Гл. 12. Люди влюблённые в золото

      
   Конечно, главное для золотопромышленника это найти место, где есть золото, организовать работу, следить за дисциплиной и организацией труда, потом за сохранностью золота. Но, это далеко не всё.
  С появлением людей, и техники сразу возникают проблемы жилья, банно-прачечного обслуживания, питания, ну и конечно обеспечения машин и механизмов горюче-смазочными материалами и запасными частями.
  А, учитывая, что основные залежи золота у нас в России, были обнаружены в северных районах, куда порою нет, ни железной, ни автомобильной дорог, вопрос снабжения артелей добывающих золото всегда особенно остро. И, на настоящих снабженцев, знающих своё дело, руководители артелей просто молились.
   Именно одним из таких пробивных, неутомимых снабженцев, был Семён Израйлевич Михельсон, заместитель генерального директора комбината по снабжению. Он, работал вместе с Владимиром уже пятнадцать лет, и был его левой рукой, если назвать правой Сергея Сыромяткина.
  В отличие от Владимира и Сергея, у которых семьи были всегда рядом, Семён, которому недавно исполнилось сорок лет, сразу по приезду из Приморского края в артель Владимира, отправил свою молодую жену Фирочку, в город Воронеж, где купил ей шикарный дом.
 Туда же, из украинского города Бердичева, вскоре переехали и его родители. Так, что  его  красавица – Фира, была под постоянным присмотром его мамы Фаины Соломо-новны, и он был за неё спокоен, наклепав за эти пятнадцать лет разлуки пятерых детей, «случайно» получавшихся во время их бурных ночей, когда он на время при-езжал домой, чтобы снабдить семью деньгами.
 Так, что у Фиры,  женщины, которую он безумно любил, кроме  заботы о детях, просто  не оставалось времени на другие «женские шалости». А, Семён в это время зарабатывал деньги, снимая огромную нагрузку с Владимира.
  Несколько лет назад, один из председателей артели,  втайне от Владимира  вёл с ним переговоры, о переходе к нему на работу, причём оплату труда обещано было повысить в два раза, но Семён не согласился.
  Владимир случайно узнал об этом от Сергея, и стал оказывать Семёну ещё больше доверия, особенно после того, как они начали разрабатывать «Карабульское» месторождение.
   Сеня Михельсон, родился в самой простой еврейской семье на окраине Одессы в районе, который называли Молдаванкой на улице Балковской. Раньше, до войны его семья проживала в большой квартире на улице Градоначальницкой, дед в это время служил  в армии, и  снабжал продовольствием военных моряков.  Зимой 1941 года, за полгода до начала войны, он волевым решением заставил свою жену Рахиль - бабушку Семёна с четырёхлетним сыном Изей – будущим отцом Сени, срочно уехать «погос-тить» в Ташкент, к его двоюродному брату Аркадию, работавшему инженером на заводе сельскохозяйственных машин и имеющему свой  небольшой дом на Кашгарке, в центре города. 
   А, чтобы его, как командира Красной Армии, не заподозрили в «упаднических настроениях»,  а перед войной особенно жёстко карали за эти разговоры и даже мысли, он достал для жены справку о том, что «ей вреден морской климат, а полезен сухой, азиатский».
  Пребывание в «гостях» затянулось почти на пять лет, потому что, вскоре началась война, и немцы начали бомбить Одессу. А когда Красная Армия оставила её, то почти всех, не успевших уехать евреев расстреляли, а город наполовину разрушили.
  Так, что вернуться в Одессу к мужу Рахиль Иосифовна с сыном смогли только летом 1945 года, и то она решилась на это, только после многочисленных телеграмм мужа и сообщении, о том, что ему выделили жилплощадь для семьи.
  Изя уже перешёл в третий класс и  пошёл учиться в школу №103 на улице Болгарской, которая почти не была разрушена.
   Когда его мать увидела, какую «жилплощадь»  выделили отцу под жильё, на улице Балковской, она заплакала. Но, тут же взяв себя в руки, принялась обустраивать их квартиру, состоящую из одной большой, и одной крохотной комнатки, куда с трудом помещалась только одна кровать с платяным шкафом.
  Надо сказать, что все годы в Ташкенте, благодаря отцовскому офицерскому аттестату они жили неплохо, да вдобавок ко всему, отцу, каким-то чудом удавалось передавать им посылки с продуктами. Часто это были американские консервы, шоколад,  галеты и сгущенное молоко, которое Изя любил больше всего.
  Рахиль Иосифовна работала в школе, преподавала биологию, и поэтому вся большая семья его дяди, у которого была «бронь» от фронта, жила неплохо.
