительно замотала головой.
- Ну, как же ты бросишь отца, мать, брата, мы ведь будем жить за тысячу вёрст отсюда на великой реке Лена. И ты уже не сможешь их навещать, как раньше. А, братишка? – пустил он в ход последний аргумент. – Он же ещё совсем маленький, как он тут без тебя будет?
  Юта поджала губы от обиды, но аргументы Сергея были убедительны, и она согласилась остаться на Чукотке, но при условии, что он отвезёт её к родителям.
  Он  сделал всё так, как она просила, и когда прощался там, на стойбище, то сам с трудом сдерживал слёзы, а вот Юта была холодна как лёд.
  Она, молча, протянула ему руку для прощания, и тут же отвернувшись, ушла в ярангу.
  Сергей улетел из Анадыря  прямо в Иркутск, а оттуда уже в Бодайбо, железной дороги в этот городишко не было.
  Его там тепло встретили, такие специалисты им были позарез нужны, и через неделю, он уже работал на одном из приисков Бодайбо главным инженером, где золото добывали дражным способом, на самой большой шестисот литровой драге, построенной ещё в 1969 году.
  Ему выделили хорошую однокомнатную  квартиру, в  новом пятиэтажном доме по улице 8-го марта, и он начал обживаться на новом месте.
  После окончательной разведки в 1977 году крупнейшего месторождения Сухой Лог, которое было выявлено ещё в пятидесятые годы близ прииска Кропоткинского, находя-щегося в ста тридцати семи километрах от Бодайбо, городок начал быстро расти,  и вскоре превратился в современный город.
  Часто, по вечерам,  приходя, домой, он вспоминал Юту, и её кулинарные способности, скучал по ней, но всё больше и больше приходил к выводу, что поступил правильно.
  « Ей ведь только двадцать один год. Она молода, умна, красива. Ну, на хрена, я ей такой нужен. Странник, старатель, искатель приключений, да к тому же уже перешагнувший сорокалетний рубеж. Нет, молодец ты Серёга, ты поступил очень правильно, оставив девушку там. Правильно!» - так успокаивал он себя, почти каждый вечер, коротая время в гордом одиночестве.
  Так прошло три месяца. И, чем больше он старался не думать о Юте, тем, наоборот, чаще о ней думал. Она даже стала сниться ему во сне. Теперь он уже начал жалеть о своём поступке, и скучать по ней, проклиная себя за нерешитель-ность.
   Сергей отправлял деньги своим  обеим «гордым» жёнам на детей, потому что ни одна из них  не подала на алименты, и он отправлял деньги по почте, а все мысли были о Юте.
  Но куда написать  ей, он не знал. Знакомых в маленьком Анадыре совсем не осталось, а писать на  адрес стойбища  Выквана Умкынава, это, то же самое, что писать «на деревню – дедушке».
  Всё решилось само собой, когда однажды вечером, с огромной сумкой и чемоданом в руках, на его пороге  неожиданно появилась сама Юта.
   Увидев её, Сергей в первый момент даже онемел от неожиданности.
  Но потом, прямо с порога подхватив девушку, пахнущую морозом на руки, стал целовать и приговаривать:
  - Господи, Юта! Неужели это ты? Ты даже не представляешь, как я по тебе скучал, и как рад, что ты, наконец, прилетела. Какой же я был дурак, что оставил тебя тогда там одну. Я же люблю тебя, моя милая «кухарочка».
  Юта, очень смущённая таким неожиданным приёмом, только немного покраснела. Но молча, обняв его за шею, слушала, что говорит Сергей, а потом тихо, почти шёпо-том, сказала:
 - Я тоже люблю тебя. Очень. Уже много, много лет.
  И всё, этим всё было сказано.
Через неделю их зарегистрировали в городском ЗАГСе города Бодайбо, и они зажили семейной жизнью.
  Уже потом, Юта рассказала ему, что «достала» своего отца постоянной просьбой отправить её к Сергею. Но, отец был непреклонен, он ждал, когда Сергей сам за ней приедет, а он всё не ехал и не ехал.
