Короткометражные сценарии. Мистика 5

1.


Двое


По мотивам фильма "Сказки туманной луны после дождя" К.Мидзогути.

Аня и Надя расположились на лужайке. С нее им лучше виден лес, который их окружает. Настроение обоих девушек приподнятое, им  хочется событий. Первой находится Аня.
- Смотри, олененок!
Надя оборачивается туда, куда показывает Аня, но ничего не видит.
-  Где?
-  Вон-вон, смотри.
-  Не вижу.
Надя тщательно всматривается, привстает, но никакого олененка не видит. Аня успокаивается. Возможно, олененок убежал.
Наде тоже хочется кого-то найти. Она озирается, вслушивается. Ее лицо расплывается в улыбке.
- Слышишь, лось?
Аня восторженно замирает.
- Лось?
-  Ну, да что-то тяжелое.
Аня вертит головой, но не угадывает в шуме вокруг лося.
- Не, это ветер.
Надя никнет, огорченная. Аня оживает, ей хочется найти кого-то живого, она привстает, вскрикивает.
- А вот белка! Белку видишь?
Надя подпрыгивает.
- Где?
- Вон скачет! Белка!
- Белка?! Белка?!
Аня направляет голову Надя туда, где она видит белку. Надя жадно всматривается, щурится, готова увидеть белку. Но ее не видно. Надю охватывает досада, она раздраженно кричит.
- Нет! Не вижу!
Аня пожимает плечами. Белка уже убежала. Скорее всего, Надя не захотела ее увидеть. Надя успокаивается, вслушивается, ее упавшее настроение поднимается.
- Шуршит.
Аня не понимает.
- Шуршит?
- Еж, наверное.
Аня тоже вслушивается.
-  Или змея.
Надя пугается, но соглашается.
- Да.
Аня внимательно склоняет шею к земле, утрачивает интерес.
- Вряд ли что-то живое.
Надя смотрит на Аню раздраженно. Ей кажется, что подруга невнимательна к ее открытиям.
- Для тебя -  все неживое.
Аня раздраженно парирует.
- А для тебя - невидимое.
Неожиданно Аня вскакивает.
- Ну, вот птицу видишь?
Надя тоже резко поднимается.
- Где?
Аня хватает Надю за руку, бежит с ней по направлению к птице.
- Вон, полетела!
Надя пытается угадать, показывает рукой.
- Там?
- Не там, а вон там!
Надя смотрит, куда показывает Аня и ничего не видит.
- Улетела, наверное.
Аня бессильно опускается на траву. Надя садится рядом. Ей  досадно, что им не получается никого увидеть.
Вскоре Надя озорно поглядывает на Аню.
- А ты…
Аня резко оборачивается.
- Я….Что?
Надя улыбается ей.
- Ты  - куница.
Аня смотрит недоверчиво.
-  Куница? Почему?
Надя лукава.
- Не знаю.
Аня задумывается.
- Куница охотится на птиц.
- Охотится.
- А я на кого охочусь?
- На птицу.
- А где здесь птица?
Аня не понимает, что ей хочет сообщить Надя. Надя терпелива.
- Ты ее видела.
-  Но сейчас я ее не вижу. Почему я куница?
Надя подавляет раздражение, пытается преодолеть накатываемое уныние, пристально смотрит на Аню, радуется ей.
- У тебя волосы пушистые.
Аня удивляется.
 - Так я охочусь на свои волосы?
Надя задумывается, делает предположение.
- Куница охотиться еще и на птичьи яйца.