   Рахиль  Иосифовна, распаковав чемоданы, взяла сына за руку, и решила пойти и посмотреть их старый дом, и кто там живёт.
  Но, старого, их дома, просто  не было. На его месте были только развалины, и рядом огромная воронка от бомбы. А вокруг работали люди, разбирая кирпичи, и поднимая стены, чтобы быстрее восстановить любимый город.
  В этом доме они прожили до 1955 года. 
  Отца, в этот год, перевели  в отдел снабжения  Киевского военного округа в город Киев. С квартирой для майора и его семьи там были сложности, поэтому решили, что Сеня пока останется в Одессе. Он  как раз оканчивал Одесское мореходное училище, и встретил свою любовь Фаину. Всё у них получилось просто и быстро, так как уже в 1956  году у них родился сын, и они сразу зарегистрировали свой брак.
  Его отец,  так и не стал капитаном дальнего плаванья, а был простым рыбаком и постоянно выходил в море за кефалью, камбалой и барабулькой на сейнере, принадлежащем рыболовецкому колхозу. Мама – Фаина Соломоновна была модной портнихой, и её знало пол Одессы.
  Сеня рос единственным сыном, и как все мальчишки с детства грезил морем. Но, отец постоянно остужал его пыл:
 - Сеня, брось ты эту затею с морем. Ну, вот я, тоже закончил мореходку, но меня из-за этой пятой графы, дальше акватории порта никуда не выпускают. Так что приходиться зарабатывать деньги простым рыбаком сначала  на баркасе, а теперь вот на старом сейнере.
  Мне только сорок пять лет, а я уже инвалид: руки болят, поясницу ломит. А, до пенсии ещё работать и работать. Иди лучше в зубные врачи, вон посмотри как Абрам Львович - наш сосед живёт, как в масле катается. Я, вот что тебе скажу Семён,- на торжественный лад переходил в конце разговора отец.
 – Море, это хорошо. Но, оно даёт мало денег, чтобы жить красиво. А зубы у людей болят, болели, и будут болеть и дальше. Так, что учись на зубного врача, или лучше на зубного техника, они с золотом дело имеют. А золото – это жизнь.
  - Изя, перестань морочить мальчику голову. Какое золото, о чём ты говоришь? За него сажают в тюрьму, и надолго,- вступала в разговор мать сидевшая за машинкой в другой, крошечной комнатке. «Мастерской», как она её называла. Пусть мальчик сначала окончит школу, а то он связался с такими детками, что не дай Бог! Это же, какая-то шпана, а не дети!
  - Ты права Фая. Ты, как всегда права,- тут же соглашался отец, брал в руки городскую газету и садился у телевизора.
 Всё, воспитательная беседа была проведена.
  И, Сеня тут  же  сматывался и дома, к своим друзьям Костьке и Яшке, с которыми дружил с детства, и учился в одном классе знаменитой на Молдаванке школы №1 на Алексеевской площади.  Они вместе ловили бычков на лимане, вместе лазили по  садам, когда поспевала черешня, которая была в Одессе самой вкусной на свете.
  Им всем исполнилось по пятнадцать лет, а на Молдаванке, это уже, кое-что значило. Особенно для девушек. И для тех особ, которые работали на складах-холодильниках, недалеко от речного порта.
  Яшка, уже успел похвастаться друзьям, что спал с Зинкой Помадкой, двадцатилетней девушкой, приехавшей в Одессу на заработки откуда-то из деревни под Оренбургом.
 Фамилия у неё была другая, но все её звали «помадкой», за то, что она могла переспать с любым парнем или мужиком за кулёк конфет «Помадка».
  Вот она то и стала для Яшки первой «учительницей». Став «мужчиной», Яшка ни нашёл в первой близости ничего хорошего: «мокро, скользко, потно». Да, ещё оказы-вается, и целоваться нужно. Нет, ему, это «дело» не понравилось.
  Костю, соблазнила девушка постарше, вернее уже молодая женщина с пятилетним ребёнком, Клава Гипельбаум. Её муж, год назад утонул в море, когда они, не послушавшись метеорологов, предупреждавших о шторме, вышли в море на сейнере. В, тот день, погибло пять человек из экипажа.
   Мальчишки часто шныряли около склада, чтобы добыть немного рыбы для дома. Оба, и Яша, и Костя  росли без отцов, говорили, что они были моряками с китобойных флотилий, на которых их матери, когда-то работали поварихами. Поэтому, «добыть, достать, стырить» хорошей рыбы  для «жарёхи», это  для них было делом чести.