  Тогда она договорилась с вертолётчиками, которые прилетали к ним на стойбище вместе с геологами за мясом оленей, и они довезли её до Анадыря, там, в  её интернате учился её братишка. И она пришла туда прямо к директору, и всё ему рассказала. Но, директор, хорошо знавший её отца, тоже не мог ничем ей помочь, а может, и не хотел. Мало ли куда молодая девушка захочет поехать, а потом ищи её..
   Она три дня жила в интернате, когда туда приехал отец. Он молча взял её за руку и повёл на автобус шедший в аэропорт. Они купили билет на самолёт  ТУ-154  прямо до Иркутска. Прилетели туда, там, в городе купили чемодан, сумку, куда отец сложил все свои подарки, унты для Сергея и для дочери, и две кухлянки: мужскую и женскую, которые сшила мать Юты.
     Отец знал, о том, что Сергей писал в  управление «Лензолото», и ему оттуда пришёл вызов, поэтому они, прямо из аэропорта, поехали на такси прямо в это управление. Было только шесть часов утра, и им пришлось довольно долго ждать на морозе.
   Потом отец вошёл внутрь, к кому-то там обратился, и через полчаса вышел с бумажкой, где было написано: Сергей Сыромяткин, Бодайбо, главный инженер прииска Маракан, артель Витим.
  Самолёт туда летал два раза в неделю, и им   ещё почти целую неделю пришлось ждать пока, установиться лётная погода. Всю эту неделю они жили в гостинице города Иркутска и гуляли по городу. Оказалось, что отец уже бывал здесь много лет назад, когда летел в Москву для награждения орденом «Знак Почёта», за большие достижения в оленеводстве.
   Там, в Иркутске отец купил ей несколько платьев, посадил на самолёт до Бодайбо и сказал, чтобы мы были счастливы и не забывали родителей. А, ему нужно возвра-щаться домой, там «олежки» по нему уже соскучились.
  Вот она и прилетела к нему сюда в Бодайбо... Адреса не знала, но таксист, узнав, что Сергей главный инженер прииска Маракан, расспросил нескольких людей на улице, и они сказали, где он живёт.
   И ещё отец дал  ей адрес и телефон своего друга в Анадыре, бывшего оленевода,  теперь он председатель городского исполкома, и просил звонить ему и передавать, как мы тут живём. А он, уже будет передавать ему.
   Выслушав, все приключения, с которыми Юта добиралась до него, Сергей внимательно посмотрел на свою молодую жену, и сказал:
  - Прости меня, это я во всё виноват. А, ты у меня молодец, и твой отец с мамой, тоже замечательные люди. Но, теперь я обещаю, что никуда тебя не отпущу от себя, и ты всегда и везде будем рядом, вместе. Ты, согласна?
  Юта, прижалась к нему, нежно коснулась губами уха, и сказала только одно слово:
 - Согласна.
И от этих её слов Сергей бы бесконечно счастлив.
  Прииск находился в двадцати километрах от города, и на добыче золота работало очень много артелей, в том числе и артель «Лена» Вадима Туманова. Потом, оказалось, что он хорошо знает Владимира Асланова, он одно время работал бульдозеристом в его артели на Колыме.
  Этот мужественный, сильный человек, был одним из крупнейших специалистов по добыче золота, он буквально чувствовал его, и руководимые им артели всегда были в прибыли.  Именно поэтому, некоторые завистники, наклепали тогда на него, и ещё на нескольких руководителей донос, о том, что они скрывают часть золота от государства,  шикуют, и живут на широкую ногу.
  Вот тогда, в начале 1980 года и возникло, то самое злополучное «золотое дело», результатом которого стали аресты и осуждение на различные сроки руководителей самых успешных артелей, в том числе и  друга  Сергея - Володьки Асланова.
  Потом, правда их реабилитировали, и вернули на прежние места, потому что за то время, пока эти руководители  золотодобывающих артелей, сидели в лагерях, добыча золота в стране упала на пятьдесят процентов.