- А где здесь яйца?
Надя встает, подбирает палку, показывает ее Ане.
- Представь, что это яйцо.
- И как мне на него охотиться.
Надя крутит палкой перед Аней.
- Видишь, это неполное яйцо. Надо найти вторую палку, вторую половину яйца.
Аня небрежно обводит вокруг себя рукой.
- Это же несложно. Здесь полно палок.
- Надо найти именно такую же вторую палку.
Аня всматривается в палку перед собой, понимает.
- О, это гораздо сложнее.
Аня быстро принимает решение, поднимается.
- Я пойду ее искать.
Она быстро уходит. Надя остается одна. У нее есть возможность отдохнуть от соперничества с Аней.
Аня скоро возвращается, идет с палкой, показывает ее Наде.
- Она?
Надя всматривается, удивлена.
- Она мокрая? Мокрая. Но дождя не было. И воды здесь нет.
Надя чем-то возмущена, орет на Аню.
- Она мокрая!
Аня спокойна, говорит тихо.
- Мокрая.
Надя тоже успокаивается.
- Почему?
- Но она -  та палка?
- Почему мокрая?
Аня торжествует.
- Потому что яйцо внутри мокрое.
Надя поражена ответом Ани, лепечет.
- Но это палка  - мокрая снаружи.
- Потому что я куница и уже надкусила яйцо.
Надя растерянна. Она вертит головой, хватает другую палку.
- А вот сухая палка!
Аня отступает.
- Ты хочешь, чтобы я и эту палку сделала мокрой?
Для Нади это предложение неожиданно, но она соглашается.
- Да.
- Но ее не я нашла.
Надя готова действовать, она поднимается.
-  МНЕ ее сделать мокрой?
Ане не хочется, чтобы Надя уходила, что-то хищное проступает в ней, она тянется к Наде.
 - Давай я тебя покусаю, и она станет мокрой.
У Нади нет сил возражать. Аня  кусает Надю. За руки, за плечи, за шею. Наде больно, но она терпит. Аня отстраняется от Нади.
- Намокла?
Надя грустно смотрит на палку.
- Намокла. Не кусай меня больше, пожалуйста.
Аня настроена пытливо.
- Но для  второй половины яйца мне надо опять идти и искать палку. Такую же. Мокрую.
Надя не хочет больше оставаться одна.
- Не надо. Она уже не будет мокрой.
- Но иначе у нас не будет яйца.
- Я сама пойду.
Надя потерянно уходит. Аня ее ждет. Надя скоро возвращается.
- Я не нашла палку, но где-то промокла.
Надя, в самом деле, промокшая. Аня волнуется.
- Ой, бедная. Давай мне свою одежду, я ее высушу на себе. А ты одень мою.
Аня стягивает с себя и Нади одежду. Надевает мокрую, натягивает на Надю сухую. Надя растерянно оглядывается, приседает, вынимает из травы видеокамеру.
- Смотри,  я нашла видеокамеру. Ты меня снимала?
Аня деревенеет, становится менее подвижна.
- Не помню. Наверное.
- Давай я тебя тоже поснимаю.
Надя включает камеру. Аня неохотно позирует, она напряжена. Надя смотрит отснятое.
- Тебя нет! Тебя нет! Смотри – тебя нет.
Надя протягивает камеру Ане, она потрясена. Аня печальна, равнодушно заглядывает в камеру.
- Да, меня нет. Удивительно.
Надя холодеет, разглядывает Аню.
- А почему ты не удивляешься?
Аня не удивляется.      