 Они знали все дыры в заборах, места, где постоянно бывает охрана, умело обходили её и, попав на склад с ледником, утаскивали в мешке или несколько голов сельди, или пару рыбин черноморского калкана или  пикшу. В те годы  такая рыба ловилась в Чёрном море.
  Клава, ведавшая одним  из  таких складов, однажды задержала одного из них, именно  Костю, но без «добычи». Он успел передать её ребятам, и они тут же смылись с территории завода.
   Надо сказать, что Костя, несмотря на свои пятнадцать лет, был рослым, здоровым парнем, он готовил себя в морскую пехоту, и поэтому много тренировался. Когда Клавдия, с криком «Держи вора!» схватила его за руку, он легко мог бы вырваться, но почему-то не захотел, а позволил  ей привести себя в комнатку кладовщицы, где стоял всего один стул, стол, заваленный бумагами и телефон на нём.
  Усадив воришку на стул, лицом к себе, Клава по телефону вызвала начальника охраны, с которым Костя был хорошо знаком, потому что, уже не раз попадался с мешком набитым рыбой.
  Но, сейчас рыбы не было, поэтому он спокойно ждал, когда прибудет Родион Силыч, с другого конца территории, разглядывая  раскрасневшуюся молодую женщину, необыкновенно красивую на вид.
  Клава, привыкшая к вниманию мужского пола, сначала никакого внимания на  мальчика не обращала, А, потом вдруг посмотрела ему в глаза, улыбнулась и тихо спросила:
 - Надеюсь, ты рыбу тыришь не на продажу?
 - Я ничего не тырю. Просто гулял здесь, я этот склад с детства знаю. Тут, когда то, ещё до моего рождения моя мамка работала...
  - Работала, работала. Я помню,- в дверях показался Родион Силыч, а рядом с ним мужчина средних лет в форме ВОХРа, с револьвером в дерматиновой кобуре.
  -Костя, ну я же тебе говорил, что это добром не кончится? Говорил? А, ты опять сюда полез, вот и попался. Где мешок с рыбой, то Клава? – обратился он к кладовщице.
  Она замялась, потом внимательно посмотрела на Костю, незаметно подмигнула ему и выпалила начальнику охраны:
 - Так нет мешка, Родион Силыч! Я его поймала, когда он на территорию склада самовольно зашёл. Ну, я и рванулась к нему, схватила за руку и притащила сюда. А потом уже позвонила вам.
  Начальник недоверчиво посмотрел на женщину.
 - Это точно? Никакого мешка не было? А, чё он тут тогда шатался? Не, говорит? Ты, чё тут делал в складе Константин? – обратился он к нарушителю.
  - Так просто зашёл посмотреть, какую сейчас рыбу ловят. А, то на Привозе, одна кефаль да барабулька. Пролез в дыру возле котельной..
  - Вот говорил тебе Григорий! Сколько раз говорил, что нужно ту дыру заделать, А, ты всё некогда, всё некогда. Сегодня же заделать! – гневно обрушился на мужчину с револьвером начальник охраны.
 - А, ты, марш отсюда! - обратил он свой взор на Костю.  - И, чтоб я тебя больше здесь не видел. Поймаю ещё раз – сядешь в колонию для малолетних преступников. Вот, мать, небось,  тогда обрадуется?
  Костя, молча, встал со стула, посмотрел на Клаву и двух мужчин, улыбнулся, и также молча, вышел со склада по направлению к проходной.
  Уже у самой проходной, он остановился и посмотрел в сторону склада - Клава стояла у открытой двери и смотрела ему вслед. Он помахал ей рукой на прощанье, она улыбнулась и тоже помахала в ответ.
  А через два дня, он встретил её на Дерибасовской, где она покупала акварельные краски для сына.  Они поболтали немного, и она пригласила его к себе  домой, что стало для парня большой неожиданностью.
 - Ты меня извини Костя, я бы сейчас тебя пригласила,  у меня сегодня выходной. Но там много глаз вокруг, сплетни всякие пойдут, разговоры. Так что, приходи вечером, часов в десять, когда сын уснёт. Попьём чаю, поболтаем. Приходи. И она назвала адрес и номер квартиры.
   Получив это приглашение, Костя тут же рассказал об этом Семёну, и спросил совета, как  ему поступить.
  - Что значит, как поступить, Костян? Тебя пригласила в гости  такая шикарная женщина!  Я в них тол знаю! Конечно же, нужно идти.  Даже не идти, а бежать крупным шагом. Может, ей пить чай вечерами одной скучно, или ещё что. Ты, обязательно должен пойти, а потом рассказать мне. Это же так интересно..