    Вадим Иванович был другом Владимира Высоцкого, они  познакомились в Москве в Доме кино в 1973 году, и однажды, уже в 1976 году пригласил его прилететь в Бо-дайбо, чтобы он мог посмотреть, как «моют золото». Он очень любил этого поэта и песенника, хотя бы за то, что он ещё в 1961 году написал песню про Бодайбо.
  Она начиналась так:
..Ты уехала на короткий срок,
 Снова свидеться нам  - не дай Бог!
 А меня в товарный – и на восток,
 И на прииски в Бодайбо.
 Не заплачешь ты и не станешь ждать,
 Навещать не станешь родных,
 Ну а мне плевать. Я здесь добывать
 Буду золото для страны…
    Высоцкий прилетел, выступал несколько дней с песнями для жителей города и на прииске Хомолхо,  туда они прилетели на вертолёте, пел больше двух часов, потому что знал, что люди, чтобы его послушать, приехали даже из Кропоткина. Владимир так поразился увиденным, что прямо здесь в городе, написал песню, посвящённую руднику Вача и несколько стихов посвящённых Бодайбо и его людям.
   .. Вача – это речка с мелью
    В глубине сибирских руд,
    Вача – это дом с постелью,
    Там стараются артелью,
    Много золота берут!
    Выпью  - там такая чача!
    Я на Вачу ехал, плача,-
    Еду с Вачи – хохоча!
  А ещё  определил стихом профессию старателей:
   « У старателей – всё лотерея,
    Но старатели будут всегда!», а повидав людей на приисках, сказал Вадиму:
 - Надо же, лица рогожные, а души шёлковые.
     Оказалось, что  Вадим Туманов жил с  Сергеем на одной площадке, они до его отъезда несколько раз встречались у него на квартире, и он много рассказывал о Высоцком.
  Оказывается, когда Высоцкий прилетел  в Бодайбо, там накануне  был паводок, и вокруг города размыло все дамбы. Из Иркутска тут же прилетела комиссия, началось расследование, установили вину руководства предприятия «Лензолото», в лице Казбека Ахундовича Саматова, и было вынесено решение, лишить всё управление тринадцатой зарплаты.
  Директор, сказал об этом Туманову. Тот, пригласив Высоцкого и Саматова, приехали в гостиницу к членам комиссии. Увидев певца, по его просьбе акты тут же порвали, а дело «спустили на тормозах». Это было сделано только из уважения к Высоцкому.
  Его жена – Римма, которая приехала к нему из Пятигорска в отпуск, где она работала на местном телевидении - сразу взяла шефство над Ютой, поражаясь тому, как она быстро всё схватывает.
   Она же предложила ей пойти на шестимесячные кулинарные курсы, открытые при городском отделе рабочего снабжения, по подготовке поваров и кулинаров для приисков и столовых города.
  Юта окончила курсы, и стала работать у него на прииске, угощая рабочих разнообразными блюдами, искусно сотворёнными ею, из того скудного запаса продуктов, которым снабжали их государство.
    Зато, когда наступило лето, и пошла черемша, щавель, потом грибы, разная ягода, то стол, в их столовой просто светился от разных лесных подарков, собранных в лесу Ютой, и её помощницей Катей Сорокиной.
  Рабочие не могли нахвалиться на их кулинарные способности, и когда молодые женщины предложили помочь им заготовить на зиму ягоду, грибов, рыбы и мяса птицы, вся артель взялась им помогать.
    В качестве мяса птицы они заготовляли мясо рябчиков и глухарей, которых вокруг прииска, было огромное множество.
  Рыба на реке Витим водилась разная, поэтому, поставив сети, они немного «браконьерничали», забирая всю, что попадалась.
  Её солили и закладывали в бочках на ледники, в глубокие погреба, специально вырытые недалеко от домика управления прииском, почти рядом со столовой.
 Из рыбы это был в основном ленок, таймень, щука, судак и, конечно же, сорога.