2.


Трамвай 3


Николай печально ехал в трамвае. Трамвай дребезжал, его колотило,  трясло  - век его кончался. Вот так едешь в трамвае и чувствуешь –  век кончается – трамвая, твой, еще чей-то. Век кончается, а ты так и не знаешь никого кроме себя, для кого век кончается тоже.
Сердце Николая ныло и таяло. Впереди  Николая сидела  женщина, спиной к нему, укутанная в платки и юбки. Краем глаза Николай заметил, что женщина сделала движение рукой – как будто подзывала Николая к себе. Николай вгляделся – действительно, женщина звала его, не оборачивалась.
Николай поднялся, подошел. Это была моложавая женщина лет 30, опустошенная и притягательная. Она посмотрела на Николая прозрачным взглядом.   
- Вы думаете, вы едете в трамвае? На самом деле, трамвай  - я.
Николай скривился от досады. Загадочные городские сумасшедшие уже не веселили. Лицо женщины было непроницаемым, но где-то на дне его Николай увидел рельсы.
Что-то звенькнуло  в голове Николая и он понял, о чем говорит женщина, попытался пошутить не своим голосом.
- Мне надо купить еще один билет?
Женщина не глядела на него.
- Дело не в деньгах, а в том, что ваша жизнь уходит от вас.
Верить не хотелось и Николай засмеялся.
- Аха-ха-ха-ха…Это оригинальный способ заявить о себе.
Женщина подняла на Николая свое выстиранное лицо.
- Ничего оригинального. Люди очень инертны, но вы сами поймите, что я была права. Вы станете очень хрупким.
Осенний ветер за окном трамвая  шелестел бумагой.
- Ну, я достаточно, ммм…утончен.
- Я о  физиологии…У вас начнут легко ломаться пальцы от простых касаний, легко сползать кожа, кровоточить, быстро сломаются ноги от обычных движений.
Николай задергался.
- Хватит. Вам нужен билет?
Женщина с интересом еще раз оглядела его.
- Нужен.
- Что это будет?
Женщина повеселела, кровь прилила к ее лицу.
- Отрежьте что-нибудь от себя, у вас есть нож, я знаю.
Николая, словно током ударило. Мир вокруг стал короче и, чтобы пройти дальше нужна была жертва. Трамвай покачивался, но Николаю казалось, что трамвай стоит на месте, визгливо елозя по остывающему воздуху ноября.
Женщина перед ним алела лицом, плескалась рядом. Николай ощутил невероятную скучность в своем теле, досаду. Непослушными пальцами он выхватил нож, полоснул по ладони. Кусок кожи отрезался от тела, словно оно было деревянным.
- Вот, подойдет?
Женщина пошла рябью.
– Оооо..не ожидала. Вы крепкий мужчина. Не расстраивайтесь, вас ждет богатство.
Николай сморщился.
- Как-то все это омерзительно.
Женщина ожесточилась, зашипела, как раскаленная сковорода, смоченная водой.
- А что вы хотели?
Николай не слушал ее, шатаясь он выходил из трамвая. Голова кружилась, что-то шуршало возле рук, под ногами. Будто сквозь туман, Николай заметил, что шуршат деньги, они вываливались из него, отслаивались. Кто-то крикнул рядом, прохожие зашевелились. Кто-то бежал за ним, собирал деньги. Николай ускорил шаг, рука кровоточила, в глазах темнело.
Была зима. Николай снова ехал в трамвае. Он не глядел по сторонам. Да и сторон не было. Николай чувствовал себя снарядом, рассекающим толщу  времени, равнодушным и неотвратимым. Он чувствовал себя трамваем, рельсы по которым тот ехал, казалось, вытекают у Николая из ног. Сзади подошел мальчик лет 14-ти, протягивая деньги.
- Можно билет?
Николай зло ощерился.
 - Нужно отрезать от себя что-нибудь.
Мальчик побледнел, слезы потекли у него из глаз. Он быстро выпрямил руку и ножом, мгновенно оказавшимся у него в руке, вырезал из себя часть плоти.
- Вот.
Николай брезгливо стряхнул кровь, положил отрезанный кусок себе в карман, довольно улыбнулся.
- Езжай.
Пошатываясь, мальчик прошел в салон, сел, сжался. Николай не успел порадоваться покладистости подростка, как снова раздался мальчишеский голос.
 - Можно билет?
Николай небрежно оглядел пассажира.
- Нужно  от себя отрезать что-то.
Николай видел, что мальчик хочет наброситься на него, сдерживается. Мальчик  выпалил.
- Я перейду в другой вагон.
Мир раскололся перед лицом Николая. Он закричал
- Какой вагон? Есть еще вагон?
Вместо ответа мальчик вышел из трамвая и Николай увидел, что он, в самом деле переходит в другой вагон. Николая выскочил за ним, подбежал к дверям другого вагона. Двери закрылись перед ним и трамвай двинулся.
Но не то, что трамвай двинулся без него, поразило Николая. Его потрясло то, что трамвай поехал в другую сторону – не в ту, которую он ехал до этого.
Жизнь сомкнулась в глазах Николая и стала сыпаться. Николай закричал, думая криком остановить ход вагонов.
- Он едет не в ту сторону!
За его спиной послышался прохладный, женский голос.
- Трамвай не может поехать не туда.
Николай судорожно обернулся и увидел перед собой знакомую - ту отчужденную женщину, с которой все началось.
Земля под ногами Николая сжалась, обесточилась. Николай растерялся, залепетал.
-  Там же два вагона, они могут  разбиться друг о друга.
Женщина  улыбнулась благосклонно на его бред. Ее радовало чужое беспокойство.
- Так что пусть он не меняет больше направления.
Женщина отвернулась и пошла прочь. Жизнь окончательно уходила от Николая .