  И Костя пошёл.
  Что уж там молодая вдова делала с ним в первый вечер из встречи, так и осталось тайной, но парень вернулся от неё  домой только под утро, а перед друзьями предстал уставший, измученный, словно амбал, после разгрузки пяти тонн муки из Канады. А на, все расспросы Семёна и Яши, он ничего не отвечал, а только загадочно улыбался, и всё повторял:    
 - Вот это женщина! Вот это женщина!
Большего друзья от него как не пытались, ничего не добились.
  Теперь девственником, и не целованным мальчиком, остался один Семён, и он очень из-за этого переживал.
  Тут ему пришла на помощь Клава. Однажды, в канун дня Победы, который в Одессе всегда отмечали очень красиво и ярко, она организовала выезд «на природу», прихватив с собой  свою соседку, восемнадцатилетнюю студентку Люську Соколову, невысокую, но ладно скроенную, похожую на подростка девушку.
   Они почти час ехали  от города на стареньком автобусе, и остановились недалеко от того места, где   размещался рыболовецкий колхоз.
  Места вокруг были необыкновенно красивые, и пустынные. Сезон купания ещё не наступил, так что отдыхающих «дикарей» пехом и на машинах, которые обычно стекались к морю в начале июня и по сентябрь месяц,  ещё не было.
  Они выбрали уединённое место среди  скал, разделись, денёк был прекрасный, и можно было уже немного позагорать.
   Люся, оказалась одного роста с Семёном, а когда разделась до купальника, то они оказались даже чем-то похожи друг на друга.
  С собою Клава захватила только своё вино, которое ей привозила мать из Феодосии, остальное место в корзине, которую, как истинный джентльмен нёс Костя, занимали  съестные припасы.
  Клава, весело шутя, и подтрунивая над Люсей и Сеней, которые за время поездки, перекинулись между собой только несколькими фразами, быстро накрыла импровизи-рованный стол и разлив вино по кружкам, предложила выпить « за дружбу».
  Все, естественно дружно выпили, и буквально через пять минут, общение в компании стало более раскованным и более свободным.
   Потом все принялись за еду, приготовленную Клавой,  снова выпили понемногу вина,  и она послала Семёна с Любочкой вдоль берега собирать дрова, для того чтобы зажарить на шампурах куски  пикши.
  Они пошли, взявшись за руки, шли долго, дров на берегу не было, но Клава сказала:         
- Пока не найдёте, не возвращайтесь!
И они шли, искали дрова. В голове приятно шумело, а тут ещё море..
  Первой Сеню поцеловала Любочка. Поцеловала страстно, взяв его голову в свои ладони. От её губ приятно пахло вином, и у него ещё больше закружилось в голове, а в руках появилась какая-то сила, он крепко обнял девушку, и нежно положил на песок.
 Остальное всё сделала Люба, парню оставалось только повиноваться её горячим рукам, и горячему телу. Это, было что-то необыкновенное: нежность, ласка, какие-то слова, которые шептали ему губы девушки, ласковый песок и плеск прибрежных волн.
  Потом, у него будет много встреч с женщинами, но эту первую, он не забудет никогда.
   Они всё-таки нашли несколько сухих досок, и веток, притащили их к месту, где их ждала Клава с Костей, которые, судя по всему, тоже зря времени не теряли, потому что вся шея у Кости была в «засосах», а Клава лукаво улыбалась.
   Что уж, эти взрослые девушки нашли в них, в мальчишках, Семён не знал. Однако, когда однажды он, подкараулив Любу, торопившуюся на занятия,  и предложил встре-титься вечером, она с недоумением посмотрела на него и просто сказала:
 - Ша, мальчик. Что было, то было. И больше не будет. Забудь, это была минута женской слабости.
  После такого «подлого предательства» с её стороны, Семён даже заболел, и целую неделю пролежал дома с температурой, к большому огорчению мамы.
  Прошло время, всё постепенно забылось, начались занятия в школе, встречи с одноклассницами, записки, признания в любви. Но, это было уже не то..
  А, Костя так и продолжал встречаться с Клавой. Через семь лет, когда он вернулся со службы в Военно-морском флоте, то официально женился на ней, несмотря на  десятилетнюю разницу в возрасте.
  Его мать Агнесса Романовна, узнав об этом, очень расстроилась, и через год умерла от сердечного приступа.
  Яша же, окончил Высшее Военно-морское училище в Ленинграде, и продолжил службу на Тихом океане на сторожевом корабле.