  Так что зимой, на столе у рабочих, были разносолы, которым завидовали рабочие других артелей.
    Прослышав про такую опытную и хозяйственную женщину, начальник отдела рабочего снабжения города Бодайбо, Родион Яковлевич Круглов, сам пришёл вечером к ним домой с бутылкой армянского коньяка, и уговорил Юту, взять шефство, над всеми шестью столовыми на приисках и согласиться на должность начальника производства в ОРСе.
   Сергей, сначала не соглашался, а Юта на предложение не отвечала, ждала решения  мужа. Но он всё колебался, хотя ему было очень жаль Юту вечно торчащую на кухне и её руки. Теперь, он думал лишь о том, что с назначением на новую должность, она, наконец, перестанет крутиться и изворачиваться с продуктами,  на его прииске, желая угодить мужчинам за столом.
   - Ладно, я согласен. Пусть работает у Вас. Но, у меня одно условие. Приисков много, они расположены далеко друг от друга, а моя жена, я её знаю,- он улыбнулся и ласково посмотрел на Юту. – Начнёт обязательно ездить туда. Так вот нужно чтобы у неё была хорошая надёжная машина, и водитель опытный.
  - Да, я согласна. Серёж, а на моё место Оксана Долгина просится, она ребёнка в детский сад отдаёт, к ней мать приехала пенсионерка. Она справится, вот увидишь. А, машина, это будет хорошо, особенно летом, когда придёт пора ягод и грибов.
   Родион Яковлевич исполнил всё, как договаривались, и с того дня Юта стала самой его ближайшей помощницей и доверенным лицом. И водителя он подобрал на её  автомобиль Уазик хорошего, опытного, отца пятерых детей.
   Именно он, через полгода, когда они зимой по дороге на один из приисков заглохли в дороге, бросив машину, пошёл вместе с ней по дороге к городу, а когда Юта, выбилась из сил, почти три километра тащил её на себе.
   Юта тогда очень простыла, у неё обнаружили воспаление лёгких и положили в городскую больницу, где она пролежала почти месяц. Именно тогда, Сергей понял, как в городе любят его жену, ни одного дня не было, чтобы кто-то не навещал её, не приносил ей каких-нибудь пирожков, сладостей или цветов.
   Юта  оклемалась, выдержала, похудела на пять кило-граммов, но когда вышла из больницы, тут же снова, с головой окунулась в работу.
   Через год болезнь лёгких повторилась снова, и Сергей, с большим трудом уговорив руководство дать ему отпуск, повёз после лечения, жену в  санаторий города Сочи для восстановления.
   Юта, вначале очень радовалась солнышку, плескалась в море, ходила на все процедуры прописанные врачами, а через две недели вдруг загрустила, и захотела домой в Бодайбо.
  Но, по возвращении в город, она снова попала в больницу, и старый врач Георгий Ильич Насонов, посоветовал  Сергею увести её отсюда, то есть сменить климат.
  В это время ему и позвонил Владимир Асланов, приглашая работать в свою артель в Красноярском крае. Он так живописно описал природу и условия работы, что Сергей, посоветовавшись с Ютой, тут же решился на переезд, в Красноярский край.
  К тому времени дела на приисках Бодайбо стали всё хуже и хуже.
  В  самом начале 1980 года, разругавшись в  «пух и прах» с директором предприятия «Лензолото» Саматовым, в Бодайбо, уехал вместе со своей артелью в Ухту, Вадим Иванович Туманов.
 Там он организовал новую артель «Печора», просуществовавшую до 1987 года.
 Что интересно, в 1976 году, когда Вадим Иванович Туманов приехал в Бодайбо на предприятие «Лензолото»,  его директора Саматова как раз собирались снимать с должности за невыполнение плана. Он очень надеялся на Туманова, потому что много о нём слышал и сразу поддержал создание артели «Лена»
  Артели Туманова передали ликвидированную на предприятии артель «Светлый» и её участки.