3.


Коля



Кристина  стоит  у окна, говорит юноше, сидящему в  кресле.
- Смотри, какие  сосульки висят у меня под окном.
Юноша  подходит, глядит.
- Обычные.
- По голове попадут – обычно не будет.
Юноша глядит внимательнее.
- А это над твоим подъездом?
- Над моим.
- А чего ты их не собьешь?
- Надо, чтобы сбивали двое. Один внизу, другой наверху.
Юноша чувствует, что от него ждут поступков.
-  Может они не упадут.
-  Упадут.
Юноша вздыхает.
- А чем сбивать?
- У меня палка есть.
- Мне вниз  пойти?
Кристина тревожно смотрит на него.
- Получиться не выпускать людей?
- Попробую.
- Как ты будешь это делать?
- Крикну,- Не выходите!
Кристина шагает по комнате в волнении.
- Нужно что-то другое. У меня много старых пальто. Я их свяжу, накрою ими сосульки и люди не войдут в подъезд - испугаются. А ты их не будешь выпускать из подъезда наружу.
- Как сложно. А если они за пальто заглянут, пройдут?
- Не заглянут. У меня страшные пальто.
- Как я узнаю, когда ты закончишь?
- Перестанут падать сосульки.
- Ну, давай связывать.
Кристина  вытаскивает из шкафа ворох одежды.
Юноша осторожно выглядывает из подъезда, запрокидывает голову вверх, кричит.
- Кристина, ты все?
- Иди сюда!
Юноша входит в комнату, Кристина энергично машет ему рукой, подзывает.
- Смотри, я стала сбивать, а одна сосулька начала почему-то расти. Теперь она до земли достает.
Юноша выглядывает в окно.
- Странно. Давай уберем пальто и собьем ее снизу. Это точно никого не заденет.
- Я боюсь, как бы карниз не отвалился. И потом неизвестно, куда завалится этот лед.
- Я могу аккуратно толкнуть ее от дома.
- Она разобьется. Мне жаль ее.
Кристина мечтает.
- Если бы ее можно было бы оставить в моих пальто, если бы она могла куда-нибудь пойти в них.
Юношу осеняет.
- Все может быть проще. Я могу по ней слезть.
- И что это изменит?
- Она растает.
- Точно?
- Точно.
Кристина вдохновлена  жертвенностью своего гостя.
 - Слезай.
Юноша осторожно высовывается в окно. Там висят связанные пальто. Они накрывают собой лёд. Юноша осторожно залезает под одно из них. Спускается.
Кристина в волнении смотрит на него.
Юноша входит в комнату Кристины. Мокрый. Бледный. Выдыхает.
- Льда нет.
Кристина не спешит к нему, она затаскивает пальто к себе, развязывает их, трогает, встревожена.
- У меня все пальто холодные.
Кристина задумывается, находит решение.
- Это потому, что лед куда-то ушел и ему теперь  холодно без  пальто.
Юношу слегка шатает, он готов к любому решению.
- Давай я согрею пальто.
Кристина с надеждой смотрит на него.
- Сможешь?
- Смогу.
Юноша натягивает на себя одно пальто за другим, теряется под ними. По комнате ползает куча одежды. Кристина беспокойно наблюдает за ней.
Юноша вылезает из-под пальто. Снова мокрый, но уже красный. Кристина трогает пальто, ее лицо сияет. Она сообщает юноше.
- Никогда не встречала человека, который бы был так похож на меня.
Юноша  торопится.
-  Сейчас я выйду, а потом  приду и ты мне это скажешь.
Кристина едва дышит от волнения.
- Коле скажу?
Юноша снисходительно кивает.
- Скажи это Коле.
- Что он очень похож на меня?
- Да.
Кристина кладет  руки на плечи Коле.
- Ты не виси больше за окном.
- Я не буду.      