  А Семён, после окончания Бердичевского техникума народного хозяйства, осенью 1975 года, попал служить в авиацию, в батальон аэродромно-технического обеспече-ния. Там он, за два года службы, получил первые навыки процессов материального обеспечения. Хорошо понял и усвоил, что такое «утруска» и «усушка» по-военному.
 А  в городе Бердичеве, он и его семья оказались волей случая, после окончания восьмого класса в  Одесской школе номер 7.
 Его дед,  Давид Львович Михельсон, работавший на крупнейшем в СССР Бердичевском  машиностроительном заводе, заместителем директора по снабжению, неожиданно заболел. У него случился инсульт, и отнялись ноги.
  Всё, это произошло после того, как  год назад, умерла  Рахиль, его жена и  бабушка Семёна, с которой дед прожил более пятидесяти лет.
  Больше детей, кроме отца у него не было, и старый коммунист, бывший полковник Советской Армии, обеспечивавший продовольствием и боеприпасами весь Сталин-градский Фронт во время войны, немедленно вызвал сына в Бердичев, чтобы было, кому за ним ухаживать.
  Они со слезами покинули Одессу, причём плакали все, даже папа и поехали к деду, намереваясь, когда-нибудь обязательно вернуться в наш любимый город.
  После Одессы, Бердичев выглядел очень скучно, убого и бедно, а самое главное здесь не было моря, и его друзей, о которых Семён заскучал уже в поезде.
  Дед жил в огромной пятикомнатной квартире в трёхэтажном доме, ещё сталинской постройки, и это, после их полутора комнатной старой квартиры в Одессе, произвело на  всех нас огромное впечатление.
  Надо сказать, что несколько лет назад, когда они приезжали к ним в гости с мамой, дед с бабушкой жили более скромно, в двухкомнатной квартире. А тут, неожиданно сказалось новое веяние. 
  Генеральный Секретарь ЦК КПСС -Леонид Ильич Брежнев,  сам участник Великой Отечественной войны, начал активно пропагандировать и поднимать на пьедестал вои-нов-фронтовиков. Им стали добавлять денег к пенсии, давать новые квартиры, переселять в новостройки из деревянных домов, а полковникам и генералам, как и положено, стали давать  ещё одну комнату для кабинета.
  Потом оказалось, что во всём  городе, только один дед имеет три ордена Ленина и три ордена Красной Звезды. О, нём написала местная газета, потом центральная, и власти решили «прогнуться», предоставив отцу эту пятикомнатную квартиру. Он, в это время уже работал на заводе.
  По приезду, дед, тихонько двигаясь по квартире на новой коляске, которую ему изготовили их мастера на заводе, показал им, где, кто будет жить и спать.
  - Так, Изя, тебе с Фаиной, будет вот эта комната, там тихо, спокойно. Вот эта, Фаина для тебя. Ты у нас мастерица, я знаю, и сидеть без работы не сможешь. Она ближе к выходу, если будут клиенты, это очень удобно. Ну, а эта, для моего любимого внука Семёна,  - он открыл дверь и пригласил  всех в большую светлую комнату, оклеенную светлыми обоями с красивой мебелью, широкой деревянной кроватью, и большим шкафом с книгами.
  - Смотри Сёма, тут собраны почти все классики нашей литературы, и дай слово, что ты их все со временем прочтёшь.
 - Дед, да я их за всю жизнь не прочитаю! – взмолился внук, просто светясь от счастья, потому что, у него, впервые в жизни появилась своя комната.
  - Ладно, будем решать по ходу жизни. Поехали дальше.
   Он показал им свой кабинет, свою спальню, и большую кухню с огромным числом различной посуды, кастрюль и сковородок.
  - Это всё Рахиль. Её хозяйство. Ну, а теперь, ты Фаина здесь хозяйка. Я, вряд ли встану на ноги, так что придётся тебе сынок, тебе внучок и тебе, моя любимая невестка за мной, стариком ухаживать до самой смерти. Пенсия у меня хорошая, врачи приходят на дом делать уколы, так что будем жить!
  Я уже разговаривал насчёт тебя Изя, рекомендовал на место завсклада готовой продукции.
  Наш завод, помимо военной продукции выпускает ещё утюги, электрические чайники, кипятильники, в общем, много чего, сам увидишь. На склад, нужен честный человек, ты как раз подойдёшь. А, самой работе, я тебя научу, ты у меня парень смышлёный, хоть и рыбак.
  Так мы начали свою жизнь вдали от моря.
Отца дед устроил на завод, его рекомендации было достаточно. Мама начала снова шить, потихоньку набирая новых клиентов, особенно тех женщин, на которых наша промышленность просто не шила из-за потребности большого количества материала.