   Туманов принял месторождение «Хомолхо», отдалённый участок «Бирюса», выработанную когда-то шахту «Вача» и новый участок « Безымянка», куда поставил руководить своих людей, а сам возглавил участок Барчик.
  В первый же год работы в Бодайбо, артель «Лена» дала тонну золота, а через некоторое время директора комбината Саматова, даже представили к званию Герой Социалистического труда, что для кавказца, было вдвойне почётно.
  Саматов с уважением относился к Туманову, но очень хотел, чтобы один из его земляков – Тимур Кязимов, возглавил один из участков  в артели «Лена» или же стал руководителем вновь созданной артели.
 Зная хорошо этого человека, Вадим Иванович, честно и открыто сказал  директору, что у Кязимова ничего не получится, потому что он не чист на руку и плохой руководитель, чем очень  обидел Саматова. Разразился конфликт.
  Новая артель «Тайнинская» под Тимура Кязимова была всё же создана, а Туманов из-за этого решил вместе со своей артелью уехать из Бодайбо.
   Сергей слышал потом,  что через несколько лет, против председателя артели  Кязимова было возбуждено уголовное дело, у него обнаружено большое количество хищений, и его посадили на десять лет. А Саматов, узнав об этом, застрелился у себя в кабинете.
   Кязимов же, освободился по УДО, уже через два года, за активное содействие следствию. Он, сидя в камере, написал для следователей огромный «талмуд», из множества листов - пособие для них. Там он описал до мелочей, как можно обогащаться в артелях на приисках.
  Но, в это время, Сергей вместе с  женой Ютой  уже жили уже в Красноярске, и он работал в артели у своего друга Владимира Асланова, главным инженером.
  Слава про артель «Лена» руководимая Тумановым, летела по всему Советскому Союзу. Желая, познакомиться с его методами работы, Сергей вместе с Владимиром, однажды, забросив все дела, на неделю улетели в Сыктывкар, а оттуда доехали уже до Ухты.
  Вадим Иванович, очень обрадовался им обоим,  показал и рассказал все свои «секреты». Особенно Владимира тогда поразила дисциплина  на приисках, и ещё «сухой закон», который был обязательным требованием в артели.
  Их поразила тогда забота председателя артели, о каждом работнике: у всех была чистая тёплая постель, на каждом прииске был медпункт и врач, и ещё прекрасная сауна для персонала.
  Но, главным было питание. Вадим Иванович похвастался тогда, что у него в  столовых работают лучшие повара из ресторанов Москвы, которых он заманил к себе на работы большими заработками. Поэтому и кормили рабочих как в ресторане, и даже лучше.
  Но и работали у него на приисках, «как звери».
  Основной метод был вахтовый: люди приезжали со всей страны на девять-десять месяцев, работали по двенадцать часов в сутки, зарабатывая по сорок рублей в день. Потом, уезжали домой в отпуск к семьям и родным и, отдохнув, снова возвращались к нему. Поговаривали, что конкурс в его артель, был шестьдесят человек на место.
  Артель Туманова добывала большое количество золота для страны, но его никогда не награждали за его труд, ни орденами, ни медалями,  словно в насмешку сообщая лишь о том, что он объявлен Победителем Социалистического соревнования за год в золотодобывающей отрасли.
  Именно тогда Владимир решил для себя, что не хочет работать вахтовым методом, потому что уезд главы семьи почти на год или полгода из дома, ни к чему хорошему не приводил. Среди старателей было огромное количество разводов, случаев пьянства и даже самоубийства на этой почве.
  Сергей тоже поддержал его. Он, даже на неделю уезжая от своей жены Юты, которая пока жила в Красноярске, не находил себе места. Хорошо, когда она всегда была рядом. Да, и жена Владимира – Зоя, постоянно была рядом с ним, они уже строили для своих семей квартиры и ждали их в посёлок.
   По дороге из Ухты, они твёрдо решили, что их работники, будут жить в посёлке всё время, пока будут работать в их артели, жить со всеми удобствами и комфортом, как в городе.