4.

Паркет



Костя нашел Машу за дверью. Она стояла в халате и удивленно глядела на свою дверь.
- Смотри у меня паркет оказался за дверью.
Костя подошел ближе, увидел, что, действительно, часть паркета из квартиры Маши оказалась на площадке. Словно кто-то вытащил паркет за дверь.
- А как это вышло?
- Вчера. Я надела бальное платье, оно зацепилось за порог и, когда я его отодрала, под ним оказался паркет.
Маша  говорила с некоторым усилием, словно ее слова могли развеять видение паркета под дверью. Костя был более деятелен.
- Может его сколоть?
Маша чуть сжалась, словно Костя сколоть хотел ее.
- Не надо. Мне кажется он живой.
Костя открыл и закрыл дверь.
- Дверь закрывается нормально.
- Закрывается, но неудобно, когда паркет выпирает.
- Неудобно.
Костя снова приоткрыл дверь, заглянул в квартиру Маши.
- Да. Паркет у тебя староват, неаккуратно уже лежит. Я думаю, был бы ламинат – такого бы не вышло.
Маша недовольно повела плечами.
- Ламинат? Ламинат, кстати, я бы сколола. Он какой-то скользкий, неприятный.
- Но  паркет надо убрать с площадки.
Маша поежилась.
-  Надо. Мне кажется он может пойти дальше.
Костя усмехнулся.
-  А ламинат бы не пошел? 
Маша была серьезна.
- Ламинат бы? Ламинат бы наверное пошел более решительно.
Косте было непонятно – шутит ли Маша или она действительно так думает.
- Да, ламинат такой. Бодрый. Как будешь убирать, если жалко скалывать? Опять же. Если бы скалывала ламинат, он мог бы и на тебя наброситься.
Маша посмотрела на Костю с доверием, он понимал ее.
-  Паркет тоже может.
-  Ну, он менее агрессивен.
-  Зато он вьедливее.
Маша поняла, что Костя готов говорить о свойствах пола долго.
-  Давай не будем обсуждать свойства покрытия. Лучше скажи, что мне делать?
-  А куда ты шла в длинном платье?
-  На день рожденья позвали.
-  Ты не пошла?
-  Куда ж я пойду, когда у меня паркет выполз. Зашла обратно. Зашла. Посмотрела – паркета меньше не стало. Но я все равно чувствую, что его меньше.
Костя не хотел больше о паркете.
-   Надо еще раз выйти в длинном платье и пройти немного.
Глаза Маши расширились.
- Думаешь, он пойдет еще дальше и заблудиться -  пропадет?
Костя не ждал такого продолжения, но согласился.
-  Ну, что-то такое.
Воображение Маши было уже не остановить.
-  А если он пройдет еще дальше и там где-то останется?
Костя представил.
- И что? 
- И то! Мне неловко, что он у меня здесь, за дверью. А когда он выйдет дальше, мне страшно будет на улице появиться.
- Ну, тогда-то ты его точно сковырнешь!
Маша фыркнула.
- Ты вынуждаешь меня к агрессии? Паркет это – мой пол, если я буду его сковыривать на улице – не факт, что вернувшись домой, я обнаружу пол.
- Ты другой постелешь.
- Это уже буду другая я. Если у меня лежит этот старый пол, значит я еще не хочу быть другой, новой. И хватит об этом!
Костя все более убеждался в невменяемости подруги.
- Не кипятись. Может твоему полу тесно у тебя?
Маша вскинулась.
- Ты хочешь сказать – я ему не нравлюсь? Мне кажется, наоборот – ведь он идет за мной. 
- Я говорю не о том, что ты ему не нравишься, а о том, что ему у тебя тесно.
Маша чуть подумала и голос ее был тверд.
-  Это значит, ты говоришь, что ему не нравлюсь  я.
Костя захотел прервать бред Маши.
-  Но ты и твое жилье  - не одно и то же.
Маша язвительно вскинулась на Костю.
-  А ты и твое?
- У меня ничего из дверей не лезет.
Маша зло сощурилась, будто плохо видела Костю, нашлась.
- Это говорит о том, что у тебя ничего живого.
Костя удивился вздору приятельницы.
- Живое у меня…живое. Есть живое.  Не паркет какой-нибудь.
В голосе Маши послышались слезы.
- Не надо хвалиться тем, что у тебя кто-то есть. У меня тоже был.
Костя почувствовал, что ему не хватает воздуха. Надо было что-то делать.
-  Ты будешь надевать платье и выходить?
Маша оставалась тверда.
-  Мне надо понять, почему он выходит за мной.
Костя попробовал найти в Машином бреду логику.
- Я знаю почему. Потому что дома у тебя неуютно.
- Ты все  время  хочешь меня обидеть. У тебя уютно?
- У меня уютно.
Маша задышала горячо и тут же сжалась от счастья.
 - Придумала! Мне кажется, тебе надо пожить под моими дверьми – тогда мой паркет вернутся обратно. Ты же хочешь мне помочь?
Маша схватила Костю за руку, заглянула ему в глаза. Костя осекся, улыбнулся, кажется, он понял, что здесь случилось.
-  Хочу. Я верну тебе твой паркет.
-  Спасибо, что ты согласился.