 Семён, по настоянию деда поступил в Бердичевский техникум народного хозяйства, на товароведческое отделение.
  Ещё целый год, после того, как дед не выходил из дома, его с завода не увольняли, и он из дома по телефону руководил своим отделом снабжения. Причём все его команды чётко выполнялись, а его подчинённые докладывали ему о проделанной работе или о возникших проблемах, и он тут же их решал. Два-три раза в неделю, к нему на своей чёрной «Волге» приезжал лично директор завода, они запирались с дедом в кабинете и решали какие-то вопросы.
  Первое время, пока не появились новые друзья и подруги, Семён сидел дома и читал книги из их библиотеки, держа слово, данное деду, и внимательно слушал все раз-говоры деда о принципах и особенностях снабжения в Советском Союзе, где уже давно всё работает по принципу «не подмажешь – не поедешь». А, вот, как и кому подмазать, это надо хорошо знать, чувствовать. Иначе ты не снабженец.
  Потом, когда он служил  в армии на продовольственном складе обслуживающем авиационный полк, он на практике убедился, какая это интересная, а главное прибыльная должность – снабженец.
  После техникума, Семёна неожиданно «распределили»  в Приморский край,  в организацию с громким названием  «Амурзолото». Деда, к тому времени уже не было в живых, видимо сказалась его активная работа после первого инсульта, на третьем курсе техникума у него случился второй инсульт, и он мгновенно скончался прямо у себя в кабинете.
   Новый начальник снабжения завода, «неожиданно» нашёл документы на то, что данная квартира принадлежит заводу, и поскольку Давид Львович умер, то его родственники, то есть дети и внук, имеют права только на две комнаты.  Бывшего директора перевели в Москву, и обратиться за защитой было не к кому.
 Начались тяжбы, склоки, и отец Семёна, чтобы не терять работу, согласился на раздел. Так, они оказались в двухкомнатной квартире недавно построенного девятиэтажного дома на окраине Бердичева.  Теперь ни, о каких «отдельных» комнатах  не могло быть и речи. Правда Фаина Соломоновна нашла выход, она устроилась работать в ателье мод, где у неё уже были постоянные клиенты, и те-перь они  шли к ней  в ателье.
  После службы в армии, Семён, возмужавший повзрослевший решил не ехать домой, где с работой становилось всё хуже и хуже,  а снова поехал работать в «Амурзолото».
  Однажды, находясь по делам в Биробиджане, он познакомился там с одной интересной семьёй.
  Глава семейства Иосиф Гайкович  Волернер, работал простым товароведом на местном мясо перерабатывающем заводе и через него Семён хотел наладить поставки мяса для своих артелей разбросанных  в разных концах Дальнего Востока.
  У Иосифа была четыре дочери. Старшей -Зосе, было уже двадцать шесть, и папа просто мечтал «выгнать её замуж», обещая за ней богатое приданое в виде домика на берегу моря в Ялте.
  И, Семён,  которому папаша откровенно рассказал о своих «проблемах», чуть было не прельстился на эту приманку.
  И, всё получилось бы, как хотел папа, если бы  потенциальный жених, неожиданно не встретил в городе  красавицу – Фирочку.
Встретил случайно, даже не  представляя себе, что эта надменная шестнадцатилетняя особа с вздёрнутым носиком и хвостиком чёрных волос, дочь Иосифа.
  Предусмотрительный папа, Семёна в дом к себе заранее не приглашал, а познакомил его с Зосей в кафе, недалеко от гостиницы, где жил командированный в Биробиджан, Семён.
  Уже в последние дни командировки, Сеня решил, наконец, развлечься и сходить в кино, где не был много лет.
Фильм был интересный, жизненный, про любовь, но сидящая рядом девчонка, всё время что-то шептала на ухо своей подружке, или просто хихихала.
  Он не выдержал, и сделал ей замечание. Сделал, и заметил даже в темноте, как сверкнули зло её глаза. А, после  окончания фильма, уже на улице, она смело подошла к нему, оставив подружку в стороне, и прямо в лоб спросила:
  - Неужели Вы такой большой и взрослый, верите в эту чепуху, которую называют любовью? Это, же всё показу-ха!!!
  - Не, рано ли тебе о любви рассуждать, а? Чтобы не показывали на экране, раз пришёл, терпеливо сиди и смотри. Рассуждать потом можно. А, ты с твоей подругой очень громко смеялись и мешали людям..
  - Фу ты, ну ты!  Мне уже шестнадцать.  И мы, оказывается,  мешали! А Вы не заметили, что сзади нас на последнем ряду одна парочка вообще непонятно чем занималась? Да ещё так громко, вот я про них Полине и говорила. Полина – это моя подруга.
  - Ну, теперь мне всё ясно. Прости, ради Бога. А, как тебя зовут, скажешь?
  - Скажу. Фира,- и она, улыбаясь, протянула Семёну свою миниатюрную ручку с длинными как у музыканта пальцами. – А,  Вы скажете? – продолжала она вежливый разговор.
   Семён представился, потом подошла Полина, он познакомился и с ней.
  Дальше девочки ответили на предложение Семёна поесть в кафе мороженное, потом Поля, как-то незаметно смылась с глаз..
  А, они ходили по городу и разговаривали. Когда Фира начала рассказывать про свою семью, Семён сразу понял, чья она дочь, и очень огорчился.
  - А, ведь я знаю твоего папу, он меня даже с твоей старшей сестрой познакомил, её, кажется,  Зосей зовут?
  - Ну, ничего себе! Так ты оказывается жених моей старшей сестры, которую папа уже пять лет пытается спихнуть замуж? То-то, она прямо как ласточка порхает по дому, даже сладкое перестала есть, чтобы похудеть. Она, что тебе нравится?
  Семён посмотрел на девушку, необыкновенно красивую в свете ночных фонарей недавно зажжённых на улице и сказал.
 - Нет, не нравится. Честно говоря, у нас с твоим отцом после того, как он меня с Зосей познакомил, была всего одна встреча. Но, там мы говорили только о деле, по которому я сюда приехал.
  - Надо же! А, папа уже объявил за ужином, что Зося скоро выходит замуж, и у неё замечательный жених. А, она тебе даже не нравится, оказывается.
    - Если бы я тебя первой увидел, то в сторону Зоси даже не посмотрел бы. Ты, такая красивая, весёлая.
  Девушка, услышав эти слова, вдруг развернулась к нему лицом и спросила:
 - Ты, правду говоришь? Я, в самом деле, красивая? Мне таких слов никогда никто раньше не говорил. А, сёстры постоянно гадким утёнком называют.
  - Я, не знаю, что там говорят твои сёстры. Но, ты в сто раз красивее твоей старшей сестры, и если бы тебе было восемнадцать лет, то я бы попросил у твоего папы твоей руки.
  Семён говорил правду, девушка ему действительно очень понравилась.
  - Ой, как долго ждать ещё! А, ты знаешь Семён, я где-то читала, что если девушка согласна, но она ещё несовершеннолетняя, то её можно просто украсть. Украсть, а потом жениться. Как на Кавказе и Средней Азии поступают.
  - Ну, это если девушка согласна, тогда кража получается бутафорская. Если  девушка согласна?
  Фира помолчала немного, а потом тихо сказала: 
  - Я согласна. Но красть меня не надо, ты просто забери меня с собой, мне наш дом уже осточертел. Тем более что папа сказал,  я выйду замуж последней, после того, как он выдаст замуж старших сестёр. Я к тому времени уже старуха буду, и ты на меня даже не взглянешь.
   Семён  нежно обнял её за плечи, и коснулся губами её щеки.
  - Ты, правда, согласна? Не передумаешь?
Фира снова заглянула ему в глаза, и отрицательно замотала головой.
  - Тогда делаем так. Я решаю свои дела, а через два дня покупаю два билета на поезд Москва-Владивосток, он отходит около полуночи. Ты, аккуратно собери самые необходимые вещи, напиши родителям письмо, извинись перед ними и приходи прямо на вокзал.
  Семён, уже взрослый молодой мужчина, давал девушке два дня фору, чтобы она всё хорошо обдумала, прежде чем решится уехать с ним от родителей, и выйти за него за-муж.
  «Девочка она классная, просто красавица, к тому же из чисто еврейской семьи, как и я. Пусть решает сама. Если не придёт к поезду, что я теряю? Только деньги за один билет до Владика, и всё!»
   Иосифу он не дал конкретного ответа насчёт женитьбы на Зосе,  а быстро, к большому его огорчению скомкал разговор, и перевёл его на дело.
  Потом купил два билета в купейный вагон, выписался из гостиницы и заранее приехал на вокзал.
  Поскольку Фира не знала, в какой вагон он мог купить билет, Семён начал дефилировать по перрону задолго до прихода поезда.
  Девушка с двумя  небольшими чемоданами появилась на перроне, сразу после прибытия поезда, и он её сразу заметил. Заметил, и сердце в груди просто затрепетало от счастья.