5.

Корабль

Вика смотрит на Неву. Река блестит под летним солнцем. Рядом с Викой -  Семен, друг. Обоим около 30. Вика волнуется.
- Мне эта река кажется пустой.
- Кораблей нет?
Семен понимает, что Вика – не о кораблях.
- Река, это -  туннель небесного метро, по которому не идет поезд.
Семену нечем ответить на беспокойство Вики. Вику кроет дальше, она облизывает сухие губы.
- Я вижу трупы на берегах, живых утопленников.
Семену неуютно, но он доверяет Вике, ждет развития ее видений. Вика замечает преданность приятеля, ей кажется он может поддержать ее.
- Надо от них загораживаться лодкой. Иначе они сгрызут нас.
Семен осторожен.
- В смысле загораживаться?
- Ходить по улицам с лодкой. Возьмем небольшую, резиновую. Так они нас не тронут.
Семен увлечен  фантазиями Вики.
Летний городской вечер. Семен с Викой несут на плечах лодку. Вика оглядывается, волнуется.
- Я не могу больше нести ее, мертвецы обступают. Давай присядем.
Семен спускается на колени и Вика накрывается лодкой. Семену  казажется, что Вика бредит. В темноте ее глаза блестят.
- Мертвецы зашевелились. Они чувствуют, что мы уходим от них. Смотри, на улице много людей с лодками.
Вика приподнимает лодку и Семен выглядывает из-под нее. Действительно он видит пару людей, идущих так же  с лодкой. Он привстает и замечает еще идущих с лодкой, останавливающихся, накрывающихся ею так же, как это делали Вика с Семеном.
Семен возвращается под лодку. К нему возвращается доверие к Вике. К той приходит новое решение.
- Утопленников можно утопить. Давай проткнем лодку.
Семен удивлен.
-  Как можно утопить утопленников?
Вика решительна.
- Просто. Люди прячутся за лодками и утопленники льнут к ним. Если мы проткнем лодку, утопленника засосет и его не будет.
Вика горячится, Семен находит в ее словах логику. Вика достает нож и протыкает лодку, лодка сдувается. Вика и Семен выглядывают.
- Видишь, утопленников нет. Давай проткнем другие лодки. Люди увидят, как можно справляться с утопленниками и тех не станет.
Семен не уверен в плане Вики, но та уже не нуждается в поддержке. Она набрасывает на одну из лодок, под которой прячутся люди и протыкает ее. Люди под лодкой пугаются Вики. Им кажется, что она – мертвец, нападающий на них. Семен с трудом оттаскивает Вику от испуганных людей.
Семен пытается объяснить Вике случившееся.
- Тебя люди саму считают утопленницей, когда ты им протыкаешь лодки.
Вика уверена в себе.
- Это потому, что я уже не боюсь мертвецов. Мне надо быть, как лодка, тогда люди перестанут бояться.
В городе мало людей. Некоторые из них передвигаются по улицам с помощью лодок, прячась время от времени под ними.
Вика, одета в обтягивающую резину, латекс. Рядом с ней Семен. Семен мечется между Викой и другими людьми. Вика видит лодку, под которой спрятались люди. Она набрасывается на нее и режет ножом. Из-под лодки выскакивает девушка, готовая прогонять Вику, но видя, что та в латексе, заговаривает с ней.
- Вы утопленница?
- Да. Вы меня не боитесь?
Рядом находится Семен. Он не удивлен, что Вика называет себя утопленницей.
Девушка настроена благодушно.
- Нет, не боюсь. Нас ведь разделяет река.
Вике не нравится оживление девушки. Она понимает, что скоро люди перестанут бояться мертвецов, отбросят лодки. Вика обращается к Семену.
- Надо обогнать реку. Я чувствую себя, словно в тюрьме. Лучше быть утопленницей, чем узницей. Семен измучен частыми переменами своей подруги. У него уже нет сил возражать. Они бегут вдоль реки, Семен останавливает Вику.
- Река быстрее.
Вика замечает правоту Семена.
- Тогда я ее выпью
Она спускается к реке, пьет ее.
Вика снова среди городских улиц. Она ищет лодки и людей, спрятанных под ними. Лодки она уже привычно разрезает, а на выскакиваемых людей льет воду, которой у нее много во рту. Люди неожиданно радуются такому повороту дел. Вика объясняет Семену.
 - Река теперь нас не разделяет.
Семен счастлив тем, что Вика успокоилась. Он горд за нее.
- Теперь этой реке нужен корабль. Это – ты.
Вике нравится видение Семена.