  Оказывается,  Фира уже давно приехала на вокзал, и видела Семёна, но, боясь погони, пряталась в тени. А, увидев, что погони нет, а Семён её ждёт и нервничает, тут же подбежала, запыхавшись к нему и, бросилась на шею.
  - Господи, ну какой же ты молодец! Какой ты хороший!
   Они сели в поезд и поехали во Владивосток.
  Папа так её и не простил. Потом два года, Фира жила с ним в посёлке золотодобытчиков, где Семён работал. Там, на тысячу мужчин было всего пятьдесят женщин, и его молоденькая красавица  жена, пользовалась особенным успехом у истосковавшихся по женской ласке мужчин. Иногда, ей даже приходилось отбиваться от назойливых ухажёров.
  Но после того как она однажды прострелила ухо одному из  настырных ухажёров из револьвера, который ей лично вручил председатель артели, её все стали бояться.
  И Семён, от греха подальше, решил перебраться поближе к центру России, в Красноярский край, где как раз открыли новое Карабульское месторождение.
  Но Фиру с маленьким ребёнком, а у них уже родился первый сын Роман, он решил с собой не брать. Накопления  уже были, он купил ей и сыну огромный дом на окраине города Воронежа, а потом перевёз туда и родителей.
  А сам полностью окунулся в работу, которую очень любил.
Первое, что он сделал, сформировал свою команду из проверенных людей, на это у него с детства был нюх, и они начали работать.
   А забот было много. Столовая уже была построена, теперь нужно было найти хороших поваров и снабдить столовую продуктами, овощами, фруктами и зеленью, содержащую витамины, что так необходимы в Сибири. И построить свою теплицу, чтобы витамины были круглый год.
   Одновременно с этим, по плану утверждённому Аслановым, нужно было закупать оборудование для горных работ: бульдозеры, экскаваторы, скреперы, большегрузные самосвалы, бурильные установки, и одновременно горюче-смазочные материалы к ним.
  Уже планировалось строительство золотодобывающей фабрики, а значит, необходимо было узнать, и закупить для артели  это оборудование, там, где его  производят. И он крутился, как белка в колесе.
  И то, что к 1995 году в посёлке уже работал свой колбасный цех, выпускающий пять видов колбасы: три сорта копчёной, докторскую и молочную, была полностью его заслуга. Они пекли свой хлеб и сдобу, делали в молочном цехе ряженку и йогурт, а рабочих кормили отличные повара, стажировавшиеся в крупных ресторанах Москвы и Новосибирска.
  Уже во всю  мощь работала поселковая поликлиника и стоматологический кабинет,  строилась школа, зимний бассейн, реконструировано здание детского сада, и давно работала золото добывающая фабрика.
   А рядом поднимались корпуса ТЭЦ, ещё одной фабрики, цеха по обжигу известняка, и велось строительство двух пятиэтажных панельных домов.
  Семён держал руку на пульсе жизни посёлка, и за все эти годы, по вине снабженцев, не случилось ни одного срыва работы на карьере.
  Он жил один в своей холостяцкой квартире, а иногда ночевал даже в своём кабинете на стареньком диване. Но один или два раза в месяц, он отпрашивался и  улетал на несколько дней к своей Фирочке и детям. Это было его условие, которое он поставил Владимиру Дзахоевичу и Сергею Сыромяткину, в самом начале работы с ними.
А, когда счастливый и довольный, возвращался от семьи,  то тут же мгновенно включался в работу и решал все проблемы посёлка и комбината.
  Когда к нему в помощники пришёл Айдар, он  ему очень обрадовался, и начал передавать ему свой опыт, ничего не скрывая и не стесняясь.
  Так, что через пять лет, он уже вполне мог оставить на него снабжение комбината, и в первый раз за много лет провести месяц отпуска с семьёй в городе Воронеже.
  Правда Айдар, оставшись за него, сам, звонил ему домой,  чуть ли не каждый день, советовался, сообщал о делах, но руководил один ровно месяц к большому удовольствию Семёна Израйлевича.
  Когда они начинали разработку Карабульского месторождения, в управлении компании было всего пятьдесят человек. Но потом, когда выросли потребности, появились новые задачи и  новые направления, только отдел материально-технического снабжения состоял из двадцати человек.
   Из них пятнадцать – были специалистами с высшим образованием, принятые к нему на работу, по конкурсу десять человек на место, который они с Айдаром  ежегодно устраивали через объявление в газетах в своих представительствах в Москве и Красноярске.
  Так, что тыл у Владимира Дзахоевича, был надёжно прикрыт. Крепкий был тыл.