6.

Птица


Вика ощущала себя на скамейке как-то рыхло. Обреченность обступала. Хотелось быть небольшим воробьем , который прыгал перед ней. Он был собран. Вика попросила Игната.
- Поймай мне ту птицу.
- Воробья? Как я его поймаю?
Вика растерялась. Очевидно, Игнату было непросто поймать птицу.
- Давай, передвинем скамейку.
Ошарашенность  Игната выразилась  запредельно  вытянутом  лицом. Вика попыталась объясниться.
- Эта птица все время здесь летает, она привыкла к тому, как стоит эта скамейка. Если мы ее переставим, это собьет е с толку птицу и ее легче будет поймать.
Игнат решил не возражать. Он молча встал, взялся за скамейку. Они чуть подвинули скамейку в сторону.
Переставлять скамейку было тяжело,  Вика быстро устала. Она плюхнулась на переставленную скамейку, огляделась. Воробей куда-то пропал, нет, прилетел. Возможно, это был другой воробей. Вику опять охватило беспокойство.
- Давай еще раз переставим. Это будет что-то вроде построения  клетки.
Вика с надеждой посмотрела на Игната. Игнат резко поднялся, хмуро наклонился к скамейке. Они потащили ее дальше. Выбившись из сил, Вика повалилась на скамейку. Игнат разволновался.
- Может, сломаем эту скамейку? Мне кажется она, а не воробей тебе мешает.
Вика видела, что Игнат сделался агрессивным.
-  Тебе не нравится эта птица?
-  Мне не очень понятно – зачем ее ловить. 
Вика сладко улыбнулась.
-  Мне сегодня приснилось, что поймав эту птицу, мы как-то остановим время.
Игнат  ожесточенно осклабился
- Время останавливается, когда оно прекрасно. 
Вика нахмурилась.
- Я так и думала, что тебе не нравится птица.
- Обычный воробей.
- Она летает.
- Все летают.
Вика придвинулась ближе к Игнату.
- Но эта летает перед тобой.
Игнат продолжал хмуриться.
- Это случайно.
- Нет, она летает для тебя. И только ты ее можешь поймать. И не смотри, что она невзрачная. 
Игнат сердился  уже с трудом.
- Ты так говоришь так, будто я кот. Сказочный.  Мне казалось, что это ты ее хочешь поймать.
Вика коварно наклонила голову.
-  Но ты же предложил сломать скамейку?
Игнат удивился, девушка давила на него и было непонятно, чего она  хочет.
- Я просто вижу, что тебе что-то мешает – то ли воробей, то ли скамейка.
Вика закрыла глаза, и голос ее сделался трагичным.
- Если ты не поймаешь эту птицу, она умрет.
Игнату стало тревожно за приятельницу, он  заговорил рациональнее.
- Обычно считается наоборот - если поймать птицу – она умрет.
Казалось, Вика не слышала его. Она сидела, чуть выкатив глаза, уставившись перед собой.
- Как же ее поймать?
Игнат резко выпалил.
-  Надо просто надуть воздушный шар.
Вика его слышала, она обернулась, лицо ее посветлело
- Вот ты ее и поймал.
Игнат не понимал подругу, абсурд сгущался, хотелось его добавить.
- Лысую?
Вика лукаво зажмурилась, она говорила явно с кем-то другим, не с Игнатом.
- Когда тебе будет не хватать воздуха, ты позовешь меня, и я тебе дам подышать.
Игнат обреченно выдохнул – бреда было слишком много.
- Там не воздух.
Вика несуразно завертела головой, стала показывать куда-то рукой, эмоционально преувеличенно.
- А ты видишь – девушка на меня похожа?
Игнат огляделся. Какая-то девушка уходила.
- Как-то у тебя сегодня мысль скачет. Ну, похожа.
- Значит, есть тут воздух.
Вика неожиданно расстегнула куртку и Игнат ахнул. Под курткой у Вики была футболка, на которой было изображен он, Игнат.
- Ничего себе? Ты меня носишь?
- Не. Это известный музыкант. Но да, похож на тебя. Только похож. 
Было непонятно – издевается Вика или шутит.
- Просто похож?
Игнату было радостно и обидно. Он сорвался с места и побежал за той девушкой, на которую недавно показывала Вика. Он быстро догнал ее.
- Извините, не подскажите, как вас зовут?
Девушка, в самом деле была чуть похожа на Вику, нахмурилась.
 - Вика. А что?
Игнат не чувствовал под собой земли. Бегом он вернулся к скамейке, но Вики уже не было. Он еще звал ее некоторое время.
- Вика? Вика?   
Потом понял, что это – напрасно.


7.

Лезвие


Улицы утреннего города пустынны и безлики. По ним идет девушка. Высокие каблуки, черное узкое платье, строгая прическа.
С модельной походкой девушки контрастирует лопата в ее руках.
Лопата сверкает на солнце, в ее отражении девушка может видеть себя.
Однако, девушку не особо интересует свое отражение, ее волнует что-то другое.
Девушка высматривает в утреннем воздухе подозрительное шевеление и лопата для нее – способ покончить с этим шевелением.
Так и есть – за одним из домов девушка сталкивается с мухой. Резкими движениями лопатой девушка пытается зарубить эту муху.
Трудно поймать муху лопатой и девушка быстро устает. Отчаяние подбирается к ней, но тут ее лицо светлеет.
На одной из улиц, вдалеке, девушка видит какой-то предмет.
Подойдя ближе, девушка замирает. Перед ней огромный футляр, возможно от контрабаса.
С волнением девушка открывает футляр и сияет от счастье. Футляр набит лопатами. Пусть они без черенков, но их металл гладок и ярок.
Девушка стоит на набережной, опирается об ограду, мечтательно смотрит вдаль. Ее глаза жмурятся от удовольствия. Глаза жмурятся еще сильнее, когда девушка опускает взгляд.
По реке плывут, небольшой, но стройной рыбьей стайкой, черенки лопат. Девушка почти мурлычит, но что-то во рту ей мешает.
Она осторожно опускает пальцы в рот и вынимает кусок металла. Он не столь огромен, как лопата, но тоже может порезать.
Девушка в полном согласии с собой возвращает кусок обратно в рот.